Глава 24
Славяне шли пятью отрядами, выбросив дозоры вперед и в стороны. Пять широких полос вытоптанной земли протянулись от Непры к югу. Пять черных змей быстро ползли под палящим солнцем, делая остановки у рек, ручьев, озер или просто родников. Жара изнуряла даже привычных к летнему теплу воинов. Ехали почти голыми, набросив только на плечи и голову кусок ткани или шкуры, чтобы не обгореть окончательно. Скота не гнали, лишь табун молодых лошадей, предназначенных для утренних и вечерних трапез, сопровождал каждую тысячу. Бус не велел устраивать загонных охот, чтобы не тратить время. Он хотел появиться на полуострове неожиданно.
По пути русы встретили двух своих собратьев, сумевших бежать из плена. От них Бус узнал, что римские когорты не распущены. Они встали укрепленным лагерем на месте одного из греческих городов, полсотни лет назад разгромленного готами. Кочевавшие по равнинной части полуострова славяне сообщали:
– Центральная часть бывшей Скифии пустынна, готы разгромили все. Там ты найдешь лишь распаханные поля, мелкие селения и стада овец. Римляне живут в городах на побережье. В горах остались племена готов. Если хочешь получить добычу, иди к морю!
– Сможете провести моих воинов к Хорсуню незаметно для римлян в лагере?
– Нет. Такую массу конных они обязательно заметят.
Князь задумался. Терять людей, штурмуя хорошо укрепленный лагерь, не было смысла. По рассказам Богумира он знал, что места стоянок легионеров были подобны крепостям. Но и идти дальше, оставляя за спиной более тысячи опытных воинов, также было неразумно. Он приказал всем тысячникам поставить свои отряды на долгий отдых, а самим прибыть для воинского совета. Мирослав вызвался съездить к лагерю на разведку.
Молодой воевода времени зря не потратил. Уже следующим вечером, нарисовав на куске выделанной овечьей шкуры очертания морских берегов и месторасположения римских укреплений, он подробно отвечал на все вопросы собратьев:
– Старый городской вал обновлен, по верху частокол шести локтей высоты. Ворот двое. Часовых много, при первом нашем появлении из лагеря выехало два десятка конных в железных пластинчатых доспехах. Наши кони быстрее, да они и не старались гоняться. Мы обменялись стрелами и разъехались.
– Итак, им уже известно, что русы рядом? – задумчиво произнес Бус. – Но неизвестно, сколько. Что будем делать дальше? Окружить и брать измором?
– Римляне наверняка пошлют гонца сообщить о набеге, – вымолвил киевлянин Святослав. – Подойдет помощь, драться станет еще труднее. Их нужно как-то выманить в поле.
– Как?
Повисло долгое молчание. Никому не хотелось показаться глупцом и дать опрометчивый ответ. Славн нарушил его первый:
– Пусть к лагерю идет только одна тысяча, остальные пока остаются незаметны для римлян. Дозволь, князь, мне повести моих русов?! Я выманю ромеев за стены в поле и приму с ними бой. А когда в него ввяжутся обе когорты, ты подведешь всех остальных.
Бус испытующе посмотрел на князя русов:
– Это займет много времени, Славн! Тебе придется ввязаться в рубку, в которой римляне сильны. Удержишься ли?
– Смерть в бою – лучшая смерть для мужчины. Я скажу перед боем нужные слова своим братьям, и мы будем стоять до последнего. Клянусь!
– Кто еще что скажет? – обвел Бус взглядом всех остальных.
Один из тысячников негромко произнес:
– Через день-другой мы все должны будем куда-то перейти. Мои люди стоят у небольшого источника. Лошадям уже не хватает воды, потом не будет хватать и травы…
– Трава сухая, нельзя разводить костров. Вспыхнет, словно смола, – добавил другой.
При этих словах князь Белояр словно расцвел. Он поднялся на ноги и обвел боевых товарищей торжествующим взглядом:
– Во-о-о-от!! Мы заставим их принять бой или сдаться! Спасибо тебе, Мстислав! Выступаем все завтра утром. А до этого надо сделать следующее…
…Полоний стоял за забором лагеря и наблюдал за славянами. Медленно и неотвратимо они приближались к лагерю ровными прямоугольниками конного строя. Сухой ветер порывисто дул им в спину. Он понесет стрелы русов легко и быстро, тормозя ответные византийцев. Выводить в поле готов-наемников, бывших под командой центуриона, не было смысла: славян было раза в четыре больше. Не помогут ни длинные мечи-спаты, что пришли на смену традиционным гладиусам времен Цезаря, ни пластинчатая броня на конных и пеших. Собственно всадников под рукой Полония было всего две сотни, они могли бы только прикрыть тыл или фланги пешцев в бою. Самым правильным было одно: ждать прихода легиона Фульвия из Хорсуня. Гонцы уже должны были достигнуть крепости, значит… надо было продержать варваров на месте двое суток. Сегодня он обменяется послами с непрошеными гостями, узнает их требования. Завтра будет торговаться по поводу возможного выкупа. А там… Фульвий наверняка придет с конницей, и вот тогда пусть говорят дротики и мечи!!
– Видит бог, строй этих варваров не уступает нам или грекам! – громко произнес стоявший рядом с Полонием викинг Олаф. – Но я не вижу ни одной лестницы. Неужели они хотят лезть на стены лишь с арканами и крюками на веревках? Тогда мы заполним ров их телами, клянусь Одином!!
– Они не полезут на стены, Олаф, – негромко ответил центурион. – Они просто показывают свою силу, прежде чем начать переговоры. Съезди к ним, узнай имя князя, отвези ему хороший меч и немного золота, выведай, зачем пришли на берега Меотиды. Потяни время, нам нужно выиграть два дня. Не мне тебя учить, верно?
Викинг внимательно посмотрел на своего начальника и кивнул:
– Прикажи протрубить в рог. Я согласен.
Через короткий промежуток времени рог трижды протрубил, ворота открылись и Олаф смело выехал навстречу остановившимся в трех сотнях локтей ото рва русам. Полоний внимательно смотрел, как он съехался с передовыми всадниками, как его провели в глубь рядов. Вернулся обратно он нескоро, ведя в поводу еще одного коня с двумя пустыми мешками на спине. Выражение лица викинга Полонию не понравилось.
– Ну, что? Рассказывай!
– Они хотят коня золота, тогда повернут обратно. Но не это главное. Варвары требуют, чтобы этого коня им привел именно ты!
– Я?! Почему? Кто стоит во главе этих толп?
– Князь Бус Белояр. Я о таком ни разу еще не слышал.
– Белояр…
Полоний смертельно побледнел. Он вспомнил прощальные слова Буса. Значит, тот действительно проверил вино-подарок на каком-то рабе, и тот сдох мучительной смертью, на которую проклятый Флавр хотел обречь самого Буса!! Выходит, теперь пришла его, Полония, очередь?
– Зачем ты сказал, что я в лагере? – почти выкрикнул центурион.
Олаф удивленно глянул на собеседника. В глазах его мелькнула какая-то догадка.
– Во-первых, так всегда принято делать, начиная переговоры. Во-вторых, не смей кричать на меня, я тебе не распутная девка. И в третьих: князь сказал, что ждать ответа он будет не более чем до полудня. Потом штурм!
Центурион долго перебирал пальцами перевязь меча. Наконец глухо вымолвил:
– Ну что же, бой так бой! Ставь людей на стены, Олаф. Надеть доспехи, собрать под рукою все дротики, стрелы. Готы когда-то разрушили этот городок, теперь пусть они его защищают!!
Спустя полчаса частокол густо ощетинился копьями, головами в шлемах, алыми плащами, наброшенными поверх железных доспехов, чтобы металл не слишком накалялся. Полоний приказал выдать воинам все запасы красного вина, что хранились в обозе, и вскоре в сторону славян полетели бранные насмешки. Русы безмолвствовали…
