Книга: Медовый месяц с врагом
Назад: Глава 8
Дальше: Глава 10

Глава 9

Очнувшись, увидела разноцветные огни мигалок и завывание то ли милицейских, то ли санитарных машин. Я выпрямилась. Голова отчаянно болела.
– Ты как? – В окне показалось встревоженное лицо «брата». – Скорая нужна?
Я отрицательно помотала головой:
– Что случилось?
– Взрывчатка, – коротко ответил Макс.
Я повернула голову и увидела Пашину машину. Вернее, то, что от нее осталось.
– Кто-то погиб?
– Алина.
– А Павел?
– Он вспомнил, что ты забыла на стуле свой шарф, открыл дверь, его вынесло взрывной волной на дорогу. Отделался ссадинами и сотрясением мозга. Повезло парню.
– А где он сейчас?
– Показания дает. Сейчас закончит, и поедем.
– Домой?
– Нет уж, домой ты больше не поедешь, пока я с этим козлом не разберусь.
– Ты думаешь, это Костик?
– А ты думаешь, Робинзон Крузо?
– Ну может, у Паши свои враги есть…
– Заряд подложили под пассажирское сиденье. Да в любом случае надо что-то решать.
– А нас отпустят отсюда?
– Мы с тобой, в общем, ни при чем. Но затаскают по ментовкам, это точно. Ладно хоть не сегодня. Я уже дал показания, тебя попросил не трогать, шок у тебя и все такое.
После допроса Павлу пришлось уехать на «скорой помощи» в больницу. Видимо, сотрясение он получил нешуточное. Даже потерял сознание. Вызванные Максимом ребята остались следить за эвакуацией «тойоты». Мы же после того, как машина с трупом Алины отправилась в морг, поехали к Максу. Там он не раздеваясь сел за телефон. Перед тем как пойти в душ, я услышала, что он дает распоряжения немедленно найти и задержать Константина. Потом «брат», измазанный сажей и кровью, пошел принимать ванну, а я осталась в комнате одна. Зазвонил телефон, мне пришлось взять трубку.
– Лилиана Владимировна, это вы? Максима Владимировича можно позвать? Крутов звонит.
– Он в ванне, позвоните позже. – Я быстро положила трубку. Голос этот я мгновенно узнала. Тогда, в Хургаде, второй собеседник называл его «шефом». – Максим, я забыла, кто такой Крутов? – спросила я, когда «брат» появился в комнате.
– Начальник нашей охраны. А что, он звонил? – Макс потянулся к трубке.
– Подожди. В Египте я случайно слышала его разговор с подчиненным. В этой игре он явно не на нашей стороне.
– Разберемся, не переживай. – Он притянул меня к себе и погладил по мокрым волосам. – Я не позволю им расправиться с моей единственной сестренкой.
Лежа в постели, я долго не могла уснуть. События прошедшего дня вызвали в душе такую бурю эмоций, что глаза просто не желали закрываться. Они упорно смотрели в темноту, пытаясь увидеть, что ждет нас в будущем, хотя бы в ближайшем. Потом усталость взяла свое, и под утро я забылась тревожным сном.
Разбудил меня звонок сотового. Звонила Нина.
– Смотрели сегодня утром «Новости», а там такое…
– Знаю, на месте этой девушки должна была быть я.
– Ужас! – ахнула подруга. – У нас в особняке полно братков, ночью весь дом прошерстили, теперь сидят, хозяина ждут. И главное, никому ничего не объяснили. Повыдергивали нас из кроватей, как морковку, и хоть бы хны.
– Костик так и не появлялся?
– Как ты в ресторан уехала, он пришел почти сразу. Поговорил с Кларой, даже есть не стал, сразу смотался. С тех пор от него ни слуху ни духу.
– Приезжай ко мне!
– Так не выпускают же никого!
– Дай телефон старшему.
Нина спустилась в холл и дала трубку какому-то парню.
– Вы меня узнали?
– Да, Лилиана Владимировна.
– Отпустите Нину Астахову. Я не могу вернуться в особняк, вызовите ей такси, пусть привезет мне необходимые вещи. Я жду ее на квартире брата.
– Слушаюсь!
Я прошла по квартире. Максима нигде не было, видимо, он ушел, когда я спала. Умывшись, стала ждать подругу. Я не могла выйти из дома в рваном, обгоревшем вечернем наряде. Халат Макса тоже не очень подходил для прогулок. Нина добралась довольно быстро. Она ворвалась в квартиру, как ураган. Убедившись, что мы одни, начала причитать:
– Что же это делается? Как на войне живем. То пальба, то взрывы. Паша-то как? В «Новостях» сказали, отправлен в больницу.
– По сравнению с Алиной нормально. Он парень здоровый, поправится быстро. Давай одежду, а то надоело в мужицком халате париться.
– Ну и нервы у тебя, Машк. Просто канаты. Я бы от таких дел с ума сошла, а ты ничего, о нарядах думаешь.
– А что остается? Рыдать? Или вены вскрывать?
– Ну ты скажешь тоже, – растерялась подруга. – Зачем вены-то?
– Пошли на кухню, есть охота.
– Ой, я забыла, – заторопилась Нина. – Тут Клара пироги прислала и бутерброды. Она хорошая женщина, только сухая. И к вам с Максимом хорошо относится. Она вашей семье уже лет пятнадцать служит, а то и больше.
– Пойдем на кухню, там микроволновка есть, пироги разогреем, чайку заварим, и ты спокойно расскажешь, что нарыла о семье Вороновых.
Мы уютно устроились на Максимовой холостяцкой кухне, и я с интересом выслушала историю своей новой семьи.
Владимир Николаевич Воронов всю жизнь балансировал на тонком канате, протянутом между криминалом и статусом вполне законопослушного и уважаемого советского гражданина. Власти его не трогали, братки уважали. Он был довольно сухим и властным человеком. Трепетно в своей жизни он относился только к двум вещам: деньгам и детям. Детям, разумеется, своим, а деньгам самым разным. Чужими тоже не брезговал. Еще он страстно любил жену, но она прожила слишком недолго и умерла, родив сына Максима. С тех пор Владимир Николаевич никогда всерьез не увлекался женщинами. Он использовал их для физиологических, развлекательных, представительских нужд, и только. Всего себя он посвятил сыну и зарабатыванию капитала. В последнем он очень даже преуспел, став настоящим валютным миллионером. Десять лет его жизнь текла плавно и размеренно до тех пор, пока няня сына Света не заявила, что беременна от хозяина дома. Он возмутился, утверждая, что этого не может быть, но девушка настаивала. Экспертиза, проведенная на седьмом месяце беременности, подтвердила ее правоту. От своего ребенка Владимир Николаевич отказываться не собирался. Рассудив, что хозяйка в доме не помешает, он пообещал сделать Свету женой. Она подходила на эту роль идеально. Была тихой симпатичной девочкой, хорошо ладила со своим воспитанником Максимом и собиралась стать матерью его еще не родившейся дочки. Свадьбу сыграли, когда девочке исполнился месяц.
Лилиане исполнилось только десять лет, а Максу двадцать, когда тонкий канат, благополучно выдерживавший Воронова все эти годы, лопнул. Он перешел дорогу какому-то криминальному авторитету. Тот недолго думая устранил конкурента, взорвал в машине вместе с молодой женой. Максим занял место отца в бизнесе и в вопросах воспитания сестры. Ее он любил и баловал, а вот дела повел совсем по-другому, чем отец. Намного жестче, рискованней. Начал с того, что полностью уничтожил авторитета, поднявшего руку на его отца, и автоматически занял в криминальном мире его место. С тех пор мало что изменилось. Только возрос авторитет Максима Воронова в преступной среде, хотя практически весь его бизнес был легальным. Деньги отца он приумножил в несколько раз. Но у Максима частенько возникали трения с законом. Чтобы не рисковать основным капиталом, он перевел его на имя сестры, не поставив ее об этом в известность. Она же в это время, по стечению обстоятельств, залетела и вышла замуж, оформив нелепый брачный контракт. Побоявшись гнева брата, глупая молодая дурочка проделала это почти тайно. Ребенка вскоре потеряла, а остальное уже было сделано. По бумагам при разводе каждый из супругов получал половину от состояния второго и половину от нажитого совместно имущества. Пока же они состояли в браке, распоряжались средствами совместно. Вскоре выяснилось, что Костик мот, бабник, бездельник и просто ничтожество. Жить с ним стало невозможно, но и расстаться мирным путем тоже. Однажды Лилиана застукала мужа с горничной и успела щелкнуть несколько фото. На основании подобных улик юристы могли сделать потери от развода менее весомыми, и она начала процесс. В этот момент Лили пропала. Макс поставил ультиматум, что, если в ближайшее время Константин не представит ему жену живой и здоровой, может заказывать себе гроб с музыкой. Костик попытался сунуться к некоторым серьезным людям с предложением устранить Максима, но ему твердо дали понять, что Воронова трогать нельзя, на нем завязаны многие контакты здесь и за рубежом. Без его ума, коммерческих гарантий и связей бизнес у многих накроется медным тазом. Костику объяснили, что разборки с женой – его частное дело, но за наезды на самого Макса можно запросто лишиться башки. Костик нанял сотню детективов и начал поиски Лилианы. Два месяца назад, когда у деверя нервы практически сдали, Косте наконец улыбнулась удача.
– Ну, дальше ты знаешь…
– Неужели все это ты разузнала за один вечер?
– И еще за ночь. Вообще там вся прислуга практически не менялась после замужества Лилианы.
– Но откуда им знать такие подробности?
– Эти люди принимают прислугу за мебель. Горничные знают все и про всех. Даже ты смогла подслушать телефонный разговор Костика. Что уж говорить о служанках… Кстати, практически все, работающие в доме, в отличие от Лилианиных подруг и родни, заметили разительные перемены, произошедшие с их хозяйкой после возвращения. Говорят, Лили стала намного мягче, терпимее, кричит раза в два, а то и в три меньше. Горничная по секрету сообщила мне грандиозную новость…
– Что за новость?
– Ранение так подействовало на хозяйку, что она стала самолично закрывать зубную пасту и мыть за собой щетку… Потом, ты спишь не на том боку, простыни не сбиваешь в кучу и ни разу не пользовалась ароматическими солями для ванны… Как ты думаешь, мог такой человек не заметить агрессии в поведении Константина, особенно если учесть, что он лицемерит только в твоем присутствии?
– А почему, зная такие подробности, они не заявят куда следует?
– Ты что? Кому это надо? Такой работы лишиться – почти трагедия. Никто ведь потом болтливую прислугу не возьмет.
– Ясно, давай дальше рассказывай.
– В этом особняке Макс с сестрой жили еще с 1995 года. После появления в доме Костика он переехал в городскую квартиру. Клара работала еще на Владимира Николаевича и Свету, знала их очень хорошо. Нас ночью, когда подняли, согнали всех в кухню. Сидим, зубами стучим от страха, вот и развлекали друг друга сплетнями. За разговорами и бесконечным чаепитием время пролетело значительно быстрее.
– Интересно, как собирался мой благоверный выйти из этой щекотливой ситуации? Ведь Лилиану он убил, и точно об этом знал…
– Время тянул.
– Но не бесконечно же! У него должен был быть какой-то план. Константин не такой уж дурак, чтобы решиться на убийство, не имея запасного аэродрома. Он не мог не понимать, что, пока Лили будет считаться живой, деньгами он воспользоваться не сумеет.
– Может, планировал убить Макса?
– Тогда он точно не воспользовался бы ничем. Если он имел возможность устранить деверя, начинать надо было с него. Нет, у него, видимо, другие планы. Только вот ума не приложу – какие.
– Чего гадать-то? Если у него есть козырь в рукаве, мы рано или поздно об этом узнаем.
– Лучше рано, чем поздно.
Я переоделась в привезенную Ниной одежду, мы вызвали такси и добрались до моей машины. Пересев в «восьмерку», поехали по адресу, где, согласно данным роддома, двадцать пять лет назад проживала Светлана Зиновьева. На пользу от этой поездки я не рассчитывала, но больше занять время было нечем.
Мы долго звонили в дверь, но нам не открыли. Когда уже собрались уходить, открылась соседняя дверь.
– Ой, Лилечка, здравствуйте! Квартиру проверить пришли? Продать-то не надумали? У меня и покупатель есть…
Я растерялась. Приехав вместе с Ниной на своей машине, я не рассчитывала встретить людей, знакомых с Лили. К счастью, собеседница оказалась дамой словоохотливой и трещала без умолку.
– Зачем вам эта халупа? С тех пор как бабуля умерла, вы здесь и были-то от силы пару раз. За жилплощадью ухаживать надо, иначе все придет в негодность: и трубы, и газ. Вы уж поверьте мне, Лилиана Владимировна. Как там сейчас? Все нормально?
– Мы ключи забыли, – торопливо вставила Нина, видя мою растерянность.
– Так я могу свои дать, – предложила соседка. – Не возвращаться же вам. – Она ушла, и через минуту появилась со связкой ключей. – Все, как и оставлено с прошлого раза. Я открывала, когда счетчики менять приходили, еще потоп был на пятом этаже, я тоже проверила, до нас, слава богу, не дошло.
– Спасибо.
Мы с Ниной вошли в квартиру. Ничего особенного не увидели, обычная двушка стандартной планировки. Маленькая кухня с убогим гарнитуром, в зале – стенка советского образца. Единственное, что сразу заинтересовало меня, это коробка, стоявшая на столе в центральной комнате. Видимо, Лили собрала в нее то, что хотела оставить себе после смерти бабушки. Тут были фотографии, письма и другие документы. Мы с Ниной стали просматривать их без особой цели, просто из любопытства. Даже если бабушка знала о происхождении внучки, вряд ли хранила бы документы, подтверждающие это. На фотографиях я впервые увидела отца Лили. Здесь же попадались изображения маленького Макса, Светланы и конечно же «меня». Только я до недавнего времени, особенно в детстве, не щеголяла в таких шикарных платьицах и шляпках. Игрушки, которыми играла Лили, могли мне только присниться. Нина смотрела, открыв рот.
– Поразительное сходство. И сейчас, и тогда вы с сестрой были совершенно одинаковыми.
– Письма будем читать?
– Давай просмотрим, чем черт не шутит. Торопиться все равно некуда.
Перебрав письма, мы разложили их по датам и начали с самых ранних. По-настоящему нас заинтересовали только два письма. Одно, датированное 1977 годом, написала Светлана:
«Здравствуй, мама!
Прошу тебя, съезди в Семенов сама. Я просто физически не могу снова там оказаться. Как вспомню, что, случись это в цивилизованном месте, все могло быть по-другому… Расплатись сразу, дай денег сверх договоренности, пусть создадут для сироты нормальные условия и обязательно отправят в другой город, куда-нибудь подальше.
Света».
Второе письмо, вообще без даты, оказалось просто листом бумаги без начала и конца. Здесь Нина вычитала обрывок фразы, показавшийся ей интересным:
«…думаю, вы ошиблись. Вторая девочка живет в Иркутске и видеть ее в магазине вы никак не могли. Ее с этим городом абсолютно ничего не связывает…»

 

Собственно, все было так, как мы думали. Что-то случилось со Светланой в Семенове. В Нижнем Новгороде ребенка, наверное, спасли бы, а в этом захолустье, где не было даже приличной аппаратуры, случилось непоправимое. Потеря ребенка для женщины означала крушение планов и надежд. Владимир Николаевич не только не женился бы на ней – мог и обвинить в легкомысленном поведении, которое привело к трагедии. По случайности в это же время в роддоме оказались два брошенных ребенка. Видя, как убивается несостоявшаяся мать, кто-то из персонала предложил произвести обмен, естественно, за деньги. Взять обоих детей Света не смогла. Ее мать дала денег на то, чтобы меня отправили в другой город и устроили в приличное место. Это должно было обезопасить нас с сестрой от неожиданной встречи. Но тот, кто получил деньги, предпочел просто оставить их себе или не смог выполнить обещание. В результате случилось то, что случилось. Смешно только, что «нашлась» я в далеком Египте, хотя столько лет ходила прямо под носом своей «родни». Видно, пути у нас были совершенно разные.
Мы отдали соседке ключи, письма Нина положила в свою сумку.
Назад: Глава 8
Дальше: Глава 10