Глава 4
Через пару дней Костик перевез меня в домик на побережье. Оказалось, мне требуется длительное лечение. Множественные ушибы, перелом двух ребер, трещина в лодыжке – это не шутки. Цезарь Илларионович, специально прилетевший из России на помощь, жил в этом же доме. Он несколько раз намекал моему «мужу», что на родине, в его клинике, лечение прошло бы намного быстрее, но Костик не спешил возвращаться. Он каждый день терроризировал меня мольбами о пощаде, до тех пор, пока я не пообещала не доносить Максу о моих подозрениях относительно его безобразного поведения.
В Хургаде я пробыла почти два месяца. Скучно не было, я читала книги, смотрела телевизор, загорала у бассейна, находящегося во дворе нашего дома. Довольно часто нас посещали друзья Константина Леонидовича, прилетевшие отдыхать или специально выбравшиеся в Египет для встречи с моим «мужем». Как правило, пока они вели переговоры или курили на террасе, их жены или подружки навещали меня, приносили с собой новые впечатления, иногда сплетни. Никто из них даже не усомнился, что я их давняя приятельница Лили. Довольно часто девушки расспрашивали меня о «брате». Видимо, он в этих кругах пользовался большой популярностью. Особенно у женского общества.
В конце второй недели для ухода за мной в Египет прилетела сестра Костика, Елена Леонидовна. Худая и прямая, как палка, леди со сжатыми в нитку губами сразу мне не понравилась.
– Здравствуй, Лилиана, – сказала она сухо при встрече.
Я немного растерялась. Почему-то решила, что приехала мать Лили, но уж больно не похоже на заботу любящей родительницы было поведение этой сушеной селедки.
– Ты, как всегда, в своем репертуаре. От тебя одни проблемы. Оторвала Костю от работы, мало он нервов попортил из-за твоего побега, так теперь еще и это.
– Вы очень добры к больному человеку! – с чувством произнесла я.
– Не надо иронии, Лилиана. Я не осуждаю тебя. Ты вольна вести такой образ жизни, какой считаешь правильным, но зачем мучить моего брата?
Господи! А брат-то ее при чем?
– Разведись с ним и дай жить спокойно.
Ага, кажется, это моя золовка!
– Я вроде никого за брюки не держу.
– Ты знаешь, о чем я говорю. Ваши отношения дошли до кризиса в первую очередь по твоей вине…
– Ну и пусть убирается.
– Но его бизнес контролирует Максим, мы зависим от него.
Понятненько! Картина начинала проясняться.
– Ты могла бы попросить брата…
– Вам надо, вы и просите!
– Но ведь тогда и тебе лучше будет. Где гарантия, что Константин снова не сорвется и не наломает дров?
– Ты мне угрожаешь, что ли? Я что-то не пойму.
– Упаси господи! – струсила сестрица Костика. – Просто ищу выход из сложившейся ситуации.
– Открою тайну, милая: выход всегда там же, где и вход. А теперь извини, я устала и хочу спать.
Идею покинуть Хургаду под моим настоящим именем пришлось оставить почти сразу. Во-первых, треснувшая лодыжка не позволяла самостоятельно уйти в отель, во-вторых, история получила слишком широкую огласку. Денис, мой неудавшийся кавалер, поднял панику по поводу моего исчезновения. К нему присоединился владелец скутера. В ходе розыскных мероприятий властями Хургады был обнаружен разбитый о скалу и сгоревший мотоцикл. Меня сочли погибшей, вещи опечатали и приготовили к отправке на родину. Я узнала это из информационных выпусков по телевизору. Хуже всего было то, что мой «муж» тоже оказался в курсе исчезновения гражданки Глебовой и, естественно, не мог не связать этого происшествия со мной. Тем более что по ТВ постоянно показывали мою фотографию из паспорта.
– Котенок, – осторожно начал он беседу на эту тему. – Нельзя быть такой безрассудной. Приезжать в Египет по поддельным документам – самоубийство. Тебя же здесь многие знают, ты попалась в первый день после прилета. Хорошо тебя заметили ребята Максима, а если бы кто другой – могли и властям заявить.
– Я ничего противозаконного не делала, просто отдыхала.
– Но проживание по чужим документам уже преступление, как ты не понимаешь! – воскликнул заботливый «муж». – Тебя могли посадить в тюрьму.
– Что теперь будет?
– Все обошлось. Глебову Марию Семеновну официально признали погибшей в результате несчастного случая. Врачам я заплатил, они будут молчать. Следствие еще не закончено, но это дело времени.
– А как же я тогда домой попаду?
– Ты меня удивляешь, Лили. Разве это проблема? Придумаем что-нибудь. Вывезем тебя на частном самолете. Документы твои я привез, с визами и прочими прибамбасами. Не первый же раз. О чем ты беспокоишься, дорогая?
– Просто хочу побыстрее оказаться дома.
– Потерпи еще чуть-чуть, и мы полетим в наше уютное гнездышко. Ты не забыла о своем обещании? Не стоит расстраивать Макса.
– А если забыла? Ты что, собираешься держать меня здесь вечно? – начала раздражаться я.
– Ну что ты! – фальшиво изумился Костик. – Как только ты окончательно выздоровеешь, немедленно окажешься в своем шикарном особняке.
То, что теперь «муж» знал мои настоящие имя, фамилию и место жительства, осложнило жизнь невероятно. Я просто не понимала, как быть дальше. Пришлось отложить решение этого вопроса до возвращения в Россию. Хотя… и там все вырисовывалось не в лучшем свете. Доказать, что я не Лилиана Владимировна, становилось все труднее. Пару раз мне приходила в голову мысль обратиться за помощью к пока неведомому Максу. Но он внушал окружающим меня людям столько ужаса, что я сама заразилась этим чувством. Пожалуй, свяжешься с ним – попадешь в тиски еще более крепкие, чем объятия моего размазни «муженька».
– Ну, вот и все. Сегодня я проснулась на шикарной кровати в огромном загородном особняке. Вся прислуга безоговорочно признала во мне свою беглую хозяйку. «Братишку» я еще не видела, – устало закончила я свой рассказ.
– Офигеть! – выдохнула Нинка. – К тебе хоть как там относятся?
– Ты знаешь, хорошо. Я точно не уверена, но кажется, и особняком, и всеми домочадцами распоряжается Лилиана Владимировна, ну и, конечно, ее брат. «Муж» и прислуга слушаются беспрекословно. Как уж они меня переваривают, затрудняюсь сказать. Боюсь, что при таком отношении к людям Лили нажила себе немало врагов.
– Ну так и живи, чего ты дергаешься? Живи, пока не прогнали.
– Нин, ты что, с дуба рухнула? А вдруг появится настоящая Лилиана?
– Она же скрывается, как я поняла…
– Это ничего не значит. Может, с любовником сбежала. Надоест он ей, девушка и вернется. А тут такой подарок! Или увидят ее где-нибудь случайно… Тогда меня ее муженек, я уж о брательнике молчу, живой в землю закопает.
– Но ведь тебе ничего другого не остается! Так и объяснишь. Сначала сами в угол человека загнали, а потом возмущаться надумали!
– Нин, я ни разу не попыталась сказать правду… Сразу струсила и начала играть роль…
– Но ты просто не успела! – перебила подруга. – Не ты играла, они навязали тебе эту роль!
– Какая им разница. А вообще, знаешь, меня не оставляет ощущение нереальности происходящего… Я раньше по ночам часто лежала и мечтала, как хорошо я потратила бы денежки, свались они мне на голову. Такое ощущение, что Бог услышал меня и послал в какую-то сказку. Ну, как в кино бывает, в фантастическом, – задумчиво произнесла я. – За эти два месяца я привыкла к новому имени, образу жизни… Мне даже стало казаться, что я действительно повредилась умом от удара. Не могут же столько людей так глобально ошибаться или придуриваться. Я сегодня тебе звонила и не верила в глубине души, что ты мне ответишь. Представляешь?
– А чего тут не представить-то? От такого кто угодно умишком тронется. Но ты пока нет. Ты, это ты – Глебова Мария Семеновна. На сто процентов. – Она постучала себя кулаком в грудь. – Теперь-то ты не сомневаешься?
– Теперь нет, – засмеялась я.
– Могу еще фотки для наглядности показать, например, в прошлом году у Светки на даче.
– Фотографий и в особняке хватает. И на всех – я. Знаешь, как это жутко? Лицо мое, глаза, нос, губы. А платье, прическа – чужие, и люди рядом незнакомые.
– Неужели так похожа?
– Одно лицо. Я часто об этом думаю. Где бы ни была сейчас эта женщина, откуда-то она появилась. Не могут быть посторонние люди с абсолютно одинаковыми лицами. Сестер у меня нет…
– А откуда ты знаешь? Что ты вообще можешь о себе знать, если даже имя, отчество и фамилия у тебя выдуманные? Может, этот Максим действительно твой брат, и мамочка, может, жива-здорова.
– Ты хочешь сказать, что меня оставили в роддоме, а сестру-близняшку забрали?
– А почему нет? Может, они бедные и побоялись, что не потянут двоих? Или это вообще преступление, – загорелась идеей подруга. – Я недавно сериал смотрела «Вторая во мне», там одну сестру украли, и родители считали ее мертвой.
– Ага, меня украли, а потом не понравилась, и бросили.
– Ну ты же не знаешь, какие там были обстоятельства. Может, наоборот, ее удочерили, а ты в детдоме осталась. Короче, Маш, надо искать твою мамашу. Ты и раньше хотела, а теперь в этом появилась необходимость. Как считаешь?
– Это конечно, Нин. Я тоже одно кино смотрела – «Зита и Гита». Там все кончилось замечательно. А сейчас-то что делать?
– А ничего. Живи пока. Может, и правда этот великий и ужасный Макс окажется твоим родным братом. Тогда все само собой решится. Ты же ничего сверхъестественного не делаешь, даже с мужем Лили не спишь.
– Как у тебя все просто, Нин. А я возвращаться боюсь. Там даже посоветоваться не с кем. Я не представляю, есть у меня друзья или нет? Ощущение такое, что одни враги вокруг, начиная с лицемерного «мужа».
– Хочешь, я с тобой поеду?
– Да я бы рада, но стоит ли тебя подставлять? Если мы вместе приедем, тебя сразу прощупывать начнут. Узнают, что ты лучшая подруга Машки Глебовой. А это имя Костику известно.
– Ну, я сама могу прийти, на работу устроиться. Горничной, например. Тогда, как бы ни сложились обстоятельства, никто меня с тобой не свяжет. Если что, просто уволюсь – и все.
– Очень я сомневаюсь, что в этот дом возьмут прислугу с улицы.
– А вот это уже не твоя проблема. Пошевели извилинами, или совсем мозги зажирели от сытой жизни? Давай адрес.
– А я его знаю? Но объяснить могу. Сейчас нарисую… – Я вручила ей листок с тщательно нарисованной дорогой до особняка. – Ты отпуск можешь взять?
– Запросто. У нас сейчас, после твоей гибели, работа не клеится. Возьму за свой счет.
Так мы договорились с подругой о планах на завтра и расстались.
