Книга: Любимая маска смерти
Назад: Глава 18
Дальше: Глава 20

Глава 19

— Заходите, Олеся Геннадьевна. Тут вот приехали за вами, — на удивление любезно сообщил Ткачев, едва перед девушкой распахнулась дверь его кабинета.
— В тюрьму, что ли, уже перевозить надумали? — проворчала Олеся и, переступив порог, буквально остолбенела.
Она увидела улыбающееся лицо Дмитрия Силантьева, вольготно развалившегося на стуле рядом со столом следователя. Олеся остановилась в дверном проеме и даже попятилась, налетев на конвоирующего ее Кулькова.
— Осторожнее, всю ногу отдавила своими каблуками! — воскликнул Павел и подтолкнул девушку вперед. — Проходите уже…
— Ну вот, Олеся Геннадьевна, кажется, все И разрешилось насчет того, где вы были последние двое суток… Дмитрий Сергеевич и билет ваш привез, и рассказал, как все обстояло…
— Олеся, горе ты мое. — Силантьев поднялся и подошел к девушке. — Ни на минуту тебя одну оставить нельзя, сразу в какую-нибудь глупую историю влипнешь. — Он взял Олесю за руку, всеми силами изображая перед следователем заботу и нежность. — Каких-то глупостей проводнице наговорила… Ну, это и к лучшему в общем-то, уж теперь она точно тебя не забудет, под любой присягой подтвердит, как ты на ходу из поезда прямо в сугроб сиганула…
— Олеся Геннадьевна, — смущенно подал голос Ткачев, — я, наверное, извиниться перед вами должен… Но вы сами понимаете, что ваше задержание — это не моя вина… Просто так обстоятельства сложились. Совпало все удивительным образом…
— И что теперь? — хмуро поинтересовалась Олеся, выдергивая руку из горячих ладоней Силантьева. — Вы меня собираетесь отпустить?
— Конечно, Олеся Геннадьевна, — торопливо подтвердил следователь, — у нас больше нет оснований вас задерживать… Билет вам в кассе поменяют… Только вот деньги за костюм пока обратно получить вы не сможете, они как вещественное доказательство проходят… Но у нас все ваши данные остаются, мы с вами обязательно свяжемся, когда следствие будет закончено…
— А костюм я не могу забрать вместо денег?
— Нет, к сожалению, костюм вы тем более забрать не сможете…
— Олеся, да наплевать на этот костюм. Как только вернемся, я тебе любой костюм куплю, — широко улыбнулся Силантьев. — Главное, недоразумение улажено, ты свободна, мы можем ехать…
— Куда? — хмуро поинтересовалась Олеся. — Куда ты меня собираешься везти? На тот свет?
Улыбка медленно сползла с лица Дмитрия.
— Ты, знаешь, особо-то палку не перегибай. Хватит того, что ты проводнице наговорила… Ну, поругались немного, даже и не поругались вовсе, а просто не поняли друг друга.
Олеся с ненавистью посмотрела в его лицемерные глаза.
— Товарищ следователь, — решительно обратилась к Ткачеву она. — Я хочу сделать заявление.
— Слушаю, — с интересом посмотрел на девушку следователь.
— Это действительно была я.
— В каком смысле? — удивленно приподнял брови Станислав Петрович. — Где вы были?
— Это я ограбила всех старушек.
— Но… как это? — Ткачев растерянно переводил глаза с Олеси на оторопевшего Силантьева и обратно. — Как это может быть?
— Очень просто. Я купила костюм Снегурочки и под видом социального работника ходила по квартирам, грабила стариков. Что непонятного? Вы же сами говорили, что и меня, и костюм опознали… Я все обдумала и хочу чистосердечное признание сделать, чтобы совесть очистить.
— А как же показания этого товарища? — Следователь, явно не понимая, что происходит, хлопал глазами.
— Он соврал, — спокойно ответила Олеся. — Просто хотел мне помочь, вот и поддержал…
— Ты точно с катушек съехала, — пожал плечами Силантьев. — Еще скажи, что мы с тобой заранее договорились, что я тут буду говорить, если тебя арестуют. Мне вон следователь… — Дмитрий повел подбородком в сторону Ткачева, — сказал, что наши с тобой показания совпадают. Ты что же, милая, хочешь, чтобы мне соучастие в твоих фантастических ограблениях припаяли? И посадили нас с тобой в одну камеру… Очень романтично. Но глупо до безобразия.
— В одной камере с тобой?! Да ни за что в жизни! — заорала Олеся. — Товарищ следователь, отпустите его ради бога, пусть уезжает, а меня обратно в камеру отведите. У нас там коллектив намного приятнее, чем общество этого гражданина.
— Спасибо, что не обидела, — ядовито улыбнулся Силантьев. Потом посмотрел на Ткачева. — Вы что-нибудь понимаете?
— Ну, как вам сказать… — неопределенно отозвался тот, приподняв брови. — Видимо, девушка не хочет с вами ехать…
— Вы что, меня не слышите?! — Олеся изо всех сил старалась не позволить себе разрыдаться. — Я сознаюсь, что ограбила. Сознаюсь! Вы же только и мечтали об этом! Я готова сидеть в вашей дурацкой тюрьме, есть ваши дурацкие макароны! Только пусть этот подлец уезжает туда, откуда приехал!
— Здорово вы обидели свою подругу, Дмитрий Сергеевич, — философски заметил Ткачев, протягивая Силантьеву два паспорта. Потом посмотрел на девушку и вздохнул. — Я бы с удовольствием оставил вас, Олеся Геннадьевна, в нашей камере, но, к сожалению, права такого не имею. К тому же место ваше уже занято. Зоя Порошина созналась во всем, сейчас допишет свои показания в соседнем кабинете и отправится на вашу койку… Она сказала, что ее толкнуло на преступление отсутствие денег… И костюм она вам из жадности продала, могла бы просто сжечь или закопать в лесу, а тут вы со своими долларами. Она рассудила, что вы совсем скоро уедете и затеряетесь вместе с костюмом на бескрайних просторах нашей родины… Так и было бы, только поезд ваш не остановился на нашей станции… Порошина клянется, что собиралась покончить со своим преступным занятием…
— Еще бы! — подал голос от двери Павел Кульков. — Пять тысяч зеленых хапнула. Она бы на эти деньги своего Гришку запросто в Турцию свозила бы, к теплому морю… А я еще смотрю вчера, чего это он в разгар зимы в промтоварном плавки покупает…
— Так что, Олеся Геннадьевна, придется нам с вами расстаться… Вы уж разберитесь как-нибудь со своим… другом. — Ткачев ободряюще улыбнулся. — Не такой уж он и плохой, раз все дела бросил и сюда вас разыскивать приехал.
— А можно сделать так, чтобы он уехал, а я следующим поездом? — с отчаянием спросила Олеся.
— Это уж как договоритесь.
— Олесь, это уже становится не смешно… — с явным раздражением в голосе заметил Силантьев. — Ты можешь сказать, какая муха тебя укусила? Вроде договорились обо всем, нормально ехали… И вдруг ты начала выкидывать фортели. Наговорила проводнице про какую-то любовницу, сиганула с поезда, вляпалась в полнейшее дерьмо, и когда я, действительно бросив все свои дела, примчался на помощь, ты продолжаешь нести полнейшую чушь и вести себя как самая распоследняя кретинка… Хотя бы объяснить ты можешь, что все это значит? — Поняв, что дело уже практически раскрыто и Олесю по-любому отпустят, Силантьев сразу же перестал разыгрывать из себя слабоумного влюбленного. Голос его стал жестким и ужасно злым. — Если ты умудрилась сорвать мне конференцию, то хоть извиниться могла бы, а не дурака валять.
— Думаешь, я поверю, что ты сюда на помощь мне примчался? Что волновался и только поэтому наплевал на свою дурацкую конференцию? — теряя самообладание, закричала Олеся.
— Ну, в общем… да, — пожал плечами Силантьев, озадаченно переглянувшись с милиционерами. — А что не так?
— Да все! Все не так! Я прекрасно слышала, как там, в поезде, ты по телефону обещал Питу меня убить!!! Поэтому и выскочила из поезда, где смогла!
— Убить? — насторожился Ткачев.
— Убить?! — обалдел от заявления Дмитрий.
— Вот именно… — всхлипнула Олеся. — Эти двое за последние несколько дней всю мою жизнь изуродовали, а теперь вообще задумали с поезда сбросить… Вы просто обязаны меня защитить. — Девушка с надеждой посмотрела на следователя.
— Ну, знаете… — Паша Кульков протиснулся между ней и Силантьевым. — Это беспредел какой-то, чтобы девушек с поезда сбрасывать.
— Да чего ее сбрасывать? — усмехнулся Дмитрий. — Она сама в сугробы сигает, без посторонней помощи… Одним усилием воли, так сказать… — Дмитрий достал из кармана паспорт и вложил в Олесину ладонь. — Вот, держи свои документы и катись куда хочешь. На все четыре стороны. Домой вернешься, не забудь Питу передать от меня привет и огро-о-мную благодарность за такой подарочек… — Он хотел еще что-то сказать, но только рукой махнул и пошел к выходу. У двери обернулся: — На будущее… В другой раз, если будешь подслушивать, то хоть уши раскрывай на полную. Я правда с Петей говорил об убийстве. — Олеся с ужасом спряталась за спину Кулькова. — Но только не о твоем, рыба моя! Петя сообщил мне, что убили твою тетку.
После этого он так саданул дверью, что с потолка буквально посыпалась штукатурка.
— Тетю убили?! — Олеся растерянно посмотрела на Ткачева. — Как это убили… За что?
— Это не мой участок, — развел руками он. — Откуда мне знать? Вы бы догнали своего друга и все у него расспросили подробненько…
— Спасибо за совет, — вздохнула девушка. — Не думаю, что он мне сейчас что-то расскажет. Да я и спрашивать не буду. Доеду до дому и сама все узнаю. Как я могу билет просроченный обменять?
— В кассу сдайте, вам взамен другой дадут. Я уже предупредил.
Закрывая дверь кабинета следователя, Олеся совершенно четко услышала вздох облегчения, вырвавшийся у Ткачева.

 

Дмитрий ждал ее на лавочке около отделения. Хмуро посмотрев на девушку, он затушил сигарету и поднялся.
— Я в гостиницу. Ты со мной? Поезда подходящего до утра не будет, я узнавал.
— А ты уверен, что здесь гостиница есть? — не глядя на Силантьева, спросила Олеся.
— Есть. И даже недалеко… Хотя тут все близко.
— Тогда пошли.
Олеся не могла не признать, что Дмитрий по отношению к ней ведет себя более чем благородно. В том, что на его месте она стала бы возиться с человеком, который только что обвинил ее в покушении на убийство, Олеся была совсем не уверена. Не оборачиваясь, Дмитрий размашисто зашагал в сторону автовокзала, девушка поспешила следом.
Назад: Глава 18
Дальше: Глава 20