Все выглядит так, словно Россия готовилась принять латинский вариант христианства, причем с самого начала. Поэтому ниже – выдержка из книги «Другая история Руси», авторы С. Валянский и Д. Калюжный.

«Часть датировок затмений Солнца и Луны, упомянутых в русских летописях, выходит правильной лишь в том случае, если мы будем считать летописный год не по-византийски – с 1 сентября, а с 1 марта, как это было принято в Риме. О римском происхождении нашего календаря говорят и латинские названия наших месяцев: сетембрий, октобрий, новембрий, децембрий, – то есть седьмой, восьмой, девятый, десятый месяцы, так что одиннадцатый приходится на январь, двенадцатый – на февраль, а март будет первым месяцем года.

Культовые термины, если бы вера пришла из Византии, должны бы иметь греческую природу, а никак не латинскую… но наш церковный словарь просто переполнен латинизмами! Уместно задать несколько вопросов:

1. Почему русское слово «церковь» созвучно латинскому cyrica (круг верующих), а не греческому эклесия, откуда французское «eglise»? Греческое название перескочило в латинскую Францию, а латинское перенеслось из Рима в Россию!

2. Почему русское слово «крест», как и польское «крыж», происходит от латинского crucifixus, распятие, а не от греческого его названия ставрос?

3. Почему русские священники в летописях всегда называются попами (древнерусское попъ), как по-английски и до сих пор называется римский папа «pope», да и само русское название «поп», очевидно, лишь искажение слова «папа»? Ведь если б священники пришли к нам из Византии, то они и назывались бы, как и там, только иереями. Название поп сохраняется и сейчас в народе и в светских отношениях!

4. Почему русское слово «пост» (старославянское «постъ») того же корня, как немецкое fasten, английское fas, латинское fastI – судебные дни, тогда как по-гречески пост называется нестейя?

5. Почему русское слово «алтарь» происходит от латинского altarium (по-немецки и по-французски altar), а не от греческого бомос?

6. Почему в староцерковном языке вместо слова «уксус» употребляется слово «оцет» (старославянское оцьт) от латинского acetum, тогда как по-гречески уксус прямо и называется оксос, как сейчас по-русски.

7. Почему язычник назывался у нас поганин (откуда слово «поганый»), от латинского paganus (английское pagan), тогда как по-гречески язычник называется этникос?

8. Почему причащение называлось русскими христианами комокати (латинское communicate, французское communier), тогда как по-гречески причащение называлось койнония?

9. Почему вещество для церковного каждения называется ладан, по-старославянски аданум, от латинского слова adanum (корень audo, восхваляю), тогда как по-гречески оно называется либанос?

10. Почему полоса материи, надеваемая диаконом при служении, называется орарь, от латинского orarium, полотенце?

11. Почему слово «вино», употребляемое при причащении, происходит от латинского vinum, а не от греческого ойнос?

12. Почему, наконец, само слово «вера» происходит у нас от латинского слова vera, то есть «Истина», откуда и французское verite, а не от греческого докса?

Можно долго продолжать список латинских слов, если еще учесть, что многие христианские слова и имена, имеющие греческие корни, все же могли попасть к нам не от греков, а от латинян, так как они имеются и в латинской Библии, например: angelus, apostolus, daemon, diabolus…

13. Как попала в славянскую и в русскую Библию 3-я книга Ездры, которой нет ни на греческом, ни на еврейском языке, а только на латинском у католиков?

14. Почему в историях Киевского и других княжеств во времена Крестовых походов не встречается ни одного князя с именем знаменитых греческих святых, если они крестились по обряду Византийской церкви, а только почти одни славянские имена: Владимир, Святослав, Ярослав, Всеволод и так далее, как было в униатских славянских государствах? Ведь славянских имен нет в греческих святцах. А у нас между тем даже Владимир и Ольга не называются своими крестными именами!

Ответ на все эти вопросы лежит на поверхности, в хронологии России. Вот необходимый нам участок.

1717. Франция. Париж. Петр I по приезде имел беседу с регентом малолетнего короля.

1717. Франция. Сорбонна. Католические богословы предлагают Петру I объединение церквей.

1721. Петр I упраздняет патриаршество и этим ликвидирует РПЦ как самостоятельную церковь.

1721. Синод выносит решение о разрешении православным вступать в брак с католиками.

1722. Указ Петра I о цензуре иконописания.

1723. Запрет читать Библию. «Послание патриархов Восточно-кафолической церкви о православной вере». Библия выверяется по латинским канонам.

1726. Переименование славянской школы при Александро-Невском монастыре в славяно-греко-латинскую семинарию.

1737. Указ о взимании штрафов с не исполнивших долга исповеди.

1737. Указ о преобразовании архиерейских школ в славяно-латинские семинарии.

1740. Московская типографская школа соединяется с академией. Греческое учение оттесняется на второй план латынью.

Как видно из смысла событий, идет неуклонное слияние Русской церкви с Римско-католической церковью. Отсюда и латинизмы. И начал это Петр I, а остановлено слияние будет лишь после дворцового переворота, осуществленного дочерью Петра I – Елизаветой.

Это, кстати, яркое свидетельство главенства материнского права. Петр I и его супруга Екатерина I явно представляли разные политические группировки, и дочь их Елизавета не последовала отцовской (прокатолической) линии, она последовала материнской линии – патриотической. Петровскую линию – по этическим требованиям того времени – могли бы поддержать только дети его единоутробных сестер – непоты. Но непоты, если они были, проиграли, и в 1756 году состоялся Константинопольский собор, и латинян тут же приравняли в России к язычникам и начали перекрещивать, как никогда и не крестившихся.

Лишь после 1756 года, исходя из фактов, Россия и создала себе византийское прошлое со всей необходимой атрибутикой. Это важнейшее политическое решение. Переориентация на «Византизм» – это ведь еще и претензия на имперскую преемственность, претензия на право наследования, как титула «Рим» (пусть Третий, зато последний), так и Босфора. А пока, повторюсь, все выглядит так, словно Россия вначале выбирала именно латинский вариант христианства.

Если же заглянуть глубже, то все выглядит еще интереснее. В Радзивилловском списке на Олеге, Люте Свенельдиче и князе Владимире шапки с полумесяцами, на Св. Глебе вокруг шапки с полумесяцем еще и нимб. На монетах великого князя московского Василия III Ивановича (сына Софьи Палеолог) арабской вязью отчеканено: «Нет Аллаха кроме Аллаха и Мухаммад посланник Аллаха». В Интернете есть свидетельства, что эта же надпись арабской вязью до сих пор есть на сходном с шарфом элементе одеяния Русского Патриарха.

Мало того, правивший с 1505 по 1533 год, Василий III известен и тем, что запретил употребление спиртного. И если помнить, что возможное значение топонима «Москва» – Mosque (встречается и вариант Mosqve), то есть мечеть (на европейских языках это слово так и звучит), то версии возникают разные, большей частью неканонические.

Что ж, есть общее правило: человек склонен выбирать выигрышные стратегии, а потому следует примеру сильных. Это и становится его правдой. Для России сила (а значит, и правда) долгое время была за Ордой и ее исламом. Затем – за Европой с ее католицизмом. И никак не за Византией. Для человека XV века разрушение Византии значило одно: Господь не на ее стороне. Судя по приведенным выше датам, лишь Екатерина II, имевшая толковых советников и поддержку голштинской родни, сумела начать новую, по-настоящему крупную игру.

Замечу, что все вышесказанное не слишком умаляет положение России по отношению к Европе, поскольку в то же самое время Европа переживала сходный религиозный перелом.