Глава 15
Через два часа, взмыленная как лошадь, я влетела в кабинет заместителя директора охранного агентства «Закон и порядок». Олег Михайлович Крылов был сама доброта и обаяние: предложил журналистке чаю с шоколадными конфетами, а также отвесил даме замысловатый комплимент, суть которого сводилась к следующей аксиоме: девяносто процентов мужчин любят полных женщин, а остальные десять процентов — очень полных.
На вопросы Олег Михайлович отвечал по-военному четко, коротко, по существу дела и стилистически почти безупречно. Я прикинула, что написание рекламной статьи про охранное агентство займет у меня не больше двух часов. Всегда бы так! Иной раз попадаются такие собеседники, что приходится откладывать в сторону кассету с тем бредом, который они мне наговорили, и придумывать все самой. Зачем тогда, спрашивается, вообще тратила время на поездку?
— Есть еще вопросы? — поинтересовался Олег Михайлович в самом конце беседы.
— По статье — нет. Вы просто замечательно все объяснили, очень четко и доходчиво! Но можно спросить, так сказать, в личном порядке?
— Конечно спрашивайте. — Было заметно, что этот неказистый мужчина с намечающейся лысиной не избалован женским вниманием, и оно сейчас приятно греет его сердце.
— Я так понимаю, что вы занимаетесь не только подготовкой охранников, но и оказываете услуги по безопасности бизнеса?
— Так точно.
— И вот что мне бы хотелось узнать... Допустим, у вас есть на подозрении какой-то человек. Но вам известны лишь его имя и фамилия. Ни адреса, ни родственников — ничего. Каким образом вы его можете найти?
Олег Михайлович снисходительно улыбнулся. «Если у блондинки роскошное тело, это, конечно, хорошо, но мозги бы тоже не помешали», — явственно читалось на его лице.
— У нас есть специальная база данных, аналогичная той, которой владеет МВД. Собственно, это ее копия. Многие сотрудники пришли к нам из этого ведомства...
— Ой, а можно посмотреть, как она работает? — Я старательно хлопала глазами. — Очень любопытно!
Олег Михайлович включил компьютер, и через минуту база загрузилась.
— Надо ввести имя и фамилию человека, — объяснял мужчина, — и система выдаст всю имеющуюся на него информацию, в том числе и о родственниках. Ну, какую бы фамилию нам взять? Может быть, Иванов Иван Иванович?
Да уж, с фантазией у него не густо.
— Нет, давайте что-нибудь пооригинальней, — запротестовала я, капризно надувая губки, — например, Краснянский Арнольд Борисович.
— Ну что ж, попробуем.
И Олег Михайлович застучал по клавиатуре, как дятел, двумя указательными пальцами. Машина заурчала, призадумалась, а потом выдала: «сведений нет».
— В Москве такой человек не зарегистрирован, — прокомментировал мужчина. — Ну-ка, посмотрим, что даст расширенный поиск по всей Российской Федерации.
Через пару секунд на экране появилась надпись: «Краснянский Арнольд Борисович, 1924 г. р., с. Большая Пысса, Удорский р-н, Республика Коми. Жена — Краснянская Анна Власьевна (1927—2000). Дочь — Краснянская Вероника Арнольдовна, в замужестве Блантер, 1954 г. р., г. Оренбург. Внук — Блантер Игорь Львович, 1988 г. р., г. Оренбург».
Ну и ну! Получается, что Арнольда Борисовича Краснянского, красавца мужчины средних лет, просто не существует. Имя и фамилия фальшивые! Какой же тогда паспорт видел хозяин квартиры Петрович? Неужели старика из села Большая Пысса?
— Ну как, впечатляет? — Олег Михайлович взглянул на меня так победно, как будто по меньшей мере сам придумал компьютер.
— Не очень, — скривилась я. — Что это за ориентиры — «г. Оренбург»? Нельзя ли назвать более точный адрес? А то будешь потом по всему Оренбургу с высунутым языком бегать.
— Здесь у нас пока недоработка, — самокритично признался мужчина, — точный адрес указывается только у граждан, проживающих в Москве.
— Ну-ка, давайте это проверим. Возьмем, допустим, Нечаева Артема Марксовича.
Мужчина опять старательно застучал по клавиатуре. В итоге машина выдала такую информацию:
«Нечаев Артем Марксович, 1972 г. р., Москва, ул. Люсиновская, д. 25, кв. 5. Жена — Нечаева Алла Витальевна, 1977 г. р., Москва, ул. Красный Казанец, д. 14, кв. 28. Брат — Нечаев Фридрих Марксович, 1963 г. р., Москва, Филипповский пер., д. 11, кв. 56».
— А почему у мужа и жены адреса разные? — поинтересовалась я.
— Так ведь здесь данные о прописке, а не о месте реального проживания.
Однако надо заметить, изменения в базу вносятся неоперативно. Ведь Фридрих-то уже умер, а здесь он жив-здоров.
Я лихорадочно пыталась запомнить адреса Артема и его жены с помощью мнемонических приемов. Для этого необходимо составить какую-либо картинку с использованием всей информации. В итоге для адреса Артема картинка получилась такая: я (Люся, символизирующая собой Люсиновскую улицу) держу в руках 5 тортов (номер квартиры), а на голове у меня заплетены 25 косичек (они обозначают номер дома). Для адреса Аллы мне удалось представить себе красноармейца на коне, в руке которого зажаты 14 роз, а рядом с ним летят 2 орла. Орлы символизируют собой умножение четырнадцати на два — номер квартиры Аллы.
— А я ведь вас, барышня, раскусил, — вдруг хитро сощурился Олег Михайлович.
У меня похолодело сердце.
— О чем это вы?
— Вы ведь не просто так про этого Артема Нечаева спросили, правда? Признайтесь, вскружил он девушке голову, может быть, даже жениться обещал? Вот вы и решили проверить, стоит ли ему доверять.
Я изобразила смущение:
— От вас ничего не утаишь.
— Это моя профессия, — самодовольно откликнулся мужчина. — Ну что ж, теперь вы знаете, что он несвободен, и можете сделать соответствующие выводы. Мой вам совет: обратите внимание на солидного человека, который со всей ответственностью подойдет к отношениям с женщиной.
Олег Михайлович явно намекал на себя и себе подобных представителей сильного пола — с брюшком, лысиной и остеохондрозом. Теоретически я не против, был бы человек хороший...
* * *
Я до такой степени устала бегать по пыльной и душной Москве, что в родную редакцию вползла просто никакая. Хотелось сесть в кресло, отдышаться, выпить минеральной воды и прийти в себя. Как бы не так: коллеги, борясь с приступами смеха, доложили, что уже полчаса меня дожидается очередная обманутая читательница.
Увидев посетительницу, я поняла причину всеобщего веселья: девушка походила на городскую сумасшедшую, которые, чего греха таить, порой забредают и в нашу мирную газету. Волосы читательницы были выкрашены во все цвета радуги, включая розовый и салатовый, в ноздре висело аккуратное серебряное колечко, а в лодыжки впивались браслеты, очень смахивающие на разорванные кандалы. Одета она была под стать своим украшениям: в черный кожаный сарафан и белую прозрачную кофточку, под которой явственно виднелся кружевной лифчик, почему-то синего цвета.
Я вгляделась в лицо посетительницы и по мелким морщинкам вокруг глаз догадалась, что она уже далеко не тинейджер, а, скорее всего, подошла к тридцатилетнему рубежу. Девушка представилась Машей и поведала, что пришла сюда рассказать всю правду о средней школе.
— Мне? — испугалась я. Ну точно — сумасшедшая.
— А кому же еще? Ведь вы же занимаетесь обманом?
— Ну да, веду рубрику «Спасайся, кто может!», — промямлила я, прикидывая, как бы половчее отвязаться от девицы.
— Сейчас я вам про таких прохиндеев расскажу, закачаетесь! — пообещала Маша и принялась излагать свою историю.
Жизненный путь Марии был извилист и тернист. В каких только неформальных объединениях она в разное время не состояла: рокеры, панки, хиппи, кришнаиты... Параллельно изменениям в мировоззрении менялись и места работы: сотрудница автомойки, приемщица ОТК на заводе, натурщица в художественном училище, санитарка в больнице. Наконец, Маша отошла от всех организаций, выработав, как ей казалось, свой собственный взгляд на мир. Поскольку за время идеологических метаний девушка каким-то чудом умудрилась окончить вечернее отделение пединститута, месяц назад она устроилась на работу в школу. Только острая нехватка кадров заставила директора образовательного заведения закрыть глаза на специфический внешний вид учительницы математики. Но с ее оригинальным подходом к школьной программе он мириться не стал. Не далее как вчера девушку уволили за профнепригодность.
— Вы знаете, что детям просто неинтересно учиться? — напирала на меня Маша. — Да от всех этих задач про поезда, которые должны встретиться в пункте В, или про два крана, которые заполняют бассейн, просто разит плесенью! Я убеждена: тематика учебников должна быть современной и соответствовать интересам школьников! Вот, например, какие задачи я использовала на уроках в пятом классе. — Девушка протянула мне листок бумаги.
Признаться, я взяла его без особого энтузиазма. Но, прочтя первую строчку, уже не смогла оторваться:
«Задача номер 1. У группы наркоманов есть $ 233. Одна порция наркотиков стоит $ 15. Сколько порций могут позволить себе приобрести наркоманы, учитывая, что им необходимо оставить минимум $ 23 на покупку одноразовых шприцев?»
«Задача номер 2. Михаил очень любит девушек. Всего у него 27 постоянных партнерш, 3 из которых от него беременны. Определите процент девушек, пока еще не беременных от Михаила».
«Задача номер 3. Вера, Надежда и Любовь работают проститутками. За каждый перепихон клиент платит $ 45, но только 8% от этой суммы девушка получает на руки. Сколько раз должна переспать с клиентом каждая девушка, чтобы у Веры накопилось $ 90, у Надежды — $ 200, а у Любови — в пять раз больше денег, чем у Веры?»
Вообще, эти задачи мне что-то напоминают... Ну конечно! В «Москве-Петушках» Венечки Ерофеева была примерно такая же, только про передовика производства Стаханова.
Я не смогла сдержать улыбку. Такая реакция очень обрадовала Машу.
— Ну что, пробирает? Чувствуете отличие от традиционного занудства? Я добилась того, что даже самые отпетые двоечники научились решать задачи! И самое главное, они теперь хотят учиться, узнавать новое! Представляете?
Я представила, какое оживление внесли эти задачи в ряды двоечников, и захохотала уже в голос. Коллеги стали потихоньку собираться вокруг нас. Кто-то взял у меня листок, он пошел по кругу, и через минуту весь коллектив пытался решить задачи. Ответы у всех почему-то получались разные. Такое количество слушателей еще больше воодушевило прогрессивную учительницу.
— Знаете, что я считаю своей главной целью? — патетично воскликнула Маша. — Научить детей мыслить нешаблонно. Вы даже не представляете себе, насколько убого протекает мыслительный процесс у наших с вами соотечественников. Даже учителя думают стереотипно! А я хочу научить ребят подходить к проблеме творчески. Вот, например, какой тест я использую для проверки умения мыслить нешаблонно. Сейчас я на вас попробую... — И она вытащила еще один листок.
Ну уж нет, подопытным кроликом я не буду! Но отказываться было поздно — коллеги почуяли новое развлечение и теснее сомкнули ряды, преградив мне дорогу к бегству.
— Отвечать надо быстро, не раздумывая, — проинструктировала меня Маша и скомандовала: — Поехали!
Я судорожно пробежала глазами текст: «Вы участвуете в соревнованиях и обогнали бегуна, занимающего второе место. Какое место вы теперь занимаете?»
— Конечно первое! — выпалила я, радуясь, что уложилась в три секунды.
— А вот и нет! — воскликнула довольная Маша. — Вы обогнали второго бегуна и заняли его место, так что теперь вы на втором месте!
Конец ее фразы сопровождался нестройным хихиканьем окружающих.
— Ну ладно, решайте следующий пример, — разрешила учительница.
«Вы обогнали последнего бегуна, на каком месте вы теперь находитесь?» Так, на этот раз я не буду спешить с ответом. Если я обогнала последнего бегуна, то, значит, стала предпоследней. Что-то слишком просто получается... Ну так ведь тест-то для школьников!
— На предпоследнем месте, — уверенно ответила я.
— Опять неправильно! — Маша сияла, как свежеиспеченный блин. — Подумайте сами: как можно обогнать бегуна, идущего последним? Если вы бежите за ним, значит, он не последний. Правильный ответ: «это невозможно». Да уж, использование серых клеточек у вас явно не самая сильная сторона...
Коллеги уже в открытую подтрунивали надо мной.
— Слушайте, в конце-то концов... — начала было возмущаться я, но Маша меня перебила:
— Даю вам последний шанс. Читайте!
«У отца Мэри есть пять дочерей: 1. Чача. 2. Чече. 3. Чичи. 4. Чочо. Как зовут пятую дочь?» Маша вырвала из моих рук листочек с текстом:
— Ну-ка, думайте быстро!
Ага, по всей видимости, эта задача на использование гласных русского языка. Кто там был? Чача, Чече, Чичи и Чочо. Не хватает буквы «у» и, соответственно...
— Чучу, — осторожно сказала я.
— Опять мыслите шаблонно! Пятую дочь зовут Мэри.
Гомерический хохот окружающих дополнил ее ответ. Неужели людям больше нечем заняться в рабочее время?
— У меня с собой есть еще задачи на знание основ математики... — Маша принялась энергично рыться в сумке.
— Хватит, — остановила я ее. — Давайте вернемся к тому, зачем вы пришли. В чем, собственно, заключается мошенничество вашего руководства?
— Как это «в чем»? Разве вам еще не понятно? — изумилась посетительница. — Во-первых, от школьников скрывают правду жизни, пичкают их какими-то рафинированными задачами про бегунов, велосипедистов и пешеходов. А во-вторых, меня уволили, причем абсолютно незаконно. Директор созвал родительское собрание, зачитал мои задачи, и родители решили отстранить меня от работы. Хотя на самом деле этот вопрос находится в компетенции роно. Лучше бы они у своих детей спросили, нравится им новый творческий подход к математике или нет!
Я облегченно вздохнула: никакого мошенничества здесь, слава богу, нет. Значит, мне не надо выяснять у Маши все подробности этого дела. Все-таки общаться с ней — весьма сомнительное удовольствие. Но факт остается фактом: девушку выгнали с работы, и, не исключено, действительно незаконно. Ну что же, для таких случаев у нас в газете есть юрист, который специализируется на трудовом законодательстве. К нему-то я и направлю учительницу.
Наконец, когда посетительница отправилась к юристу, а коллеги вновь сели за свои компьютеры, я смогла перевести дух. Отдав статью про мошенника нашему шеф-редактору, я призадумалась. Итак, что же мне удалось сегодня узнать по двум делам, которые я расследую? Во-первых, что убитого звали не Арнольд Борисович Краснянский, поскольку мужчины среднего возраста с таким именем на территории РФ не существует. Во-вторых, у меня будет номер телефона квартиры, где обитала жертва. Правда, непонятно, зачем он мне, ну да в хозяйстве все пригодится. В-третьих, я знаю адреса Артема и его жены Аллы. В-четвертых... Но на этом все. Не очень-то густо, учитывая, что от моей оперативности зависит свобода Насти.
От грустных раздумий меня оторвала наша секретарша Олечка:
— Люсь, тебе Женя Тюленева просила передать эту записку.
Я развернула листок: «Антон Зайцев, агентство «Длинный язык», Воронцовская набережная, д. 4, офис в подвале, вход в арку, затем налево, сегодня будет на работе до 18.00».
«Длинный язык» — подумать только! Это же надо так назвать туристическое агентство! Ну что ж, если потороплюсь, то успею в эту контору как раз к шести. Интересно, а почему Антон так рано уходит домой? Сейчас же туристический сезон в самом разгаре, менеджеры должны до поздней ночи пахать в офисах.
* * *
В агентстве «Длинный язык» не было ни одного клиента. В небольшой каморке без кондиционера за старенькими компьютерами скучали два молодых человека. Увидев меня, они радостно устремились навстречу, но я их разочаровала:
— Кто из вас Антон Зайцев? Я от Жени Тюленевой.
Один из пареньков указал мне на стул:
— Присаживайтесь.
Прежде чем приступить к своему делу, я задала вопрос, который терзал меня всю дорогу:
— А почему «Длинный язык»?
— Ну, — Антон смущенно почесал нос, — это моя идея. Есть такая поговорка — «язык до Киева доведет». И в соответствии с логикой я сделал вывод, что длинный язык доведет еще дальше — до Кипра, Гибралтара или Мальдивских островов. Так родилось это название.
По-моему, логикой здесь и не пахнет. И вообще, человек, давший своему агентству такое название, явно не дружит с головой. Неудивительно, что ребята так рано уходят домой: клиентов нет и не предвидится. В самом ближайшем будущем контору ждет разорение. Видимо, эти размышления отразились у меня на лице, потому что Антон внезапно посуровел.
— Вот то, о чем вы просили, — процедил он и бросил на стол фотографию.
Я вгляделась в снимок, сделанный на корпоративной вечеринке. Фотограф заснял кусок накрытого стола и четырех человек, которые подняли бокалы. Печать была довольно четкая, поэтому я без труда узнала Инну и самого Антона Зайцева. Двое других молодых людей были мне незнакомы.
— А кто из них Павел Шилко?
Антон ткнул пальцем в довольно невзрачного блондина в синем пиджаке:
— Он.
Я уставилась на блондина: совершенно не похож на Самозванца! И цвет волос не тот, и глаза карие, и нос картошкой. Неужели и здесь я на неверном пути и у меня нет ни одной зацепки?
— А это точно он?
Антон посмотрел на меня как на ненормальную.
— Можно я возьму снимок?
Парень кивнул, я спрятала фотографию и покинула агентство.
В метро мне с трудом удалось втиснуться на сиденье между двумя мощными пенсионерками. За спиной у каждой был рюкзак, а перед собой они держали тележки на колесиках. Куда это старушенции едут с такими каменными лицами? Тут до меня дошло: сегодня же четверг, а на выходные «мичуринцы» отправляются на свои родные шесть соток. Пенсионеров, как первых ласточек, выпускают загодя. Поистине народ, способный прожить три дня в щитовом домике без водопровода и клозета, зато в компании с комарами и колорадскими жуками, непобедим.
Я достала снимок и еще раз изучила лицо Шилко: нет, все равно не похож на гендиректора! И с чего это я решила, что могу быть детективом? С какой стати такая жалкая и ничтожная личность распутает два сложнейших дела? Нет, не по зубам мне эти загадки.
В самом унылом настроении я тащилась по пыльной улице. На глаза попалась вывеска видеопроката: давно я там не была, надо бы зайти. Парнишка за стойкой меня узнал:
— Новых мелодрам пока не поступало. Выберете из старой коллекции?
Я грустно покачала головой:
— Нет, сегодня я хочу взять что-нибудь энергичное. Надо взбодриться, понимаешь?
— Триллеры?
— Да, но только без особого кровопролития. Главное — чтобы был динамичный сюжет, интересные характеры.
Мальчишка отобрал мне три кассеты. Я взяла их не глядя и отправилась домой. Может быть, просмотр хорошего фильма пойдет на пользу моим мыслительным способностям? Я ведь уже забыла, когда в последний раз безмятежно сидела перед телевизором, — все время одни стрессы.
Первый фильм назывался «Без лица». Несмотря на хороший актерский состав, сюжет у картины оказался диковатый. Чтобы проникнуть в группу преступников, полицейский меняется лицом с известным террористом, сидящим в тюрьме. Конечно, не навсегда, а лишь на время. По замыслу авторов сценария при нынешнем уровне развития пластической хирургии поменять лицо так же легко, как, например, цвет волос: сорок минут — и все, носи с удовольствием.
Я в раздражении остановила кассету. Чушь какая! Пластическая операция — еще куда ни шло, но полностью отрезать лицо — это же бред сивой кобылы! Нет, зря я отказалась от моих любимых мелодрам, там не было такой откровенной профанации искусства...
Постойте-ка — пластическая операция! А что, это идея! Я достала фотографию Павла Шилко. Так, если черным маркером закрасить ему белесые кудри, глаза, соответственно, — синим, а нос закрыть микроскопическим кусочком бумаги, представив, что это греческий профиль, то что у нас получится?.. Самозванец собственной персоной!
Я еще раз придирчиво вгляделась в портрет. Похож, очень похож! Неужели моя смешная, большей частью интуитивная гипотеза оказалась верной? Признаться, я этого сама не ожидала. Получается, что Павел сделал пластическую операцию, чтобы занять место своего генерального директора Артема. Спрашивается: а куда делся сам Артем? У меня похолодело сердце: если Самозванец не таясь расхаживает по фирме, то гендиректора, по всей видимости, уже нет в живых. Бедная, бедная Катерина, так и не дождалась своего принца! И уже, пожалуй, не дождется: все эти неудачи окончательно отбили у нее охоту к знакомствам.
Теперь передо мной встал извечный русский вопрос: что делать? Обратиться в милицию или оставить все как есть? В конце концов, мне-то какое дело до генеральных директоров с их проблемами? Я — мирный обыватель, на которого и так слишком много всего навалилось. Чего стоит хотя бы найти убийцу Краснянского и вытащить Настю из тюрьмы! Я и так уже на пределе своих возможностей. Еще бы — каждый день вскакивать в восемь утра!
Тут я ощутила укол совести. Возможно, Артем еще жив, а я — единственный человек, который догадался о его подмене. Вдруг ему еще можно помочь? Кто, если не я?
Ну хорошо. Единственное, что я сделаю, — расскажу милиции о своих подозрениях. И пусть они сами во всем разбираются. А я ни в коем случае не буду вмешиваться. Того, что случилось с Катериной и Настей, явно достаточно, чтобы понять: мне категорически нельзя совать нос в чужие дела. Для всеобщего же блага.
