Глава 1

Вечер обещал быть просто восхитительным. По дороге домой я зашла в кондитерскую, где купила плитку шоколада, пару пирожных с кремом, а также пачку ароматного фруктового чая. Сейчас быстренько переоденусь, заварю чай и поставлю в видеомагнитофон новую мелодраму. «Обольетесь слезами», — презрительно сказал парнишка в видеопрокате, вручая мне кассету, сам он явно предпочитал крутые боевики. Господи, какое счастье сидеть в пижаме на постели, лопать пирожные и наслаждаться прекрасной историей любви! Совершенно не понимаю тех женщин, которые вместо этих невинных радостей отправляются в шейпинг-клубы и измываются над своим телом, пытаясь довести его до совершенства.

Ну кто, кто, скажите мне на милость, решил, что пресловутые 90—60—90 — это и есть совершенство? Модельеры? Журналисты, пишущие на тему моды? Режиссеры? Да встретить среди них мужчину традиционной сексуальной ориентации — такая же удача, как увидеть розового слона! Получается, что жалкая кучка людей весьма сомнительных личностных достоинств решает за всех женщин мира, к чему им надо стремиться. А я вот не хочу! Не хочу и не буду сгонять лишние килограммы, которых у меня, как гласит формула в последнем «Космополитен», почти что тридцать! Тем более, что я абсолютно уверена: лет эдак через десять, когда рождаемость в европейских странах окончательно сойдет на нет, все забьют тревогу — и идеал материнства, женщина пышных рубенсовских (и моих, моих!) форм, опять войдет в моду. А я к тому времени ценой жутких издевательств над собой превращусь в тощую самку с голодными глазами. Придется срочно налегать на тортики и сгущенное молоко, чтобы опять соответствовать модному идеалу. Ну, не глупо ли выйдет? Конечно глупо! Так что уж лучше не поддаваться на провокации и уже сейчас получать удовольствие от поедания этих самых тортиков.

Не успела я поудобнее устроиться перед телевизором и протянуть руку к пирожному, как раздался телефонный звонок. Первая мысль, пришедшая мне в голову, — не брать трубку. Но, вспомнив сегодняшний день, я тут же одернула себя: а вдруг это уже он звонит? Красавец мужчина, как я его мысленно окрестила.

Телефон продолжал трезвонить, и, вздохнув, я взяла трубку:

— Алло? — Интонация получилась правильная. Не измученная жизнью трудовая лошадка, а обеспеченная и уверенная в себе особа, пусть и временно находящаяся в стесненных обстоятельствах.

— Здравствуйте! — Бодрый женский голос меня несколько разочаровал. — Вас беспокоит маркетинговый центр «Общественное мнение». Компьютер выбрал ваш номер телефона для участия в соцопросе. У вас найдется время? Ну, пожалуйста! — умоляюще добавила девушка.

«Бедняжка, — пожалела я ее, — ну и работа, не позавидуешь. Целыми днями вот так звонить, упрашивать. Представляю, что это такое, сама когда-то анкетировала покупателей в супермаркете. Кстати, ничего, кроме лишних комплексов, я тогда не заработала».

— Это надолго?

— Совсем нет, не более десяти минут.

— Давайте, — великодушно согласилась я, поудобнее зарываясь в диванные подушки.

— Опрос проводится с целью узнать мнение москвичей о работе городских властей, — официальным голосом начала девушка, видимо, она читала по бумажке. — Вы ведь москвичка?

— Да, — не моргнув глазом соврала я. Зачем разочаровывать бедную девушку тем, что у меня подмосковная прописка? Вернее, регистрация — новое слово, которое нам пытаются привить, но, по сути, оно ничего не меняет.

— Сколько лет вы живете в этом районе?

— Дайте-ка вспомнить... почти четыре года.

Тут я ничуть не покривила душой. Действительно, столько лет назад семья моего дяди Юры выиграла в американскую лотерею «Грин кард», получила заветную карточку, которая оказалась почему-то не зеленого, а розового цвета, и укатила в США. А меня временно пустили пожить в освободившуюся квартиру. Правда, есть все основания предполагать, что это временное пользование уже стало практически вечным — в «трудовом лагере усиленного питания», как наши эмигранты называют Америку, родственники неплохо обустроились и возвращаться не собираются.

— Ваш возраст?

— Двадцать восемь лет.

— Вы замужем?

Стоп. А вот этот вопрос задан непрофессионально. Если бы девушка читала по бумажке, то там стояла бы более общая формулировка: например, «ваше семейное положение». А здесь она явно привыкла к тому, что имеет дело с одними женщинами. И еще я твердо помнила, что вопросы, касающиеся личности респондента, обычно следуют в самом конце опроса: возраст, семейное положение, наличие детей... Значит, эта девушка не из маркетингового центра. Надо же, как оперативно работает красавец мужчина!

— Нет, не замужем. — Отвечать следовало именно так. Тем более, что это правда.

Подобно тому как в жизни каждого мужчины наступает период, когда чистые носки проще купить, каждая женщина когда-нибудь приходит к мысли, что процесс забивания гвоздя сохранит ей намного больше нервных клеток, если просто пригласить плотника из ДЭЗа. У меня эта мысль, видимо, успела перейти в стойкое убеждение. Правда, хочется иногда сказать: «Отвяжись!» — да некому. Разве что своему внутреннему голосу...

— С кем проживаете? — Девушка продолжала задавать вопросы.

— Одна. — Опять же правда, которая будет просто бальзамом на душу красавчику. Ох, чует мое сердце, скоро мне придется познакомиться с ним лично!

Выяснив принципиальные пункты, девушка перешла к вопросам, составленным практически для отвода глаз. Но и здесь я была бдительна. Я старалась, чтобы мои ответы соответствовали образу обеспеченной и не очень проницательной девицы, которая не привыкла ни в чем себе отказывать. В результате получилась такая картина: продукты я покупаю в основном в супермаркете (на самом деле — на оптовом рынке), ездить отдыхать предпочитаю в страны Средиземноморья (в действительности лишь однажды была в Турции) и затрудняюсь сказать, надо ли отдавать японцам Курильские острова (на самом деле — ни пяди!). На вопрос о самой серьезной проблеме моего района я посетовала на нехватку места для парковки автомобиля. И это, в целом, соответствовало действительности: меня и правда порой раздражает необходимость протискиваться с полными сумками между чужими машинами, тесными рядами припаркованными прямо на тротуарах. Далее я согласилась с довольно расплывчатым утверждением девушки, что самые качественные товары и услуги должны дорого стоить.

— Домашние животные?

Я лихорадочно прикидывала, что бы такое поинтересней придумать.

— Ну, у меня только мраморный дог, — капризно сказала я, поглаживая пушистую кошку Пайсу, которая свернулась клубком рядом со мной. В некоторых юго-восточных странах слово «пайса» обозначает деньги, а поскольку кошка еще и трехцветная, то я, приютив у себя замерзающий на улице комочек, ожидала, что добрый поступок выльется в большое количество самой разнообразной валюты. Кошка отогрелась, распушилась, однако воплощать в жизнь мою мечту о золотом тельце нахальное животное не собирается. — Хороший Дик, хороший пес. Ишь, хитрюга, понял, что о нем говорят, и угощение выпрашивает. — Я беспечно рассмеялась.

Пайса открыла один глаз и недовольно пошевелила ушами: каким это собачьим именем я ее называю?

— И еще один деликатный вопрос... — Девушка замялась. — Вы не волнуйтесь, мы не передаем сведения в налоговую инспекцию. Нам необходимо знать диапазон доходов респондентов. Давайте я буду называть суммы, а вы скажете, какая из них соответствует вашему месячному заработку.

— Ну, вообще-то я пока временно не работаю... Но может быть, вы запишете размер заработка, который у меня был на предыдущей работе? — Я изо всех сил изображала простушку и даже стала опасаться, не переигрываю ли.

— Хорошо, — легко согласилась девушка. Казалось, она ничего не подозревает. Да и с чего бы ей подозревать? Ведь до этого времени у них все проходило гладко.

Девушка принялась называть по возрастающей цифры, и когда она дошла до суммы, раза в четыре превышающей мой реальный заработок, я ее остановила:

— Примерно столько.

Она удовлетворенно засопела: да, здесь действительно было что ловить. Тем более, что подозрительные москвичи, несмотря на конфиденциальность подобных опросов, все равно стараются преуменьшить свои доходы. Послушать всех, так сидят на одном хлебе и воде, однако квартиры в дорогущих новостройках расхватываются еще на «нулевом цикле» строительства. Так что у этой подсадной утки есть веские основания полагать, что на самом деле у меня под матрасом спрятаны все деньги обманутых вкладчиков МММ. Вот и прекрасно, вот и пусть себе так думает.

На этом «соцопрос» закончился. Поблагодарив меня за проявленную гражданскую сознательность и тепло попрощавшись, девушка повесила трубку. Я же в свою очередь с удовлетворением констатировала, что она совершила еще одну ошибку. Настоящие интервьюеры в конце обязательно просят, если позвонят проверяющие, подтвердить, что опрос действительно проводился. Ведь в случае обнаружения только одной подложной анкеты их лишают всего заработка! Девушке же на этот заработок было наплевать: еще бы, ведь она нашла себе дельце повыгоднее. Интересно, сколько красавчик ей платит?

За время беседы чай успел остыть, так что мне пришлось приподнимать свою отнюдь не тощую задницу и плестись на кухню заново ставить чайник. А через каких-нибудь десять минут я наконец-то откусила первый кусочек вкуснейшего пирожного с белковым кремом. М-м-м... Вот он, рай!

Наверное, надо кое-что объяснить. Я отнюдь не служу милиционером, следователем или частным детективом — упаси бог! Гоняться за преступниками, подвергая свою жизнь опасности, являться по тревоге в любое время дня или ночи, не знать ни минуты покоя — это не по мне. Про таких, как я, говорят: лень вперед их родилась. Попозже лечь, попозже встать, отложить на послезавтра то, что можно не делать завтра, — вот мои любимые привычки. В идеале я бы, конечно, вообще нигде не работала. Но поскольку надо иметь хоть какие-то средства, чтобы поддерживать свое бренное тело, брать напрокат видеокассеты и покупать пирожные, я вынуждена наступать на горло собственным желаниям. К счастью, с работой мне крупно повезло.

Вот уже второй год я тружусь журналистом в газете по трудоустройству, которая носит незамысловатое название «Работа». Это газета рекламных объявлений, так что статьи в ней, по сути, не играют главной роли. Мне иногда даже кажется, что, выйди номер без них, никто бы этого просто не заметил. С одной стороны, данное обстоятельство влечет за собой ряд прискорбных фактов. Журналисты (а нас здесь работает целых два человека) считаются чем-то вроде бесполезной, но нахальной мошкары, вечно мозолящей глаза и норовящей сесть на крошки от пирога, который делят между собой сотрудники рекламного отдела. Соответственно, наша зарплата и гонорары, мягко говоря, оставляют желать лучшего.

Зато у нас есть одно неоспоримое преимущество — свободный график работы. Отдал две статьи в неделю — и гуляй на все четыре стороны. Думаю, если бы руководство знало, что каждый из нас в состоянии отписать свою недельную норму за один воскресный вечер, оно бы постаралось каким-нибудь образом отравить нам существование. Но мы не спешим делиться своими профессиональными тайнами.

И вот эта вторая, халявная сторона моей работы намного перевешивает все ее недостатки. Поэтому ни на какое другое издание, где, может быть, и платят больше, зато и ежедневно по три шкуры сдирают, я свою газету не променяю. Впрочем, никто не мешает мне подрабатывать на стороне — главным образом, в глянцевых женских журналах, которые по своему идиотизму могут соперничать разве что только с журналами для мужчин. Если встретите где-нибудь в них статьи «Как наставить мужу рога, чтобы он же чувствовал себя виноватым», «Как испытать двадцать оргазмов и не помять прическу» или «Как заставить подругу умолкнуть навеки», то не удивляйтесь, что они подписаны не моей фамилией. Мне стыдно, но торты дорожают с каждым днем...

А вот в газете «Работа» я не использую псевдонимов. По той простой причине, что в конце рубрики «Спасайся, кто может!», которую я веду, стоит приписочка: «Дорогие читатели! Если вас когда-либо обманывали при трудоустройстве или на работе, у вас есть возможность рассказать об этом в нашей газете. Звоните в редакцию и обращайтесь к Людмиле Лютиковой».

Людмила Лютикова — это я. Но друзья и коллеги зовут меня Люся. Когда-то я долго выбирала между сокращенными именами, которые возможны от Людмилы: Люда, Мила, Люся, — и остановилась на первом. Но оказывается, у окружающих было свое мнение на этот счет. Не проходило и двух минут, как собеседник начинал звать меня Люсей. «Ты вся такая пухленькая, аппетитная, да и к тому же блондинка, ну просто вылитая Люся!» — просветила меня одна из подруг. И я поняла, что сопротивление бесполезно.

Поэтому, когда вчера очередная обманутая соискательница пришла в редакцию и обратилась ко мне с вопросом: «Вы — Людмила?» — я кивнула и обреченно ответила:

— Зовите меня Люсей.

Девушка выглядела моей ровесницей, и я сразу же предложила ей перейти на «ты». Прихлебывая кофе из чашки, которую мы специально держим для посетителей, она поведала мне свою историю.