МАТИЛЬДА

– Ну как у нас дела? – Марат Каримович просто излучал оптимизм. – Как спали?

Вот и настал час икс, день снятия кокона с головы, и я страшно нервничала с самого утра. Что я увижу в зеркале через минуту?

– Вообще не спала, – призналась я, крутя шеей в разные стороны. – Снимайте скорее!

– Ишь какая быстрая! – хохотнул хирург, осторожно простукивая мою забинтованную голову. – Всему свое время. Говорите, совсем не спали? А что так? Да не волнуйтесь вы, все с вашей мордашкой в порядке. Я же сам ее по фотографии восстанавливал. Будете как раньше. Даже можете с мужем еще раз так же сфотографироваться и потом сравните, разницы не заметите! Да, и еще… Не волнуйтесь, лицо некоторое время останется отечным, но это нормально. За пару недель все пройдет.

– Сильно отечным? – забеспокоилась я. Покупку шубки придется отложить. Не появляться же в бутике с отечной физиономией. А потом уже весна. Эх, не везет! Не покрасоваться мне в обновке!

– Чуть-чуть. – Марат Каримович что-то подрезал сбоку и начал осторожно снимать повязку с головы.

– Привет! Я успел? – Запыхавшийся Мишка вихрем ворвался в палату. – В пробку попал, блин! – ругнулся муж и чмокнул меня в плечо. – Ты как?

– Нормально, – ответила я, нетерпеливо постукивая ногой по полу. – Скоро?

– Сейчас-сейчас. – Марат Каримович продолжал свое дело.

– Мо, я тебе цветы принес. Пока схожу за водой, чтобы их поставить. Ладно?

– Сходи. – Я безразлично пожала плечом. Нашел чем удивить! Лучше бы он мне бриллиант принес, глупый.

Снова хлопнула дверь, и Миша исчез.

– Ну вот и все! – Марат Каримович осторожно взял меня за плечи и подвел, видимо, к зеркалу. – Теперь можно на себя посмотреть.

У меня замерло сердце. Я глубоко вздохнула и открыла глаза. Сначала я ничего не поняла, потому что все было как в тумане. Потом туман рассеялся, и я увидела перед собой какую-то незнакомую женщину с большим носом, высоким лбом и невыразительными глазами. Я удивленно пожала плечами, и незнакомка сделала то же самое.

– Кто это? – Ничего не понимая, я дотронулась до зеркала. – Кто это? – повторила я свой вопрос, поворачиваясь к Марату Каримовичу.

– Это? Это вы… – Хирург несколько ошарашенно потер лоб. – Я же предупреждал, что лицо будет несколько отечным…

– Кто это? – заорала я, стуча по зеркалу кулаком. – Что вы со мной сделали?

– Успокойтесь! – Марат Каримович схватил меня за руку и оттащил от зеркала. – Вот ваша фотография, по которой я работал. На ней вы и ваш муж. Посмотрите сами, я сделал все как надо – почти никакой разницы… Только на фото вы с волосами, а сейчас лысая. Наверное, поэтому вы себя и не узнали, но не волнуйтесь, волосы отрастут быстро, – продолжал тараторить врач, но я его уже не слышала. В величайшем изумлении я разглядывала фото, на котором Мишка обнимал за плечи какую-то незнакомую безобразную женщину. Несомненно, она была чем-то похожа на меня, но только гораздо страшнее. Словно кто-то специально уменьшил мои глаза, отрастил нос и скосил подбородок. Определенно это была не я. Что происходит?

Мишка вошел в палату серьезный и бледный. В руках у него была ваза с водой.

– Кто это? – спросила я мужа, показывая ему фото. – Кто она?

– Марат Каримович, можно мы поговорим наедине? – попросил муж, опуская букет роз в вазу. – Мы недолго.

Хирург удивленно посмотрел сначала на меня, потом на Мишку, пожал плечами и вышел из палаты.

– Кто это? – повторила я, готовая сорваться на истерику в любую секунду. – Объясни мне, я ничего не понимаю.

– Я все тебе объясню. – Муж принес цветы и поставил их у моих ног. – Я тебя люблю, Мо. Подожди, не перебивай. Да, я тебя люблю, но я не забыл твоей измены. И больше не хочу пережить то, что однажды уже пережил. Знаю, ты сейчас скажешь, что больше никогда так не сделаешь, но я хочу иметь гарантии. И вот они. Да, я это сделал. Я смоделировал на компьютере твое новое лицо, то лицо, на которое уже не будут кидаться мужики, как собаки на кость. Я понимаю, что оно не такое красивое, как раньше, но я тебя буду любить и с таким, а другие на тебя не посмотрят. Прости, – равнодушно добавил он и замолчал.

– Я тебя ненавижу, – пробормотала я, закрывая руками глаза. Я ненавидела этот огромный нос, этот птичий подбородок, а он предлагал мне прожить с таким лицом всю жизнь. – Я посажу тебя.

– За что? – спокойно переспросил муж, даже не шелохнувшись. – Мы в законном браке, ты была в коме. Решения за тебя принимал я. Все по закону.

– А по закону было делать мне лицо чужой бабы? – заорала я, бросаясь на него с кулаками.

– Успокойся, Мо. – Муж мягко толкнул меня обратно на кровать. – Ты все равно ничего не докажешь. Я забрал все твои фотографии у друзей, родни, родителей. Некоторые я выбросил, а некоторые, вот как эту, – переделал на компе. Тебя прежней больше нет, понимаешь? Нет. Ты на себя прежнюю даже посмотреть не сможешь. Понимаешь ты это? А твоим родителям я сказал, что тебя еле спасли и поэтому ты уже не будешь такой красивой, как прежде. У тебя нет выбора. Да, и я люблю тебя. Чего тебе еще надо? Других мужиков? Да?

– Я тебя ненавижу, – повторила я, размазывая слезы по щекам. – Я все равно сделаю пластическую операцию, еще одну, и буду как раньше! Ты, урод, понял меня? Скотина!

– Мо… – Муж даже не обиделся. – Мне очень жаль, но ты не сможешь этого сделать. После той травмы, которую ты получила, операции на лице тебе противопоказаны. Я узнавал. Тебя собрали буквально по кусочкам, и больше перекраивать никто не решится. Да и если бы кто-то и решился, это стоит огромных денег. Они у тебя есть?

В отчаянии я повалилась на подушку и заплакала. Я попала в ловушку, и дверца захлопнулась навсегда.