ЛЮДМИЛА

Я проснулась и сразу же увидела хрустальный шарик, который вчера вечером повесила под потолком на счастье.

– Как там он говорил? – Я вспомнила старого иллюзиониста. – Главное – это уверенность в себе?

Я поднялась с постели и потянулась – зачем менять привычки, тем более если эти привычки хорошие? Я быстренько оделась и решила пробежаться по берегу моря.

В кухне я встретила скучающую Тосю.

– Доброе утро!

– Привет, как спала? – Женщина лениво перебирала на столе рассыпанные сигареты.

– Нормально. – Неожиданно для самой себя я села напротив хозяйки. – Слушай, а где Саша? Во дворе?

– Саша? Нет, она в садике. – Тося выбрала одну сигарету, засунула ее в рот, прикурила и повторила: – В садике. Но, наверное, мне придется определять девочку в детский дом.

– Почему? – Я не могла сдвинуться с места, было такое ощущение, словно меня приклеили к стулу.

– Понимаешь, – Тося даже обрадовалась возможности пожаловаться на свою нелегкую судьбу, – мой старший брат Артем оставил мне свою дочку на время, как он говорил вначале. А прошло уже два года, но он так и не приехал за ребенком. Мы с Витей живем вместе совсем недавно. – Тося тяжело вздохнула. – Своего ребеночка заводить собираемся, нам эта девочка мешает.

– Так отдайте ее отцу. – Я пожала плечами. – Почему бы тебе не позвонить брату и не сказать, что пора бы уже самому заботиться о дочери?

– Позвонить? Куда? – Тося грустно махнула рукой. – Я даже не знаю, где он теперь живет. Работа у него… А, не буду о грустном.

– Понятно, – протянула я, так на самом деле и не поняв. – У тебя фен есть?

– Нет. На кой он мне? – удивилась Тося. – Я волосы так сушу.

– Плохо. – Я вскочила со стула и двинулась к двери. – Пойду побегаю по берегу моря.

– Давай. – Тося раздавила окурок о тарелку и снова уставилась в окно.

Я бежала по влажному песку у самой кромки моря и едва не кричала от восторга. Я чувствовала себя героиней голливудской мелодрамы: красивая, успешная и одинокая женщина, которая обязательно встретит своего принца! А это море…

Я забежала в дом и сразу же повернула в ванную, чтобы принять душ и привести себя в порядок.

– И все-таки плохо, что у Тоси нет фена, – пробурчала я, вытирая голову полотенцем и вываливая содержимое косметички на кровать. Тося принесла мне матрас, постельное белье, одеяло, и теперь я могла спать как королева, вот только времени на сон совсем не оставалось.

Я накрасила ресницы, сделала губы и немного припудрила нос, одной рукой щупая все еще влажные волосы.

– Придется купить фен. – Я тяжело вздохнула. – И куртку, что ли. Здесь такая жарища.

Действительно, кто бы мог подумать, что в декабре в Сочи плюс восемь? В пуховике я бы усиленно потела, даже если бы решила надеть его на голое тело.

– Это вам не Сибирь, – не то с тоской, не то с гордостью отметила я и принялась пересчитывать деньги. – Ну, на куртку хватает, – обрадовалась я, закрывая кошелек. – А вот с феном придется подождать – кто знает, какие траты мне здесь еще предстоят?

Спустя часа полтора я стала счастливой обладательницей желтой куртки от «Meкс» за 512 евро. Выйдя из торгового комплекса и ловя свое отражение в каждой попадавшейся навстречу витрине, я чувствовала себя дочкой Онассиса. Страшно подумать, у меня впервые в жизни такая дорогая вещь!

Я распрямила плечи, подняла голову и подошла к гостинице «Жемчужная САС», уже не впадая в транс от ее внешнего вида. Мне даже удалось невозмутимо протянуть пропуск секьюрити и важно прошествовать в конференц-зал, где через полчаса должна начаться первая репетиция конкурса.

Олега я встретила сразу же, в гардеробе. Он стоял ко мне спиной и курил, весело переговариваясь с бородатым прикольным мужиком в ковбойке.

Интересно, а где Мотька? Я замерла на месте, решая, спросить об этом у Олега или нет.

Я стояла как пенек посреди холла и думала. Я прекрасно понимала, что стоит мне спросить про Матильду, и Олег для меня будет потерян раз и навсегда. Он станет избегать меня, и тогда возможность слежки за ним превратится в пыль, а ведь рыжеволосая красавица наняла меня именно для слежки за собственным женихом. Клиентку очень волновал один вопрос: а изменяет ли ее ненаглядный вдали от дома? И стоит ли связывать с ним дальнейшую жизнь? В общем, мне предстояло обрадовать либо разочаровать очередную женщину относительно верности очередного мужчины.

Но все-таки где Мотька? Я замерла, не в силах принять решение. С одной стороны, мое задание от рыжеволосой красотки, а с другой – быть может, жизнь человека? Откуда я знаю, что случилось с этой ненормальной? Она такая неприспособленная к жизни, тепличная девочка. И однажды я уже испортила ей жизнь. Мне стало совсем тоскливо. Приходилось выбирать, а делать такой выбор не хотелось до колик.

– Попробую позвонить ей на сотовый еще раз, – пробормотала я, надеясь на удачу. Вдруг мне удастся связаться с Мотькой, и тогда я сама узнаю, как у нее дела. Я отошла в сторонку и вытащила мобильный.

«Господи, помоги», – мысленно взмолилась я и разыскала Мотькин номер в записной книжке телефона. Длинные гудки играли на нервах, я начала нервничать еще больше, но Мотька не отвечала.

Он ее угробил! Теперь я была в этом совершенно уверена. Иначе почему она не отвечает?

– Иду сдаваться, – едва не плача, я сделала шаг к Олегу, и тут Мотька взяла трубку.

– Алло?

До чего ленивый и спокойный голос!

– Мотька?! Дурища! – Я едва не сорвалась на крик, но вовремя прикусила язык и рванула в дамскую комнату. – Ты где? Что с тобой? Я тут едва не померла от волнения!

– Людка? – удивленно протянула Мотька. – Ты чего? А… Да все у меня прекрасно. Не звони мне больше. Ок? Ты мне приносишь одни неприятности!

Пи-пи-пи-пи – я даже сначала не поняла, что она отключилась.

– Мотька? – не веря своим ушам, закричала я в трубку, прижимая ее к уху. – Мотька?

Я ошалело подняла глаза – в большое зеркало на меня смотрела симпатичная худенькая блондинка с крайне удивленным выражением лица.

– Н-да… – только и смогла произнести я, когда ко мне вернулся дар речи. – Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу! А ведь я из-за нее чуть работу не потеряла!

Я обиделась. Все! Теперь пусть хоть сдохнет, к Мотьке я больше и на пушечный выстрел не подойду.

Я достала из сумочки помаду, подкрасила губы и уверенной походкой направилась в конференц-зал, уже наполовину заполненный журналистами и фотографами, а в сумочке у меня лежал хрустальный шарик, уже снятый с люстры. Как-то незаметно он стал моим талисманом. Олег крутился около самой сцены, расставляя на штативы какое-то оборудование. Он был обвешан камерами, словно паук паутиной, они клацали при каждом его движении, грозя разбиться друг о друга.

– Ну и дура! – Я ударила себя кулаком по лбу. – Едва не завалила дело своей жизни из-за жалкой потаскушки!

Теперь мне уже стало казаться, что вывести Олега на чистую воду – мое кармическое задание, и если я его не выполню, то вся жизнь пройдет зря. Короче, психоз на почве сильнейшего разочарования по поводу Матильды.

Наконец я успокоилась, уселась во втором ряду, достала блокнот и, повесив беджик «Журнал «Женская страсть», журналистка Людмила Иванова», впилась глазами в стройный ряд выходящих на сцену участниц. Девушки, плавно покачивая безукоризненно стройными бедрами, промелькнули перед моими глазами, как стая прекрасных жар-птиц, и остановились, выстроившись полукругом. На сцену вышел ведущий шоу, смазливый мужчина лет тридцати пяти, и улыбнулся.

– Добрый день, уважаемые господа! – обратился он к залу. – Дирекция конкурса «Краса России» приветствует вас в этом уютном зале!

Раздались жидкие аплодисменты, а я не сводила глаз с участниц – откуда только берутся такие красавицы? Господи, да их как будто специально выращивают для конкурса. Все как одна длинноногие, с роскошными волосами. Я насчитала девятнадцать претенденток и вздохнула – рядом с ними я чувствовала себя старой и тяжелобольной коровой. Я понимала, что с самооценкой у меня проблемы, но пока ничего поделать не могла. Я еще раз тяжело вздохнула и прислушалась к ведущему, что-то горячо тараторящему со сцены:

– Как вы понимаете, важнейшая цель этого праздника моды и очарования – сделать имена талантливых юных россиянок гордостью страны! Мы даем им путевку в жизнь, возможность для творческого развития и профессионального роста, повышать имидж российской моды и вносить вклад в рост популярности России, привлекая гостей из разных уголков мира.

«Остапа понесло», – с тоской отметила я и перевела взгляд на Олега, который щелкал девочек со всех сторон.

– Конкурс красоты в Сочи, широко освещаемый в СМИ, – продолжил ведущий, демонстрируя великолепные зубы, – дает возможность юным дарованиям, стремящимся к профессиональной карьере модели, попасть в лучи прожекторов, привлечь внимание к себе, тем самым сделав успешный шаг в развитии карьеры. Сейчас я представлю вам наших дорогих спонсоров, наших уважаемых меценатов, без которых этот праздник красоты просто бы не состоялся. Господин Маркидзе. – Зазвучали аплодисменты, я повернула голову и увидела высокого худого мужчину в конце зала. – Господин Ростов и главный спонсор конкурса – господин Черкесов, который, к сожалению, не смог найти время, чтобы предстать перед вами. Но вы обязательно его увидите завтра. Кстати, именно алмазодобывающая компания господина Черкесова предоставила на конкурс роскошный подарок для финалистки – серебряную корону с великолепным изумрудом.

Я честно досидела до конца, выслушав все, что говорил это сладкоголосый мужичок. Потом со скучающим видом моталась около Олега, прислушиваясь к его разговорам и не без интереса наблюдая, как он работает. Ничего подозрительного я не заметила. А он, похоже, меня просто не узнал. Или сделал вид, что не узнал. Нашим легче! В девять вечера он засобирался домой, и я незаметно (очень хочется на это надеяться) выяснила, где он остановился. В половине одиннадцатого вечера, выжатая словно лимон, я вошла на кухню к Тосе и стала свидетельницей крайне неприятной сцены. Витя сидел за столом над сковородой с жареной картошкой и хмуро отчитывал Тосю:

– А я говорю тебе, давай подождем. Может быть, твой ненаглядный братец еще появится.

– Вить, да не могу я больше ждать! – всхлипнула Тося. – Беременная я.

В кухне повисла гнетущая тишина, а я, став случайной свидетельницей семейных разборок, тоскливо переминалась с ноги на ногу.

– Мне бы чайку попить. – Я бочком подошла к плите. – Можно?

– Конечно, – хмуро кивнул Витя и вернулся с прерванному разговору: – Ну коль такие дела, оформляй Сашку в детский дом. Двух спиногрызов нам не прокормить!

Тося в ответ только кивнула.

– В какой детский дом? – Меня словно за язык тянули.

– А что? – Витя поднял на меня красные глаза. – Хочешь забрать девчонку?

– Не знаю. – Я неуверенно пожала плечами. – Мы можем вернуться к этому разговору позже?

– Можем, почему бы и нет. – Тося тяжело поднялась из-за стола и подошла к кухонному шкафу. – Выпьешь с нами?

Она поставила на стол початую бутылку водки.

– Нет. – Я мотнула головой. – У меня язва. Сибирская, – на всякий случай уточнила я мрачно. – А где Саша?

– В комнате. – Витя наполнил стакан до краев водкой и тотчас выпил. – Телевизор смотрит.

– Я могу с ней поговорить? – Сама не понимала, чего хочу.

– Конечно. – Тося сделала глоток водки и зажмурилась. – Только не долго.

Я кивнула и вошла в хозяйскую комнату. Да, довольно скромная обстановка – диван да кресло, старый сервант и огромный стол, занимающий почти половину комнаты. На табуретке в углу телевизор, а перед ним на полу Сашенька.

– Привет! – Девочка обрадовалась и бросилась ко мне. – Яблоко есть?

– Нет. Но зато есть печенье. Хочешь?

– Конечно хочу. – Ребенок смотрел на меня совершенно серьезно. – Меня тетя Тося не балует, потому что меня бросил отец.

Я вздохнула, так и не найдя нужных слов.

– Пойдем ко мне в комнату? – Я взяла девочку за ручку и повела за собой. У себя в комнате я вытащила из сумки все, что купила себе на ужин, – творог, печенье и пакет кефира. Саша уселась на кровати и стала с аппетитом поглощать печенье с кефиром. Я уселась около кровати на пол и задумчиво смотрела на жующего ребенка. Мне предстояло решить важный для себя вопрос: смогу ли я взять ответственность за жизнь этого ребенка? Ведь Саша не кошка, поиграл и бросил. Это живой человек, которого, кстати, уже один раз предал родной отец. Интересно, а где ее мать?

– Посиди здесь, сейчас вернусь. – Я поднялась и вышла в кухню. Виктора за столом уже не было, а Тося, пьяно бормоча под нос какую-то песню, мыла посуду.

– А где ее мать? – Я опустилась на табу ретку.

– Сашкина? – Тося даже головы не повернула, только петь перестала. – А я откуда знаю? У меня вон документы на девочку в столе лежат, там написано, что мать умерла.

– Ужас-то какой! – Мне все больше и больше не нравилась эта история. – А что, брат ничего не объяснил тебе, когда ребенка привез?

– Артем, что ли? – Тося даже руками всплеснула. – Артем? Ты не знаешь моего брата. Он себе на уме. Привез девочку: спрячь, говорит, ее на время, а сам исчез. А ты чего все выспрашиваешь? Забрать ее с собой хочешь?

Я молча поднялась и вышла из кухни. Так что же мне делать?