Итак, завтра все если не закончится, то уж точно решится.

Шеремет в который раз признал: Женька Большой — это голова. И правда, зачем они с Гуслей пыжились, напрягали кого-то, нанимали левых бойцов, войну устраивали… С другой стороны, без Жирафа вот так просто им самим ничего не удалось бы сделать. Ему легко говорить — договаривайтесь с Кондратом. А сам улетел в законный отпуск, и можно подумать, что только парламентариям положены каникулы. Останься он на пару дней, глядишь — и удалось бы успокоить Сашку. В любом случае виноват Аркаша, его косяк, и с ним Саня разговаривать не стал бы. Ну а как только он вздумал наехать на него, Игоря Шеремета… Короче, Кондрат первый повел себя неправильно. Так и зацепилось…

О том, что уже произошло, Валету вспоминать не хотелось. Однако изнутри грызло: прав оказался Неверов. Ни живой Хижняк, ни, как было задумано, его труп за те дни не найдены. Пропала из города девка, на которую он сам дал наводку сначала Неверову, а потом сразу ментам. Конечно, Неверов ее искать не станет. Вернее, станет и даже начал, как только Шеремет приказал ему развернуть эти поиски. Милиция не справилась, но и «сарматы» нужный момент, похоже, упустили.

С самого начала Неверову надо было приказать, бляха-муха, с самого начала! И надыбали менты кучу непонятной информации: девчонка оказалась сестрой одного из убитых по его приказу бойцов, у нее самой какие-то запутки с милицией, гуляет она с каким-то парнишкой, который тоже пропал из города в одно время с ней, мамаша говорит, будто на фестиваль уехал, песни петь. От этой шелухи у Валета снова, как и в первый раз, когда на него обрушилось все, заболела голова. Какие-то девки, пацаны, фестивали — от подобного Игорь Шеремет всегда был невероятно далек, его внимания такие новости не стоили.

Когда Неверов стал докладывать, как его люди проверяли, где есть музыкальные фестивали, не врет ли парнишка и можно ли его все-таки отыскать, Валет не выдержал, заорал: «Хватит! Девка с пацаном куда-то подорвала, фестиваль-шместиваль, ты мне Витьку найди!» Переждав и этот приступ гнева, Неверов тогда спокойно ответил: «Других следов просто нет. Если вы считаете, Игорь Петрович, что, — он сверился тогда даже с бумажкой, сукин сын, — Анну Пастух и Павла Синцова не стоит больше искать…» — «Слышать про них не хочу!» — рявкнул Валет, на чем, собственно, поиски и закончились.

С тех пор, сохраняя лицо, он время от времени справлялся, нет ли новостей, превратив розыск пропавшего Хижняка или его мертвого тела в вялотекущую перманентную обязанность Максима Неверова. Тот, в свою очередь, для очистки совести время от времени связывался с Новошахтерском, получал традиционный отрицательный ответ и переправлял его выше, заинтересованному хозяину. В конце концов, решил Шеремет, даже если тому и удалось заползти в какую-то нору, Виктор Хижняк, каким бы крутым перцем ни казался, получил хороший урок.

Больше не появится.

Хватит. Точка. Все.

На повестке дня другой вопрос — мирные переговоры с Саней Кондратом. По совету Большого, скорее похожему на приказ, охраны должно быть минимум. Лучше, если, кроме них четверых, в доме будет только Неверов со стороны хозяина, да каждый из них возьмет с собой по одному надежному охраннику. Ведь Кондратенко предупредил, что будет не один, и в данной ситуации разумнее придерживаться баланса сил. Он заставил Кондрата позвонить и согласиться на встречу не для того, чтобы покончить с ним, а чтобы раз и навсегда договориться.

Вот оно, любимое словечко.

Как гостеприимный хозяин, Шеремет оккупировал свою загородную резиденцию еще со вчерашнего вечера. Немного удивился, когда позвонил Поляк и напросился приехать на день раньше. Тоже, видать, на нервах… Конечно, дверь его дома всегда открыта для старых друзей! Гусля заявился с утра, привез с собой телохранителя. Человека подбирал брат, который не смог придумать ничего оригинальнее, кроме как арендовать на пару дней Короба, одного из тех крепышей, которые не так давно зачищали нанятых им же бойцов по приказу Шеремета. О чем он, кстати, ни Поляку, ни тем более Большому не сказал. Все просто: если проблема решена, забудем о ней. Охранник-мент быстро скорешился с Димой, охранником самого Валета, кандидатом в мастера спорта по биатлону, который залетел однажды при попытке провезти в Украину небольшую партию наркоты, польстившись легким заработком и поверив, что спортсменов, возвращающихся с международных соревнований, таможенники не шмонают. Сейчас как раз оба новых приятеля заканчивали готовить сауну, а Поляк в ожидании похода в парилку устроился с пивом у телевизора.

— Босс, подъехал кто-то!

Услышав новость, Шеремет встрепенулся. Он сегодня никого больше не ждал, отменил все встречи и готовился плавно нагрузиться пивком в компании немного занудного, но в целом терпимого Гусли.

— Что значит — подъехал?

— Бусик к воротам подкатил. Номера донецкие. За рулем мужик, внутри — телки, по ходу. — Охранник Дима выглядел слегка ошарашенным. — Мы телок не заказывали, босс?

— Ни телок, ни коров, ни быков. Мы сегодня вообще без говядины, — огрызнулся Шеремет, подошел к окну, посмотрел вниз со второго этажа.

Отсюда подъезд к дому просматривался хорошо. И в самом деле, у ворот остановился белый микроавтобус, а из него по очереди выпорхнули три девушки: две в мини, одна — в леггинсах. Шеремет ничуть не сомневался: прибыли самые настоящие проститутки. Которых никто не вызывал. И, вероятно, дорогой они тоже не ошиблись и не заблудились. В ворота не ломились, стояли у автобуса, щебетали и курили. Как раз в это время из салона вышла еще одна, постарше, в очках, одетая чуть менее вызывающе, скорее стильно или с претензией на стиль. Что-то сказав девушкам, она достала из сумочки мобильный телефон, сверилась с какой-то бумажкой и набрала номер.

Тут же зазвонил мобильник Шеремета.

Женщина держала трубку возле уха, ждала, пока ей ответят, и смотрела в сторону дома. Разумеется, она со своего места не могла никого увидеть в окне, забор достаточно высокий. Но то, что она искала кого-то взглядом, — факт.

Телефон продолжал звонить.

— Алло. — Валет ответил с неожиданной для себя осторожностью и заговорил так, будто боялся кого-то спугнуть. — Я слушаю.

— Игорь Петрович? — Приятный женский голос в трубке звучал по-деловому.

— Это я.

— Мне дал этот номер ваш друг Герман, — сказала незнакомка. — Он поздравляет вас с днем рождения. К его поздравлениям присоединяемся я и наши девочки. Если вы нас впустите, каждая поздравит вас лично.

— А вы кто? — вырвалось у Шеремета. Другого вопроса после столь неожиданного явления он просто не смог придумать, но тут же исправился: — В смысле, я хотел… В общем, меня только завтра надо поздравлять.

— Сегодня вам подарок не нужен? — после короткой паузы уточнила женщина. — Вы, Игорь, сегодня подаркам не рады?

— Момент, я уточню. — И Валет обратился к охраннику Диме: — Чьи штучки?

— Какие штучки? — откликнулся тот. — Девочки? Так я не знаю! Они сами-то что говорят?

— Разберемся.

Чувствуя, что попадает с этим борделем на колесах в идиотскую ситуацию, Шеремет нашел в меню телефона номер только одного своего знакомого с именем Герман. В ожидании ответа он нервно притопывал ногой, а когда наконец абонент отозвался, гаркнул в трубку:

— Ты совсем попутал, Шульц?

— Что такое, Петрович? — По голосу чувствовалось, что говоривший перепугался.

— Это ты мне подарки шлешь?

— Какие… А-а-а! — Шульц облегченно вздохнул, хотя в голосе по-прежнему чувствовалась дрожь. — С днем рождения, дорогой! Хэппи берздей ту ю! Тебе мой подарок понравился? Красивый хоть?

— У меня, Шульц, завтра день рождения! На этот раз пауза затянулась дольше. Потом он услышал осторожное:

— Точно завтра? Не четвертого, не сегодня?

— Завтра! В один день с Фредди Меркьюри, забыл разве? Сейчас, в свои без одного дня сорок три года, Валету на рок-музыку, которой он немного увлекался в ранней юности, как и на музыку вообще было глубоко плевать. Слушал ее без разбора, и она ему чаще надоедала, чем доставляла удовольствие. Но когда-то он действительно надувал щеки, узнав, что его день рождения совпадает с аналогичным днем лидера группы «Квин». Когда выяснил, что тот был голубым и умер от СПИДа, перестал афишировать такое совпадение, но все же время от времени вспоминал этот факт.

— Слушай, Петрович, я и не знал, когда он родился… Правда думал, что у тебя сегодня…

— Ладно. — Шеремет подобрел, снова выглянув в окно. — Не отсылать же подарок обратно в магазин. Деньги же уплачены, скажи?

— Ну да… Я завтра еще раз…

— Вот завтра не надо! Хватит, Шульц, поздравил. Тем более сегодня как раз кстати — мы тут хотим кости попарить, а тут массажистки. Или ты не массажисток дарил?

— Они тебе что хочешь сделают! — почему-то зачастил Герман. — Любой каприз для именинника! Их там ленточкой не обвязали?

— Сойдет и так. Ну спасибо, Гера, спасибо, брат. Буду в ваших краях — с меня ответный ход.

Настроение к тому времени значительно улучшилось. Очень вовремя Шульц ошибся. Шеремет представил, что было бы, если бы эти «подарки» явились завтра, и велел охраннику Диме впустить гостей. Порядок…

…А в это время недалеко от Новошахтерска, в своем рабочем кабинете, Герман Шульц опустил руку с телефоном, заодно утерев со лба капли холодного пота. Потеть и дрожать было от чего: все время, пока он общался с Валетом, подтверждая как посланный подарок, так и свою досадную ошибку, за спиной стоял Виктор Хижняк, прижимая к его голове дуло пистолета.

— Молодец, Шульц, — похвалил его расположившийся напротив Матвей Шубин.