Увидев, куда они приехали, Виктор Хижняк очень удивился.

Выдвинулись с утра из Бахчисарая. Как обещано, их ждали два мощных джипа. Один тут же оседлал Волох, как знающий дорогу, и потому эта машина стала головной, за руль второй устроился Виктор. Расселись по трое, и Хижняк сразу понял: команда сама, произвольно, разбилась на тройки. Так он планировал сделать по прибытии на место, поставив старшим своего неофициального зама Волоха. Значит, решил он, будет так, как есть: с Волохом сели Крамер и Лещ, к нему в машину пошли Воронов и Пастух. За все эти дни, что они притирались друг к другу в горах, Хижняк так и не смог просчитать парня до конца, потому решил на всякий случай держать его возле себя. Но, как оказалось, Олег сам захотел держаться поближе к нему.

Виктор считал себя хорошим психологом. Без знания человеческой психологии он не смог бы успешно заниматься тем, чему отдал несколько лет своей жизни. Потому понял: Пастух подсознательно идет в фарватере более сильного, стало быть, себя достаточно сильным не чувствует. В нем не было той заметной уверенности в собственных силах, которая так и перла из тех же Леща или Володи Воронова. Что лишний раз подтвердило подозрения Хижняка: в этой команде Олег Пастух — случайный человек, но очень хотевший попасть именно в эту команду.

Для чего? Ответ напрашивался пока только один — ему нужно вернуться в родной Новошахтерск. Его физическая подготовка достаточна для того, чтобы не слишком выделяться на фоне остальных, а отсутствие некоторых навыков всегда можно списать на то, что Пастух, как минимум, моложе любого из своих новых товарищей.

Доехали спокойно, ровно, без происшествий. Но чего не ожидал Хижняк, так это предложенного места базирования.

— Что-то не так? — спросил Волох, когда они загнали машины во двор и вышли размяться.

— Мы на виду. Место приметное.

— Зато надежное. Кстати, я сам не знал. Мне утром позвонил Неверов и дал отмашку вести вас к Шульцу.

— Неверов сам принимает такие решения?

— Такие — нет, — согласился Волох. — Сто пудов, Шеремет озвучил. Чего ты, ребятам нравится.

Остальные и в самом деле с интересом и явным удовольствием разглядывали стилизованное под салун Дикого Запада здание.

— Индейцы будут нападать? — поинтересовался Воронов.

— Как себя поведете, — ответил Волох. — Значит, сейчас заходите, там наверху — комнаты, выбирайте, кто какую хочет, на всех хватит. Душ работает, потом пообедаем, и… — Он вопросительно глянул на Хижняка.

— Отдыхаем до вечера. Я вот с ним, — Виктор кивнул на Пастуха, — на разведку выберусь. Покажешь мне свой город заодно.

— Ты так и не довел план действий. Я слышал только, что в воскресенье что-то намечается, — заметил альбинос.

— Как приду, так и доведу. Осмотрюсь, прокачаю ситуацию.

Тем временем навстречу им по ступенькам сбежал сам Герман Шульц, уже знакомый Хижняку директор заведения. Расплывшись в улыбке, он протянул Виктору руку, а когда тот ее пожал, схватил его пятерню обеими руками и энергично встряхнул.

— Добро пожаловать! Все готово, будьте как дома! Сразу снимаю вопрос, уважаемый: пока вы тут, «У Шульца» закрыто.

— Спецобслуживание? — подмигнул Хижняк. — Или какая другая причина?

— Уважаемый, я в таком статусе, что могу не объяснять, почему решил временно закрыться. Ремонт. Переучет. Тараканов травим.

— Есть тараканы?

— Надо, чтоб были? Без проблем, сначала расплодим, потом начнем травить. Словом, посторонних здесь не будет.

— А вас?

— Меня тоже. Продукты в холодильнике, все съедите — вот он, — Шульц кивнул на Волоха, — знает, как решить эту проблему. Нужна водка или там…

— Сухой закон, — перебил его Виктор. — Отдаете нам свое заведение на разграбление?

— Тут нечего грабить. И потом, городские власти вроде компенсируют. Одно дело делаем, правда?

— Вы про что? — Хижняк изобразил святую простоту.

— Да так. — Шульц улыбнулся еще шире. — О’кей, парни, я уехал. Ростик!

Обернувшись, он позвал своего водителя. С тех пор как начало падать зрение, Герман Шульц перестал сам водить машину, наняв личным шофером своего дальнего родственника. Парнишка, как многие новошахтерцы его возраста, имел небольшое и не слишком бурное уголовное прошлое, и, чтобы не пришлось бить поклоны и залезать в долги, вытаскивая однажды родича из тюрьмы, Шульц решил посадить его за руль своей машины.

Телохранителей владелец гостинично-ресторанного комплекса «У Шульца» не держал — ни в родном городе, ни в округе ему ничто не угрожало, а в последние годы Герман Шульц покидал родные края очень редко.

На странную с виду группу суровых мужчин, заехавших на территорию его хозяина как к себе домой и даже потеснивших самого Шульца, водитель смотрел с заметным интересом. Но, повинуясь хозяйскому окрику, перестал пялиться на команду и суетливо распахнул перед Шульцем переднюю дверь его «мерседеса» со стороны пассажира. Махнув на прощание рукой, тем самым до конца придерживаясь правил приличия и законов гостеприимства и сохранив лицо, Шульц нырнул в кондиционированный салон. Водитель Ростик сел на свое место, машина выехала за ворота и быстро удалилась в облаке пыли.

Час на приведение в порядок и обед Хижняк дал скорее себе и Пастуху, чем остальным, — этим пока не нужно было спешить. По знакомой уже лестнице у бара он поднялся на второй этаж и обнаружил, что по странной иронии судьбы ребята оставили для него ту самую комнату, в которой две недели назад работающий на Кондрата бармен спрятал оружие. Поддавшись необъяснимому порыву, Виктор опустился на четвереньки и заглянул под кровать, думая увидеть там еще какой-то забытый с прошлого раза арсенал. Там, как и следовало ожидать, ничего не было, и Хижняк затолкал туда свою сумку, перед тем вытащив «стечкина» и оставив на дне сумки помповое ружье, «калаш» в десантном исполнении и две ребристые «эфки».

Когда, быстро приняв душ и переодевшись в джинсы и белую футболку, Виктор спустился в обеденный зал, там уже хозяйничал альбинос, почему-то добровольно принявший на себя обязанности повара. Правда, ничего особенного он не готовил, только разогрел любезно оставленный хозяевами в большой кастрюле борщ и закинул в кипящую воду сотню пельменей из морозилки. Все, кроме Леща, расселись за столом. Толик топтался у барной стойки, вожделенно изучая этикетки на бутылках, расставленных в глубине бара.

— Не мылься, — напомнил Хижняк.

— А насчет баб? Сюда можно вызвать? — плотоядно поинтересовался Лещ.

— Подождешь, — отрезал Виктор.

— Командир, я на киче истомился. Не знаю, как братва, не поднимал еще тему. Только я «петухами» брезгую. Были, конечно, варианты, только там же надо денег зарядить…

— Сядь уже, а? — не сдержался Крамер.

Видя бесполезность спора и не особо настаивая, Лещ демонстративно громко вздохнул и присоединился к компании.

— Мы свинячить не будем, — сразу же заявил Волох. — Чтобы не устраивать тут зону и казарму, давайте каждый будет мыть за собой тарелки.

— И вилки, — вставил Воронин.

— Обязательно, — кивнул альбинос. Обед завершили быстро — переезд из Крыма на Донбасс по августовскому зною утомил-таки больше, чем ежедневные тренировки. Посетовав, что хозяева могли бы и порноканал в номерах подключить, Лещ первым отправился к себе. Остальные вскоре последовали его примеру, задержался только Волох, выйдя вместе с Виктором и Пастухом во двор к машинам.

— Так что все-таки будет? Тянешь ты пока му-му… — поинтересовался он в который раз за несколько дней, хотя прочих мужчин конкретный план действий на ближайшее будущее почему-то не слишком занимал.

В этом, знал Виктор, отличие свободного человека от зека или солдата — те привыкли, что решения приняты за них, и не сомневаются: рано или поздно все будет озвучено.

— Осмотрюсь, вернусь — поговорим, — заверил он и, вытащив из кармана ключи от джипа, кинул Пастуху. — Держи, заводи. Покатаешь меня.

Автоматически поймав ключи, Олег не сдвинулся с места.

— Куда?

— Чего — куда? Экскурсию проведешь по своему городу. Давай, поехали, поехали.

Ответ удивил не только Виктора, но и альбиноса.

— Не поеду. Хижняк и Волох переглянулись.

— Та-ак, — протянул Виктор. — Это новость. Почему?

— Не могу.

— Давно дома не был? Слезы глаза зальют? Или что другое?

— Не поеду, — упрямо повторил Пастух. — Не умею. Машину не вожу.

«Я должен был предвидеть, — пронеслось в голове Хижняка. — Подобное я подозревал». И прежде чем Волох успел что-то сказать, он быстро спросил у него:

— Андрюха, что за дела? Ты кого мне подсунул? — Палец нацелился в лицо Пастуха, побледневшего и сжавшего кулаки в ожидании немедленной расправы. — Он не водит машину. Он держал оружие в руках, дай Бог, на военной подготовке в школе, это я тебе говорю. Бойца из него сделать реально, только на это уйдет минимум полгода. Шесть гребаных месяцев на него потратить надо, Волох! Как он вообще вписался в команду? Кто он такой? — Повернувшись к Олегу всем корпусом и подойдя вплотную, Хижняк повторил вопрос: — Кто. Ты. Такой.

В свою очередь парень сделал шаг назад, отчеканил:

— Пастух Олег Николаевич, тысяча девятьсот восемьдесят пятый год, статья сто пятнадцать УК Украины — умышленное убийство.

— Допустим. — Теперь у Виктора в голове в отношении Пастуха все сложилось само собой. — Ты здешний, так? — Пастух кивнул. — Слышь, Волох, он здешний. Твой шеф, господин Неверов, дал не знаю кому ценное указание подобрать для нашего общего дела убийц. Называю вещи своими именами — убийц, имеющих опыт убийства себе подобных. Ты, Пастух, осужден по «убойной» статье. Тебя бы пропустили, если б не всплыло, что ты — местный. Местный в команде во как нужен. — Хижняк черкнул ребром ладони по горлу. — И ты, Олежек, с ходу просек тему: если сказать, что умеешь стрелять и хорошо крутишь баранку, есть шанс вырваться на свободу. Не просто вырваться, а попасть, как в сказке, в родной город. Вот что ты реально умеешь, Пастух, так это ловить шанс. Ну а фарт твой еще в том, что у Неверова не было времени особо проверять тебя. Ну, познакомились.

— Так? — резко спросил Волох.

— Так! — Ответ Олега прозвучал вызывающе.

— Что с тобой делать? — поинтересовался альбинос, потом обратился к Виктору: — Ну что с ним делать?

— Я не подведу! — быстро заговорил Пастух, став похожим на сына полка, которого солдаты не хотят брать с собой в разведку. — Правда, не подведу! Виктор… командир… ну ты же видел…

Хижняк смерил его взглядом с головы до ног, будто видел впервые в жизни.

— Если Андрюха сейчас позвонит своему боссу, тебя не будет здесь уже через два часа, — проговорил он. — Только тогда нас останется пятеро против одиннадцати. Расклад по любому не сильно хороший, и шесть бойцов всегда лучше пяти. Еще одно. — Теперь Виктор обращался к Волоху: — Допустим, я похерю такой расклад. Все равно получается где-то один против двух, у нас преимущество внезапности, так что особой роли один человек не играет. Только я не уверен, Андрюха, что Олежку просто вернут на зону. Обратного билета не компостируют, мы уже ответили на этот вопрос. Или мы разбираем бригаду Кондрата на запчасти и получаем шанс заиметь свободу плюс немножко денег на первое время, либо же бойцы Кондрата выписывают кому-то из нас прямой билет на тот свет. По-другому выйти из игры нельзя. Сечешь, сармат?

— Секу, — кивнул альбинос. — Если мы спишем парня, его похоронят. Объявят в розыск за побег, потом найдут труп.

— Ты очень спокойно об этом говоришь. Опыт есть?

— Давно работаю с Неверовым. А тот, в свою очередь, не первый год выполняет приказы Шеремета.

Сейчас, в эти секунды, решалась судьба Пастуха. И парень это чувствовал.

— О’кей, — принял наконец решение Волох. — Я промолчу… командир.

— Молоток, — сказал Виктор, уже успевший ближе узнать альбиноса и заранее зная ответ. — Остальным ни гу-гу, время покажет. Только, Олежек, мы с тобой все равно в город скатаем. Экскурсия нужна.

На лице Пастуха появилось выражение огромного облегчения. Волох ткнул его кулаком в плечо, повернулся и пошел в помещение. А когда за ним закрылась дверь, Пастух сделал Хижняку очередное признание:

— Раз уж на то пошло… Короче, командир, никого я не убивал.

По глазам Виктор увидел: парень говорит правду. И эту новость тоже нужно было переварить.