Книга: Двойная западня
Назад: 6
Дальше: 8

7

Процедура скрепления брака не запомнилась Хижняку ничем, кроме разве что диких воплей молодежи, означающих поздравления и пожелания счастья, да выноса молодоженов из загса на руках. Парни, не сговариваясь, дружно подхватили ошалевших Валеру и Лилю и под хохот взрослых и совсем не подобающее в такой момент визжание невесты, торжественно вынесли пару на раскаленную полуденным солнцем улицу. А там принялись качать, после чего, поставив наконец обоих на ноги, хором потребовали выполнить команду «Горько!»
Затем молодожены погрузились в лимузин. Марина позже пояснила Виктору: как и многие, она думала, что эту машину арендовали для церемонии, но оказалось, что лимузин подарили в складчину какие-то родственники. И теперь до мозга костей практичная Тамара не знала, что делать с таким презентом, глупо смотрящимся как здесь, на улицах преимущественно одноэтажного Новошахтерска, так и на трассе в степи, на фоне терриконов, и уж точно на лимузине не покатаешься по Донецку.
— Пускай сдает его напрокат, — тут же предложил Хижняк. — Твоя Тамарка — тетка цепкая.
— Цепкая, — согласилась Марина. — Только лимузин не ее. А вообще открывать фирму проката представительских автомобилей, имея в распоряжении только одну машину, — не ее масштаб. Потому и злится.
Пока они лениво обсуждали это, гости понемногу рассаживались в автобусы. Машинально прикинув количество мест, а также сделав поправку на шумную молодежь, которая оккупировала два автобуса из четырех, не взирая на наличие свободных мест, и уже начала пить на ходу, Хижняк подытожил: свадьба жирная, больше ста человек. И это плюс охрана, обслуга и близкие родственники, едущие отдельно в минивене.
Автобусы гуськом двинулись за лимузином, сделали круг почета по Новошахтерску под прицелом любопытных взглядов местного населения, торжественно погудели и направились к выезду из города, в степь. Путешествие от загса к свадебным столам оказалось не очень долгим: километрах в двадцати впереди замаячило двухэтажное здание, судя по виду, недавно построенное и стилизованное под салун, привычный для американских фильмов о Диком Западе. По периметру «салун» окружал забор из красного кирпича высотой в два человеческих роста. Фронтон самого сооружения чуть возвышался над воротами, и на нем виднелось что-то вроде герба, который Хижняк так и не смог толком разглядеть. Зато полукруглая надпись под фронтоном прочитывалась издалека: «У ШУЛЬЦА».
Как только лимузин приблизился к воротам, они гостеприимно разошлись в стороны, и это напомнило распахнувшийся зев какого-то мифического существа. Пока автобусы один за другим въезжали на территорию двора, достаточно широкую, чтобы все уместились, молодые уже вышли и торжественно ступили на красный ковер, расстеленный от середины двора, уложенный на деревянных ступеньках и ведущий внутрь, откуда уже звучало «Ах, эта свадьба!» Вопреки устоявшимся традициям, родители не встречали детей с вышитым рушником и караваем хлеба. Условности, скорее всего, решили обойти. Появившийся из недр «салуна» прилизанный тамада во фраке, но без цилиндра, что окончательно продемонстрировало полное отсутствие вкусов как у организаторов празднества, так и у самого массовика-затейника, хорошо поставленным голосом поздравил Валеру и Лилю. После чего он по очереди сунул микрофон родителям, чтобы те сказали по банальной поздравительной фразе, не обошел вниманием и Аркадия Борисовича Поляка, который говорил несколько дольше и, как показалось, менее казенно, и наконец пригласил гостей проходить за столы.
И вот здесь процесс застопорился. Спокойно пройти внутрь удалось молодоженам, свидетелям, родителям и Аркадию Поляку. На пути остальных выросли два молчаливых цербера, которые принялись пропускать гостей одного за другим только после того, как, предварительно извинившись, обзванивали каждого от плеч до пяток металлоискателем. Работали охранники в две руки, и никто из присутствующих, похоже, не смутился — такой контроль стал объяснимым продолжением предыдущих мер конспирации. Более того, молодежь, уже успевшую подогреться спиртным, заметно развлекало происходящее.
Кого угодно — только не Виктора Хижняка с его газовым пистолетом, спрятанным под пиджаком.
Первой мыслью было вернуться в автобус и сунуть «булфос» под сиденье. Но сразу же обругал себя за глупое ребячество. В конце концов, у них тут всего-навсего свадьба и среди гостей нет первых лиц ни одного из государств. Конечно, присутствуют мэр и, как уже разузнал Хижняк, несколько «отцов» Новошахтерска рангом пониже. Однако вряд ли их насторожит обычный «газовик». Виктор решил даже не унижаться, придумывая сейчас объяснения.
И кому объяснять — провинциальной охране, нанятой мэром маленького донбасского городка для того, чтобы на свадьбе его племянника пьяные гости не слишком побили друг другу морды? Не дождутся!
Тем временем металлоискатели в руках охранников пищали раз за разом, реагируя то на ключи, то на корпуса телефонов, то на кошельки, а у кого-то под общий смех вытащили из подозрительно пищащего кармана упаковку презервативов в фольге. Поэтому, когда металлоискатель скользнул вдоль спины Хижняка и оживился, никто особо не удивился.
— Что там? — дежурным тоном поинтересовался белобрысый охранник и тут же попросил: — Покажите, пожалуйста. — Причем заранее поблагодарил, видимо получив на этот счет соответствующие инструкции. — Спасибо.
Когда Виктор вытащил из-под пиджака пистолет, Марина не сдержалась:
— Витя!
— А что? — Хижняк изобразил на лице святую простоту, повернул пистолет к охраннику тыльной стороной: — Все в порядке, мужики. Газовый.
Охранники переглянулись, и что-то в их резко изменившемся поведении насторожило Виктора.
— Больше у вас ничего нет? — спросил белобрысый.
— А что еще надо? Гранатомет?
— Витя! — опять воскликнула Марина. — Я ж тебя просила!
— Можно пройти? — Не реагируя на ее слова, Хижняк попытался сунуть пистолет во внутренний карман.
Но вдруг произошло то, чего он никак не ожидал.
Рука белобрысого охранника поймала его кисть, сжала, дав Хижняку почувствовать силу и крепость захвата, а сам охранник сделал полшага к нему.
— Дайте мне.
— Чего тебе дать?
Виктор прекрасно понял приказ, но как раз это ему не понравилось. Белобрысому было от силы лет двадцать пять, и так обращаться с собой Хижняк этому пацану позволить не мог. Один на один он бы еще попытался уладить недоразумение, возникшее к тому же, чего греха таить, по его вине. Но свидетелями этой сцены были с полсотни человек, и Хижняк не имел права давать задний ход, даже если недоразумение могло перейти в конфликт с непредсказуемыми последствиями.
Несколько долгих секунд неожиданные противники сверлили друг друга взглядами. За это время толпа гостей успела понять причину задержки движения внутрь, к накрытым столам, а стоявшие близко даже разглядели пистолет. И если церберы поняли, что оружие газовое, то для остальных сам факт, что у кого-то из приглашенных вдруг оказался при себе ствол, уже стал сенсацией. Не пугающей, но интересной — будет о чем потом вспомнить.
За это время на помощь белобрысому поспешил его напарник, высокий богатырь, который явно парился в мешковатом пиджаке, однако снять его не имел права — Виктор скорее угадал, чем увидел под пиджаком кобуру. Между тем белобрысый сделал полшага назад, чуть потянув за руку Хижняка, приглашая возмутителя спокойствия отойти. А богатырь уже коснулся его левой руки, взял за локоть, и теперь Виктора держали двое.
Понимая, что ситуацию еще можно стабилизировать, Хижняк вопреки здравому смыслу окончательно переместил ее в точку невозврата: легко выдернул локоть и освободившейся рукой разжал пальцы белобрысого на своей кисти. А потом отодвинул богатыря локтем, чуть сильнее, чем положено в таких случаях, саданув противника в область живота.
Голос Марины как-то особенно громко прозвучал в замершей тишине:
— ВИТЯ! ПРЕКРАТИ!
Адресовалась последняя фраза ему или кому-то из охранников, Хижняк так и не понял, потому что в следующую секунду это уже не имело значения. Решительно подойдя к спорщикам, Марина оттолкнула богатыря, и тот, скорее машинально, чем действительно собираясь усмирять разбушевавшуюся женщину, толкнул ее в ответ.
Не выпуская пистолета из рук и лишь цирковым движением перехватив его за ствол, Хижняк коротко замахнулся и врезал зажатой в пятерне рукояткой охраннику в челюсть. И хотя парни прошли кое-какую подготовку и богатырь успел отвести голову, удар почти достиг цели — атака пришлась на левую скулу. Мгновенной оказалась и реакция белобрысого: видно почувствовав преимущество противника в ближнем бою, он отошел, вернее, отпрыгнул назад, одновременно вытаскивая из-под полы светлого легкого пиджака оружие. Как раз у него оказался не газовый и не травматический, а самый настоящий ТТ. Поставив ноги на ширину плеч и чуть согнув их в коленях, он принял стойку для стрельбы в тире, сжав рукоятку двумя руками, наверное со стороны напоминая самому себе кого-то из киношных крутых — американского копа или техасского рейнджера.
— Бросай! — рявкнул он.
— Ты мне? — с трудом пытаясь сохранить спокойствие, спросил Виктор.
И тут снова вмешалась Марина, на этот раз на всю силу легких и с какой-то слишком уж истерической интонацией выкрикнув:
— ТАМАРА!
Видимо, о чрезвычайном происшествии уже доложили: из ресторана мчалась белой фурией мама невесты, а рядом с ней спешил невысокий молодой мужчина в традиционном для здешней охраны светлом костюме и до блеска выбритым черепом. Солнце сейчас било в глаза, но когда бритый приблизился, Виктор смог рассмотреть его лучше и увидеть белые брови и красные кроличьи глаза альбиноса.
— Что происходит? — спросил он, обращаясь к богатырю. Тот кивнул на Виктора, продолжавшего сжимать создавший проблему пистолет.
— Какого черта! — Тамара накинулась на белобрысого, и тот, увидев кивок альбиноса, опустил и не спеша спрятал оружие обратно в кобуру.
— Все в порядке, — скорее констатировал, чем спросил альбинос, снова переводя взгляд на Виктора. — Давайте отойдем.
— Может, лучше уйти?
— Зачем уходить со свадьбы? Отойдем.
Теперь это прозвучало не как приказ, а настоятельная просьба.
Инцидент, похоже, исчерпывался.
Назад: 6
Дальше: 8