Глава 2
– …Крылова, как тут у тебя? – Отодвигая дверь, начальник вытер испарину со лба.
– Нормально, Афанасий Петрович! – поспешно ответила я. – Вот чай готовлю…
– Сколько раз говорил, не закрывайся, народ должен своими глазами видеть, что у тебя порядок и полная стерильность…
– Так ведь и так понятно… Стаканы чистые, а чай и сахар в запакованном виде подаем.
– Любишь ты поспорить, Крылова! Хлебом тебя не корми, дай только права покачать… Зайцы есть?
– Ну что вы, Афанасий Петрович! Да я никогда…
– Да брось, Надежда. Что, я вас не знаю, что ли?..
– Правда, зайцев нет, – искренне посмотрела я в глаза начальнику.
– Смотри! Мне сообщили, проверка на следующей станции сядет. Усекла?
Я обомлела и подавленно кивнула.
– Документы в порядке? Влажную уборку когда последний раз производила?
– Два часа назад, Афанасий Петрович. И бумагу туалетную повесила, и мусорный бачок поправила.
– Молодец, а нервничаешь что? Может, все же посадила кого без билета? – строго посмотрел на меня поверх очков Юрьев. – Так лучше сейчас скажи, придумаем что-нибудь…
– Ей-богу, все в порядке у меня, Афанасий Петрович. Не сомневайтесь.
– Ну смотри, Крылова, – еще раз придирчиво осмотрел служебное купе начальник, – тебе же хуже будет, если что… А кстати, подруга где твоя шляется? Проверка вот-вот в поезд нагрянет, а она опять с хахалями по купе отирается?
– Да что вы, Афанасий Петрович, она в туалете, наверное, или в ресторан ушла…
– Был я в ресторане, нет твоей Петровой там… И не было.
– Я не хотела говорить… – Мои щеки вмиг залил румянец. – У Тани с желудком сегодня не все в порядке, и вот… – Я беспомощно посмотрела на Юрьева. – Но у нее ведь нормально все в вагоне, правда? И пол, и туалет – все блестит. И пассажиры довольны…
– Так-то оно так… Но я же должен ее предупредить.
– Я передам, Афанасий Петрович, – горячо заверила я. – И документы проверить помогу.
– Да уж ты помоги, Крылова, а то у этой вертихвостки все времени на учет не хватает… И груз если какой там… Ну, ты понимаешь… Вылить безжалостно. Ясно?
– Мы не торгуем, Афанасий Петрович, и зайцев у Тани тоже нет.
– Верю, – озабоченно кивнул Юрьев. – Жалобы есть какие по технической части?.. А то про проверку предупредили меня, а по какому профилю, непонятно. – Он озадаченно потер мочку уха. – Точно не наши ревизоры. С ними у нас нормальный контакт, я бы еще перед выездом знал.
– Может, из министерства?
– Вряд ли… Скорее рейд какой-нибудь милицейский или санэпидемстанция. Так что насчет жалоб?
– Радио в моем вагоне не работает… Хрипит постоянно и гудит… А у Татьяны титан дымит… Вроде все…
Юрьев записал что-то в блокнот.
– Значит, сейчас мастера пришлю… Ладно, я пошел дальше, а ты Петрову ищи, поняла? Пусть все свои хвосты подчистит и сидит в служебном купе, пока проверка не пройдет. И форму надеть не забудьте!
– Хорошо, Афанасий Петрович, – подавленно ответила я, но Юрьев меня уже не слышал, он торопливо посеменил своими короткими ножками в вагон Игорька.
Я вздохнула, представив, как будет беситься начальник, увидев, в каком состоянии тот находится с самого раннего утра. Буквально час назад Афонов, возвращаясь из ресторана, уже едва не попал в поле зрения начальника, но я, пожалев обоих, отвлекла внимание Афанасия Петровича и дала возможность Игорьку скрыться от него в одном из купе. Надеюсь, к обеду парень хоть немного протрезвел, иначе у Юрьева запросто может случиться инфаркт на нервной почве.
Правда, переживать еще и по этому поводу у меня просто-напросто не было времени. Я торопливо вытащила из кармана сотовый и набрала Татьянин номер.
– Алло! – мелодично пропел в трубке голос моей лучшей подруги. – Слушаю…
– Говорила тебе, что твоя афера плохо закончится? – нервно начала я. – Так я была права! Теперь тебя точно вытурят с работы и ты не получишь свой дурацкий кредит.
– Что случилось? – С Таньки слетел весь лоск. – Ты проговорилась Хоттабычу? Или пассажиры нажаловались?
– Да никто не жаловался… И начальник еще не в курсе. Но на следующей станции в поезд садится проверка. Юрьев по составу носится, шмон проводит капитальный.
– Черт! Надо же как попали! И что теперь делать? Может, обойдется как-нибудь? А? – жалобно простонала подруга. – Может, выкрутишься, как обычно…
– А если они сразу в несколько вагонов одновременно подсядут? И вообще, еще даже непонятно, что проверять будут, я слышала, сейчас модно личный состав прямо в дороге тестировать. Как начнут по всем пунктам трясти, так и прогорим начисто. Я же не могу два раза с одним лицом, но под разными фамилиями регистрироваться…
– Всегда ты о самом плохом думаешь… Зря тебя мать Надеждой назвала, надо было Вороной… Каркаешь и каркаешь! – с сердцах буркнула Татьяна.
– И это вместо благодарности? – Я чуть не задохнулась от возмущения. – Я вторые сутки кручусь как белка в колесе, мою, чищу, меняю белье, чай разношу почти без перерыва, перед Хоттабычем тебя отмазываю, и все это для того, чтобы услышать от тебя вот такие слова?! – Я в бешенстве захлопнула крышку телефона и бросила его в сумку. Потом, заперев дверь служебного купе, пошла переодеваться. Сняв с вешалки отглаженную форму, никуда не спеша, накрасила глаза, сменила юбку и блузку, уложила волосы и только после этого смогла мыслить более-менее спокойно.
Танька, конечно, порядочная свинья, и я больше ни за что в жизни не соглашусь на ее безумные аферы, но сегодня прокрутить назад уже ничего невозможно и бросить соседний вагон на произвол судьбы тоже нельзя… Я вздохнула и, переполненная возмущением, все же заставила себя пойти в Танин вагон. Там, пересчитывая оставшиеся пакеты с чистым бельем, я не переставала себя ругать за то, что в очередной раз, как дура, поддалась на уговоры и просьбы безответственной подруги. Недаром мне так не хотелось отпускать ее на этот раз! Первые две поездки, когда я подменяла Татьяну на ее рабочем месте и скрывала от всех ее отсутствие, прошли не слишком просто. Я дико уставала от постоянной беготни и нервотрепки, но все же с обязанностями проводницы сразу двух вагонов в принципе справлялась. В этот же раз все с самого начала пошло из рук вон плохо. В обоих вагонах пассажиры оказались сплошь транзитные, практически на каждой станции мне приходилось кого-то ссаживать, убирать постели, выдавать билеты и снова кого-то принимать, заново выдавать белье, проверять проездные документы – и это в двух вагонах сразу! Попробуйте открыть две двери одновременно, и вы поймете, как нелегко мне приходилось. Ведь на некоторых станциях состав стоит не больше двух минут, а пассажиру нужно успеть не только загрузить себя, но и свои, как правило, многочисленные баулы, котомки… А мне, кроме всего прочего, приходилось успевать разносить чай, делать влажную уборку и как минимум каждые четыре часа дезинфицировать санкабины. Люди ругались, я нервничала, перемещаясь по перрону исключительно бегом, и все равно ничего не успевала. Мне пришлось выслушать выговор машиниста за то, что мой вагон всю дорогу самый последний из состава выбрасывает желтый флажок, нотацию от начальника за перекошенный мусорный бачок в нерабочем тамбуре, из которого во время быстрой езды прямо на пол сыпались окурки и огрызки, а уж о том, сколькими нелестными эпитетами меня наградили пассажиры, даже и вспоминать не хочется. И вот теперь новая напасть! Как скрыть отсутствие проводника в соседнем вагоне во время проверки, я даже мысленно представить не могла.
– Привет! – Я вздрогнула и обернулась. На пороге купе стоял Юра. – Меня прислали титан посмотреть… говорят, он дымит по-черному… Где Танька? Пусть идет показывает свое хозяйство, да поскорее, а то мне еще в пятом и втором вагоне надо появиться.
Я вздохнула и молча повела Юрия к испорченному нагревателю…
– Татьяна сейчас придет, отлучилась на пару минут, а здесь вот… брикеты чуть разгораются, тухнут постоянно, и дым идет прямо в вагон…
– Тяги, похоже, нет… – почесал отверткой затылок Юра.
– Это и мне понятно, – раздраженно буркнула я. – Чини давай, раз прислали.
– Я, между прочим, по титанам не специалист. Я электрик, если ты не забыла. Какого черта я должен возиться с этим дурацким агрегатом? Он же на торфе работает…
– Ты мне-то чего выговариваешь? Я, что ли, тебя заставляю? Иди и капай Хоттабычу на мозги, а у меня и без твоих претензий голова пухнет.
– Какого черта Танька вообще с неисправным титаном поехала? В резерве заявку подала бы, ей специалисты на раз все прочистили бы… – продолжал зудеть электрик, открывая дверку нагревателя.
– Вот у нее и спрашивай, – коротко бросила я.
– А к тебе, между прочим, Толика послали в вагон, звук налаживать, так что ты зря в чужом вагоне прохлаждаешься…
– Чего же ты сразу не сказал? – разозлилась я. – Стоишь, лясы точишь, брюзжишь, как бабка столетняя… Короче, так: я побегу, а ты, как сделаешь, ко мне забеги, если Татьяна вернуться не успеет, я тебе за нее наряд подпишу. Хорошо?
Юра озабоченно кивнул, засунув руку по локоть в черную от сажи топку нагревателя.
Слава богу, Толик, не дожидаясь меня, начал налаживать радио самостоятельно. В отличие от Юры Анатолий был мужчиной немногословным и очень ответственным. В бригаде он числился на должности техника, а также по совместительству Юрьев доверил ему полное обслуживание радиоузла. Толик подходил к этому заданию так же ответственно, как и ко всем остальным. Он не только ставил музыку и радиопостановки для развлечения пассажиров, но также старался своевременно предупреждать о прибытии поезда на ту или иную станцию, озвучивал сводку погоды и под настроение даже изредка проводил лекции о правилах поведения в дороге, вреде курения или способах борьбы с вредными насекомыми. Тема целиком и полностью зависела от того, какой журнал сможет заинтересовать техника в привокзальном ларьке перед убытием поезда. Поэтому плохой звук или хрипение динамиков, то и дело возникающие в разных вагонах состава, Толик воспринимал практически как личное оскорбление.
Когда я появилась на моем рабочем месте, он с недовольным видом паял какие-то проводки под потолком в нерабочем тамбуре.
– Удивляюсь на тебя, Надежда, – увидев меня, проворчал он. – Неужели можно быть настолько нелюбознательной? Я сегодня такую лекцию подготовил о неопознанных летающих объектах, а ты даже не сообщила мне, что у тебя в вагоне радио совершенно не работает. Если бы не проверка эта, то так и не услышала бы ничего… Для кого, спрашивается, я вообще время трачу?
– Я у Тани слушать собиралась… – соврала я.
Можно подумать, у меня время есть слушать всякие глупости о мифических летающих тарелках! Вот прошлая лекция о средствах народной медицины мне понравилась. Познавательно и действительно интересно.
– А пассажиров своих что, тоже в соседний вагон планировала прихватить вместе с собой? – ядовито спросил Толик, неуклюже слезая со стремянки. – Или на них наплевать? И так обойдутся?
– Извини, Толь, забегалась…
– Короче, радио я починил. – Мои извинения пришлись технику по вкусу. – Не забудь, сразу после проверки выйду в эфир. Пассажиров предупреди, чай к этому моменту можешь приготовить. – Я кивнула, а про себя от души добавила: «Бегу и падаю!»
Толик, подхватив стремянку под мышку, важно пошагал по составу дальше. Как видно, связь барахлила не только в моем вагоне.
Я мыла в купе посуду, когда мимо моей распахнутой двери пролетел взъерошенный и потный начальник.
– Все нормально, Афанасий Петрович? – крикнула я ему вслед.
Он на секунду притормозил и обернулся. Его лицо исказила болезненная гримаса.
– Не заметил тебя, Надежда, богатой будешь. Я как раз к тебе…
– Что-то случилось?
– Я Афонова уволю! Нет! Я его лучше убью! Весь состав как с иголочки, а этот алкаш напился и преспокойненько дрыхнет в предпоследнем купе. Представляешь? Я его ищу по всему поезду, а он спит. Скотина пьяная. На тебя, Крылова, вся надежда…
– Не могу, Афанасий Петрович! – похолодела я. – Я и со своим не успеваю управиться. У меня шесть человек на этой станции выходит, да и у Петровой в любой момент может живот прихватить… Даже не знаю, что и делать. Зеленая вся и почти из туалета не выходит. Может, скорую вызвать, а, Афанасий Петрович? Вдруг у нее дизентерия или вообще холера?.. – пошла на хитрость я, прекрасно зная маленькие слабости начальника.
– И думать не смей, Крылова! Что ты! – испуганно замахал руками Юрьев. – Хочешь, чтобы состав арестовали? В карантин нас всех на месяц с лишним отправили?..
– Но ведь если зараза, Афанасий Петрович… – продолжила я гнуть свою линию.
– Пусть поменьше с пассажирами контактирует… Чай сама разноси за нее… Да и вообще, если уж она кого успела заразить, значит, судьба. А как в резерв вернемся, все с хлоркой вычистите, поняла? И проверке пусть Петрова по возможности на глаза не попадается, а то, не ровен час, прихватит прямо на виду у санэпидемстанции…
– А что, уже известно, что врачи сядут? – поинтересовалась я, хотя в принципе мне было все равно, из кого будет состоять проверка.
– Да нет… Это я так, к примеру сказал…
– Ясно. Значит, мне заниматься Татьяниным вагоном, Афанасий Петрович?
– Уж постарайся, Надежда, чтобы все по высшему разряду прошло, и главное – пусть Петрова запрется в своем купе и сидит, не высовывается по возможности…
– Хорошо, Афанасий Петрович! – обрадовалась я. – Только тогда я уж точно не смогу присмотреть за афоновским вагоном…
– Ох, девки, без ножа меня режете! – простонал начальник. – И что за день сегодня такой невезучий?.. Да еще проверка эта непонятная… Придется Юрика послать вместо Игоря пассажирами заниматься.
– Он титан в соседнем вагоне ремонтирует, – напомнила я. – И еще два у него по плану.
– Придется на титаны наплевать, – расстроенно сказал Юрьев. – Авось не заметят… А вот за пьяного в стельку проводника могут всю бригаду премии лишить, а то и похуже чего…
– Только не это, Афанасий Петрович! – испугалась я. – У меня планы на эти деньги еще с прошлого месяца…
– Да у всех планы, Крылова, – вздохнул начальник. – Тебе еще хорошо, ты бездетная… – Он расстроенно махнул рукой и пошел к Татьяниному вагону.
Когда поезд подошел к станции, мне стало совершенно не до проверяющих. Стоянка длилась десять минут. За это время я успела высадить своих и Татьяниных пассажиров, включая бабку с многочисленными тюками, и посадить еще пятнадцать человек. Когда размещение было благополучно закончено, я, прихватив мой и Татьянин планшеты, занялась билетами.
Минут через десять ко мне заглянул возбужденный Юра, на какое-то время по воле начальника поезда превратившийся в Игоря Афонова.
– Прикинь, сейчас целую войну выдержал, пока своих, вернее, афоновских пятерых в вагоне разместил, – устало плюхаясь на полку, сообщил он. – Как назло, такие привередливые попались, как будто им не полсуток ехать, а год в этих купе жить. Соседей хлеще, чем спутников жизни, выбирали…
– Справился? – без особой заинтересованности осведомилась я, не отрываясь от работы.
– Само собой, – самодовольно усмехнулся электрик. – Но это было непросто, скажу я тебе…
– И не говори, – перебила я. – У меня такое на каждой станции, так что уволь еще и о твоих слушать. Чай будешь? Наливай, пока титан горячий.
– Точно, – обрадовался Юра. – А то в горле пересохло от разговоров пустых, то им, видишь ли, некомфортно лежать при посторонних мужчинах, то куревом воняет, то дети маленькие мешают…
– Юра, ну я же просила! – взмолилась я. – Поговори о чем-нибудь другом. Об НЛО, например, – вспомнив о Толиной лекции, предложила я.
– О чем? – оторопел электрик. – На фиг мне эти НЛО?
– Сразу после проверки Толя тебе ответит на этот вопрос…
– Кстати, – неожиданно встрепенулся Юра, – а где эта комиссия фигова? Уж проверяли бы, что ли, побыстрее, надоело в афонинской форме красоваться, выгляжу как пугало огородное… – Действительно, синий пиджак проводника с беджем «Афонов Игорь» на лацкане болтался на тощих плечиках электрика, как на вешалке. – Когда этот алкаш проснется, собственноручно ему физиономию начищу.
Я с сомнением посмотрела на тщедушную фигурку Юры и искренне посоветовала:
– Лучше ящик пива попроси. Что от мордобоя полезного? А так хоть получится, не зря нервничал…
– И то правда, – воодушевился он. – Пойду-ка я в штабной вагон, узнаю, что там за проверка пожаловала…
– Иди, – безразлично пожала плечами я.
Вернулся Юра очень скоро. Вагон, где располагался начальник поезда, остальной персонал поезда и вагона-ресторана, был следующим, так что разведка много времени у электрика не заняла. Ненавистный проводницкий пиджак он нес в руке и ржал во все горло.
– Ты чего это? – с подозрением посмотрела я на него. – Выпил, что ли?
– Да когда бы я успел? – весело откликнулся Юрий, швырнул форму на полку и взял в руку чашку с чаем. – Да и выпить-то в штабном нечего, кроме корвалола.
– Ты нормальным языком можешь объяснить, в чем дело? – начала я злиться, глядя на веселящегося электрика. – При чем тут корвалол? И что в нем смешного?
– Там Петрович его заместо водки хлещет, – пояснил довольный Юра.
– Так проверка что, уже закончилась? Все плохо, да? Нас премии лишат? – заволновалась я. Юрьева мне жаль не было, его страсть глушить корвалол по любому поводу для демонстрации того, как ему тяжело с нами работать, знали все. Действовать этот прием перестал уже давно. Он превратился во что-то вроде традиции нашего поезда…
– Так не было никакой проверки, – снова заржал Юра. – Это в резерве кто-то над Петровичем приколоться решил ради праздничка. Клевая шутка получилась, скажу я тебе!
– Какого праздничка? – удивилась я.
– Ну ты даешь, Крылова, совсем, что ли, заработалась, подруга? Первое апреля сегодня, радость моя!
– А-а-а, – протянула я. – Тогда понятно. Я и правда замоталась тут совсем, как белка в колесе… А что случилось тогда страшного? Юрьев что, совсем, что ли, шутки понимать разучился?
– Такие да, – с серьезным лицом пояснил Юра. – Он с перепугу от греха подальше три ящика водки паленой под откос скинул… ну и еще чего-то по мелочи… Так-то.
– Тогда все ясно. Пора в купе задраиваться. Сейчас он корвалол допьет, и нам всем мало не покажется…
– Это точно. Пойду скоренько Афонова разбужу, раз не будет проверки, пусть уж он, как знает, сам со своими пассажирами разбирается, а я к Наташке в последний вагон рвану. Авось у Петровича на весь состав запала не хватит. А тебе, Крылова, я не завидую. Первый удар на твою голову обрушится. Вернее, на Танькину. Ее вагон от штабного первый. А кстати, где она прячется всю дорогу?
Я рассказала Юре душещипательную историю про ее расстроенный желудок и поспешила в свой вагон. Наплевав на Толикову лекцию, отключила в обоих вагонах радио и потушила верхний свет. Вообще-то по правилам это нужно было сделать минут через сорок, не раньше, но я рассудила, что начальник не станет особенно громко и сильно бушевать в вагонах, где пассажиры уже отходят ко сну, возможно, если мне повезет, он проскочит мой темный вагон без остановки. К тому же он знал: придраться у меня в принципе не к чему. Что он начнет разыскивать Петрову, я не беспокоилась. Заразы Юрьев боялся, как черт ладана. Прикинув, что до утра высадок в обоих вагонах не предвидится, я заперла мое купе и улеглась спать.
