Глава 6

На другой день подруги проспали до обеда. Спалось плохо – отрывали дети, которые соскучились по матерям и теперь желали пообщаться. Сашка пытался разбудить маму, возмущенный тем, что она спит в такое необычное время. Лена вяло отмахивалась и поглубже залезала под одеяло. Наконец пришлось встать.

– Какие планы на сегодня? – Инна уморительно зевала, возясь на кухне с завтраком.

– Поеду к Мухамеду.

– Не терпится, что ли?

Лена собиралась взять у него хоть двести долларов, которые он обещал.

– Расщедрился, тоже мне… – проворчала Инна. – Ну что ты так на меня смотришь? Не понравилось, как я вчера танцевала?

Лена ее поправила, что это было сегодня ночью.

– Все сутки перепутались… Да я вижу, что ты в ужасе, только ничего не говоришь.

– Нет, что касается твоего номера, все было прекрасно… Но ты же потом прибежала вся зареванная… Самой-то разве нравится?

– Зато деньги. Да ты не отворачивайся! Вот ты сейчас поедешь к этому Мухамеду выпрашивать жалкие двести долларов. Это разве лучше, чем мои танцы? Я никому ничего не должна… Оксана, золотце мое! – запричитала Инна, подхватывая дочку, которая вошла в кухню. – Кисочка ты моя! Ангелочек!

Девочка вдруг уперлась ручками в грудь матери, оттолкнула ее и молча убежала в комнату.

– Вот такие мы нервные бываем… – грустно сказала Инна.

Когда они вернулись на рассвете (Сергей так и не появился, пришлось вызвать такси), Александра устроила сцену. Правда, сцена велась на полушепоте, потому что дети спали, но эффект был тот же, что от базарного крика. Александра заявила, что мальчик просто безобразно себя вел, не слушался, не желал ложиться спать, плохо кушал, требовал маму… И если так дальше пойдет, то она и за четыреста баксов в месяц не согласится смотреть за детьми. А отдельно Лене было высказано следующее: «Как не стыдно шляться по ночам, когда бедный ребенок так тоскует!» Лене-то в самом деле стало не по себе, зато Инна вспыхнула и зашипела на соседку, чтобы та оставила свои сплетни при себе и выметалась. Больше ее услуги не понадобятся. Та велела отдать ей долг. Инна ответила, что отдаст, когда будут деньги. Александра заметила, что для шлюхи не проблема раздобыть деньги. Инна, потеряв голову, хотела влепить пощечину, хотя по сравнению с этой огромной бабой смотрелась просто хрупкой девочкой. Та попробовала продолжить скандал, но Инна, все еще в запале, вытолкнула ее из квартиры.

– Ну что… – сказала она, немного придя в себя и укладываясь спать. – Теперь вся надежда на тебя. Пока я не найду няньку.

Лена решила и к Мухамеду пойти с Сашкой, чтобы не обременять Инну. Потом, когда она достанет двести долларов, она поедет к хозяйке квартиры и постарается ее успокоить.

Инна вдруг попросила:

– Возьми с собой и Оксану! Мне, понимаешь, назначена одна встреча… Обязательно надо пойти, и я там проторчу часа три, если не больше. А девочку куда? Александра – тварь. Будет еще в ногах валяться! Она безработная, да и кто такую дуру возьмет на работу… А мужа нет. Так что насчет нравственности пусть заткнется. Возьми Оксанку, она девочка вежливая, воспитанная, вести себя будет хорошо.

Лена засмеялась:

– Представляю реакцию Мухамеда, когда я заявлюсь с двумя детьми! Решит, что оба мои, что я гуляла с каким-то блондином…

– Па-думаешь… – протянула та. – Скажи, что дочка тоже от Арифа, только он об этом не знает.

– Соображать надо! Я его всего год не видела, а ей – полтора.

– Так соври, что ей шесть месяцев.

Инна говорила в легком, шутливом тоне, но глаза у нее почему-то были злыми. Она призналась:

– Убила бы мужиков, которые бросают детей! Особенно младенцев!

– Чаще они бросают не детей, а их матерей…

– Матери виноваты, что ли?

– У меня не было денег, чтобы ему помочь, – несколько невпопад ответила Лена. – Я висела у него на шее мертвым грузом. И вспоминаю смешную вещь – у него долги, а я купила себе серебряное колечко. Представляешь? Грошовое такое, на рынке, за тридцать тысяч… Зачем?! У меня ребенок был раздетый, голодный муж, жили мы |де попало… А вот – сэкономила! Ну какая из меня мать семейства?!

– Правильно ты сделала. Если не позволять себе ничего – зачем жить?

– Мы не столкуемся… – Лена махнула рукой. – К Мухамеду надо подъехать часа в два. Он наверняка будет дома. Еще позвоню. Тогда я сразу заберу детей с собой.

Девушки одели детей, Лена принарядилась в новый костюмчик и отправилась с визитом.

– Радость! – Мухамед встретил ее с распростертыми объятиями. – Большая радость, Леночка! О, Самир! А это что за красавица? Подруги дочка?

Они неискренне горячо обнялись. В нос ей ударил крепкий запах сладких духов. Сквозь духи ощутимо попахивало гнилью. «Зубы, не иначе…» В комнате вокруг низкого столика в креслах сидели трое арабов. Одного она хорошо знала – это был Абдулла, студент, который учился вместе с ней и Арифом. Абдулла был очень смуглый, ужасно худой. Его провалившиеся щеки и глазницы напоминали лицо мумии.

– О, Лена! – Он поднялся и пригласил ее за стол. – Как я давно тебя не видел… А это кто у нас такой? Неужели Самир?

Он заговорил с мальчиком по-арабски, неискренне, фальшиво улыбаясь, но тот ничего не понял и со страхом вцепился в ногу матери. Оксана не выпускала его руки и внимательно оглядывала сидевших. Она не слишком испугалась.

– Абдулла, не мучайся… – улыбнулась Лена, усаживаясь в предложенное кресло. – Самир не помнит отца.

Мухамед засуетился, принес кофе, придвинул Лене финики («самые вкусные – сирийские!»), печенье, конфеты. Она взяла липкий финик и сосредоточенно съела. Ей представили остальных, но имени первого она не запомнила, второй, совсем молоденький парень, с наивными глазами сильно навыкате и детской улыбкой, оказался братом Абдуллы, Иссой.

– Он очень похож на Пушкина. – Сходство в самом деле было поразительное.

Абдулла перевел, Исса ласково улыбнулся и пожал плечами.

– Он не знает, кто такой Пушкин.

– Великий арабский поэт, – пояснил Мухамед, усаживаясь за стол и закуривая. – Шучу.

Лена потихоньку рассматривала хозяина квартиры. Мухамед почти не переменился за прошедший год. Все та же великолепная фигура, сводящая с ума девушек, все та же слащавая улыбка, те же отвратительные зубы…

– Ариф скоро приедет! – сказал Мухамед.

Ее как громом ударило. Она не поняла, что почувствовала при этом известии. Мысли быстро закрутились: «Он приедет, и тогда не видать мне денег. Я не заплачу долг. Никуда не поеду с ним, пока не заплатит за квартиру. Ведь они будут приставать к матери… Нет! Это не самое худшее!» Самым худшим было то, что ей теперь придется ехать вместе с Арифом в Сирию. А этого она хотела меньше всего на свете. Мухамед подождал, осведомился:

– Ты рада?

– Да, – коротко ответила она. Потом опомнилась – нельзя было так открыто демонстрировать свое неудовольствие. И осторожно продолжала:

– Конечно рада. Самир давно не видел отца.

– Вот и хорошо.

Вступил Абдулла, который до этого сидел молча и курил:

– Ариф позвонил мне и сказал, что тебе, наверное, будет трудно приехать с ребенком одной. Он решил встретиться с тобой в Москве.

«Какая забота! А он не думал, как я жила одна с ребенком этот год?!»

– А когда он звонил?

– Вчера поздно вечером.

– А как же деньги? – вырвалось у нее. Мужчины переглянулись, и она заметила, что Абдулла послал Мухамеду странный взгляд. «Конечно, они уже давно поняли, что я собиралась сделать с деньгами и билетами… Может быть, и Арифа предупредили. Потому он и решил приехать и проследить за мной». От этой мысли ей стало нехорошо. «Меня как будто поймали. Вот сидят и злорадствуют – глупая баба, решила их обмануть… Обманывать дозволено только им…»

– Деньги придут в посольство, – ласково сказал Мухамед. – А как иначе? Они уже в пути, не сомневайся.

– А когда Ариф приедет?

– Ну, это будет не очень быстро. Недели две, пожалуй.

У нее немного отлегло от сердца. Две недели! Если она получит деньги в эту пятницу, тогда никто не помешает ей расплатиться и уехать… Но как быть с Арифом? Он появится в Москве, а ее тут уже не будет. У него есть ее питерский адрес и телефон. Прятаться бесполезно. Ее спасла бы только грандиозная разборка, результатом которой явился бы развод. Да, развод, ничего другою она не могла ему предложить.

– Хорошо, я его подожду, – ответила она. – Но он мог не беспокоиться. У меня вообще нет вещей, я приехала бы сама, без проблем.

– Нет-нет, он тебе поможет!

Еще полчаса они провели в воспоминаниях. Эти люди словно забыли, что когда-то отказали в помощи ей и Арифу. Теперь из теплой беседы следовало, что они всегда были наготове с деньгами, приютом для молодой семьи или с хорошим советом. Лена их не разубеждала. Наконец ей удалось вставить словечко в беседе с Мухамедом:

– Послушай, но ты дашь мне взаймы двести долларов? Мне даже продуктов не на что купить…

– Перебирайся ко мне! – снова предложил Мухамед. – Тут тебе не придется ничего покупать.

Лена возразила, что это для нее неудобно…

– Обижаешь… – Он прищурился, глядя на нее своими черными маслеными глазами.

«Наверняка подумал, что я боюсь у него жить, потому что не смогу устоять перед таким красавцем…»

– Ну так что с деньгами? – В этот миг Лена пожалела, что надела на встречу дорогой костюм. Мухамед сам торговал одеждой и должен был сразу понять, сколько он стоит. Вещи такого класса на его оптовом складе никогда и не водились – все больше цветастое тряпье из синтетики, дешевые брюки, акриловые кофты. «Мне следовало одеться победнее, чтобы вызвать жалость. Но какая у них жалость ко мне! Они могут жалеть только своих, хотя к Арифу это не относилось. А сейчас? Ведь Мухамед страшно скупой, может ничего не дать… Вон как смотрит!»

Но она ошиблась. Мухамед неожиданно достал из пиджака маленький бумажник, открыл его и вытащил две стодолларовые купюры.

– Хватит? – спросил он, передавая их Лене так, чтобы все разглядели, сколько он дает.

«До чего любит произвести впечатление! Чисто восточная черта!» – разозлилась Лена. Деньги она взяла, сунула в сумочку и кивнула:

– Спасибо, ты меня так выручил… Доживу до пятницы.

– А в пятницу получишь деньги. Какая хорошенькая девочка! – Мухамед неожиданно сменил тему. Он подозвал Оксану, достал из вазочки шоколадную конфету без обертки и протянул ее девочке:

– Возьми! Не стесняйся, возьми!

Но Оксана даже не посмотрела на шоколад. Она разглядывала Мухамеда – пристально, хмуро, совсем не по-детски. Потом тихонько потянула Лену за полу пиджака и попросила:

– Пи-пи сделать!

В туалете девочка вдруг заплакала и попросилась к маме. Визит пришлось быстро сворачивать. Оксана совсем скуксилась, ее пришлось нести на руках, даже в метро она не пожелала слезать с коленей, Сашка тоже не проявлял чудеса воспитанности, так что домой Лена вернулась совершенно измученная.

Инны в квартире не оказалось, хотя до пяти было еще далеко. Целый час Лена занималась детьми – Оксану надо было выкупать и уложить спать, от еды она отказалась. Лена удивлялась, глядя на нее, – ребенок живет в таком странном режиме, ест когда придется, Инна, судя по всему, педантичностью в этом отношении не отличается. И все же девочка здорова. «Сашка бы уже сто раз заболел! Или это мне так кажется?» Но ее сын поел с аппетитом и потом долго играл сам с собой в «дяденек, у которых мы были». Игра заключалась в том, что он рычал и быстро бегал по комнате взад-вперед. Лена не понимала, почему дяденьки оставили у него именно такое впечатление. Девочка спала беспокойно, и Сашку пришлось увести на кухню, где она готовила обед, и пригрозить, что он останется без вечерней прогулки.

Потом был странный звонок по телефону – когда она сняла трубку, там молчали. Она решила, что звонят Инне – какой-нибудь поклонник. Потом действительно позвонил мужчина, и она не сразу поняла, что разговаривает с Сергеем. С ним она обменялась несколькими фразами. Он сказал, что не приедет ни сегодня, ни завтра, пусть Инна устраивается с машиной как хочет. У него дела. Потом Лена звонила квартирной хозяйке.

– Это Лена, – робко начала она неприятный разговор. – Мы у вас жили тогда…

Та спросила, привезла ли она деньги. Голос у хозяйки был совершенно равнодушный – не злой и не добрый, – и говорила она так, словно до денег ей не было дела. Скоро все объяснилось.

– Вы мне уже ничего не должны, – сообщила хозяйка. – Отдадите деньги моему знакомому, Саше, вы с ним тогда встречались.

– Почему?

Хозяйка пояснила, что Саша одолжил ей эту тысячу шестьсот. Ей в какой-то момент деньги были очень нужны. И вот теперь Лена должна заплатить прямо Саше. Лена неуверенно согласилась на этот странный вариант.

– Так есть у вас деньги или нет? – В голосе хозяйки наконец-то появился какой-никакой интерес к предмету разговора.

Лена пояснила, что пока у нее только двести долларов, остальное она будет иметь в эту пятницу…

– Это какое же будет число?

– Седьмое.

– Нет, так не пойдет! Вы и тогда мне голову морочили, со дня на день откладывали. Саша мужик серьезный, в милиции работал. Это я с вами по-доброму. Я советую деньги найти и уплатить пятого, как договорились.

– Но у меня не будет денег!

– Лена, зачем вы опять обманываете? – насмешливо спросила женщина. – Вы что, решили вообще не платить? Теперь вам не удастся. Усвойте себе: если денег не будет, вы подпишете ему одну бумажку. И вот по этой бумажке вам на тысячу шестьсот станут начислять проценты. Лучше найдите деньги и заплатите сейчас. А подписать он вас заставит, не сомневайтесь!

– О Господи, вы столько ждали, неужели не можете подождать еще два дня! – в отчаянии воскликнула она. – Мне пришлют деньги! Иначе зачем я поехала в Москву?! Ведь я вообще в нищете прожила последний год!

Хозяйка в ответ дала Лене рабочий телефон Саши и предложила договариваться самой.

Лена едва смогла положить трубку на место, потом упала на табуретку и уставилась в стену бессмысленным взглядом. Год назад она реагировала бы по-другому. Но теперь… Лена посмотрела в блокнот, на тот номер телефона, который продиктовала хозяйка квартиры. Постепенно до нее стал доходить смысл ее слов. И все яснее становилось, что деньги надо срочно достать. Проценты? Исключено. Она слышала про такие вещи и понимала, что это будет пропастью, в которую она обязательно свалится – с Арифом или без него. «Да он-то как раз и уцелеет… – подумала она. – Приедет и решит, что себе дороже – расплачиваться с такими долгами… Может быть, он окончательно забыл про долг. А отдуваться буду я одна. Двести долларов у меня есть. А где взять еще тысячу четыреста?» Сумма была грандиозной. В ее понимании таких денег вообще не существовало. Или они были предназначены не для нее. Вспомнился разговор в Питере со школьной подругой. Та вдруг принялась ее поздравлять: «Так они не насчитывают тебе проценты?! Святые люди! Таких сейчас просто не бывает…» Тогда это счастье показалось ей сомнительным. Теперь она многое отдала бы, чтобы все оставалось как есть. «И я ведь до сих пор не знаю, сколько мне прислал Ариф… – Она прикусила губу, довольно сильно, но боли не заметила. – Наверняка там не будет тысяча четыреста, даже вместе с билетами… И в результате все равно придется подписывать этот зверский контракт или договор или что там еще… А может быть…»

Она набрала номер Мухамеда и торопливо заговорила:

– Это опять я…. Прости, у меня неприятности.

– Что такое?

Она объяснила, что заставят ее подписать бумагу, по которой она будет выплачивать им проценты с долга. Это если деньги в среду не будут у них.

– Лена, ты не можешь поговорить с ними? – немедленно спросил тот.

Она взбесилась. «Поговорить» – как надоело ей это слово за годы жизни с Арифом! Он все проблемы решал с помощью его – «я поговорю с этим человеком!», «мы поговорим и все уладим», «ты должна поговорить»… Это всегда была форма отнекивания или отказа.

– Но разговаривать бесполезно! – отчаянно сказала она. – Ты бы меня так выручил… Мне больше не к кому обратиться…

Мухамед утопил ее в потоке слов. Сумма большая! Очень большая! Сейчас дела идут совсем плохо, склад закрывается, он не может продать даже сезонную партию одежды, а у него еще столько остатков от зимнего сезона… Нет, он ничем помочь не в силах! Пусть Лена поговорит…

Она бросила трубку. Телефон зазвонил почти сразу, или же ей так показалось. Конечно, это был Муха-мед. Он желал выяснить отношения. В конце концов она расплакалась, а он как будто смягчился и сказал, что поищет для нее деньги. Хотя это очень-очень большие деньги. Лена ему напомнила, что Ариф приедет и отдаст ему долг за нее… Ведь он приедет через две недели… Разве Мухамед не так сказал?

– Ариф? Конечно, конечно… – Но в его голосе совсем не было бодрости.

У нее мелькнула страшная мысль: когда ее поздравляли со скорым приездом мужа, никто даже не обмолвился, что тот привезет деньги для уплаты долгов. А про долги знали все. И тем не менее промолчали. «Или им просто неинтересна эта низкая тема? – спросила она себя. – И опасная тема, надо сказать. Ведь если Ариф приедет ко мне с одним билетом в кармане… Тогда расплачиваться придется кому-то другому».

– Лена, я тебе советую все же перебраться жить ко мне, – услышала она в трубке. – Что там у тебя за подруга такая? Может быть, она просит у тебя денег?

– Ничего подобного! Она даже предлагает их достать, но сделать ничего не может… Мухамед, неужели ты решил, что я тебя обманываю? Да, в конце концов, мы с тобой можем вместе поехать к моим кредиторам… Я, честно говоря, боюсь заниматься этим одна… Вдруг меня обманут.

Он зацокал языком, заохал:

– Могут обмануть, есть такие люди… Леночка, я сделаю для тебя все, что смогу, а ты все-таки переезжай…

«Заладил! – в ярости подумала она. – Чего он так энергично приглашает? Раньше слова лишнего не вымолвит, копейки не даст… А сейчас – все сделаю, живи у меня, помогу… Как я от всех от них устала…» И она в который раз отказалась, объяснив, что подруга обидится. А ей, Лене, неловко будет жить с Мухамедом в одной квартире.

– Ариф будет ревновать? – кокетливо спросил он.

– Конечно! – злобно ответила Лена. – Неужели не понятно? Я, разумеется, в какой-то степени твоя родственница, но к этому надо еще привыкнуть. Так что прости.

– Знаешь, Лена… – сказал он после паузы. Шуточек на эту игривую тему он, как ни странно, не поддержал. – Я мог бы тебе помочь. Я даже наверняка мог бы. Но пока ты живешь там, мне как-то страшно отдавать тебе эти деньги. Вдруг вас обкрадут. Вдруг что-то случится. И вообще, я за тебя переживаю. Одна, с ребенком…

– Мухамед, это демагогия! – рассердилась она. – Я ведь не буду хранить деньги в квартире! Сразу их отдам кредитору! Не понимаешь, что ли?! Ведь меня время поджимает! Ты бы дал денег и мог бы сам поехать со мной расплатиться… Я даже согласна вообще не прикасаться к этим деньгам! Они ведь не мои… Или ты думаешь, что я способна их присвоить?

Эта мысль раньше не приходила ей в голову, зато сейчас показалась весьма разумной. И пока собеседник разубеждал ее в этом, она быстро соображала. Может быть, именно поэтому Мухамед так настойчиво приглашает ее жить в свою квартиру? Боится, что его денежки пропадут? Боится, что, получив посылку из Сирии, она слиняет и даже не простится? А так, если они будут жить вместе, ему будет очень легко ее контролировать. Конечно, Мухамед не сидит целыми днями дома, он чаще всего красуется на своем оптовом складе или в гостях у своих приятелей… «Но надо знать, что такое квартира, которую снимает араб, – вздохнула она про себя. – Постоянно вьются вокруг какие-то посторонние люди. Нельзя даже понять, живут они здесь или просто зашли в гости. Пьют бесконечный крепкий кофе (кстати, дивный кофе, если он привезен оттуда!). Едят затыр»… Ей вспомнилось какое-то солнечное утро в общежитии. Тогда они с Арифом еще не поженились и, пожалуй, переживали самые светлые месяцы вдвоем. Ему прислали передачу из дому. В передаче был молотый кофе, который так чудесно пах, что Лена не могла оторваться от пакета – сидела сунув туда нос и с наслаждением вдыхала тонкий, необычный аромат… Еще там оказались маленькие зеленоватые семечки какого-то растения. «Это затыр, – пояснил Ариф. – У нас дома его едят по утрам с хлебом и маслом… Утро должно начинаться с чего-то хорошего, а затыр символизирует дружбу и мир. Его едят друзья при встрече, родственники за общим столом, влюбленные…» Лена приготовила семечки так, как он просил, – поставила в духовку противень с кусками хлеба, намазанными маслом и посыпанными сверху семечками. На всем этаже общаги запахло так, что ей начали задавать вопросы. Кто-то даже решил, что Лена запекает в духовке бутерброды с анашой. Запах действительно был похож. Семечки оказались непередаваемого вкуса – то ли кисловатые, то ли солоноватые, то ли какие-то еще… Когда она съела два бутерброда, у нее слегка закружилась голова, захотелось смеяться… Ариф торжествовал, что затыр ей понравился, и утверждал, что это не наркотик, хотя действие было похоже.

Воспоминание об этом было таким живым и ярким, что Лена плохо расслышала последнюю фразу Мухамеда.

– Что? – переспросила она, уловив наконец странную интонацию, с которой он говорил.

– Если ты не переедешь ко мне, Лена, денег я достать не смогу.

– Мухамед, пожалей меня… – начала было она, еще надеясь его уговорить, но он сделал вид, что обиделся, скомкал разговор и положил трубку. Все это было более чем странно.

«Ни за что я не поеду к нему жить! – сказала она себе. – Что за выходки? Обойдусь без него. Кажется, он здорово решил проблему – понял, что я к нему все равно не перееду, и решил пошантажировать беспроигрышно! Якобы и деньги-то он сможет дать, и даже хочет мне помочь, но раз я так погано к нему отношусь, ничего не получу… Насчет поганого отношения… Тут он прав. Никогда он мне не нравился. Даже не потому, что зубы гнилые. Взгляд тоже какой-то гнилой. И врет. И…» Ничего конкретного она вспомнить не могла, но что-то такое было, что-то случилось в прошлом году, когда они с Арифом тщетно искали помощи. Вспомнить же не удавалось. Какая-то темная история. Если бы Ариф говорил ей правду! А то, быть может, она просит помощи и сочувствия, а над ней втихомолку смеются… И зачем была эта комедия с посещением Мухамеда? Зачем ей нужно было видеть Абдуллу, которого она тоже терпеть не могла, его брата и еще того парня? Эти люди были ей совершенно неинтересны. Скорее всего это была обыкновенная массовка, а созвали их всех для того, чтобы они стали свидетелями передачи двухсот долларов. Вполне возможно!

Она погуляла с детьми во дворе, немного поиграла с ними, мельком увидела Александру, отправлявшуюся куда-то с сумкой на колесиках. Те немногие люди, которых она встретила во дворе, смотрели сперва на детей, а потом – пристально – на нее. Видимо, узнавали дочку Инны и пытались решить, что это за девица пасет Оксану. Потом Лена сходила с детьми в магазин и купила хлеба, молока, немного овощей для супа. Вернувшись из магазина, Лена стала открывать дверь квартиры, но дверь кто-то открыл за нее. Она столкнулась нос к носу с Сергеем.

– Привет, – сказала она, придя в себя. К этой встрече она была не готова. – А что, Инна уже дома?

– Нет.

«Значит, у него есть ключи…» – от этой мысли почему-то стало не по себе. Сашка громко поздоровался с гостем, Оксана, сразу помрачнев, попросилась в туалет. Там Лена посадила ее на горшок и выслушала. Из сбивчивых объяснений девочки ей стало понятно только одно – та очень хочет, чтобы гость ушел. И где мама? «Несчастный ребенок, – подумала Лена. – Где ее мама, я и сама не знаю, где папа – тем более… А вот этого дядю и рада бы прогнать, да не могу…»

– Ну как ты тут? – спросил Сергей, когда она вошла на кухню. Он достал из холодильника непочатую банку консервов и запасся свежим, только что купленным Леной хлебом. – Инка тебя не донимает?

– Ты, кажется, уже спрашивал об этом, – резко ответила она. – Встань, пожалуйста!

– Что?

– Мне надо покормить детей.

– Ради бога. – Он пересел на подоконник и продолжал есть, доставая куски рыбы прямо из банки коркой хлеба. Ел жадно и невнимательно, крошки сыпались на пол.

Лена стала варить кашу на молоке, достала фрукты, натерла их на терке и приготовила пюре с йогуртом, как просила Инна. Оксана есть не пожелала, а одного Сашку Лена кормить не решилась – это казалось несправедливо по отношению к девочке.

– Вот что, Саш! – строго сказала она сыну, который клянчил пюре. – Я вам сейчас накрою в комнате. Ты большой, кушаешь аккуратно. Последи за Оксаной, хорошо? Она обязательно должна покушать.

Так они и сделали – девочка согласилась с этим вариантом, и, выходя из комнаты, Лена увидела, как Сашка сразу набрал в чайную ложку пюре и стал совать ей в рот.

Сергей иронично усмехнулся:

– Инка, конечно, нашла тебе занятие. Теперь может бегать где угодно, дочка не пропадет. Только это ей и мешало. Где она, кстати?

– Откуда я знаю. А почему ты здесь? Ты же вроде говорил, что не придешь?

Он пояснил, что ехал мимо, завернул на огонек. И тем более ему Инка нужна. Неужели не сказала, куда ушла. Ведь они же подруги?

– Вот именно, – кивнула Лена. – Подруги. Я за ней не шпионю.

– Лен, а почему ты так настроена против меня?

– Я никак не настроена.

– А смотришь как солдат на вошь.

– Настроение плохое.

– Да? – вздохнул он. – Почему же? Денег нет и достать негде?

Лена едва повернула голову в его сторону, потом процедила:

– Ну, ты прямо маг и предсказатель. Удивительно, как ты догадался.

– Инка ясно сказала, что деньги тебе нужнее, чем мне, подлецу. А зачем тебе деньги, если не секрет? И сколько надо?

– А что? – огрызнулась она. Стесняться Лена к этому времени уже перестала. – Можешь помочь материально? Или только советом? Если советом, то оставь его при себе. Я сегодня уже выслушала массу глупостей, советов и угроз.

– А все же, сколько тебе надо для счастья?

– Тысячу четыреста долларов. Вообще надо было тысячу шестьсот, но двести у меня уже есть.

– Инка дала? – оживился он.

«Вот шакал! Явно хотел сам у нее стрельнуть, а я мешаю… Затем и пришел, хотя вчера в клубе нахамил всем, кому смог».

– Она и рада была мне дать, но ей впору самой просить.

– Ясненько… – задумался он.

Она не выдержала. Этот тип раздражал ее до такой степени, что спокойно объясняться с ним она была уже не силах.

– Скажи на милость, – голос ее зазвенел от сдерживаемой ярости, – какого черта ты берешь у нее деньги? Мало получаешь? Или это твоя профессия?

– Не твое дело, – отпарировал он, даже бровью не шевельнув. – И потом, тот же вопрос я могу задать тебе. Ты ведь тут тоже не бескорыстно поселилась?

Она даже задохнулась от избытка чувств. Потом пришла в себя и отчеканила:

– Пошел вон.

– Это твоя квартира?

– Пошел вон, говорю!

– Ни хрена себе… А что скажет Инна?

– Это мое дело!

– Мое тоже. Замолчи, дура. – Он вскочил с подоконника и подошел к ней вплотную. – Марш в комнату, ну? Я уже рассердился!

У нее задрожали губы. В минуты ярости она слепла и глохла и теперь выплевывала Сергею в лицо самые ядовитые оскорбления, какие подворачивались на язык:

– Альфонс! Хам! Кто тебя тут ждал?! Кому ты нужен?! Зачем пришел?! Занять денег?! А может, что-то украсть?! А может, уже украл?!

При этом возгласе Сергей оттолкнул ее к стене и вышел в коридор. Она услышала, как хлопнула входная дверь.

Инна вернулась в начале девятого. Вошла, молча повесила в шкаф свой короткий клетчатый плащ и уселась на кухне, подперев подбородок кулаками. Вид у нее был похоронный. В конце концов она призналась, что хотела достать для Лены денег, но ничего не вышло.

– Что ты? – Лена встрепенулась, подсела к ней и заглянула в лицо. – Где ты была? Откуда возьмутся деньги?

– Ниоткуда. – Инна отняла руки от лица и показала пустые ладони. – Это я, дура, думала, что смогу их достать… Ничего на этом свете не делают даром. Ничего!

– Но где ты была?

– У одного мужика.

– Как это? Инна! Я же тебя просила – не надо искать деньги! Хватит того, что ты меня приютила с ребенком!

– Замолчи, и так тошно… – Инна достала сигарету. – Понимаешь, он казался мне таким щедрым, таким крутым… Ну, человеком, который может помочь просто так. Ведь есть такие люди? Или нет? – И сама себе ответила:

– Черта с два… Он меня разочаровал… Ну хоть бы намекнул, что в будущем ждет от меня каких-то услуг! Но ему все понадобилось прямо сейчас. А я не могла. Я не проститутка. Противно… Почему я думала о нем хорошо? И я ведь просила не навсегда, я поклялась, что быстро отдам…

– Прекрати!

– Это ты прекрати, – хмуро ответила Инна. – Мне лучше знать, что делать.

– Ты собралась сделать для меня то, что мне совсем не нравится! – настаивала Лена. – Как я буду чувствовать себя после этого! В конце концов… Ты могла бы представить меня этому человеку. Если уж он такой любитель, обошелся бы мною.

– А ты бы согласилась?

Лена почти искренне сказала, что сейчас бы на все согласилась…

– Смотри, он не слишком-то хорош собой. – Инна скривила рот на сторону. – И немолод. А теперь еще стало ясно, что негодяй. Обратилась к нему как к человеку!

– Откуда ты его взяла?

Инна нехотя рассказала, что они, как обычно, познакомились в клубе. Он дал ей свою визитную карточку, когда девушка с ним болтала в зале. Говорил, что может помочь, если у Эммануэль будут какие-то проблемы. Ну, обычный вариант, обычные обещания. А когда дошло до дела…

– Ты очень наивна… – Лена с жалостью смотрела на нее. – Оцениваешь всех по себе. Это ты готова помочь бескорыстно. Но чтобы какой-то тип, с которым ты познакомилась после стриптиза, готов был сделать что-то даром… Неужели ты думала так?

– А кто же знал? Если бы на моем месте была Ирка! Она как-то умеет обращаться с этими скотами. Она из всех нас самая богатая. Я бы, понимаешь, заняла у девчонок, но они не дадут.

– Нет особой дружбы?

– Как тебе сказать… Представь, что несколько человек собрались вместе, чтобы делать что-то не очень приятное и почетное. Потом они встречаются на улице. Они здороваются, говорят пять минут о делах, но потом… Ты думаешь, они будут бегать друг к другу в гости и признаваться в любви и дружбе? Мы так обалдеваем за ночь в клубе от клиентов и друг от друга… Ты себе не представляешь. В этот раз, когда ты там была, все еще было неплохо. А сегодня, чувствую, будут сцены… Ведь существует такая вещь, как зависть. Кто-то заработал больше, кто-то меньше. Поссорились, нервы ведь у всех на пределе. Да что там, если я начну рассказывать…

Они помолчали, потом Лена осторожно сказала, что здесь был Сергей.

– Да? – На Инну это впечатления не произвело. – Чего он хотел?

– Съел банку лосося. Я его прогнала.

– Правильно сделала.

– Но мы чуть не подрались… Извини, я переборщила.

– Не все же ему командовать, – устало ответила Инна.

– Но объясни, почему ты сама не прогонишь его? Неужели только из-за того, что он иногда подвозит тебя домой по утрам?

Инна только махнула рукой:

– Привыкла. Должен же быть человек, на которого я могу наорать? Тяжело все время чувствовать себя игрушкой мужиков… Мы выпутываемся из этого как можем. Ирка иногда напивается, Наташа… Ну, у нее муж. Думаю, что разрядка еще та… Не завидую! В клубе она унижается, дома пресмыкается…

– На нее не похоже!

– А что ты о ней знаешь? У нее тоже бывают срывы, да еще какие…

Девушки помолчали. Лена просчитывала в уме все варианты, пытаясь найти выход из положения, который бы ей хоть немного понравился. Но ничего подобного ей на ум не приходило. Наконец она сказала:

– Знаешь, Мухамед предложил мне денег, если я перееду жить к нему. Он действительно денежный человек и смог бы помочь мне с долгами. А ситуация скверная. Хозяйка передала меня со всеми потрохами одному типу… А этот тип, если я не расплачусь до пятого числа… Мне станут начислять проценты на эти тысячу шестьсот долларов. И тогда я пропаду. Ариф никогда не заплатит…

– Какого черта?! – Инне наконец удалось вставить слово, и теперь, чрезвычайно возбужденная, она торопливо заговорила:

– С ума сошла? Пятое – это завтра! Что, Мухамед даст тебе деньги еще сегодня? Это же заведомый треп!

– А что делать?

– Да помолчи ты! Если бы я знала… – Инна облокотилась на стол, глаза у нее погасли. Она вяло подняла руку, выдернула шпильку из тяжелого узла волос на макушке, потрясла головой… Волосы упали ей на спину, а шпильку она принялась быстро грызть. – Если бы я знала, что все так плохо… Проценты – это серьезно.

– А что бы ты сделала? – спросила Лена. – Отдалась тому мужику?

Быстрый взгляд в ее сторону, и Инна снова занялась шпилькой. Вдруг отшвырнула ее, встала и пошла к телефону.

– Ты собралась ему звонить? – испугалась Лена. – Я тебя умоляю! Не стоит! Мухамед поможет, и не придется унижаться… Ну, во всяком случае, спать мне с ним не обязательно! Инка! Прекрати!

– Мне самой нужны деньги, – гневно сказала Инна. – В будущем стану умнее! Надо было откладывать… Боже, почему я такая непутевая… Да оставь ты меня, я звоню другому человеку.

Лена вышла, прикрыв за собой дверь кухни, и распахнула шкаф. Достала свои и Сашкины вещи. Она кляла себя за то, что не ушла к Мухамеду раньше. «Чтобы Инка из-за меня… – Она кусала губы от горячего стыда. – Позор! В конце концов, на такой шаг должна была решиться я, а не она! У нее свои проблемы! У нее ребенок! Черт возьми! А еще на Сергея наорала… – Ей стало совсем плохо. – Чем я лучше… Нет, ухожу немедленно! Я ведь знала, какая она! Знала, что ей нельзя жаловаться на свои проблемы! Она в своем желании помочь иногда переходит все границы… А кому потом плохо? Мне!»

Вдруг она увидела рядом с собой ноги Инны, подняла голову и встретила острый, почти враждебный взгляд сузившихся глаз.

– Положи вещи обратно, кому говорю! – Инна сильно пнула сумку, ушибла ногу, ахнула и села на табурет в углу. – Никуда ты не пойдешь! Я почти достала деньги!

– Инна, ты их достаешь только для себя. – Лена потянулась за сумкой, снова стала укладывать вещи. – Я ничего не возьму.

– Ах, какие мы гордые, – совершенно спокойно сказала Инна.

– Я не гордая, я…

– Помолчала бы! Что, не нравятся мои денежки? Нехорошо я их зарабатываю? А что тебе больше не нравится – стриптиз или… Черт! Да что ты о себе воображаешь? Думаешь, я монашка? Думаешь, мне достаточно этого придурка Сергея?

– Инна…

– Помолчи, говорю! – Инна вся порозовела и дышала тяжело, как перед дракой. – Не понимаю что-то, откуда ты взялась такая чистенькая? И почему меня презираешь? Я ведь не заставляю тебя идти к этому мужику! Сама пойду! И деньги даю взаймы, а не навсегда! Так что ты упираешься?

– Потому что тебя жалко.

– Что?! – задохнулась та. – Тебе – меня? Это почему? Только потому, что ты не танцуешь голая и не спишь с мужиками за деньги? Проституткой меня считаешь? А может быть, всегда считала? Зачем же ты приехала к проститутке?! Жить тебе тут было не западло, а морали читать горазда?!

– Все, я ухожу. – Лена трясущимися пальцами задернула «молнию» на сумке и хотела уже пройти в комнату за Сашкой, но Инна ее остановила, схватив за руку:

– Подожди! Я тебе еще не все сказала!

– А что еще?

Инна смотрела на нее как-то странно, словно пыталась увидеть сквозь ее глаза все мысли. Потом шепотом спросила:

– А хочешь узнать, кто отец Оксаны?