Глава 9

Проснулась я оттого, что кто-то настойчиво тянул меня за ногу. Я пару раз лягнула диверсанта, но он не отставал. Пришлось открыть глаза. Передо мной стоял бледный как полотно Витька и прижимал палец к губам.

– Тихо. Пошли со мной.

– Ты чего, Вить, случилось что? – встревожилась я.

– Сейчас увидишь, – прошептал сосед.

По его тону я поняла – случилась очередная неприятность. Готовая ко всему, я быстренько вскочила и потопала за ним. Увиденное поразило меня, как удар дубиной по голове. Вся кровать Виктора была залита кровью, на ней лежал Санек с перерезанным горлом. Видимо, умер он уже давно, тело окоченело, кровь превратилась в застывшую корку.

Крик застрял у меня в горле, я беспомощно оглянулась на бледного Виктора.

– Что это такое? – одними губами прошептала я.

– Не видишь, что ли? – нервно отозвался сосед. – Труп.

– Кто его? – Я не могла заставить себя снова посмотреть на кровать.

– Ты что, сбрендила? – дрожащим голосом зашипел на меня Витька. – Откуда я знаю?! Пока вы плескались в речке, я выпил самогона немножко, потушил костер и прикорнул в предбаннике. Недавно проснулся, решил в кровать перейти, а то на лавке ноги затекли. Пришел, а тут…

– Ясно, – я прижала ладони, ставшие вдруг ледяными, к лицу, – это ведь тебя, Вить, убили, а не Сашку…

– Ир, ты бредишь, что ли? – Сосед с тревогой схватил меня за плечи. – Я живой! Ты посмотри или потрогай, если сомневаешься. – Он протянул вперед бледную дрожащую руку.

– И все-таки это должен был быть ты… или я… А попал Саня… Это же понятно, как дважды два. Пока нас не было, опять заявился убийца. Про гостей он не знал. Двери открыты обе. У меня он никого не нашел, решил хоть с одним разделаться и прирезал «тебя» прямо в постели. Свет включать убийца не решился, вот и ошибся. Он не предполагал, что на твоей кровати может спать кто-то посторонний… Боже мой… Если бы мы с Мотей его сюда не притащили, парень остался бы жив…

– Вы ведь как лучше хотели… Ты себя, что ли, винишь? – хмуро посмотрел на меня Виктор.

– А кого же еще, Вить? Кого мне винить, а?! Господа Бога? – Руки сами сжались в кулаки, да так, что костяшки пальцев побелели. – Почему мы не отправили их обратно в город?! Почему не рассказали обо всем, как только приехали?! Все могло бы тогда сложиться по-другому… – От отчаяния хотелось кричать во весь голос.

– Как? – разозлился сосед. – Ну, как могло сложиться?! Да когда мы с тобой приехали, гости уже пьяные были под завязку. Они все равно бы уехать не смогли. Кто из них за руль бы сел? Не знаешь? Я?! Так не умею я водить… И ты бы всех не увезла зараз.

– Надо было хоть предупредить…

– О чем? Что нас с тобой убить пытаются? Ты считаешь, это спасло бы от случайности типа этой? Могло ведь произойти все, что угодно… – Виктор говорил так горячо и убежденно, что я поняла – он испытывает те же чувства, что и я. И успокаивает, скорее всего, тоже не столько меня, сколько себя.

– Ты прав, Вить… все могло случиться. Что теперь об этом рассуждать… Надо милицию вызывать. Да ребят будить. Господи, какой кошмар!

Я вернулась на свою половину, подошла к Насте и тронула ее за плечо.

– Ну, чего тебе опять, отстань, – я еще раз хорошенько тряхнула ее, – что за привычка будить посреди ночи?

– Давай потише, выходи на улицу, – коротко скомандовала я. – Жду тебя на крыльце.

Через пару минут, охая и кряхтя, Настя уселась на ступеньке рядом со мной.

– Ну, что за срочность?

Я протянула ей зажженную сигарету.

– Сашку убили, – коротко сообщила я.

– Какого? – не слишком удивилась спросонья Настя.

– Нашего, который с Марго приехал, – крепко сжав ее руку, пояснила я.

– Это ты так шутишь, да? Неумно как-то. – До подруги, видимо, все еще никак не доходил смысл происходящего.

– Ему перерезали горло. Понимаешь, Насть, от уха до уха. – Я не выдержала и разрыдалась.

Ошарашенная подруга молча уставилась на меня. Она даже не пыталась утешить.

– Ты уверена? – дрожащим голосом спросила она.

– Глупый вопрос. Я только что видела своими глазами. Витька пошел милицию вызывать. А он там лежит… Иди сама убедись, если не веришь…

– Кто это сделал, конечно, неизвестно? – просто чтобы не молчать, то ли сказала, то ли спросила подруга.

– Конечно, – почти беззвучно кивнула я.

Не зная, что сказать еще, мы замолчали.

– Знаешь, в голове просто не укладывается, – первой нарушила напряженное молчание Настя, – нашего друга убили, а мы с тобой сидим тут, беседуем.

– А что, надо об стенку головой биться? Что делать, скажи! – Я всеми силами старалась справиться с подступающей истерикой. – Я бы бетонную стену лбом пробила, чтобы Сашку воскресить, только вряд ли поможет. – Руки у меня тряслись.

– Ну что ты, успокойся, – Настя обняла меня и прижала к себе, – слушай, а вдруг, убийца где-то рядом, вдруг он не ушел, – через минуту поежилась от страха она.

– Ты права, он рядом, – всхлипнула я. – Он всегда рядом. Все его поганые мысли только о том, как бы побыстрее убить меня и Виктора. – Истерика все же упорно наступала.

– Ты что, рехнулась на нервной почве? – отпрянула Настя и заглянула в мои покрасневшие от слез глаза.

– Ничуть, – всхлипнула я, – ты просто ничего не знаешь. Я хотела тебя предупредить, чтобы вы не приезжали, но твой телефон был недоступен. А вот теперь убили Сашку. Вместо Виктора.

– Что ты несешь, приди в себя! – Настя начала трясти меня за плечи. – Что тут у вас за чертовщина творится? Быстро рассказывай!

Я вкратце обрисовала ей ситуацию.

– Это я виновата в Сашкиной смерти, – вцепившись ногтями в коленку, закончила я рассказ.

– Не пори чушь, – оборвала меня подруга, – ты тут ни при чем. Мы сами приехали.

– Надо было все рассказать и отправить вас обратно, – упорно твердила я.

– Глупости, – твердо прервала мои причитания Настя, – никто назад бы не поехал. Все были пьяные, а в таком состоянии, сама знаешь, море по колено… Если бы ты все нам вчера рассказала, могло быть еще хуже…

– Куда уж хуже-то, Насть? – простонала я.

К нам подошел все еще бледный Витя.

– Сейчас милиция приедет. Дайте покурить.

Я протянула сигарету. Его руки, как и мои, дрожали.

– Надо ребят будить, пусть подготовятся к приезду следователя, – нерешительно посмотрела на нас Анастасия.

– Насть, иди ты. У меня ноги как ватные, – попросила я подругу.

Она встала и направилась в дом.

Спустя полчаса все мы, умытые и хмурые, чинно сидели за столом в ожидании милиции. Девчонки даже посмотреть на труп не рискнули, Пашка с Серегой заглянули в окно. Входить Виктор никому не позволил, чтобы не оставлять лишних следов. На столе дымились чашки с чаем, но в горло ничего не лезло – волнение и страх заставили нас забыть о голоде.

Милиция прибыла не слишком быстро. В принципе, они могли бы и вовсе не приезжать. Ничего полезного они, на мой взгляд, не сделали. Осмотрели труп, констатировали смерть. Быстренько сняли показания. Мы честно все рассказали. Про купание, про шашлыки. Про убийство. Если в первых пунктах впечатления несколько расходились, то по последнему показания были едины: никто ничего не видел, никто ничего не слышал, предположений не имеет и вообще ужас что делается! Когда все формальности были закончены, на месте преступления появился Филипп Леопольдович.

– Ну что, голуба, допрыгался? – ядовито посмотрел он в сторону моего соседа. – Я предупреждал – сколько веревочке ни виться, конец все равно придет.

– Ты чего несешь, Котяра? Я-то тут при чем? – задохнулся от возмущения Виктор.

– Там разберутся, – многозначительно пообещал участковый.

– Ушел бы ты с глаз, от греха подальше, – с досадой отмахнулся сосед.

Леопольдыч поманил за собой следователя и заперся с ним в кухне. О чем был разговор, неясно, но после него Витька попросили сесть в милицейскую машину.

– За что? – горячился тот. – Чего там эта гнида напела? Ну, Котяра, вернусь, лучше мне не попадайся!

– Не безобразничайте, гражданин! Что вы себе позволяете? Будете выражаться, еще и пятнадцать суток за хулиганство схлопочете, – пригрозил молодой лейтенант, сидевший за рулем уазика.

– Товарищи, Терехов Виктор Леонидович проедет с нами, а вы все остаетесь здесь под подпиской о невыезде до выяснения всех обстоятельств, – объявил следователь.

– Да вы что, офонарели, что ли? Нам всем на работу завтра, кто отгулы-то подпишет? Вы имеете такие полномочия? – забеспокоился Павел. Притихшие ребята согласно закивали. – И потом, что значит фраза «до выяснения всех обстоятельств»? Нам тут сидеть, пока вы убийцу не поймаете?

Милиционер задумчиво почесал затылок, потом, отойдя в сторонку, о чем-то долго говорил в рацию. Видимо, советовался с начальством. Вернувшись, он милостиво согласился отпустить всех, кроме Витька, в город.

– Все равно никуда не денетесь, ваши данные переписаны, имейте в виду, что можете понадобиться в любой момент, – на всякий случай пригрозил он, – никто за вами бегать не будет, придется самим на допросы в область приезжать.

Такая перспектива никого не испугала. Ребята готовы были пообещать все, что угодно, лишь бы побыстрее покинуть это жуткое место.

Дождавшись машины, приехавшей за телом несчастного Санька, оперативная бригада отбыла в областной центр. Котяру и Виктора они прихватили с собой.

Гости стали торопливо собирать свои вещи.

– С нами поедешь? – спросила Настя.

– Да я бы с удовольствием, но не могу, – с тоской отозвалась я, – чувствую, придется Витька выручать, а то навешают на него всех собак, на том и успокоятся.

– Слушай, а не мог он правда, того?.. – нерешительно произнес Павел.

– Не мог, – твердо ответила я, – он что, дурак, убивать гостя в своей собственной постели? Да и вообще… Сам подумай, он видел Сашку в первый раз, делить им совершенно нечего. Наш участковый просто на него зуб имеет, вот и наплел незнамо что. – Я нарочно не рассказала ребятам о других покушениях. Зачем пугать их еще больше? Сейчас они уедут, и, надеюсь, для них на этом все закончится. А вот мне как быть?

– Ума не приложу, как явлюсь к Сашкиным родителям с таким известием, – удрученно простонал Серега.

Марго всхлипнула. Остальные промолчали. Действительно, что тут можно посоветовать? Я, хоть Санька совсем мало знала, и то в шоке. Легко представить, как тяжело его другу и невесте. Покидали Дупло, неожиданно превратившееся в место жестокого преступления, ребята в крайне угнетенном состоянии. Я проводила их до калитки и вернулась на кухню. Делать ничего не хотелось. Я даже посуду убрать со стола не могла себя заставить. Просто сидела, безвольно опустив руки на колени, и все.

Из задумчивости меня вывел пронзительный голос Матрены. Запыхавшись, она влетела ко мне и плюхнулась на табурет.

– Фу! Ты чего дверь распахнутой держишь? Вокруг такие ужасы творятся, а ты замок запереть не можешь. – Девушка тщательно прикрыла за собой дверь и повернула ключ. – Всю дорогу бежала, – вытирая косынкой пот со лба, сообщила она. – Как узнала, так прямо сюда. Даже на ферму не пошла. Правду, что ли, люди говорят или брешут? Говорят, вчера смертоубийство случилось. Нормально же спать вроде все разошлись.

– Все так, Мотя, все так… и даже еще хуже, – с горечью призналась я.

– Перепил, что ли, кто из ваших? Драться полез? Вроде парни-то все крепенькие были.

Я с тоской посмотрела на гостью и покачала головой.

– Неужто тому, которого мы с тобой в дом затащили, плохо стало? – ахнула Мотя. – Зря мы его одного оставили… У него сердце больное было, да?

– Не тараторь, Моть, – болезненно поморщилась я, – при чем тут его сердце, когда ему горло перерезали?

– К-к-кто? – прошептала пораженная Матрена.

– Если бы знать. Но кажется мне, что это все наш вчерашний гость ночной натворил…

– Да-а, дела, – протянула побледневшая от таких известий девушка, – а Виктор где?

– Его менты забрали, – удрученно отозвалась я.

– За что?! – изумилась Матрена.

– Кто его знает, передо мной не отчитались, – пожала плечами я. – Или Котяра наплел с три короба, вот они на Витька и ополчились.

– Ну подлец! Сейчас пойду и по морде по наглой настучу этому козлу. – Мотя решительно направилась к двери.

– Не выйдет, он тоже в область укатил, – остановила я ее, – не переживай, если сегодня Витю не отпустят, поедем утром выручать твоего жениха. Расскажем о покушениях, не все же там дураки, должны разобраться. А пока о себе позаботиться надо. Ума не приложу, куда мне деваться, чтобы хотя бы сегодняшнюю ночь спокойно пережить. Я уже просто не знаю, что ждать, чего бояться…

– Ко мне пойдем ночевать, а там видно будет. – Особого энтузиазма в голосе Матрены не чувствовалось.

– Знаешь, Моть, не хочу подвергать риску твоих родных. Твой дом близко совсем. Если они опять решат попытаться и придут сюда, а меня не застанут, могут запросто догадаться, где искать.

– Может, подумают, что ты в город подалась? – с надеждой посмотрела в мою сторону девушка.

– Не знаю, Моть, ничего не знаю… Я даже думать боюсь, что будет дальше. Ты хоть представляешь, что нужно делать, когда перед тобой стоит убийца?

– А что тут можно сделать… – поежилась от страха Мотя. – Меня, наверное, просто парализует от ужаса, и я ни рукой ни ногой не смогу пошевелить… Разве что заорать во все горло… Только вряд ли услышат. А если и решит кто на помощь прийти, так ведь и убийца ждать не будет… Страшно-то как, Ир. Аж мурашки по спине…

– Ты бы на работу шла, Моть, – устало посоветовала я, – коровы ждать не будут… У них молоко…

– Да разве ж я могу тебя тут одну оставить! – возмущенно всплеснула руками девушка. – Тоже придумала! Неужто ты думаешь, коровы для меня важнее человека?

– Они тоже живые…

– Да не бери в голову. Не одна ведь я доярка на ферме, найдут уж кому подоить коров моих, не сомневайся. Я с тобой посижу пока. Может, и надумаем чего путное, две-то головы лучше одной, правда? Да и спокойнее мне так. С двоими не каждый рискнет связаться, даже если это женщины. Особенно если убийца один ходит…

– Спасибо тебе, Моть, – со слезами на глазах прошептала я.

Мы долго сидели молча, думая каждый о своем. Неожиданный стук в окно буквально подбросил нас вверх.

– К-кто? – робко спросила Матрена.

– Открывайте, свои! – послышался с улицы веселый голос сержанта Скворцова.

– Ты его знаешь, можно пустить или как? – прошептала девушка.

– Я теперь ни в ком не уверена, – тяжело вздохнула я, – но впустить придется. Если ему понадобится, он и сам войдет.

– Вы чего там, вымерли все, что ли? – Громкий жизнерадостный голос звучал в нашем погруженном в тоску доме как-то нелепо, даже дико. – Или спите? Давайте просыпайтесь, я новости привез.

Я нерешительно открыла дверь. Из-за моего плеча выглядывала Матрена, вооруженная скалкой.

– Случилось что? – мгновенно встревожился сержант, увидев наши напряженные лица. – Вы прямо на себя не похожи…

– Так ты еще не в курсе новостей? – с тяжелым вздохом отозвалась я. – Проходи скорее, я дверь запру…

…Выслушав рассказ о нашей трагедии, Коля присвистнул.

– Да, дела! Знал бы, пораньше приехал. А я ведь не в курсе был, – расстроенно сказал он, озадаченно почесав затылок. – Втянул я вас, Ирина Анатольевна, сам не знаю во что. Кажется мне, что все это с Ксенофонтом связано. Может, я, конечно, не прав, но больно уж все одно к одному складывается. Труп за трупом… А сосед ваш где? Мне бы переговорить с ним нужно насчет Михалыча…

– Арестовали его, – коротко ответила я.

– Как арестовали? – Сержант от неожиданности опустился на стул. – Правда, что ли?

– Нет, шучу, – обозлилась я.

– Не сердитесь. Не так просто переварить сразу столько информации, – растерянно потер переносицу сержант. – За что хоть его? Или вы не в курсе?

– Думаю, просто для профилактики, – устало пояснила я, – официально если, то по подозрению в убийстве нашего гостя. Но это полная лажа. Кто в здравом уме станет убивать малознакомого человека в собственной постели?

– Вам виднее, – с сомнением нахмурился сержант.

– Слышь, Коль, хватит выкать, я старше тебя всего года на два-три.

– Это я по привычке, – печально улыбнулся он, – целый день на посту только и делаешь, что «вы» да «вы» каждому водителю. Сложно перестроиться сразу.

– Ты чего про новости говорил? – напомнила я. – Машину нашел?

– Нашел, – с гордостью кивнул Николай, – не слишком просто получилось, между прочим. Зарегистрирована-то она не в нашей области, а в Краснодарском крае. Владелец прописан там же был. Потом уехал, а машину с учета так и не снял… Я уж, грешным делом, чуть руки не опустил. Хорошо у знакомого моего прихват есть в паспортном столе. За коробку конфет вычислили девчонки, где живет теперь владелец. Вернее, владелица. Ковальзон Регина Давыдовна. Вот адрес. А вот тут справочка насчет нее небольшая. Не бог весть что, конечно, только то, что в учетной карточке девчата нарыли… Работает гидом в Интуристе. Двадцать шесть лет, не замужем, проживает одна. Больше пока ничего не узнал, – виновато произнес Николай.

– Так ничего не узнаешь, надо ехать к этой дамочке, – решительно поднялась я с дивана, – возьмем ее тепленькой в собственной квартире. Если повезет, может, расколется тетенька от неожиданности. У тебя пистолет есть?

– Ты что, пытать ее собираешься? – растерялся сержант. – Я на это не пойду…

– Не тараторь, – с досадой перебила я и сердито посмотрела на Николая, – не пойдет он! Ты, видно, не все понимаешь, Коля. Мы, между прочим, тут не в игрушки играем и не в казаки-разбойники. Меня уже столько раз пытались убить, что я счет потеряла, Сашку убили, Ксенофонта, Михалыча на ферме, Мотя вон чуть не погибла, Витька в тюрьме. Надеешься, что ты в стороне останешься? Поговоришь и спокойненько домой вернешься к женушке молодой под крылышко? Не обольщайся! В любой момент можешь в нашей шкуре оказаться. Пока не поймем, в чем тут дело, никому из нас не жить спокойно, – гневно пристыдила я нерешительного парня, – на карту жизни человеческие поставлены, пойми! Поэтому все средства хороши, чтобы разобраться, что к чему в этом деле… Давайте для начала пообедаем, а то маковой росинки сегодня во рту не держала. А потом в путь. И не вздумай возражать! Сам всех втянул в эту ерунду, а теперь не пойдет он! Неженка какая!

Через полчаса мы с Николаем на двух машинах тронулись в сторону города. Мотя, слегка успокоившись насчет моего ближайшего будущего, пошла на ферму.

Выехав с проселочной дороги на шоссе, мы значительно прибавили скорости. Дорога была практически пуста, и я утопила педаль газа полностью. Минут через десять такой езды я вдруг заметила, что с машиной сержанта, идущей впереди, творится что-то неладное. Она начала подозрительно вилять из стороны в сторону, Коля судорожно замахал рукой в открытое окно, а потом УАЗ, не вписавшись в поворот, соскочил с дороги и понесся по полю, не сбавляя скорости. За секунду до того, как машина покатилась в овраг, распахнулась передняя дверца, и Николаю удалось выскочить из машины. Чуть не попав под задние колеса, он перекувыркнулся через голову и остался лежать на земле в облаке пыли, поднятой искореженной машиной. Я остановилась, выскочила из автомобиля и со всех ног рванула к парню. Он не двигался и не подавал никаких признаков жизни. У меня тревожно засосало под ложечкой и противно задрожали ноги.

– Коль, а Коль, ты жив? – жалобно спросила я.

– Пациент скорее жив, чем мертв. – Неподвижное тело зашевелилось и попыталось принять вертикальное положение.

– Слава богу! – облегченно выдохнула я, вытирая слезы. – Раз еще шутить способен, значит, не все так страшно.

– Ага, попробовать не желаешь, случайно? – Коля умудрился сесть и начал осторожно ощупывать кости. – Похоже, ногу сломал, а может, вывихнул. Но идти точно не могу. Ты сможешь сюда машину подогнать?

Я посмотрела на перепаханное поле, которое нужно было пересечь, чтобы с шоссе попасть на то место, где приземлился Николай.

– Вряд ли, Коль, «десятка» не уазик, засядет на первой колдобине. – Я виновато посмотрела на Скворцова. – Может, как-нибудь на одной ноге доскачешь? Тут не очень близко, конечно, но мы потихоньку. Я помогу.

– Нет, – покачал головой он, – скакать я не смогу. У меня, чувствую, кроме ноги, пара ребер сломана, может, еще чего. Не то что прыгать, дышать получается не слишком сноровисто. Так-то в принципе терпимо, могло и хуже быть… – Николай осторожно попытался подняться. По тому, как исказилось при этом его лицо, можно было безо всяких объяснений понять его состояние.

– Ты сиди, Коль. Не нужно вставать, – бросилась я к нему, – не переживай, придумаем что-нибудь сейчас. Главное, ты жив. А нога и ребра быстро срастутся. И не вспомнишь потом об этом, – тараторила я, помогая ему усесться обратно на землю.

– Что, черт возьми, случилось с этой машиной? – с досадой посмотрел в сторону оврага сержант. – Не успел бы выскочить, хана бы мне пришла окончательная. Там переломом не отделаешься… Главное, понять не могу, как меня так угораздило? Я за рулем чуть ли не с восьми лет и ни разу такого не довелось испытать… Жуткое ощущение, скажу я тебе. Машина совершенно неуправляемая, как будто взбесилась, скорость огромная и от тебя совершенно ничего не зависит. Жуть!.. А вообще странно, недавно механик УАЗ осматривал, все отлично было. И вдруг такое.

– Я не хочу тебя пугать, Коль, но ты и сам, думаю, знаешь ответ, – вздохнула я.

– Хочешь сказать, я теперь тоже в вашей компании потенциальных жертв? – то ли вопросительно, то ли утвердительно произнес Скворцов. – Как ты и предсказывала?

– Боюсь, что так, – печально подтвердила я, – эта история набирает обороты с такой пугающей скоростью, что я уже просто не знаю, что думать… Бессмысленно все как-то… Необъяснимо… И от этого еще страшнее делается. Ты хоть объясни, что случилось? Вроде нормально сначала ехали…

– Да чего? – с досадой сказал Николай и постарался устроиться поудобнее, тело, видимо, снова немедленно отозвалось резкой болью. Немного поморщившись, он продолжил: – Еду-еду себе, дорога пустая, скорость довольно приличная, ну ты видела… Перед крутым поворотом решил притормозить слегка, а педаль как тряпка болтается. Я попытался вырулить, но на такой скорости нереально в девяносто градусов вписаться. По-любому пришлось с дороги соскакивать. Хорошо хоть поле сбоку оказалось, а не лес или болотина какая-нибудь. Пока по кочкам скакал, время было сообразить, что к чему, и выпрыгнуть из этого гроба на колесах… Чего там случилось с тормозами, ума не приложу. Пойди посмотри, а?

– Да я вообще в машинных внутренностях как коза в арифметике разбираюсь. Знаю только, где тосол наливать и воду в смывной бачок.

– У тебя телефон с собой? Мой в машине остался… – болезненно поморщился заметно побледневший Коля.

– Конечно, – я с готовностью протянула ему серебристую трубку, – я ее теперь даже в постель с собой на всякий случай беру. Мало ли что случиться может.

– Слава богу, тогда мы спасены, – облегченно вздохнул Скворцов, – сейчас другу позвоню, он как раз на посту недалеко отсюда. После меня заступил. – Николай торопливо набрал номер. – Алло, Иван! Хорошо, что ты на месте. Я в аварию попал… Серьезней не бывает… А хрен его знает… Цел-то цел, да ногу, похоже, сломал. Сам даже встать не могу… Рация и телефон вместе с машиной в овраг улетели… Откуда я знаю? С тормозами беда… Короче, хватит базарить, подъезжай да сам посмотри, а то я скоро концы отдам, а ты все «что да как».

– Ну что, он приедет? – с тревогой спросила я.

– Конечно, – заверил Коля, – он же мой друг. А это что-нибудь да значит. Иван точно не подведет. Он знаешь такой парень! Надежный. Если что обещал, в лепешку расшибется, но сделает. Он у нас не очень давно появился, года четыре всего. Но его ребята уважают. Он с напарником своим, Игорем Клюевым, в Чечне воевал. Медалей целая грудь. Только вот не любит Иван светиться. Я его в форме военной с орденами всего раз видел, когда он на ветеранский слет ездил. Игорь много про него рассказывал, говорит, он однажды ему с товарищами жизнь спас, велел всем отходить и принял огонь на себя. Отстреливался минут тридцать. Потом наши подошли и отбили его у чеченов. Иван потом два месяца с ранениями по госпиталям мотался, хотели комиссовать, но он в свою часть все же вернулся и до конца с ней прошел.

– Так он не местный? Как же он тут-то оказался? – Судьба неизвестного Ивана не слишком меня волновала, особенно в данной ситуации, но я видела, что разговор немного отвлекает Скворцова от боли, и поэтому старалась проявлять заинтересованность.

– Я же тебе говорил, он с Игорем Клюевым вместе служил, а Игорь-то наш, из моей деревни. У Ивана никого нет, сирота он, из детского дома. Вот Игорь и звал все его к нам на жительство. Только он сначала не соглашался. Девушка его в городе ждала, письма постоянно писала. Он очень привязан к ней был. «Я бы с удовольствием в твою деревню поехал, Гош, да не могу, в городе меня ждут». Ну нет так нет. Игорь вернулся, не успели мы еще просохнуть от встречи, как прибыл его фронтовой товарищ. Чернее тучи и с вещами. Игорь сильно удивился, провел его в дом. Долго они в тот раз говорили, часа два, наверное. С тех пор Иван у нас так и остался. Сначала у Клюевых жил, потом дом купил, теперь сам хозяйствует.

– А что с его девушкой случилось, ты не знаешь? – поинтересовалась я.

– Сам он, конечно, не рассказывал, гордый очень, а Игорь проговорился. Приехал Ванька к ней с вокзала с цветами, шампанским, открывает она ему дверь, а сама с таким пузом огромадным, месяце на восьмом уже. Он так и сел. Оказывается, она уже год как замуж вышла.

– А письма зачем писала? – удивилась я.

– Чтобы не расстраивать, – просто ответил Николай.

– Дура какая-то, – пожала я плечами.

– Не скажи, – задумчиво посмотрел на меня Николай, – Игорь говорит, Ванька в таких передрягах на войне побывал, что, если бы не любовь и ощущение того, что его ждут и он кому-то нужен, может, и не выкарабкался бы парень. Так что смысл в ее поступке был. Только Ивану от этого не легче. Они ведь с детского дома вместе были, верил он ей. А если уж близкие предают, то как поверить чужим? Ванька еще молодец, справился. А другой бы сломаться мог запросто. Хотя, конечно, и ему непросто завести семью теперь будет… Жалко парня.

– Он что, так и живет один?

– Да. Четыре года уже, – охотно продолжил рассказ Николай. Видимо, и ему хотелось отвлечься от ноющей боли в ноге. – Сама увидишь, он парень красивый, быстро со всеми общий язык находит. Девки его просто обожают, и танцор первый, и певец. На гитаре играет здорово.

– И не встречается ни с кем? – Хоть этот Иван и был мне до лампочки, но женское любопытство все же взяло верх, мне стало интересно дослушать историю до конца.

– Ну почему, – Коля пожал плечами, – время от времени заводит интрижку, он же не монах, в конце концов, но охладевает быстро. Видно, не больно его наши девчонки деревенские цепляют.

– Не обижаются его подружки?

– А он с обидчивыми не связывается, – улыбнулся Коля.

Минут через пятнадцать машина с мигалкой показалась на повороте и прямо по вспаханному полю, угрожающе подпрыгивая, подлетела к нам. Из нее выскочил парень в форме ГАИ.

– Ну, как ты тут? Не помер еще? – бодро поинтересовался он. – Сейчас мы тебя быстренько в больницу транспортируем. Там таких девочек в медсестры понабрали, что сам бы рядом с тобой коечку забронировал. Жаль, работать тогда некому будет… Ба! Да ты уже с дамой!

– Вань, не шуми, а, – поморщился Скворцов, – я так головой шарахнулся, что от резких звуков у меня искры из глаз сыплются.

– Аккуратнее нужно, Коль, ездить, а уж если так получилось, то умные люди мозги в первую очередь оберегают. Чему тебя только на практических занятиях учили…

– Не до аккуратности мне было в тот момент, – с досадой отозвался Николай, – вывалился из салона, как куль с песком. Ладно хоть успел. Видал, что с машиной стало?

– Ничего себе, – присвистнул Иван, заглянув в овраг, – ты и правда вовремя катапультировался. А уазику твоему не позавидуешь… Пойду спущусь, гляну, чего там с тормозами приключилось.

Минут через пять он вылез, хмуро вытирая руки. От легкомысленности и бравады, с которой он выскочил из своего автомобиля, не осталось и следа.

– Кому ты дорогу перешел, сержант? Колись давай! Может, муж этой дамочки тебе шланги обрезал? – Он, не глядя, мотнул головой в мою сторону. – На почве ревности.

– Нету никакого мужа, – буркнула я, – так что некому ревновать.

– Тогда прошу пардона, девушка, – снова перешел на дурашливый тон Иван, но глаза при этом остались колючими.

– Хватит трепаться! Нашли время, – вышел из себя Николай, – все так плохо?

– Абсолютно, – авторитетно подтвердил Иван, – кто-то хотел тебя, друг, на тот свет спровадить.

Коля с досадой ударил кулаком по земле и почти беззвучно выругался. Потом, немного поразмыслив, сказал:

– Права, получается, ты, Ирина.

– А ты что, сомневался разве до сих пор? – усмехнулась я.

– Да нет вообще-то… Но хотелось надеяться. – Он задумчиво посмотрел в сторону оврага, потом повернулся к Ивану: – А в прошлое дежурство, помнишь, я звонил, чтобы вы с Игорем вытащили из-под откоса машину батюшки?

– Помню, естественно, – удивленно отозвался Иван. – Прошло всего дня три… Или около того. Не жалуюсь пока на голову.

– А у нее с тормозами все в порядке было? – настойчиво продолжал допытываться Скворцов. – Ты не проверял?

– Я не видел ее даже. Игорь один ездил. А я на посту оставался. Чего там делать-то вдвоем? Сам посуди… Так что насчет тормозов я не в курсе. Наверное, нормально все было, а то бы Игорь мне рассказал, – недоуменно пояснил новый знакомый и внимательно посмотрел на нас. – Слушай, Коль, а в чем дело-то? Может, поделишься с товарищем?

– Знаешь, Иван, тут такая история странная, – нерешительно начал Николай и замолчал, потом все же решился: – Как вытащили мы, с Ириной вот, – он кивнул в мою сторону, – попа из-под откоса, начала твориться всякая чертовщина. С нами дело иметь прямо опасно даже. Трупы один за другим появляются. И всё рядом. Не боишься, Вань?

– Да я вроде не из пугливых, – усмехнулся тот, – давай уж рассказывай, куда вляпался?

– Сами, Вань, никак понять не можем, – будто жалуясь, развел руками Николай. – Началось все с пустяка. Мы с тобой каждый день этим занимаемся. Пьяный поп из Евсеевки не справился с управлением и слетел под откос. Ничего особенного, никто не пострадал, машина немного покорежилась, и все. С этого момента началась вся эта свистопляска. Сначала на жизнь Ирины и ее соседа покушались. За одну ночь их чуть не сожгли и газом пытались отравить, потом убили попа, сторожа, а вот теперь друга Ирининого прирезали прямо в постели. Я решил помочь ей разобраться, что к чему, и вот, сам видишь, к чему это привело.

– Здорово, – присвистнул Иван, – начало интригующее…

– Ты думаешь, это начало? – хмуро посмотрел на него Скворцов. – Хотя, наверное, ты прав… Пока ведь ничего непонятно совершенно, просто круги во все стороны от Ксенофонта расходятся, как от камня, в воду брошенного. А что начнется, если нам удастся к истине приблизиться, одному Господу Богу известно…

– И тому человеку, который за всем этим стоит, – рассудительно заметил Иван. – А сейчас-то вы куда направлялись?

– Зацепочку одну нашли. Попа в больнице убили, слышал? Так вот, незадолго до этого его дамочка навещала на машине. Мы по номеру ее координаты вычислили и хотели побеседовать, а, видишь ли, вместо этого в овраге отдыхаем. Как думаешь, чего дальше делать? Может, ментов из области вызвать?

– Болтать надо меньше, вот что я вам скажу. Давай-ка потихоньку в машину грузиться. И обо всем, что тут случилось, молчок пока. В больницу мы тебя не повезем. Домой к жене отправлю сейчас. – Парень подозрительно покосился на меня.

– Не переживай, Верка знает, где я, так что все вместе поедем, – успокоил его Коля. – Может, в больницу по дороге все же заскочим?

– Не стоит, – сразу отмел предложение Иван, – раз Ксенофонта смогли там с легкостью убить, значит, дорога в больницу у них уже протоптана. Ничего страшного, я смотрю, у тебя нет. Ногу ты вывихнул, вправить раз плюнуть, ребра сами срастутся, ну а насчет головы и всего остального пусть молодая жена побеспокоится.

Надо отдать должное Колиной выдержке, он почти не ругался, пока мы тащили его к машине и заталкивали внутрь. Лоб его покрылся испариной, губы посерели, но он крепился изо всех сил. Та же процедура повторилась при выгрузке. Только добавились истерические выкрики Веры, которая, увидев раненого мужа, так разволновалась, что пришлось отпаивать ее валерьянкой. Через полчаса все было кончено. Иван вправил другу вывихнутую ногу, плотно забинтовал, уложил парня в постель. Притихшая Вера напоила всех чаем с блинами и сгущенным молоком. Потом Ваня засобирался.

– Ехать надо, служба ждет. Я когда уезжал, Игоря на посту не было, ищет, наверно, теперь меня с фонарями. Да не дай бог начальство пожалует с объездом, а на посту никого… Ты тут пока оставайся, – строго приказал он мне, выходя, – доработаю смену, машину вытащу из оврага и за тобой приеду.

– Зачем? – удивилась я.

– Как это зачем? – даже остановился Иван. – Одна, что ли, поедешь к этой Ковальзон? Не дай бог, и тебе еще ноги переломают. К тому же и не скажет она тебе ни фига.

– Почему это? – Его насмешливый тон показался мне обидным.

– А как, интересно, ты ее сможешь заставить говорить? Особенно если она сама этого не захочет? А она не захочет. Я почему-то уверен в этом на все сто.

– И мне тоже так кажется, – вынуждена была признать я. – А почему ты считаешь, что с тобой она станет более разговорчивой?

– Да я из нее за Кольку душу вытряхну. Она все, чего даже и не было, вспомнит, обещаю! – усмехнулся Иван. – Если она при делах, то признается как миленькая! Только придется до завтра подождать, пока дежурство мое закончится. А вы свет тушите побыстрее и спать, пусть преступник в недоумении пока побудет, удалось ему с Николаем покончить или нет. А то опять ведь припрется. Если что, звоните сразу же, не стесняясь. Вот номер. Ну, держитесь, ребята. Разберемся с вашими киллерами.

С этими словами Иван отбыл на службу, а я осталась в чужом доме с раненым милиционером и смертельно напуганной женщиной.