Книга: Вкус убийства
Назад: Глава 5
Дальше: Глава 7

Глава 6

Грузовая машина въехала во двор около десяти часов вечера. Она остановилась у крайнего подъезда, полностью перегородив проход. Впрочем, в такое время из дома редко кто-то выходил. Дверь водительской кабины открылась, и на землю осторожно слезла маленькая девушка, одетая как подросток. Она настороженно оглядела двор и тихо окликнула парня, сидевшего рядом с шофером:
– Илья, пошли. Дим, – она обращалась уже к шоферу, – ты пока откидывай борт, а мы потихоньку начнем.
Она не обратила никакого внимания на бумажные печати, которыми был залеплен косяк двери на первом этаже. Тем более, что одну из печатей кто-то успел сжечь, как видно просто из озорства. Торопливо, но вполне уверенно девушка подобрала ключи ко всем замкам и осторожно прикрыла за собой наружную дверь. Она оставила только маленькую щель, чтобы тяжелая дверь не захлопнулась. А потом включила свет в большой комнате. Со двора послышался глухой стук – это откинули борт грузовика. Через минуту наружная дверь отворилась, девушку окликнули:
– Сразу начнем?
– Сразу! Где вы там? – Она обернулась и зашипела на входящих:
– Только не орите, балбесы!
Сколько можно просить! Тащите для начала диван.
Парни обошли вокруг дивана, с почтением ощупали его бархатистую обивку и наконец подхватили…
– Э, да он легкий! – с удивлением сказал шофер. – Женька, давай в сторону… Задом его, задом толкай… Гляди, обивку не порви…
Медленно пятясь, парочка с диваном исчезла в прихожей. Чтобы выйти в подъезд, им пришлось отворять обе двери настежь. Женя занервничала – ей вовсе не хотелось, чтобы кто-то из соседей, проходя мимо, обратил внимание, что опечатанная дверь снова отперта. Но выхода не было – за диваном последовало кресло, за креслом прочая мелкая мебель. Дверь хлопала не переставая.
– Наверное, уже весь дом про нас узнал, – сказала взмокшая от волнения девушка, когда парни в очередной раз вернулись за грузом.
– Да никого во дворе нет, не переживай. Все, что ли? – Шофер обошел все комнаты, осматривая обстановку. – Тут еще до хрена, у меня ничего больше не влезет.
Из ценных вещей в квартире еще оставался холодильник, из которого Женя не сообразила вынуть продукты. Вместе с содержимым его нельзя было грузить в кузов. Оставался также разборный фотоштатив и как приложение к нему огромные рулоны плотной, похожей на кожу бумаги – недавнее приобретение Юры.
Женя никогда бы не прихватила эти вещи, но она знала, сколько они стоили. Купив штатив с рулонами, Юра похвастался сестре покупкой и сообщил, что все это обошлось в шестьсот долларов. А когда ей стало дурно от такой суммы, брат успокоил ее: когда он научится делать по-настоящему художественные фотопортреты, эти затраты быстро окупятся. И теперь Женя подсчитала, что даже если продать это оборудование какому-нибудь начинающему фотографу вдвое дешевле, все равно можно прожить месяц. И не думать, будут ли завтра на столе молоко и хлеб.
– А люстра хозяйская? – мечтательно спросил шофер.
Женя едва знала этого парня. Договариваясь, что он поможет вывезти вещи, она обещала подарить ему какой-нибудь ценный предмет, по его собственному выбору. В отличие от Тани, он сразу соблазнился.
Люстра в самом деле была хороша. Женя впервые как следует обратила на нее внимание. На изогнутых, блестящих штангах «под никель» крепились матовые оранжевые колпаки. Их можно было перемещать вверх-вниз, закрепляя на разной высоте с помощью фиксаторов. Девушка задумалась, и шофер досадливо махнул рукой:
– Ну, ты скорей решай, брать или не брать. Если хочешь, я мигом ее сниму.
– Мне не жалко, – огрызнулась Женя. – Но я не помню, чья она!
В комнату вошел второй парень:
– В кузове полным-полно барахла. Холодильник сто процентов не влезет. Дим, давай-ка сперва отвезем все это хозяйство, потом вернемся. Женька, пошли!
Девушка очнулась и взглянула на часы. Было чуть больше десяти.
– За час успеете? – спросила она.
– Запросто. А ты что, не поедешь?
Женя ответила, что останется здесь и разберет холодильник, а если удастся, то и штатив. Все равно его нельзя везти в таком виде, он займет весь грузовик.
– А насчет люстры я еще должна вспомнить. – Женя нажала на выключатель, и оранжевые колпаки разом померкли. В комнате стало темно, только с улицы сквозь опущенные шторы доходил слабый свет фонаря. – Езжайте, и чтобы вернулись трезвые!
Ей даже не ответили. Парни молча направились к выходу. Женя тщательно заперла за ними обе двери. Постояла у кухонного окна, глядя, как грузовик медленно, задним ходом выезжает со двора. Прохожих по-прежнему не было видно, и это ее немного успокоило. Она не знала даже, где живут хозяева этой квартиры. Если в этом дворе – то сейчас они будут здесь. Им ли не узнать тех вещей, которые на глазах у всего дома грузили в кузов! Женя точно знала одно: у хозяйки не было своих ключей от квартиры. Ведь Юра сам поставил наружную дверь и обещал хозяйке отдать все ключи, когда будет съезжать.
Это немного успокаивало девушку. Во всяком случае, никто сюда не ворвется.
Она везде погасила свет, чтобы не привлекать постороннего внимания, и снова остановилась у окна. Здесь было немного светлее. Потом ей пришло в голову, что она делает глупость – ведь в темноте штатив не разберешь. Вот холодильник – другое дело, у него свет свой, внутренний. «Начну с холодильника, – решила она. – Ребята через час вернутся, разберем штатив за пять минут». Она и сама не понимала, насколько у нее напряжены нервы. Даже мысль о том, что кто-нибудь позвонит в дверь и потребует отпереть, вызывала у нее какую-то тошнотворную дрожь. Женя ловила себя на том, что боится даже открыть холодильник, – как бы свет его лампочки не увидели через шторы. Девушка одернула себя: «Раньше надо было бояться! Хотя раньше… Раньше я была не одна».
По двору проехала машина. Свет ее фар на мгновение вплыл на кухню, пересек потолок и пропал в темном углу. Женя сжалась. Она прислушивалась – не поднимается ли кто по лестнице?
Хлопнула дверца машины, и от этого звука она вдруг рассмеялась – беззвучно, одним движением губ. Какая же она идиотка! Ведь через двойные двери никаких шагов на лестнице не услышишь. А звонка и вовсе нет! Юра снял его, опять-таки по договоренности с квартирной хозяйкой. Одна только сестра знала об истинной причине этого поступка. Остальным Юра говорил, что просто забыл про звонок, что нет времени заняться этим, что не может выбрать мелодию по вкусу… «И не такой уж у него был тонкий вкус!» – поморщилась Женя. Дело обстояло куда проще. У Юры были настолько расстроены нервы, что звук звонка пугал его до рвоты. Она много раз видела, как он вскакивает сам не свой, бледный, подурневший… И все из-за того, что кто-то явился в гости не предупредив и резко позвонил в дверь.
Девушка открыла холодильник и присела перед ним на корточки. Ее руки быстро доставали с полок сверточки, пакетики, кастрюльки… Но мысли были далеко и от холодильника, и от всего, что происходило с ней сейчас. Ей самой было странно, что она вдруг задумалась о брате. Девушке казалось, что все теплые отношения между ними давно оборваны. Осталась глухая ненависть, осталось отчаяние – почему он не может быть таким, какими бывают другие старшие братья? Заботливым, внимательным, вроде второго отца? Тем более, что отцу и самому уже нужна помощь, он вышел на пенсию… Жене становилось тошно при мысли, что она так обманута. Обман был длиною во всю ее жизнь – он начался в раннем детстве.
У старшего брата не было никаких обязанностей по дому, все должна была делать Женя. Потому что Юра учится! Юра уходил гулять или в гости к друзьям, а сестра помогала маме на кухне. Потому что помогать все равно нужно, а Юра не может. Он отдыхает после уроков. Позже в процесс воспитания вмешались деньги.
И это было самое худшее. Денег не то чтобы совсем не хватало… Их не хватало на двоих детей. Женя ощущала это особенно остро. У брата с возрастом появились фирменные тряпки, магнитофон, кассеты, несколько пар кроссовок, турпоездки на каникулах. У нее – почти ничего.
Однажды эта несправедливость так ее уязвила, что девочка решила выяснить отношения. Ответ, который дали родители, ее полностью успокоил.
Оказалось, что Юра все еще учится, скоро будет работать. И тогда он будет полностью обеспечивать сестру. Сейчас она должна чем-то пожертвовать ради брата. Но зато потом наступит его очередь. Он свято, клятвенно обещал заботиться о ней, когда станет зарабатывать.
…Женя вынула из холодильника все подчистую, открыла дверцу морозилки. Там было пусто. В наступившей тишине было слышно, как медленно капает стаявшая вода. На полу натекла небольшая лужица. Девушка поднялась с коленей – джинсы успели намокнуть. Она так задумалась, что ничего вокруг не замечала. Надо выключить холодильник.
Она повернула выключатель на передней панели, и лампочка погасла. В кухне стало совсем темно.
Жене было холодно – то ли надышалась ледяным воздухом из морозилки, то ли просто разволновалась Где-то в глубине квартиры тикали часы – как-то странно: то частили, то сбивались, а то и останавливались, будто чье-то сердце боролось со смертью упорно и безуспешно. «Надо найти эти часы, – машинально подумала девушка. – Они тоже пригодятся». Ей не хотелось включать свет. Из холодильника среди прочих продуктов Женя достала полбутылки сухою белого вина. И сейчас она нащупала бутылку на столе, зубами вынула пробку и прямо из горлышка сделала большой глоток. Но не согрелась, а еще больше замерзла. Медленно, прикрыв глаза, она пила вино, почти не ощущая его вкуса. Ей хотелось как-то себя оглушить, чтобы ни о чем не думать, ни о чем не жалеть.
«В конце концов, он ведь обманул меня. – Женя отняла от мокрых губ почти пустую бутылку. – И все эти вещи мои. Он все равно что украл их у меня. Он развлекался, распускал павлиний хвост перед своими богатыми дружками… А я работала уборщицей, лаборанткой, санитаркой в онкологии… У меня как будто украли молодость. Мне двадцать четыре, а я чувствую себя как сорокалетняя… Сорокалетняя неудачница!»
Ей хотелось напиться так, чтобы забыть обо всем.
Чтобы захотелось визжать по-поросячьи, по-детски.
Смеяться и говорить глупости. Но она не умела этого делать. В детстве ее быстро отучили от подобных привычек. «Детство он тоже у меня украл. Он всех обманул! И после этого все вещи должны достаться квартирной хозяйке за его же долги?! Ничего. Она-то не обеднеет!»
Где-то в недрах темной квартиры тихонько зазвонил телефон. Слабые-слабые, едва различимые звонки тоже были ей знакомы. Дома Юра всегда убавлял звук до минимума. Но телефон его раздражал меньше, чем дверной звонок. «Откуда все это пошло?»
Женя прикончила бутылку. Ей вдруг стало жарко.
Телефон продолжал звонить. Невидимый, чуть слышный в опечатанной квартире, где от жильца остались только пятна крови. Хватаясь в темноте за стену. Женя вышла в коридор. Она не чувствовала себя пьяной, хотя ноги держали плохо. Она шла, ориентируясь по звуку. Зажгла свет в спальне, с размаху упала на постель. Взяла трубку – телефон стоял на подушке.
– Что вы там делаете? – спросила ее какая-то женщина.
Она явно знала, о чем говорит. Женя молчала, дожидаясь следующих слов. В любую минуту, хоть сейчас, она могла бросить все и уйти отсюда. В это время все вывезенные вещи уже находятся в гараже, в Люблине, в огромном ГСК. И на территории этого гаражного кооператива, где все кирпичные клетушки для машин похожи как две капли воды, никто эти вещи не найдет.
– Я с вами говорю:
– настойчиво продолжала женщина. – Алло, не слышу, алло, это милиция?
Женя положила трубку. Скорее всего, хозяйка.
Ей кто-то донес, что в квартире горит свет. Вот, наверно, злится на милицию, что отобрали у нее ключи! Надо немедленно уходить. Она встала и погасила свет. Потом снова зажгла его, уже в коридоре.
Нужно было отпереть входные двери. Ключи! Где ее ключи? Она торопилась уже по-настоящему. В какой-то дикой спешке, почему-то не доверяя глазам, она осмотрела дверь, вешалку, столик под зеркалом.
В зеркале увидела себя и не узнала – какая-то желтая бледность, горящие глаза. «Да я в стельку пьяна!» Женя выпрямилась, опираясь о стену. Идиотка, напилась впервые в жизни. Где ключи? Без них не выйдешь. Не помог бы даже первый этаж – на окнах были решетки.
Телефон зазвонил снова, но она уже не собиралась брать трубку. Теперь Женя не видела смысла скрываться – ворвалась на кухню, зажгла свет, обшарила стол, холодильник, подоконник… Ее бросало из стороны в сторону, к горлу подступала дурнота. Она никогда не пила так много, и теперь это состояние было ей внове. Ключей нигде не оказалось. Девушка была настолько не уверена в себе, что осматривала все по два, по три раза, теряя время. И не переставая ругала себя за то, что напилась.
Она вбежала в большую комнату, зажгла свет и там. Здесь почти не осталось вещей. Только пара стульев, тумбочка из-под телевизора, старая, уже точно хозяйская. Да штатив со спущенной до самого пола широкой серой бумагой. И везде бурые пятна. На полу, на серой бумаге, на белой доске, где проступали обведенные углем контуры лежащего тела… Женя стояла посреди комнаты, как будто забыв, зачем сюда вошла. Ей вдруг показалось, что все это уже когда-то было. Пустая комната, мягкий свет оранжевых плафонов, нейтральный серый фон, на котором размазано нечто бурое… На этом фоне брат снимал многих своих моделей. Нейтральный цвет подходил практически всем. Для кого он развернул этот рулон в последний раз?
Серый фон больше не казался нейтральным. Он был измазан кровью, бумага разодрана в двух местах.
Девушка не могла отвести глаз от этих безобразных, засохших пятен. Ей начинало казаться, что пятна шевелятся, подрагивают. «Бред, надо уходить», – безвольно подумала она, глядя, как чуть заметно расширилась щель между разорванных краев бумаги. В этот момент она увидела свои ключи. Они валялись на полу, рядом с дверным косяком. Она сделала шаг и наклонилась, чтобы их поднять.
Грузовик вернулся немного позже чем через час.
Только в начале двенадцатого он снова остановился у подъезда. Шофер заглушил мотор, открыл дверцу и спрыгнул. Тихонько ругнулся и обратился к напарнику:
– Гляди, Илюха, везде свет. Рехнулась она, что ли?
Второй парень ему не ответил. Он тоже заметил свет на кухне и в спальне, но в этот момент прикидывал, как перенервничала Женька, ожидая их возвращения. А если, не дай Бог, туда явилась хозяйка? Он огляделся по сторонам и первым вошел в подъезд. Машинально поднял руку, чтобы позвонить, но вспомнил, что звонка нет. На этот раз выругался он.
– Ну чего? – нервно зашипел ему в спину напарник.
– Придется долбить, весь дом услышит. – Он попробовал нажать дверную ручку и с удивлением заметил:
– Не заперто. Женька?
Они увидели ее сразу, как вошли в прихожую.
Падая, девушка зацепилась за косяк, и ее тело наполовину вывалилось в коридор. Она лежала ничком, с подвернутыми под живот руками, и смотрела на вошедших сквозь спутанные волосы.
– Женька!
Ее друг так и застыл на месте, мешая войти шоферу. Он еще не успел сообразить, что именно случилось с девушкой. И в то же время все понял сразу.
– Мать вашу… – Шофер не сделал дальше ни шагу и перешел на шепот. – Ты че, ты куда… Как "хочешь, Илюха, а я уехал!
И моментально исчез за дверью. Илья слышал, как он заводит мотор, как машина разворачивается во дворе. За кухонным окном сухо затрещали кусты сирени – шофер так торопился, что задел палисадник. Но Илья не собирался присоединяться к приятелю. Он наконец заставил себя пошевелиться, нагнулся, дотронулся до лица лежавшей. Потом перевернул девушку на спину – Женя была легкая, как подросток. Ему сразу бросилось в глаза, какое огромное пятно осталось на полу. На груди и на животе черный свитер девушки промок насквозь. Ее руки из белых превратились в темно-красные. И этот запах – какой-то сырой, чуть сладковатый – запах крови.
Парень не знал, что и думать. Тем более – что делать. Женя была мертва, она не смогла бы выжить после такого кровотечения. Он не решался завернуть наверх ее свитер, чтобы осмотреть раны. Да и к чему это теперь? Илья перепачкался в крови, но не обращал на это внимания. Осторожно переступил через труп, вошел в комнату. Здесь все осталось как было.
Он машинально заглянул во все углы, отогнул серую бумагу на штативе. Неподалеку за ней обнаружилась глухая белая стена. Илья прошел по всем помещениям, обшарил шкафы, заглянул под кровать. Он двигался как автомат, и ему при этом не было страшно.
Особого горя он тоже не ощущал, хотя с недавних пор говорил себе, что любит Женьку. Самой девушке он еще в этом не признавался. И прежде всего потому, что не хотел ее баловать. Она и без того отличалась слишком дерзким характером и любила командовать.
Осмотрев квартиру, Илья никого не обнаружил.
Никого и ничего, что помогло бы понять, как все случилось. Дверь была открыта – это все, что он знал. Но как умерла Женя? Подумав об этом, он ясно понял, что придется снова дотрагиваться до трупа. И поразился, насколько ему этого не хочется: Женька живая и Женька мертвая, как говорится, две большие разницы… Но тело-то у них одно! «Неужели я боюсь ее? – подумал он, неохотно выходя в коридор и глядя на труп. – Надо бы закрыть ей глаза».
И тут Илья кое-что вспомнил и замер. Не дотрагиваясь до тела, быстро вернулся в большую комнату, прошел прямо за штатив и опустился на колени. Он не ошибся. Илья видел все это и в первый раз, но тогда до него просто не дошло, что это такое. На полу валялось несколько маленьких, блестящих гильз. Он нашел три и зажал их в кулаке.
Вернулся к телу, отогнул фуфайку… Одного взгляда ему хватило, чтобы понять – в девушку попали только две пули. Куда вошла третья, он увидел, чуть повернув голову. Дерево дверного косяка было расщеплено где-то на уровне его плеча. На уровне головы Жени, если она стояла…
Гильзы быстро нагрелись в его кулаке. Он стоял над распростертым телом, слушая тишину. Тишина была поразительная. Ведь здесь трижды стреляли!
Неужели никто из жильцов не обратил внимания? Не спустился взглянуть, что творится в опечатанной квартире? Не вызвал милицию? Даже дверь была отперта, как будто приглашая войти. Но никто не вошел.
Так что теперь делать? Он стоял над телом девушки, не в силах отвести глаз от ее лица. Ее светлые, необыкновенно светлые глаза теперь казались совсем белыми. Они были приоткрыты, будто она за ним подсматривала. Сухой, упорный, бессмысленный взгляд.
Илья наклонился и после нескольких попыток закрыл мертвой веки. Пальцы у него дрожали. В левом кулаке он все еще сжимал гильзы.
В голову пришла безумная мысль – взять Женьку на руки и унести отсюда. Как будто это что-то могло изменить, как будто в другом месте она бы ожила! Неужели надо вызывать ментов? Он уже отлично понимал, в каком положении оказался. В сущности, сегодня они втроем устроили настоящий организованный грабеж. И какая кому разница, что он выступал в роли простого грузчика? «Могу сказать, что знать не знал, чьи вещи грузим, – лихорадочно соображал он. – Что Женька уговорила нас, сказала, будто вещи ее собственные… И еще надо сказать, что она денег за это не предлагала, просто попросила помочь. Я же тут не был, откуда мне знать, чья квартира… Надо сговориться с Димкой, чтобы он давал такие же показания. Да он-то лишнего не скажет! Ну так что? Все валить на Женьку?»
Где-то в квартире ему на глаза попадался телефон. Илья нашел его в спальне, нерешительно взял трубку, подумал. И набрал две цифры, знакомые с детства.
***
– Да откуда я знал, что это квартира ее брата! – в который раз повторял Илья.
Он защищался чисто механически, твердил одно и то же. Эту ночь парень провел в камере предварительного заключения. Он никак не ожидал такого поворота событий.
Когда приехал наряд милиции, Илья уже успел собраться с мыслями. Он приготовился рассказать историю о том, что вообще ничего из квартиры не выносил. Что Женя позвонила ему домой и попросила приехать по этому адресу. А приехав, он нашел отпертую дверь и мертвую подругу. Но его никто ни о чем не спросил. Удостоверившись, что труп действительно имеется в наличии, наряд вызвал следственную группу. До ее приезда у Ильи было еще время подумать. Он сидел в большой комнате на одном из оставшихся в квартире стульев и курил сигарету за сигаретой. Курить ему никто не запретил – милиционеры курили сами. Попутно парень старался придумать несколько правдоподобных деталей для своей версии. В частности, он решил рассказать, что Женя в последние дни была взволнована, чего-то боялась… В то же время ему было противно. «Врать-то я могу что угодно! Но при этом получается, что я выгораживаю убийцу! А если рассказать всю правду, то придется сесть за грабеж. Ну, Женька, ну, придумала! Мне это сразу не понравилось…» В который раз он пожалел, что вообще ввязался в эту историю. Но как было отказаться? Сразу после поминок подруга отозвала его в сторону и украдкой показала деньги.
Сообщила, что деньги одолжила ей одна знакомая.
Кто такая была эта знакомая, Илья догадался без лишних расспросов. Конечно же та долговязая блондинистая девица, с которой Женька выходила на лестницу. И о чем им было разговаривать? Они в первый раз в жизни встретились.
– Ты говорил, у тебя есть друг с грузовиком, – без предисловий заявила Женя. – Хватит ему миллиона, чтобы он сел за руль на один вечер?
Илья ответил, что Димке и половины этой суммы хватит за глаза. Но когда Женя объяснила весь план целиком, парень чуть не пошел на попятную:
– Так все это еще спрятать надо! Потом продать…
А вообще, ты соображаешь, что затеяла? Сама сказала, что там убийство было и все опечатано!
Женя презрительно отрезала, что печати можно прилепить обратно. И в конце концов, если он такой умный, то пусть придумает другой способ раздобыть денег. Другого способа Илья не знал – сам перебивался случайными заработками. Зато он знал, как бедствует семья Жени. И парень согласился.
Когда в дело вступил Димка, все пошло легче и проще. Тот сразу схватил суть дела и за несколько минут сообразил, где можно устроить склад. Гараж, расположенный в огромном гаражном кооперативе, среди сотен таких же, был идеальным местом. Он принадлежал его дальнему родственнику. Тот как раз продал машину, а новую, по случаю кризиса, купить не успел. Гараж пустовал. Родственник без труда согласился на время отдать Диме ключи. И даже денег за это не попросил. Все получилось удачно. Казалось, была одна только опасность – что в том доме, откуда будут выносить вещи, окажутся излишне внимательные соседи и вызовут милицию или хозяев.
Илья даже вообразить себе не мог того, что произошло на самом деле.
«Неужели она впустила кого-то в квартиру? – раздумывал он, борясь с зевотой; время близилось к часу ночи. – Да не могла она… Ждала нас, только нам бы и открыла. А если ее как-нибудь обманули? Но как? Кому она могла открыть дверь? Может, у них тоже были ключи?»
Наконец явилась следственная группа. Правда, в очень неполном составе. Занялись осмотром тела, затем квартиры. Илья напряженно ждал, что к нему кто-нибудь обратится за разъяснениями. Гильзы он отдал сразу же. Но все решилось очень просто, как только выяснилось, что у Ильи нет с собой никаких документов, удостоверяющих личность. Он не взял их из какого-то неясного опасения, будто догадывался, что придется иметь дело с милицией. Эта страусиная политика принесла свои плоды. Ему показалось, что все вздохнули с облегчением.
– Значит, переночуешь в камере, – бросил ему один из милиционеров. – Утром следователь с тобой поговорит.
Илья попробовал возмутиться – за что его в камеру? Но его попросили не возникать. Не маленький, должен знать, что лицо без документов может быть задержано на срок до трех суток. Для установления личности.
– Да я москвич! Вот мой адрес, вот телефон! – Ему стало жарко от возмущения, но его уже никто не слушал.
А утром Илья встретился с капитаном Макаровым. Он, разумеется, не присутствовал при том, как объяснялась с ним Таня. Он даже не догадывался, что это тот самый человек, который ведет дело Юрия Гурзо, и потому осведомленность следователя его поразила.
– Значит, вы не знали, что квартиру снимал брат Евгении Гурзо, Юрий?
– Да откуда мне знать? – бубнил Илья все тише и неубедительней.
Ночь, проведенная в камере, многое в нем изменила. Теперь он от души жалел, что вообще не сбежал, как только обнаружил труп.
– А говорите, Евгения была вашей подругой, тоже каким-то бубнящим, нудным голосом продол жал Макаров. – Дома у нее бывали?
Илья кивнул.
– С родителями были знакомы?
Парень подтвердил и это.
– Ну а брата не знали?
Илья поднял плечи, потом резко их опустил и вздохнул. Ему было не по себе, хотелось встать и забегать по кабинету, кричать, доказывать… А приходилось рассчитывать каждое слово.
– Знал, вернее, видел его пару раз, – ответил он.
Отпираться не было смысла. При этих встречах присутствовали родители Жени, они бы это подтвердили. Макаров немного оживился – насколько это вообще было для него возможно.
– И он вас к себе не приглашал?
Илья сделал попытку рассмеяться:
– Да что у нас общего! Я разнорабочий, а он фотограф…
– А вы знали, что он был убит? Евгения Гурзо вам об этом, наверное, рассказала?
Илья опять погас:
– Конечно знал. И на похоронах был, и на поминках… Вообще-то мы пожениться собирались.
– – Вы попали в квартиру, увидели фотопринадлежности… И не поняли, куда вас привела подруга?
Сами же мне говорите: знали, что Юрий Гурзо увлекался фотографией.
Илья задумался. У него было сильное искушение держаться своей первой версии: попал в квартиру по телефонному приглашению Жени. Но он понятия не имел, где сейчас находится Дима. Может, его тоже арестовали? Если они будут давать разные показания… Нет, Димка просто слинял и не скоро объявится. И вещи все достанутся ему. Да черт с ними с вещами, только бы выбраться из этой истории!" И парень заявил, что на фотопринадлежности внимания не обратил.
– Я Женьку увидел, с меня хватило, – напряженно закончил он. – Я уже ничего не рассматривал.
– Во сколько она вам позвонила? – резко сменил тему Макаров.
Илья сделал вид, что припоминает, потом назвал время – пол-одиннадцатого.
– Вы в тот день виделись?
Илья это отрицал. Он отвечал все осторожней, чувствуя, что здесь есть какой-то подвох, что, возможно, он уже что-то напутал, сказал себе во вред.
Потом он подумал, что его могли видеть в том дворе. И облился холодным потом, услышав:
– Тогда вы, наверное, знаете тех двух парней, с которыми ваша подруга обчистила квартиру?
Илья аж подскочил:
– Кого?!
– На глазах у всего дома, не скрываясь, – забубнил Макаров, уткнувшись в какую-то бумагу. – Подогнали к подъезду грузовик, вскрыли опечатанную дверь и вынесли из квартиры… Вот я сверяю по описи: диван, кресло, телевизор «Самсунг», видеомагнитофон той же фирмы, фотоаппарат «Никон», прочую фотоаппаратуру на две с половиной тысячи рублей…
Он все бубнил и бубнил себе под нос, как будто совершенно забыв о слушателе. Илью мутило от волнения. Он еще раз припомнил, как все было на самом деле. Во дворе уже горели фонари. Конечно, вряд ли кто-то из жильцов может его опознать… Но было довольно светло. Черт его знает, вдруг найдется кто-то глазастый!
– Шофера ваша подруга называла Димой, – вдруг повысил голос Макаров. – Второго парня шофер называл именем Илья. Ну, что вы мне голову морочите?
Вас видели, есть свидетели.
Так и есть! У парня отнялся язык, он даже головой мотнуть не смог. Что теперь делать? Отпираться? Глупо… Правда нас кто-то видел или он блефует? Хотя он же знает, что был Димка. Имя-то он придумать не мог.
Значит, правда, значит, конец! Тьфу ты, что за фары у этого мента… Прямо как у мертвеца – тусклые… Невольно он припомнил, какими глазами смотрела на него мертвая Женька.
– Я не убивал ее, как вы не понимаете, – чуть слышно проговорил Илья. – Я любил ее и вообще…
– Я разве сказал, что вы ее убили? – спросил Макаров, будто не заметив, что парень сломался. – Я пока спрашиваю о другом. Кто был тот, третий?
Все равно ведь найдем.
Илья держался до последнего. Ему очень не хотелось называть имя и телефон Димы. Как-никак тот все-таки увез вещи. И если все обойдется, то вещи можно будет продать, получить какие-никакие деньги. Илья сознавался по крупицам. Сперва туго, потом все легче. Да, ему было известно, что квартиру снимал брат Жени. Известно, что Женя заняла денег, чтобы нанять грузовик для вывоза вещей.
– Но водителя я не знаю! – закончил он.
Макаров, судя по его виду, был близок ко сну.
Потом он как-то встрепенулся, потер платком уголок глаза и поинтересовался, у кого Женя заняла деньги. Илья развел руками:
– Ну, это уж не у меня спрашивайте! Я эту девицу в первый раз видел.
– Это была девушка? Где вы ее видели?
Илья рассказал про похороны, поминки и про то, как Женя с белокурой девушкой вышла в подъезд и довольно долго отсутствовала, так что все за столом это заметили.
– А почему вы уверены, – Макаров снова принялся тереть платком глаз, – почему думаете, что эта девушка дала вашей подруге денег?
Илья пожал плечами:
– А кто бы ей еще дал? Все остались на бобах, особенно с этим кризисом. А у той девушки, судя по ее виду, деньги водились.
– Да вы разве видели, как она давала деньги?
Илья признался, что не видел. И как зовут девушку не знает. Об этом пусть спросят у родителей Жени – может, они ее приглашали? Макаров кивнул:
– Что ж, ладно. Шофера тоже не знаете?
– Не знаю. Мы на улице поймали грузовик.
– Но его звали?..
Илья вздохнул:
– Да вроде Дима. Но я точно уже не помню.
– Он видел труп вашей подруги?
– Видел… Как увидел, сразу сбежал, вместе с машиной. А меня бросил.
Макаров задумался. Потом, все в той же задумчивости, поинтересовался, почему Илья не остановил шофера? Ведь тот, получается, присвоил себе все, что было в кузове?
– Да не было там уже ничего, – начал было Илья и осекся: он увидел внезапно повеселевшие глаза капитана и понял, что попался.
– Так вы все же успели отвезти вещи? – приветливо спросил Макаров. – Вот и свидетели говорят – грузовик приезжал дважды. Во второй раз уехал сразу, ненагруженный. Слушайте, Аросев, я с вами вожусь уже битый час. Почему бы вам не рассказать, как было? Вы что же, дураком меня считаете? Куда вы отвезли вещи? Почему оставили в квартире вашу подругу? Зачем вернулись?
– Мы хотели забрать холодильник и штатив. – Теперь Илье вдруг стало холодно.
– Так куда перевезли вещи?
Парень замялся, а потом чуть слышно сказал:
– В ГСК, в Люблино… Да я покажу.
***
Илья назвал следователю номер телефона Димы.
Однако по этому номеру никто не отзывался. Илья высказал предположение, что Дима уехал на работу.
Где он работает, Илья не знал. И вообще никаких других сведений, кроме имени приятеля, у него не оказалось. При выезде на место, в Люблино, Илья показал, в каком именно гараже был устроен склад, – Ключи у Димки, – смущенно объяснил он.
По номеру гаража был установлен адрес и телефон владельца. Тот, услышав, что им интересуется милиция, сразу заявил: он что-то предчувствовал, когда у него попросили ключи. Пообещал прибыть к гаражу с запасными ключами через десять минут, так как жил рядом.
– Да честно говоря, просто не хотел отказать родственнику! – зло рассказывал он, пытаясь повернуть ключ в замке.
Ключ был новый, необточенный. Хозяин гаража недавно заказал запасной и никогда им не пользовался. Наконец замок подался. Но, заглянув в гараж, следственная группа ничего из похищенного там не обнаружила. Родственник Димы явно обрадовался и прикусил язык. Ни о каких предчувствиях больше не было и речи – у хозяина гаража появилась надежда, что все обойдется. Зато Илья был ни жив, ни мертв.
– Я же лично ему помогал перегружать… – бормотал он, с недоверием разглядывая все темные углы гаража. – Все было здесь. Да вот и целлофан! Мы им диван обернули, чтобы не запачкался.
На полу и впрямь валялся большой кусок толстого целлофана. Но ни дивана, ни техники, никаких других вещей из ограбленной квартиры здесь не было. Родственник Димы только руками развел:
– Да ничего я не знаю. Он попросил у меня ключи, а я дал. Все равно машины нет.
Где может находиться в такое время Дима? Да он понятия не имеет! Парень вообще-то работает на продуктовой базе, перевозит продукты на оптовый рынок.
Где-то в Измайлове, сам он там не бывал. Родственник подтвердил, что телефон, который дал следователю Илья, действительно принадлежит Диме. Назвал и адрес. После чего гараж был также опечатан, к большому неудовольствию владельца.
Илья кипел от злости. Он понял, какую штуку придумал приятель. Увидев труп Женьки, сразу изменил тактику. Труп не спрячешь, да и свидетели ограбления вполне могли найтись… Значит, дело все-таки заведут. И в такой ситуации оставить вещи в гараже – безумие! Первейшая улика! «Он отвез все куда-то в другое место… – соображал Илья. – Может, вообще за город. У него же куча знакомых с рынка, могли запереть барахло в контейнере где-нибудь на складе, на товарной станции. Теперь не найдешь! Получается, что я, дурак, дал ему время все перегрузить и перепрятать… Пока сидел там и ждал милицию! А теперь ему остается только отпираться. И в гараже этом не был, и не грузил ничего, и меня не знает… Ну, гад! Неужели думает, что я буду его выгораживать?»
Илья уже не надеялся, что его отпустят домой.
Больше всего он опасался одного: как бы ему не пришлось отвечать за убийство подруги. «Уж черт с ним, с ограблением, отсижу… Но если не найдут убийцу, мне придется туго!» Он многое отдал бы за то, чтобы проконсультироваться с юристом. Спросить у капитана Макарова, какой ему грозит срок, Илья не решался. И о Женьке почти не думал. А если вспоминал ее, то с глухой неприязнью. Это она втравила его в бессмысленное, глупое ограбление! И пусть она забирала то, что принадлежало ей по праву… Закон думает иначе, а с законом придется иметь дело прежде всего ему, Илье. Ей-то уже все равно – свободна!
***
Родители Евгении Гурзо безропотно ожидали, когда с них снимут показания. Они держались настолько тихо и приниженно, что могло показаться, будто это они совершили преступление. Или, во всяком случае, чувствуют себя виновными в нем.
– Женя ничего не говорила, – без всякого выражения сказал отец. – Ни о каком ограблении мы не знали… Мы даже не бывали на той квартире.
– Мы ничего не знали, – словно эхо, повторила его жена.
Макаров быстро свернул допрос. Уже через несколько минут стало ясно: эти люди и в самом деле умудрились ничего не знать о своей дочери.
– Она ничего нам не рассказывала.
Женщина смотрела на него совершенно пустыми, светлыми глазами. Макаров никогда не видел Евгению Гурзо живой, но если бы видел, теперь узнал бы эти глаза.
– У кого она могла занять денег? – терпеливо повторил Макаров.
Этот вопрос он уже задал в самом начале разговора. В ответ пожилые супруги только переглянулись и ничего не ответили. Капитан видел, какая бедная обстановка у них в квартире, как оба одеты… Ему на память уже не раз пришла опись вещей, похищенных из квартиры, которую снимал их сын. Контраст был очень велик.
– Женя не стала бы занимать деньги, – вдруг заговорила мать. – Она никогда ни копейки не брала взаймы. У нее был такой принцип, она постоянно об этом твердила.
– Интересный принцип. Откуда он взялся? – поинтересовался Макаров, которому часто случалось перехватывать в долг сотню-другую.
– Ну, теперь уж что… – неопределенно ответила женщина. – Может, она слишком резко это высказывала… Отчасти в пику Юре… Он нередко брал в долг. У нас тоже.
Она на мгновение запнулась и уже с жаром продолжала:
– Вот вы говорите – ограбление! Я думаю, Женя считала иначе. Она часто говорила, что все тамошние вещи куплены на наши деньги… Стыдно признаться, но на ее гроши тоже. На то, что она зарабатывала. Отдавала мне эти деньги на питание, а я…
– Отдавала ему!
Отец вдруг встал и вышел из комнаты. Жена даже не повернула головы в его сторону. Было ясно, что разговор на эту тему у них уже был. У обоих больные, усталые глаза. О смерти дочери им сообщили по телефону, в третьем часу утра.
– И все же ваша дочь заняла довольно значительную сумму, – заметил Макаров. – Около полутора тысяч рублей. Новыми, конечно. И это произошло как будто на поминках по вашему сыну… Понимаю, что вам сейчас тяжело. И все-таки постарайтесь вспомнить. Кажется, среди гостей была такая высокая блондинка. Ваша дочь общалась с нею…
– Да, да! – еще больше оживилась женщина. – Я помню, Женечка с ней вышла! Они еще до того, как сесть за стол, вместе стояли на балконе. А уж потом из-за стола вышли в подъезд. Да, да… Я еще подумала – разве они знакомы?
– А они не были знакомы?
Женщина сказала, что девушку эту видела впервые. Что она вообще не знала никого из друзей сына.
Он их не знакомил. Но девушка была довольно приятная, скромная, симпатичная.
– Вы даже имени ее не знаете?
– Не знаю.
– А как же она на поминки попала? Кто ее вообще известил о похоронах?
Женщина задумалась. Потом припомнила, что эта девушка вроде бы сама позвонила… И вдруг она вспыхнула. Откуда только взялась кровь в ее бледном лице!
– Не знаю, точно ли, но Женя упоминала, будто эта девушка и нашла Юру. Мертвым, там, на той проклятой квартире… Я только вот сейчас вспомнила.
– Погодите. – Макаров на минуту углубился в свои записи. – Имя ее называлось? Не Татьяной ли звать эту блондинку?
Этого женщина уже не помнила. Она извинилась и сказала, что очень нехорошо себя чувствует. И если можно, то они с мужем ответят на все вопросы как-нибудь в другой раз.
Позвонить Татьяне Бурхановой капитан поручил своему помощнику. Виталий, на правах старого знакомого, сделал Тане комплимент: как свежо звучит ее голосок! А потом пригласил в управление для личной беседы.
– Макаров хочет тебя видеть, и я тоже буду, – почти интимно сообщил он.
Таня явилась в назначенное время, вечером того же дня. Она держалась скованно, но при этом как будто не очень волновалась. Макаров пригласил ее сесть и рассказать, какие у нее остались впечатления от поминок по Юрию Гурзо. Таня подняла на него недоумевающий взгляд:
– А что случилось?
– Почему вы думаете, что случилось что-то?
Таня вертела в руках черную лаковую сумочку размером с небольшой кошелек. Потом довольно безразлично ответила, что из-за пустяков ее бы не вызвали. Значит, что-то произошло.
– Да, вы правы, – подтвердил Макаров. – С вашей знакомой, Женей Гурзо, случилось несчастье. Ее застрелили…
Он сделал короткую паузу, следя за ее лицом, и добавил:
– И где бы вы думали? На той же квартире, где убили ее брата.
Таня выпустила сумочку, и та упала на пол с легким стуком. Когда Таня наклонилась поднять сумочку, руки у нее задрожали.
– Господи, что же теперь будет с родителями, – еле слышно сказала она.
– Вы бы подумали об этом, когда давали Евгении денег на ограбление!
Таня отшатнулась:
" – Не на ограбление, нет!
– А на что вы дали ей полторы тысячи?
– Она попросила взаймы… Я дала просто так, по-человечески… Если вы там были, то видели, как эти люди живут.
– Я там был, – бросил Макаров. – Из-за ваших девичьих сантиментов та девушка и погибла. Не поняли разве, что она не в себе? Не дали бы ей тогда денег, не хватило бы у нее средств нанять хмыря с грузовиком. И ее прекрасный дружок не взялся бы помогать. И не бросили бы ее в пустой квартире, когда увозили оттуда ворованное.
– Да не могла же я знать, чем это кончится! – выкрикнула Таня и сжала сумку так; что лакированная кожа заскрипела.
Макаров видел, как она возбуждена, и ждал, что женщина сообщит что-нибудь еще. Но она замолчала. Посидела с минуту, глядя на свои колени. Потом, не поднимая глаз, сказала, что сегодня весь день ходила по разным кабинетам. Следователь Каримов закрыл дело ее мужа.
– Стас не проходил в прошлом году техосмотр, – апатично пояснила она. – Если бы не это, дело, наверное, не закрыли бы так быстро. Окончательное заключение – несчастный случай. Мне сказали, что вы перегружены работой. Я все понимаю… Извините, я зря все это говорю…
И она изъявила готовность дать любые показания по делу Жени Гурзо.
Назад: Глава 5
Дальше: Глава 7