Глава 12
Как там называлась эта передача, о которой говорила Юля…
«Укрощение строптивых», что ли? Что ж, название как нельзя лучше отвечает текущему моменту. Ну ничего, сейчас все «строптивые» у него в кулаке, он их укротил, как опытный дрессировщик обуздывает кровожадных животных…
Он включил компьютер. Если такая передача существует, на одном из сайтов телекомпании в Интернете должно быть упоминание о ней. Что-нибудь да должно найтись — действующие лица, краткое содержание, анонсы, реклама, рейтинг… Через несколько секунд поисковая система вывалила целый список ссылок.
«Конференция. Тема для обсуждения: действительно ли в шоу „Укрощение строптивых“ используются съемки скрытой камерой, или это игра профессиональных актеров?» Далее, статья: «Критики теряются в догадках относительно личности сценариста знаменитого шоу, у которого уже существует масса подражаний…», «Знакомьтесь: главные героини шоу…», «Мы влюблены в них всем классом!» — пишут школьники из Магадана…"
Ага, вот! На экране развернулась яркая страница сайта, целиком посвященного шоу «Укрощение строптивых». Под пляшущими буквами он неожиданно увидел свою фотографию — мелкую, расплывчатую, плохо узнаваемую. Чуть ниже — действующие лица крупным планом: Юля, Лиза, Надя, Ольга Витальевна, Лариса, Алексей (он же Алена)… Краткое содержание прошлой серии… Критика, отзывы…
Рейтинг — один из самых высоких среди сериалов. Кадры из шоу: фигурка (в которой с трудом угадывается силуэт Лизы) летит в пропасть, Ольга Витальевна, печально подперев щеку, сидит в карцере, Надя на кухне пьет вино с Лизой на брудершафт.
Закрыв глаза ладонью, он отвернулся от экрана. Это какой-то бред!
Этого не может…
Ледяные пальцы сжали виски. Так, надо соображать… Логика такая: кто-то узнал о случившемся и похитил кассеты. Но ведь это невозможно, на острове нет посторонних! Значит, свои?
Итак, надо узнать, кто и каким образом мог похитить кассеты. Кто-то из тех шестерых ангелочков со змеиными душами, что обманули его льстивыми речами и чарующими улыбками.
Кто же из них? Если бы не некоторые сомнения, он бы с уверенностью указал на свою бывшую жену. Это в ее духе — организовать подобную шутку. Но как она могла проникнуть в бункер? Вход в святая святых охраняется электроникой.
Кто еще? Юля, Алеша? Они были заняты друг другом, им не до этого. Ольга Витальевна? Вряд ли она стала бы готовить побег с топором и бечевкой, если бы у нее наклевывалось такое выгодное дельце! Надя? Слишком простодушна для такой тонкой работы. Неужели Лиза? Но ведь Лиза целиком на его стороне, она всегда помогает ему…
Дубровинская была единственной, кто побывал в бункере!
Подстегиваемый интуицией, он раскрыл ящик стола, в котором хранились запасные пластиковые карты для входа наверх. Всего их было заказано пять штук про запас. Одна у него, значит, должно остаться четыре. Но их только три!
Итак, виновник происшедшего был найден. Им оказалась льстивая козочка с миловидным личиком и черной пакостной душонкой. И эту козочку, козу отпущения, нужно было немедленно наказать. Он во что бы то ни стало дознается, каким образом Лиза провернула эту махинацию.
Надо спешить.
Монитор показывал, как две девушки о чем-то шептались в коридоре, испуганно озираясь. Две, еще остававшиеся на свободе. Если, конечно, это можно было назвать свободой… Что ж, по крайней мере одна из них и такой свободы не заслужила…
Отшвырнув клавиатуру, он решительным шагом направился к лестнице…
* * *
— Я… Я ничего не знаю… Я ни в чем не виновата… — скулила Лиза, ползая по полу. Она ужасно боялась этого страшного человека со сверкающими бешенством глазами. — Я ничего не делала!
— Говори, как ты передавала кассеты! Кому? — Холодно глядя на нее, он демонстративно поигрывал плеткой в руке.
— Но честное слово, я ничего…
Раздался тонкий свист, и плетка с узелками на конце оставила на тонкой коже предплечья багровый рубец. Раздался жуткий крик:
— А-а-а!
— Говори!
— Я все скажу! Все! Только не бейте!
— Кому ты передавала кассеты?
— Я ничего не знаю… А-а-а! — Новый удар… И новый, набухший багровой кровью рубец.
* * *
Надя так перепугалась, когда все это случилось с Лизой… Это было так неожиданно! Что же будет с ней самой? Защищаться ей нечем, оставалась надежда только на длинные ногти и зубы.
Жива ли еще Лиза — неизвестно. Когда хозяин схватил ее, вид у него был ужасно решительный. Своими ручищами он мог задушить девушку одним движением. А что, если после Лизы он примется за нее, Надю? Ведь сил у нее после болезни, как у цыпленка.
Осторожно ступая босыми ногами, Надя прокралась из комнаты.
Из подвала доносился какой-то странный свист, гудела чья-то сбивчивая речь… «Где кассеты? Кому ты их передавала?»
Пауза. Свистящий звук. Крик.
— А-а-а! — пронеслось по всему дому.
Надя вздрогнула. Какой ужас! Неужели это Лиза так кричит? Да, это ее тонкий голос. Он убьет Дубровинскую, и она останется один на один с этим чудовищем. Нужно скорее спрятаться, пока он не настиг ее.
Покачиваясь на дрожащих от слабости ногах, девушка побрела по коридору. Длинная рубашка цеплялась за дверные ручки — Наде казалось, что это дом, точно сторукое ужасное чудовище, не пускает ее.
— …а-а-а! — донеслось до нее совсем близко, за поворотом извилистого коридора.
Надя отпрянула назад: неужели он уже здесь, в этой части здания? Он гонится за ней!
— …а-а-а! — донеслось совсем рядом. — Кто-нибудь! Отзовитесь!
Юля-а-а! Алеша-а-а!
— Кто здесь? — Девушка боязливо сделала шаг вперед.
— Это я, Лариса! — послышался знакомый голос. — Надя, это ты? Ты на свободе?
— Да, только не кричи, — умоляюще прошептала Надя. — Тише!
— Почему? Что случилось?
— Тут такое… Лизу чуть не убили!
— За что?
— Кажется, за какие-то кассеты. Он требует, чтобы она созналась, кому передавала их. А она не признается.
Молчание за дверью. Раздраженный голос:
— Вот ненормальный… Что это ему взбрело? Она здесь ни при чем!
И вновь протяжный крик Лизы, полный мучительной боли, прокатился по дому…
— Я боюсь, он и меня убьет. Я хотела спрятаться, — испуганно пролепетала Надя, едва не теряя от страха сознание.
— Ясно, — проговорила Лариса и тут же потребовала:
— Выпусти меня!
— Как?
— Не знаю, придумай что-нибудь! Выломай дверь!
Надя с силой дернула ручку — дверь даже не шелохнулась.
— У меня сил не хватит. — Пауза.
— Слушай, а где они сейчас? — заговорщически прошептала Лариса.
— В подвале.
— Это хорошо… Ты должна мне помочь. Послушай, не перебивай! Я дам тебе карточку, ею открывается ход наверх, в бункер… Там, в ящике стола, наверху лежит пистолет. Возьми его и…
Раздалось тихое шуршание, и твердый пластиковый прямоугольник просунулся в щель.
— Хорошо, — прошептала Надя, все больше слабея от страха, — я попробую…
* * *
Отшвырнув теряющую сознание от обиды и боли Лизу, он наконец остановился, тяжело дыша. Что ж, они напрасно рассчитывают, что слезы подействуют на него! Он с пристрастием допросит одну пленницу за другой и выяснит, кто из них осмелился на преступление. И если даже они умрут после пыток, никто не узнает об этом, ни единая душа! Он уедет отсюда и вновь найдет себе новых жертв, более покладистых и менее строптивых…
Створка двери отлетела от сильного удара. Небольшой коренастый столик на гнутых ножках, стоявший за ней, рассыпался в щепы, ударившись о стену. В запале бешенства он не обратил внимания на это. Сейчас он возьмет пистолет и… Посмотрим, как запоют эти серебристоголосые птички под прицелом!
Карточка долго не могла попасть в щель: его руки еще мелко дрожали от гнева. Вскоре приглашающе щелкнул замок, винтовая лестница застонала под тяжелыми шагами. Он взбежал наверх легко, как юноша, и изумленно остановился, не веря собственным глазам.
Прямо ему в лицо пристально глядел бездонный зрачок пистолета.
Оружие сжимала двумя руками рыжеволосая девушка с широко распахнутыми от страха глазами.
— Стой, буду стрелять! — слабым голосом проговорила она,* * *
У Нади хватило сил только на то, чтобы подняться наверх и отыскать пистолет. А потом она услышала шаги на лестнице. Эти шаги все приближались, с каждой секундой становясь отчетливее и страшнее.
Она упала в кресло. Нащупала пальцем предохранитель. В голове ее крутились обрывки ненужных воспоминаний.
Однажды они с Пауком… они пошли в парк… был прекрасный весенний день… светило солнышко… он учил ее стрелять по пустым банкам… Боже, зачем эта чушь лезет ей в голову?
Шаги все приближались.
— Стой, буду стрелять! — тихо проговорила она, и пистолет опасно дрогнул в ее руках. Но не от страха, а от напряжения.
Она увидела перекошенное лицо с бешено сверкающими глазами. Еще недавно она находила это лицо приятным, целовала его и даже строила кое-какие далеко идущие планы…
Но теперь оно казалось ей просто отвратительным!
— Надюша! Что ты! — остановившись, воскликнул он хрипловатым голосом, стараясь придать ему ласковое звучание. В его голове вертелась одна мысль: значит, это она. Это она совершила хитроумную аферу с кассетами! Она обвела его вокруг пальца!
А он считал, что она недостаточно умна, чтобы разыграть такую комбинацию… Усилием воли он смягчил голос и даже заставил себя улыбнуться.
— Ну у тебя и шутки… Ну ты даешь, Надюша! — И сделал осторожный шаг вперед.
— Стой на месте! — Ее голос требовательно окреп.
— Неужели ты выстрелишь? Ха-ха! Да ведь ты же не умеешь стрелять! — натужно рассмеялся он и сделал еще один микроскопический шаг. — Ну, брось дурить, что за шутки!
— Это не шутки.
— Ладно, давай договоримся по-хорошему. Ну, может быть, я перегнул палку, и ты испугалась… Ты же испугалась, да? Моя бедненькая рыжая киска! Мой маленький рыженький котенок испугался… Ты же знаешь, я никогда и ни за что не причинил бы тебе вреда… Давай договоримся: ты отдашь мне пистолет, а я за это позволю тебе вернуться домой, в Москву. Хочешь? Сядешь в вертолет — и ту-ту. — Он заговорил с ней сюсюкая, точно с маленьким ребенком. И протянул вперед руку.
— Нет, ты отпустишь всех, — промолвила она, упрямо мотнув головой, — а потом поговорим.
— Ну, зачем это тебе? — натужно улыбнулся он. — Ведь ты получишь то, чего так хотела. Ты получишь свободу. Одна из всех!
И он сделал еще один шаг вперед.
— Стой!
Он бросился на нее, пытаясь выбить из рук пистолет, и, пока его тело, точно в замедленной съемке, летело в прыжке, она успела нажать курок…
* * *
После долгого полета над сверкающим от солнца морем, сверху похожим на расплавленный металл, плещущийся в чаше далеких берегов, вертолет приблизился к земле. Сверху остров выглядел пустынным и необитаемым. Кузовлев отметил про себя, что сейчас он выглядит гораздо более запущенным, чем в последний раз, когда он был здесь с архитектором Дино Чентурой. Еще бы, ведь шесть месяцев прошло… Целых шесть месяцев!
Вертолет неуверенно завис над площадкой, опускаясь.
Тео ждал, что сейчас, в эту секунду из всех щелей посыпятся люди с автоматами. Может быть, он еще успеет в последнюю секунду взмыть в небо? Но вокруг не было ни одной души… никого… Шасси осторожно коснулось горизонтальной поверхности.
— Вымерли все, что ли, — пробормотал Кузовлев, спрыгивая на землю.
Его не ждут здесь, но у него есть долг, и он свой долг выполнит!
Он только предупредит Хозяина, что со дня на день представители Интерпола явятся сюда с ордером на арест. Возможно, он сам захочет убраться отсюда. Тогда его долг — помочь шефу.
— Подождешь меня здесь! — буркнул он трясущемуся от страха летчику и вытащил ключ из приборной доски.
Этот трусоватый парень может удрать, оставив его. Бдительно оглядываясь, он вошел в распахнутые стеклянные двери, выходившие на вертолетную площадку.
Рыжеволосая девушка, сидевшая перед мониторами, обернулась на шум и произнесла как ни в чем не бывало:
— Привет! Вы к кому?
Она ничуть не удивилась. Такое впечатление, что подобные визиты наносились сюда каждый день.
— Мне нужно видеть… — замялся Кузовлев, — вашего Хозяина!
— А, Игоря Георгиевича… — кивнула девушка. — А зачем?
— По делу, — буркнул в ответ неожиданный гость. Его не оставляло странное ощущение, будто он находится в приемной обыкновенного офиса, куда ему преграждает путь чересчур ответственная секретарша.
— Я сейчас спрошу, примет ли он вас. Подождите здесь, — рыжая тряхнула огненными волосами и направилась вниз по лестнице, бодро цокая каблучками.
Кузовлев тяжело опустился в массивное кожаное кресло и огляделся по сторонам. В комнате было все по-прежнему, все так, как много месяцев назад.
Минут через пять рыжая вернулась:
— К сожалению, он не может вас принять.
— Но мне нужно его видеть! — настаивал Кузовлев. — Я отсюда не уеду, пока не поговорю с ним.
— Но он не может вас принять, он немного нездоров!
— Что с ним? — Кузовлев насторожился.
— О, ничего страшного! — счастливо улыбнулась секретарша. — Он перекупался в море, и его немного знобит.
— Я не уеду, пока не поговорю с ним, — заупрямился старый служака.
— Хорошо, я попытаюсь что-нибудь сделать… — рыжеволосая поморщилась, но вышла, звонко постукивая каблучками.
Вскоре она вернулась и доброжелательно предложила:
— Пройдемте со мной.
Они шли длинными коридорами, и Кузовлев по пути оглядывался по сторонам, стараясь заметить малейшие признаки подвоха. Но подвоха не было.
— Он здесь, — проговорила рыжеволосая, останавливаясь возле комнаты. — Вас устроит, если вы поговорите с ним через дверь?
— Вполне! — усмехнулся Кузовлев. Голос своего Хозяина он узнает непременно, им не обмануть его!
Рыжая приотворила дверь, телом заслоняя вход в комнату.
— Михалыч, ты? — послышался из-за створки болезненный голос, в котором Кузовлев без труда узнал голос своего Хозяина. Он поразился его слабости — видно, тому действительно было нехорошо. — Ты зачем приехал?
— Нам нужно поговорить без свидетелей… — Кузовлев не решался выложить все при рыжеволосой.
— Говори, у меня нет секретов от Наденьки… — Кузовлев бросил неприязненный взгляд на девушку, сохранявшую на лице невозмутимо-равнодушное выражение.
— Они… Они уже вышли на след. И через несколько дней будут здесь.
Вам надо на время скрыться! — Молчание за дверью.
— Я на вертолете, к вечеру мы будем в Швейцарии.
— Нет, Михалыч, — проговорил шеф. — Не поеду я…
— Но ведь…
— Что уж там… Чего мне бежать? Хватит, набегался…
Кузовлев обдумывал слова Хозяина. Какое-то странное ощущение неестественности происходящего не давало ему покоя.
— Но ведь Интерпол…
— Нет!
— Вы окончательно решили? — спросил он мрачно.
— Да… — послышался слабый голос. — Да… — Кузовлев кусал губы от бессилия.
— У вас все к Игорю Георгиевичу? — надменно осведомилась рыжеволосая.
— Да, пожалуй.
— Ну, тогда я провожу вас. Прошу!
Через несколько минут вертолет взмыл в голубое небо. Тео Костаки выглядел счастливым оттого, что нежданно-негаданно остался жив, а его пассажир выглядел так, будто на этом острове он оставил свою душу.
— Умничка! — усмехнулась Лариса, отводя от лба своего бывшего супруга пистолет. — Молодец! — В комнату быстро вошла Ольга Витальевна:
— Все в порядке. Они улетели! — В это время Лиза сидела возле зеркала и замазывала рубцы зеленкой, тихо поскуливая от боли.
— А я испугалась! — прошипела она, скрипя зубами.
— Все прошло отлично! — счастливо улыбнулась Юля.
Алеша нагнулся и молча поцеловал ее в щеку.
* * *
Ударное соединение криминальной полиции Греции численностью двадцать семь человек с полным комплектом вооружения грузилось в вертолеты.
Вскоре три мощных геликоптера в боевой раскраске плавно поднялись в воздух. Их целью был небольшой остров на юго-востоке от материка. Двадцать семь молчаливых солдат, обняв автоматы, сидели в грузовом отсеке голова к голове. Представитель русской полиции, высокий тип с телячьими глазами в гражданском костюме, самозабвенно листал исписанные бумаги. Его переводчик мирно дремал рядом, усыпленный гулом двигателей.
— Что делать, если нам окажут сопротивление? — обратился следователь к представителю Интерпола.
— Мы к нему полностью готовы, — ответил тот.
— Учтите, ведь там женщины!
— Мои солдаты смогут отличить преступников от добропорядочных граждан.
Через час пути вертолеты снизились над островом. От ветра, срывавшегося с лопастей, гнулись деревья, пустые глазницы огромного дома удивленно взирали на непрошеных гостей. Распахнулись люки, и на землю, пригибаясь, посыпались солдаты с автоматами наперевес. Они рассредоточились по площадке, держа под прицелом окна.
Внезапно из стеклянных дверей, ведущих на террасу, появилась немолодая, представительная дама лет сорока, с холеным лицом, в изящном костюмчике.
— В чем дело, господа? — удивленно осведомилась она. — Это частная территория!
Представитель русской полиции сделал шаг вперед.
— Прошу прощения, — начал он. — Моя фамилия Телятников, я следователь прокуратуры. У меня есть ордер на обыск и арест хозяина этого острова.
— Игоря Георгиевича? — удивилась дама. — А за что его арестовывают?
— За похищение и удержание людей против их воли.
— Не понимаю, о чем речь, каких людей?
— Граждан Российской Федерации: Елизаветы Абрамовны Дубровинской, Надежды Константиновны Славко, Алексея Федоровича Черных, Ольги Витальевны Стрельцовой, Юлии Аркадьевны Милович и Ларисы Михайловны Верижской.
— Ольга Витальевна Стрельцова — это я. Но меня, уверяю вас, никто насильно не удерживает! Я приехала в гости к моему другу и не понимаю, почему наш отдых нарушают таким варварским образом.
Телятников невозмутимо произнес:
— Я хотел бы осмотреть дом!
— Пожалуйста!
Солдаты в пятнистой форме ввалились в столовую как раз во время обеда. Лариса в этот момент как раз подносила ложку ко рту своего бывшего мужа.
Тот выглядел бледным и измученным и совсем не походил на преступника. Остальная компания деловито стучала ложками, целиком захваченная процессом еды.
— В чем дело, господа? — холодно осведомилась Лариса. Она выглядела раздосадованной тем, что им помешали.
Представитель прокуратуры еще раз объяснил цель своего визита:
— Мы приехали освободить заложников.
— Где вы видите заложников? Мы не заложники! — возмутилась раскрашенная зеленкой Лиза Дубровинская, хладнокровно пригубливая вино из бокала. — И мы не желаем, чтобы нас освобождали! Это наглость — врываться в частное владение! Мы будем жаловаться!
— Уже нельзя отдохнуть, чтобы тебя не арестовали, — послышалась реплика Юли. В ее голосе звенело возмущение. — Я Юлия Милович, и меня здесь никто не удерживает! — Она встала, гордо закинув голову.
— А я Елизавета Дубровинская! И я тоже заявляю, что нахожусь здесь добровольно. В конце концов, я совершеннолетняя гражданка и…
— А я Алексей Черных…
— Лариса Верижская…
— Надежда Славко…
— Видите, здесь все находятся добровольно, — резюмировала с высокомерной улыбкой Ольга Витальевна. — Вы, по-моему, ошиблись…
— Простите, — недоуменно прошептал следователь, невольно отступая.
— Но как же сигналы, заявления родственников?
— Родственники тоже ошибаются… У вас все?
— Да, но вы должны подписать бумаги о том, что находитесь здесь добровольно.
— С удовольствием!
Через минуту требуемые бумаги были подписаны, солдаты погрузились в геликоптеры и улетели.
Только после этого Лариса достала из-под стола пистолет и выложила его на тарелку.
— Ах, Боже мой, Игорек, дорогой, а ведь тебя-то они забыли спросить, находишься ли ты здесь добровольно! Какое упущение! — ядовито усмехнулась она.
Хозяин застолья благоразумно промолчал, опасливо косясь на пистолет на тарелке своей благоверной.
— Кстати, не забудь вырезать этот эпизод из кассеты, которую мы будем отправлять, сегодня на материк, — озабоченно произнесла Ольга Витальевна, обращаясь к Ларисе.
— Да, пожалуй, не стоит разочаровывать зрителей, — усмехнулась Юля.
— Они этого не любят.
Алеша молча поцеловал ее в щеку.
ЭПИЛОГ
Диктор НТК, вальяжный мужчина с прилизанным пробором, обернулся, слащаво улыбаясь, к миловидной гостье в студии. Перед микрофонами, софитами и всевидящими телевизионными камерами гостья чувствовала себя немного скованно.
" — Дорогие телезрители! Мы говорим с главным продюсером знаменитого телешоу «Укрощение строптивых» Ларисой Верижской. Лариса Михайловна, наших зрителей волнует дальнейшая судьба любимой передачи. В первую очередь, нам интересно, будет ли продолжение или все закончится на прошлой серии, той самой, где Надя выстрелила в Хозяина и смертельно ранила его?
— Конечно, сейчас мы усиленно работаем над продолжением, — улыбнулась Лариса, — однако по техническим причинам доставка материала с острова была временно прекращена. Но уже начиная с этой недели показы будут возобновлены, и уверяю вас, наших телезрителей ждет множество самых неожиданных сюрпризов. Сейчас мы ставим дополнительную аппаратуру, что улучшит качество съемки и еще больше увеличит зрительский интерес.
— Но шоу по-прежнему останется документальным?
— Безусловно! За документальность всех кадров я ручаюсь собственной головой!"
* * *
— Ты же помнишь, сегодня прилетает Лариса, — напомнила Юля за завтраком.
Алексей в ответ лишь кивнул, погрузившись в газету.
— Рейтинг немного упал на той неделе, — озабоченно произнес он. — Но сейчас продюсеры опять прогнозируют рост популярности.
— Ничего, — проговорила Юля, поглаживая свой выпуклый животик (она готовилась стать матерью). — Прорвемся… Может быть, все же покормить его перед будущей съемкой? — озабоченно проговорила она.
— Нет, ведь Лариса требует, чтобы он выглядел предельно истощенным в этой серии. Мы в свое время голодали, пусть и он попостится…
В это время, сидя в углу зарешеченной комнаты, Игорь Георгиевич мрачно следил за чайкой в окне, которая, поднявшись под самые облака, камнем кидалась в воду за серебристой рыбешкой.
Он мечтал о свободе. Перед ним стояла кружка с водой и кусок черного хлеба.
Лариса выпрыгнула из вертолета, как всегда энергичная, деятельная, полная сил и новых идей.
— О, как округлилась, как похорошела! — вместо приветствия она обняла Юлю за плечи и горячо расцеловала ее в обе щеки. — Скоро прибавление семейства? Кстати, для сценария это тоже очень хорошо!
На ее приветствие Алеша ответил сильным мужским рукопожатием, — Не надоело еще сиднем сидеть на острове? — Улыбнулась Лариса, оглядывая короткий ежик волос на его голове, широкие плечи и тонкую талию бывшей балетной танцовщицы.
— Нет, — Алексей мотнул головой, улыбаясь. — Нам с Юлей здесь нравится. Главное, мы вместе, и мы любим друг друга.
— Ну, а как он?
— На той неделе бесился, устроил разгром в комнате, пришлось посадить его в карцер. А теперь притих. Мы не кормили его, как вы и просили.
— Отлично, отлично! — Лариса энергично потерла руки. — Ну-с, времени очень мало, за работу! Они направились в подвал, где содержался узник.
— Нет, что-то он толстоват, — недовольно поджала губы Лариса, критически оглядывая бывшего мужа.
— Потому что мало двигается, — виновато пояснил Алексей.
— Ну так выгуливайте его чаще!
— Боимся. Вдруг с цепи сорвется. Ведь Юлечка в положении, мало ли что случится, а нас здесь только двое…
Лариса вздохнула и выудила из сумки объемистый сценарий.
— Ничего, потерпи. Для съемок следующей серии обещает Надя подъехать. Там у нас запланирована тайная любовь и сцена жалости. Представь, у меня отличная задумка: она подкармливает пленника из внезапно возникших нежных чувств к нему.
— Мы слышали, Надю приглашали сниматься на «Мосфильме»?
— Да, но она пока раздумывает, — кивнула Лариса. — Сценарий не нравится, да и гонорар маловат. Десять тысяч — и это при ее-то чуть не всемирной славе! Да она любой фильм сделает кассовым! Ее уже и в Голливуд заманивали. Я еле отбила ее для нашего шоу.
— А мы недавно интервью с Ольгой Витальевной читали в журнале, — сообщила Юля. — Вы с ней встречались в Москве? Как она?
— Да, вы же ее знаете — ни минуты без дела! Она пока не может вырваться, вечно у нее какие-то срочные дела, сделки… — вздохнула Лариса. — Она нам сюжетную линию обедняет своим отсутствием. Но у меня есть задумка: снять с ней несколько сцен в павильоне на «Мосфильме». Уже строим декорации, имитируем остров, пока что сделали несколько комнат в павильоне. Что делать, приходится выкручиваться!
— А как Лиза? Что-то мы о ней давно ничего не слышали!
— О, я вам забыла сказать, — оживилась Лариса. — Ведь она собирается сюда приехать на пару месяцев. Тишина, покой, говорит, — это все, что нужно для написания романа.
— Она будет писать роман?! — хором воскликнули Юля с Алешей.
— Да, собирается. И знаете, как он будет называться?
Юля и Алеша многозначительно переглянулись и одновременно воскликнули:
— «Укрощение строптивых»!
* * *
Скучным зимним вечером среднестатистическая семья расположилась возле экрана телевизора. Прозвучал веселый музыкальный проигрыш, и на экране появилась знакомая заставка: куча камней с пальмой наверху, название шоу и цифры — сто двадцать четвертая серия.
— Витя, «Укрощение строптивых» начинается! — вывязывая пятку шерстяного носка, воскликнула среднестатистическая мать.
— Ма, по шестой программе ужастик! — привычно заныл среднестатистический сын.
— Вечно эти сериалы, — проворчал отец, еще глубже погружаясь в газету.
После того как Алена, девушка, которая ему так нравилась, неожиданно оказалась парнем, он отчего-то невзлюбил это шоу.
— Надоели твои «Строптивые»! На работе все о них говорят, и в метро, и в гараже… Придешь домой отдохнуть — опять они.
— Да ты что!.. В этой серии наконец станет известно, кого родила Юля! — воскликнула мать. — И потом, будет ли Лиза публиковать свой роман? И чем закончится объявленная Хозяином голодовка?
Только бабушка подслеповато щурилась в экран и молчала. Уж она-то знала, что все в конце концов закончится хорошо.
2000 г.
Назад: Глава 11
На главную: Предисловие
