Все рынки мира в принципе одинаковы: обилие народа, шум, гам, толчея… Даже товары, по большому счету, одни и те же — экзотические фрукты, овощи, мясо и птица, ткани, камни… Конечно, где-нибудь на Чукотке или на Аляске рынки выглядели бы по-другому, но там их попросту нет: базары — любимое детище южных широт, и товары на них соответствующие. Здесь всегда толкутся туристы, и хотя русские еще не протоптали дорогу в ОАЭ, сотрудники посольства и члены их семей имеют возможность изучать арабские достопримечательности.

Но Золотой рынок Дубая поразил даже видавшую виды жену дипломата! Тут нет дурианов и бананов, нет платков, платьев и накидок: куда ни кинь взгляд — везде короткими колючими лучиками блестит золото! Романтики и столь же безнадежно бедные, сколь и неисправимо порядочные, люди считают его презренным металлом, подавляющее же большинство истово молится Золотому Тельцу как символу могущества и богатства. Но здесь его так много и в столь непривычных формах, что не чувствуется ни презренности, ни могущества: это просто материал, из которого делаются здешние товары.

Золотые, похожие на остроконечные шлемы для танцовщиц из гаремов, шапочки со свисающей золотой завесой, золотые бюстгальтеры, золотые украшения на любой вкус, золотые цепочки, километрами намотанные на огромные деревянные катушки, золотые звери и птицы, золотые чашки, ложки, блюдца…

Но Вера Индигова достаточно взыскательная женщина, чтобы бросаться на этот ширпотреб, пусть и золотой. В антикварной лавке старого араба она присмотрела старинный витой браслет с древней арабской вязью и вставками из жемчуга и коралла — изысканная, штучная вещица! Любуясь, надела сначала на одну руку, потом на другую, приблизила, отставила подальше, подошла к потускневшему зеркалу… Просто чудо! И к лицу подходит, и к глазам, и к платку из тонкого кандагарского шёлка, который ей когда-то, в другой жизни, подарил Джек Коллинз.

— Сколько стоит? — с сильным акцентом спросила она по-английски.

— Тысяча доллар, — на еще худшем английском ответил старый продавец.

— Очень дорого….

Вера с сожалением сняла браслет с тонкого запястья и положила обратно на прилавок.

— Для такой красавицы нет ничего «очень дорого»! — Рядом с браслетом шлепнулась, рассыпавшись, пачка пятидесятидолларовых купюр. — А за такой подарок судьбы я готов купить тебе верблюда в золотой попоне!

Вера вздрогнула. Низкий мужской голос был знаком. Она резко обернулась. Сзади стоял улыбающийся Коллинз.

— Джек?

Он взял с прилавка браслет и снова надел его Вере на руку. Поцеловал, склонившись, длинные тонкие пальцы.

— Это уже было, — напряжённо сказала Вера. — В другой стране… И в другой жизни…

— Ошибаешься, Верочка, жизнь у нас одна, — весело сказал Коллинз. — И в этой жизни я искренне влюблён в одну прекрасную женщину! Пойдем скорее, я хочу достойно отметить нашу встречу!

— Неужели случайную встречу? — Женщина настороженно смотрела на Коллинза. Она слишком много раз выслушивала инструктажи «подкрышников», чтобы наивно верить в столь чудесные совпадения.

— Это не случайность, дорогая, — Джек прижал её к себе и зашептал на ухо: — Это судьба! Я же предупреждал тебя. Не помнишь? «Я водитель-дальнобойщик. Рейс может быть долгим, но я всё равно вернусь когда-нибудь…»

Веру бросило в жар. Чувства, которые она считала давно погасшими, вспыхнули, как темные угли, на которые плеснули бензином. Да какая разница — случайность, не случайность… Главное, Джек снова рядом, его сильная рука обнимает ее талию, его мягкие губы шепчут в ухо слова, от которых кружится голова… А все остальное не имеет значения! В конце концов, бывают же на свете чудеса!

— Джек, неужели это не сон? — Она прижалась к нему всем телом.

Старый продавец с улыбкой умиления рассматривал мужчину и женщину. Он понял: они потеряли друг друга, а теперь внезапно встретились, да так красиво… Как в индийском кино!

— Вот… На счастье… — Он протянул Вере крохотного серебряного слоника.

— Спасибо, — растрогалась она.

— Это наше счастье! Пошли! — Коллинз засмеялся и потянул Веру за собой. — Мы будем пить шампанское и есть омаров! У нас праздник!

— Какое шампанское в арабской стране? — возразила Вера.

— В «Хилтоне» для гостей нет никаких запретов и прекрасная винотека. — Коллинз приобнял Веру за талию и вывел из лавки.

— Но нас могут увидеть вместе, — она еще сохраняла остатки здравомыслия.

— Верно, милая! Умница! Тогда выходим с рынка порознь, сразу поворачивай направо, через квартал стоит черный «крайслер». А в «Хилтоне» ваши не бывают.

— Опять конспирация? Как в Кабуле?

— Да! Надеюсь, здесь нам будет так же хорошо! — Джек еще раз широко улыбнулся и растворился в толпе.

Вера двинулась следом. На запястье блестел новый браслет, в руке она сжимала маленького слоника.

В машине Джек шутил, рассказывал анекдоты, и когда они вошли в отель, от настороженности Веры не осталось и следа, она тоже весело смеялась, выкинув из головы тревожные мысли. В ресторане Коллинза знали: предупредительный метрдотель-индус встретил веселую пару у входа, почтительно провел к небольшому столику у окна.

— Шампанского! Лучшего шампанского! — распорядился Джек.

Серебряный слоник стоял на белой накрахмаленной скатерти и внимательно смотрел на американского разведчика и жену российского дипломата. Похоже, он чувствовал, что не принесет им счастья…