Миф № 77. Тухачевский не предпринимал никаких попыток государственного переворота. Это все выдумки Сталина и НКВД.
До недавнего времени чрезвычайно трудно было доказать, что это мистифицированная л о ж ь. Дело в том, что при Н.С. Xрущеве громадное количество неудобных для антисталинской клеветы документов было уничтожено. Случайно оставшиеся уничтожали уже в наше время — этим занималась комиссия Геббельса ЦК КПСС во главе А.Н. Яковлевым. Якобы она занималась только реабилитацией невинно репрессированных. Правда, почему-то одновременно исчезали и серьезные документы. Однако воистину правильно говорят, что рукописи не горят. Правду скрыть невозможно, сколько ни старайся. Не прямо, так косвенно, но она обязательно выйдет на свет Божий. Так произошло и с этим мифом.
Во- первых, государственный переворот силами военных действительно планировался — первоначально на 1 мая 1937 года. Известный немецкий историк Пауль Карелл, он же Пауль Шмидт, описал это следующим образом: «В марте 1937 г. схватка между тайными агентами Тухачевского и Сталина приобрела особенно драматичный характер. На 1 мая 1937 г. был назначен переворот против Сталина, главным образом потому, что первомайские парады позволяли передвигать существенные контингенты войск в Москву, не вызвав подозрений. То ли по воле случая, то ли вследствие коварства Сталина, но произошла отсрочка планов. В Кремле было объявлено, что маршал Тухачевский возглавит советскую делегацию, отправляющуюся в Лондон для участия в церемонии коронации короля Георга VI 12 мая 1937 г. Тухачевский успокоился. Он отложил переворот на три недели. Это было его роковой ошибкой».
Конечно, как истинно западный человек, П. Шмидт не смог удержаться от того, чтобы не бросить булыжник в адрес Сталина, — переворот сорвался, видите ли, «вследствие коварства» Сталина!? А при чем тут коварство?! Уж если кто и был преисполнен коварства, а заодно и подлости, так это Тухачевский и К. Потому что как иначе называть заговор и подготовку к государственному перевороту со стороны лиц, которых советское государство обласкало, сделало видными людьми, материально обеспечило буквально всем — ведь жили-то эти заговорщики столь припеваючи, что никаким миллиардерам не снилось! Тем не менее спасибо П. Шмидту. Традиционно подло обвинив Сталина в коварстве, но завершив свое описание выражением «это было роковой ошибкой» Тухачевского, П. Шмидт показал, что заговор и непосредственно подготовка к перевороту действительно имели место и что он, как истинно западный человек, искренне сожалеет о том, что такое «славное дельце» сорвалось. Так оно и не могло не сорваться. Сталин обладал таким опытом политической борьбы, что против него мало кто мог устоять, если вообще мог. «Спектакль» с якобы направлением Тухачевского на церемонию коронации был разыгран сознательно, потому что еще в марте — апреле Сталин прекрасно знал, что переворот назначен на 1 мая 1937 г. Но посмотрите, что произошло дальше. Объявив на весь мир о предстоящей миссии Тухачевского, запрос в МИД Великобритании о выдаче Тухачевскому въездной визы был представлен советской стороной через британское посольство в Москве только 3 мая 1937 года. А уже на следующий день — 4 мая — в срочном порядке и внезапно запрос о выдаче визы Тухачевскому был аннулирован советской стороной. Только после этого Тухачевский сообразил, что Сталин обвел его вокруг пальца. Потому что в тот же день на квартире активного троцкиста и не менее активного заговорщика — наркома внешней торговли А. Розенгольца — уже уяснивший себе, что Сталин с Ежовым обставили его как котенка, Тухачевский, стуча кулаком по столу, орал: «Вы, что, ждете, когда нас к стенке поставят, как Зиновьева?! Я пятого начинаю переворот!» Естественно, что запись этого разговора немедленно попала на стол Сталина. И надо отдать должное его потрясающей выдержке в условиях смертельной опасности — никаких репрессивных мер в отношении Тухачевского он тогда не предпринял, отлично понимая разницу между словами и конкретными преступными действиями. 8 мая пришло досье от Бенеша. И опять ничего в отношении Тухачевского не было предпринято. Судя по всему, Сталин до последней секунды тянул с его арестом, старательно проверяя всю информацию.
Но тут и, во-вторых, Тухачевским все-таки была предпринята вторая реальная попытка государственного переворота силами военных. Выглядело это так. 10 мая 1937 г. он обратился к начальнику военной разведки комдиву А.Г. Орлову и приказал ему срочно прислать к нему ответственного работника, занимающегося германским направлением. К маршалу немедленно был направлен сотрудник центрального аппарата Разведупра РККА капитан Николай Григорьевич Ляхтерев, которому Тухачевский заявил, что готовится большая стратегическая игра и потому к 11.00.11 мая ему нужны последние данные о состоянии вооруженных сил Германии. По плану игры, со слов Тухачевского, предусматривалось, что немцы могут включить в свою группировку до 16 танковых и моторизированных дивизий СС!?
И не посвященному в тайны военных игр человеку ясно, что за один день игры с участием высшего военного руководства не готовятся. Тем более они не готовятся по указанию заместителя наркома (министра) обороны. Испокон веку прерогатива в этом у министра (тогда наркома) обороны либо у начальника Генерального штаба, но, как правило, они совместно принимают такое решение. Тем не менее ровно в 11.00 11 мая 1937 г. капитан Ляхтерев прибыл в приемную Тухачевского со всеми материалами на руках. И там, в приемной, узнал, что маршал только что получил назначение на пост командующего Приволжским военным округом и немедленно отбыл к месту новой службы в Горький (на самом деле это не совсем так, ибо 13 мая Сталин принял Тухачевского в Кремле)!
Что следует сказать по поводу этих фактов? Во-первых, различные источники, в том числе и данные судебных процессов 1937–1938 гг. прямо сходятся именно на этой дате (иногда упоминается еще и 15 м а я, но, как правило, в таком сочетании — «переворот должен был состояться до 15 мая»). Это уже очень серьезно.
И как только стало известно, что Тухачевский в срочном порядке объявил военные маневры на 12 мая 1937 года, то Сталину ничего не оставалось, как окончательно убедиться в том, что угроза переворота нешуточная, что Тухачевский не отказался от своих антигосударственных планов. Более медлить было нельзя. 11 мая Тухачевский был снят с поста замнаркома обороны и назначен командующим Приволжским военным округом с приказом немедленно отбыть к месту новой службы. И опять Сталин пошел на смертельный для себя риск -13 мая он дал-таки аудиенцию Тухачевскому. А ведь кандидат в «бонапарты» запросто мог пронести маленький пистолет, ибо его, как маршала, даже охрана Сталина не могла обыскать. До 24 мая шла еще одна проверка — на этот раз материалов досье Бенеша. Лишь после того как все точки над «i» были расставлены, когда наступила абсолютная ясность, только тогда из Кремля последовал приказ об аресте Тухачевского. 25 мая он был арестован.
Во- вторых, упомянутый выше комдив Орлов А.Г. был одним из активных участников заговора. Он и в Германии уже успел засветиться своим восторженным отношением к замыслу свержения Сталина. По сути дела, находясь в Германии, Орлов выполнял функции связного между германскими и советскими заговорщиками. Да так, что привлек внимание британской разведки.
В- третьих, особое недоумение вызывает формулировка сил противника в задаче стратегической игры, изложенной Тухачевским. Речь идет об SS Verfugungstruppe — эсэсовских формированиях особого назначения. Однако по состоянию на май 1937 г. они не располагали такими силами, чтобы выводить в авангард наступления до 16 танковых и моторизованных дивизий. В 1937 г. в составе SS Verfugungstruppe насчитывалось всего три штандарта (полка), саперный штурмбанн и штурмбанн связи. Моторизированные дивизии появились в СС только перед нападением на СССР, и то их было всего четыре. Говорить же о предвидении Тухачевского не приходится. Ему хорошо было известно, что, как главнокомандующий сухопутным войсками вермахта, генерал-полковник Фрич был категорическим противником этих подразделений SS Verfugun-gstruppe и не считал нужным Даже планировать их участие в боевых действиях вермахта, тем более в авангарде наступления.
Так что с какой такой стати Тухачевский выдумал подобную формулировку для определения характера сил противника в стратегической игре — с военной точки зрения по состоянию на то время это трудно понять. А вот с политической, заговорщической — более чем объяснимо. Раз такие отборные войска, да еще и танковые и механизированные дивизии СС, то, естественно, и противопоставить им надо равнозначные войска. То есть такие же отборные танковые и механизированные соединения РККА, причем как минимум в том же количестве. А вот это-то и есть самое, что надо для успешного переворота, — с 16-ю как минимум, если по «логике задачи игры», танковыми и механизированными дивизиями власть точно можно захватить, тем более что их командиры — все его ставленники. Ленин и вовсе с одной дивизией латышских бандитов удержался у власти, а тут — целых 16.
Кроме того, в силу своей незаурядной подлости заговорщики надеялись воспользоваться также и семейными обстоятельствами Сталина. Было известно, что его мать находится в очень тяжелом состоянии, и заговорщики рассчитывали, что он поедет в Тбилиси, чтобы с ней повидаться. А они тем временем осуществят в Москве переворот. Вот почему Тухачевский, как с печи свалившись, «решил провести танковые учения» в Москве.
О том, что переворот готовился именно по танковому сценарию, свидетельствует такой любопытный факт. Во время суда над Тухачевским и K°, председатель Верховного Суда СССР В. Ульрих задал одному из подсудимых по этому делу — В. Примакову — следующий вопрос: «На какие силы вы рассчитывали? Ведь за вами танковая бригада не пошла. Вы завербовали только командира бригады?» Вы поняли, в чем дело-то?! Правильно, суд располагал неопровержимыми данными о том, что переворот готовился по танковому сценарию. Более того. Суд располагал точными данными и о том, какую конкретно танковую бригаду и какого конкретно командира заговорщики пытались использовать в осуществлении своего преступного замысла.
Танковый сценарий государственного переворота почему-то прижился и впоследствии неоднократно применялся. В 1953 г. маршалом Жуковым и Хрущевым. В 1991 г. печальной памяти ГКЧП. В октябре 1993 г. ярым врагом России Ельциным.
