Ошибка

Еще несколько плавных поворотов верньера — и угловатый корпус чужого звездолета вплыл в перекрестье прицела. Капитан Ирвинг оторвался от окуляра и провел рукой по лицу, поморщившись от скрипа щетины. Вот уже двое суток по бортовому времени корабли висят рядом, настороженно наблюдая друг за другом. Боевые системы на «Титане» приведены в полную готовность. Чужие, конечно, тоже приготовили оружие. Теперь все зависит от того, кто первым подаст повод к нападению. Экипажи кораблей настороженно выжидали.

«Вот и состоялась встреча! — с досадой размышлял капитан. — Сотни лет люди представляли, какой она будет. И вот… Первое чувство — страх, первая реакция — схватиться за оружие! Впрочем, доверяться чужим нельзя, — одернул он себя, — может быть, именно они уничтожили „Дромадер“, исчезнувший как раз в этом районе космоса год назад. Лучше быть настороже».

Капитан покосился на изумрудную кнопку в углу пульта и тут же представил, как выглядит «Титан», висящий в пересечении прицельных линий. Ведь у них тоже есть оружие!

Ирвинг снова прильнул к окуляру. Их корабль, формой напоминающий ребристую сигару, казался мертвым, но Ирвинг знал, что под броней обшивки скрываются такое же напряжение нервов и та же готовность ответить ударом на удар.

На вспыхнувшем экране появилось лицо штурмана.

— Что будем делать, капитан? Вы уже решили?

Ирвинг слабо усмехнулся. Да, в этом-то все дело. Решать предстоит ему. Экипажу легче. Все знают, что у них есть капитан, а капитан не может принять ошибочное решение. Капитан не знает, что такое сомнение. Он не знает, что такое неуверенность, боль, страх… На то он и капитан.

— Еще нет, малыш. — Ирвинг взглянул в юное лицо штурмана. И внезапно спросил: — Это твой третий полет?

— Уже четвертый. — Штурман был удивлен вопросом, но в его голосе отчетливо слышались нотки самодовольства.

— Четвертый, — проговорил Ирвинг, глядя в тускнеющий экран. — Кто знает, не окажется ли он последним…

Он сжал руку в кулак и постучал по пульту.

— Ну что? — спросил он у изображения чужого корабля. — Будем драться? Или пожмем друг другу руки?

Он откинулся на спинку кресла.

«А есть ли у них руки? Интересно, как они выглядят?» — подумал капитан, принимая решение.

Резким движением он придвинул микрофон внутренней связи и щелкнул клавишей.

— Внимание, — устало сказал он, почти физически ощущая, как экипаж корабля, бросив все дела и прекратив разговоры, вслушивается в каждое его слово. — Вот что, ребята, попробуем с ними договориться. Радисты, передайте им что-нибудь. Все равно что. Просто серию импульсов.

Ирвинг отодвинул микрофон и наклонился к прицелу. «Хотел бы я видеть, как они отреагируют на наши сигналы», — подумал он, всматриваясь в рельефное изображение звездолета, как будто стараясь взглядом проникнуть под стальную обшивку. Но он не мог видеть, как в фиолетовом сумраке чужого корабля корчились мягкие, студенистые тела, пронизываемые губительным для них радиоизлучением, как тревожно мигали сигнальные лампочки, как сидящий в рубке капитан предсмертным усилием вдавил в пульт массивную головку пускового рычага, обрушивая на «Титан» всю мощь своих бортовых орудий. Он только увидел несколько ослепительных лучей, вырвавшихся из носовой части звездолета, и еще успел потянуться к кнопке…

На месте «Титана» медленно расползалось светящееся облако раскаленного газа, а вдали по-прежнему неподвижно висел чужой звездолет с мертвым экипажем на борту.