Глава тридцать четвертая

Насыщение мясом, приготовленным как с кровью, так и хорошо прожаренным, пошло мужчинам только на пользу. Да и у женщины характер с самого утра был воистину ангельский, хотя она чуть позже и призналась академику, что у нее болит живот. Выслушав жалобу с полузакрытыми глазами, Сергей Николаевич и на образ обожествляемой идеальной женщины полюбовался, и ауру жалобщицы рассмотрел преотлично. И прекрасно понял, что живот у несчастного Колобка в самом деле болит. Поэтому со вздохом посоветовал:

– Поищи в корыте с золой кусочки угольков да проглоти с десяток. Боль должна пройти.

– Ох! Как же я сама не вспомнила! Спасибо! – И убежала в избу за угольками.

Встали вообще-то рано, хоть и не выспались. Хотелось запас пищи приготовить на весь день, ну и следовало окончательно разделать остатки туши и как-то мясо припрятать. Не то к моменту возвращения от саркофага эскалибура тут будет не протолкнуться от хищников.

Правда, на эти страхи весьма довольный и счастливый Евгений гордо восклицал:

– Главное, чтобы я не забыл какой-то мелочи! Тогда вы точно забудете, что такое боязнь перед хищниками! – А уже когда собрались выступать в поход, набросился с упреками на знаменитого сыщика: – Сусанин! Так мы сегодня двигаемся напрямик или опять крюк до поворота давать будем?

– Можем теперь и напрямик, – с интересом покосился на него Бокед. – А сам-то опять не свалишься?

– Главное, чтобы туда дошел.

– Неужели на ночь там останешься?

– А твое предчувствие право, – похвалил Чернов-младший. – Ночью там делать нечего. Негативная эманация настолько усиливается, что и вы загнетесь. Если бы в том месте леса кто заночевал, умер бы в любом случае. И за меня не переживай, нести не придется. Сегодня уже несколько по-иному свою ауру прикрою, нас этому тоже по правилам укрощения эскалибура обучали. Жаль, что вчера сразу не вспомнил.

Его брат как раз разминал спину и только с сожалением крякнул. Видимо, припомнил свою тяжкую ношу.

Вышли вовремя, как и планировалось знаменитым сыщиком. На этот раз все путешествие прошло в едином порыве, хищники по пути не встретились, а может, и не решились нападать на такую целеустремленную группу, да и время в пути несколько сократилось. От избы до саркофага добрались за три часа и пять минут.

– Бьем рекорды! – констатировал Сергей Николаевич, упираясь руками в камень-крышку.

И ему многозначительно поддакивал пыхтящий рядом приемный братик:

– То ли еще будет!

В саркофаге он сразу обозначил позиции для всех остальных:

– Можете сесть на накидки возле тоннеля и только смотреть. Или, если хотите, жевать мясо, негромко беседовать и даже спать от скуки. Громко кричать, меня отвлекать – крайне не советую. Ткну не в то место этого монстра, и от нас даже пара не останется. Понятно?

– Так точно, сэр! – от имени всех отчеканила Лилия, усаживаясь в указанном месте первой и, несмотря на величие воистину исторического момента, сразу начиная прозаические торги с коллегами: – Ребята, вы, я вижу, устали, так что спокойно вздремните, а я за мое дежурство буду зарабатывать лишний кусочек мясца.

– Тут угля нет, – покосился на нее Сергей, стараясь одновременно следить за всеми манипуляциями Найденыша. – Так что советую поспать тебе, а мы уж со своими топорами да с твоей порцией мяса…

– Прокляну! Я за три часа так оголодала, словно и не было ночного пиршества и обильного завтрака.

Бокед тоже не сводил настороженного взгляда с «Укротителя эскалибура», но все прекрасно слышал. Поэтому вмешался в спор мягко, словно размышляя:

– Колобок. – Кажется, так он обратился к женщине всего второй раз. Но теперь мог делать это уже с правом и уверенностью старого боевого товарища. – Признайся честно: ты хочешь похудеть, стать прекрасной и обаятельной и…

– Конечно хочу! И мне кажется, я уже похудела на целых… э-э-э… В общем, почти дюймовочка! А что кроется под твоим «и…»?

– Если ты станешь по-настоящему стройной, то станешь и счастливой. И… только тогда выйдешь замуж за любимого человека.

Стараясь даже не коситься в сторону Чернова-старшего, Монро капризно фыркнула:

– Если мой избранник меня полюбит, то ему будет плевать, коль я буду несколько… хм… не в форме.

– Ага! И будет ходить вокруг тебя только с закрытыми глазами и слушать твой божественный голос. Верно? Тебе самой такая жизнь понравится?

Настолько сильно ввести в смущение ученую даму еще никому не удавалось. Не менее красным и растерянным выглядел и академик. Очевидно, знаменитый оракул только что огласил то, о чем они сами еще не думали, не гадали и не догадывались. Но в то же время чувствовали, надеялись и воспринимали. Поэтому сразу как-то все у них в сознании перевернулось, смешалось, и это ввело парочку в жуткий конфуз. Причем замешательство могло продлиться неизвестно как долго и перейти все рамки приличия. Все-таки Монро как бы должна была ответить первой. А отвечать однозначным «да» или «нет» не было никакого смысла. Не подходили эти два коротких слова. А для остальных выражений не хватало в данный момент сообразительности.

Выручил неожиданный лязг, прервавший полную тишину. Сердце екнуло сразу у троих, но уже в следующий момент они рассмотрели, что Евгений повернулся к ним и показал поднятый вверх большой палец. Мол, все под контролем. А затем, явно рисуясь, изображая из себя великого фокусника, наклонился над вскрывшейся бронированной панелью. Теперь уже за ним смотрели, не отрываясь и сдерживая непроизвольно дыхание.

Различные броневые панели стали открываться по всей площади гигантского эскалибура. Робот-завоеватель, если судить по ночным рассказам Найденыша, в данном саркофаге находился в своем законсервированном состоянии. А вот если его выводить на поверхность да ставить перед ним разные боевые задачи, то его конфигурация и строение могли кардинально видоизменяться. Правда, огромнейший объем задач это механическое чудовище могло выполнять и в таком виде, можно сказать, не двигаясь с места. Но в эти нереальные проекты как-то пока не верилось. Да и сам Найденыш ночью сомневался только в одном:

– Главное, чтобы удалось запустить реакторы. В спящем режиме они действенны целый миллион лет! Представляете такие уникальные технологии?! Но вдруг подлые сойшенхи спрятали робота здесь уже давно? Как раз тот самый миллион лет назад? Тогда это творение преступной цивилизации только и сможет нам помочь в решении некоторых весьма маленьких и локальных проблем. Да и то… Но уж наверх мы его вывести не сможем никогда, реакторы незаменяемы. Их и перезагрузить нельзя.

В общем, получалось, что даже такое совершенство в итоге могло и в самом деле оказаться грудой металлолома. Так что осталось лишь ждать и надеяться на полное, хотя бы в данном аспекте укомплектованное по самой главной позиции, возвращение памяти к инопланетянину.

А тот вдруг забегал вокруг эскалибура как ошпаренный. Похоже, что ему явно не хватало рук, ног, помощников, да и он рассказывал, что подобных монстров всегда пробуждали целыми дивизиями специально обученных техников. Но видимо, и такой вариант создателями малых роботов-завоевателей был предусмотрен, что в случае необходимости даже одна особь может управиться с такой сложной громадиной.

Около часа метался Евгений по всей пещере словно угорелый, а потом, после манипуляций на одной из панелей, вдруг подпрыгнул на месте и в приливе восторга вскинул вверх правую руку:

– Есть! Получилось! – Подбежал к товарищам и рухнул на пол между ними. – Реакторы запустились! Живем, братцы, живем! И знаете что: этому «юноше», если судить по внутренним таймерам, где-то всего лишь сто двадцать тысяч лет. Приблизительно.

– Ой, а что это гудит и вибрирует? – насторожился Бокед.

– Все нормально. Это при запуске реакторов в рабочий режим началось проворачивание и тестирование внутренних устройств. Пошла энергия! Теперь и мне можно с вами отдохнуть, а то и вздремнуть часика два. Раньше соваться к этому монстру нельзя.

– Так ты его еще не укротил?

– Все англичане такие же, как мой брат академик? – удивился инопланетянин, стараясь не говорить обидных слов. – Ведь русским языком говорил: дней десять мне надо, не меньше. И все надо делать строго поэтапно.

Весь параллелепипед стал гудеть и вибрировать еще больше, и теперь уже опасения высказала Монро:

– А он это… не встанет? Или не начнет разворачиваться во все стороны?

– Пока нет. А вот потом… Полюбуетесь! Я вам такое зрелище обещаю!

– Хм! Нам и этого до конца жизни хватит, – признался Чернов-старший. Но тут же спохватился: – Может, и в самом деле кусок мяска пожуешь?

– С удовольствием! – Получив огромный кусище из рук Лилии, прежде чем впиться в него зубами, Евгений поинтересовался: – А вы тут о чем таком интересном беседовали? Поделитесь?

И если двое опрошенных как-то странно замолчали, то радушному англичанину скрывать было нечего:

– Не могу сказать, что об интересном, да и меня оно касается только косвенно.

– Чарли! – строго оборвал его академик. – Не будь занудой и веди себя порядочно. И так в тебе, как в истинном джентльмене, сомневаются, а ты еще и в пэры стремишься проскользнуть.

– Неправда, я не стремлюсь. Меня просто поставили перед фактом.

– Слушай… – Чтобы сменить неловкую тему разговора, Чернов-старший опять обратился к брату: – А может, мы все-таки попытаемся как-то помочь? Чего ты так мечешься? Скажешь нам, куда нажимать, потом дашь отмашку или крикнешь, а мы…

– Нет! – чуть не подавился мясом Найденыш. – Нельзя! Тем более что я уже панели на свои пальцы настроил. Еще теперь с вами лишний день возись. Уж лучше я сам. Ну разве что в финале, да и то…

Отдыхал он целый час. А потом, расслышав какой-то особенный свист из внутренностей технического чуда, снова отправился на его укрощение. И где-то на пятом часу времени, пробегая рядом с уже дремлющей командой, воскликнул:

– Готовьтесь! Сейчас посмотрите на рождение Последыша!

Понятно, что троица опять максимально взбодрилась и опять округлившимися глазами наблюдала, как совсем рядом с тоннелем, с одной из сторон эскалибура вскрылась очередная панель, а из-за нее стал выползать странный брусок размерами шестьдесят на шестьдесят сантиметров и длиной в четыре метра. Покрытие на нем виднелось смешанным: не то металл с керамикой, не то резина с пластиком. Но все-таки выпал он на пол с металлическим лязгом. Потом вдруг озарился таинственными сполохами, выдвинул из себя какие-то отростки и… стал подниматься стоймя. Затем, немного постояв перпендикулярно полу, словно приходя в сознание, вдруг развернулся одной стороной к людям да так и двинулся к ним, стоя на торце. Причем ни колес, ни ног, ни манипуляторов не наблюдалось. Да и само это целенаправленное движение могло напугать кого угодно.

Хорошо, что Евгений крикнул заранее:

– Сейчас он остановится!

Странный металлический брусок и в самом деле замер.

– А потом будет ждать моих дальнейших указаний. Эх, и порадую я вас сегодня!

Он продолжил и дальше носиться вокруг эскалибура, а вот у троицы дремота пропала окончательно. Косясь на странного Последыша, они принялись обсуждать на все лады как его, так и обещание инопланетянина порадовать товарищей. Предположения звучали разные, но самые главные сводились в несколько.

– Может, этот столб поможет нам починить патроны? – вопрошал Чернов. – Тогда мы смогли бы славно поохотиться!

– А вдруг он умеет сразу синтезировать и готовить вкусную, здоровую пищу? – Понятно, что этот вопрос могла задать только Колобок.

– Что-то мне кажется, что он нас одарит новой одеждой, – пытался сообразить интенсивно советующийся со своим хваленым предвидением Бокед. – Неужели это портной? Хм, не сходится.

Как это ни оказалось странным, но каждый из них оказался прав и не прав одновременно. Только вот сам Последыш не оказался ни портным, ни поваром, ни оружейником. А обеспечил в итоге всем. Истинную его природу не угадал никто. Но, даже насмотревшись за день чудес с укрощением эскалибура, эксперты были еще больше поражены, когда Чернов-младший, огласив, что рабочий день закончен, приковылял к тоннелю и дал команду выбираться наружу.

– Только я пойду первым! – предупредил он. – За мной Последыш, а уж потом вы колонной по одному.

– А он еще и по ступенькам ходит? – изумилась Монро.

– Он по ним даже бегает! – послышался хвастливый ответ.

И действительно, умение четырехметрового стального столба чуть ли не плыть по высоким ступенькам вверх не укладывалось в головах ни академика, ни знаменитой руководительницы крупного научного проекта. А потом, уже после выхода на поверхность и закрытия за собой крышки шахты к саркофагу, товарищи инопланетянина вообще отвесили челюсть от удивления. Последыш, словно мультипликационный робот, стал трансформироваться в многорукое, многоколесное транспортное средство. Причем средство настолько объемное, просторное и величественное, что никакие знания земной науки не позволили догадаться, где это все раньше помещалось в довольно ограниченном пространстве.

Ширина осей между колесами достигла полутора метров. Общая длина стала пять с половиной. С каждой стороны имелось по четыре колеса, закрепленных на, казалось бы, хрупких и тонких стержнях. Но эти стержни потом при движении так независимо работали друг от друга, что уникальным образом выравнивали прямолинейное движение Последыша и устраняли излишние перекосы. По сторонам получившегося транспорта располагалось сразу десять выдвигаемых и складывающихся манипуляторов. Причем четыре из них в длину достигали пяти метров, четыре – шести, а два так вообще могли доставать предметы и работать с ними на десятиметровой дистанции.

В передней части имелось некое углубление для водителя или пилота. Но так как сойшенхи имели рост в четыре метра, то в это углубление запросто и довольно удобно могло усесться два человека. Понятно, что второе элитное место досталось раскрасневшейся от удовольствия Лилии. Ну а Сергей с Чарли уселись в центральной части, прямо сверху на корпус, удобно опершись и придерживаясь за срединные манипуляторы. Да и во время неспешного движения впоследствии они ни тряски, ни дискомфорта не ощущали. Вывалиться на скорости километров десять – пятнадцать в час тоже бы не получилось и при желании. Так что когда тронулись в путь, то, несмотря на существующие вокруг негативные эманации, все четверо минут пять орали от счастья как сумасшедшие. Такого комфорта в дикой тайге им даже в сказочном сне раньше не могло присниться.