Сцена 13

К моменту последнего ужина на Полигоне в данный период подготовки принцы чувствовали себя довольно вымотанными и уставшими. Зато все свои действия на дне уже могли выполнять с закрытыми глазами, отдавая управление тела подсознанию. Результат такой интенсивной подготовки поражал: первый резервуар они отбивали, срезали, откачивали и поднимали на поверхность за два с половиной часа. А вот при последней тренировке – всего за пятьдесят две минуты.

Правда, следовало учитывать реалии настоящего боя, давать скидку на человеческий фактор, не забывать о втройне большей глубине и помнить о том, что враг будет сражаться отчаянно. Отступать или убегать с поля боя никто не станет. В таких условиях операция может растянуться на неоправданно огромный промежуток времени. И тогда уже никто не спасётся и ничто не поможет. Шоом просто подтянут к месту сражения своих спецназовцев, доберутся туда на подводных кораблях, да и на поверхности могут соорудить массированные минные заграждения. Мало ли, вдруг догадаются, для чего люди отрезают емкости для воды и прокачивают их воздухом.

В любом случае шансы на возвращение имелись отличные. Лишь бы некий судья, наблюдатель, рефери, куратор или кто там решает, послать транспорт или нет, не задерживался с эвакуацией. А то ведь может взбрести в голову: положить весь десант до последнего воина, зато и проживающую в посёлке элиту вражеской цивилизации вырезать поголовно. Хорошо, что существует определённый режим, когда сами солдаты имеют право дать команду транспорту на начало эвакуации. И если к тому времени всё сделано идеально и задание выполнено на все сто, то «домик» появляется. Лишь бы потом сил хватило в него забраться.

А сил таким отменным воинам хватит на всё. И усталость не помеха.

Ужин растянулся более чем на час. Так что времени для полного восстановления и получения заряда бодрости хватило. И после трапезы времени прошло не меньше, пока увешанные оружием, батареями и пиропатронами десантники не оказались готовыми к посадке в транспорт. Наверное, солдаты второго десятка спровоцировали небольшую задержку, но тут уже лучше было подождать, чем излишне поторопиться. Лишний час роли не играл.

На той стороне планеты, куда планировалась высадка, сейчас царила глубокая ночь. А шоом – существа, подверженные суточному колебанию активности, ночью они тоже довольно крепко и долго спят.

На рейд назначили сразу три заместителя, которые обязаны были принять командование по мере выбывания вышестоящего начальника. Старше всех по званию оказался Второй, его подстраховывал Первый, и как бы на закуску оставался Десятый. Хотя все явно удивились именно такому распоряжению сержанта.

Последняя команда. Появление «домика». Погрузка. И первые две минуты невесомости, по пути к цели. Потом почти привычная тряска в виде ударов с разных сторон по уникальному средству доставки. Несколько напрягало ожидание нужного момента: как его можно будет прочувствовать, если выход в контрольную точку состоится в воздушном пространстве?

Но всё состоялось в знакомом режиме. Вначале команда сержанта «Товсь!». Потов удар днищем обо что-то твёрдое, хотя такого быть не могло. Вновь появившаяся невесомость подтвердила свободное падение, а значит, и в самом деле точка высадки находилась в атмосфере. Высоко ли? Ведь при падении со слишком огромной высоты возможны травмы. И тут же раскрывшиеся вверх и вниз боковые створки! Больше рассуждать и сомневаться некогда, все одиннадцать человек вывалились за борт. И пока сознание сообщало, что до поверхности грязно-бурого с внушительными волнами океана метров тридцать-сорок, «домик» скрылся из этого мира во вспышке пространственного перехода.

Вот и первая сложность: качка. Баллов шесть, по земным меркам. Подобный шторм для громадной ёмкости с диаметром метров сто десять – сто двадцать не будет настолько уж страшен. Разве что вообще максимальный по силе ураган разгуляется. Тогда да, проблема!

Упали вроде все удачно и кучно. Штурмовые винтовки при ударе ни у кого не вырвало. Погружались тоже быстро, одна тяжесть дополнительной батареи чего стоит! На пятнадцати метрах глубины волнение на поверхности почти не ощущается. Да и душки уже готовы к стрельбе: так высоко вряд ли кто встретится, а вот ниже могут попасться в поле зрения местные любители экзотики. Они на плотах из водорослей курсируют в медленных течениях и чаще всего при этом занимаются делом, после которого и размножаются впоследствии методом почкования. Самый мерзкий у рептилий сам процесс, предваряющий размножение. Бесполой особи надо собрать на свою кожу слизь с иных четырёх индивидуумов. В цивилизации шоом сбор чужой слизи на свою кожу считается делом невероятно интимным.

Когда Шестой об этом первый раз услышал, то не выдержал и воскликнул:

– И как только такие твари обрели разум?! – за что тут же походя получил «единичку».

Чем глубже погружались, тем прозрачней становилась жидкость, подсвеченная, словно изнутри, зеленоватым светом то ли брожения, то ли образованием живых микроорганизмов. На Полигоне точно такие оттенки и составы не удавалось воспроизвести в изумительной точности. Поэтому там видимость ограничивалась сотней метров, а здесь простиралась до ста пятидесяти. И забрала скафандров создавали нужный ракурс, увеличивая видимость чуть ли не до двухсот метров. Если учитывать, что сами рептилии видели не дальше ста шестидесяти метров в своей родной среде, то у людей в предстоящем сражении появлялось хоть мизерное, но преимущество.

Вторая проблема, не слишком учитываемая прежде, оказалась посложней, чем шторм на поверхности. Уже на глубине ста метров показались вершины первых гигантских водорослей. А пройдя ещё метров двадцать, десантники рассмотрели и сам посёлок, который словно утопал в настоящем лесу из диковинных и густо расположенных растений. Все они только частично имитировались в искусственном озере Полигона, поэтому сейчас сильно озадачили принцев, но только не их наставника.

– Начинаем отстрел! – скомандовал он вполне будничным, чуть ли не равнодушным голосом. – Видны первые цели. Ребята, не забывайте держать круг… стараемся все опуститься по периметру водосборника…

Стрельба повелась из одиннадцати стволов с максимальной эффективностью.

А внизу воцарилась смерть. Вначале рептилии не сообразили, почему некоторые из них замирают, после чего плавно оседают на грунт или пол уже бездыханными трупами. Потому что те, кто понимал нагрянувшую беду, тоже умирали беззвучно, не успев поднять тревогу. Лишь после того как гибель стала массовой и всеобщей и на трупы убитых минуту назад стали натыкаться иные шоом, по всему посёлку прокатились световые волны тревоги. Но от этого обороняющимся не стало лучше, всё видимое опускающимися десантниками пространство охватила страшная паника. А ведь к тому моменту до поверхности дна оставалось метров двадцать, и внутренний круг людей достиг радиуса ста метров.

Внутреннее пространство между собой атакующие зачистили сразу. Тем более что на толстой пластине ёмкости не было строений, там располагалась некая зона отдыха, с открытыми, без крыш беседками, аллеями из декоративных морских порослей и неким подобием массивных водорослей, на которых произрастали громадные плоды красно-бурого цвета. В данной зоне уже никто из многочисленных шоом не шевелился.

Дальше предстояло самое главное: дальнейшее уничтожение врага и подготовка путей эвакуации. Для этого сразу трое десантников ринулись дальше, отталкиваясь от емкости перпендикулярно в стороны. Отдалившись всего лишь на сто двадцать – сто сорок метров, они стали двигаться по кругу, по часовой стрелке. При этом старались использовать крыши зданий, перебираясь с одной на другую с помощью прыжков, усиленных реактивной тягой пиропатронов. И уничтожали всех, кто только оказывался в поле их зрения. Часто стреляли и просто в виднеющиеся проёмы входов и выходов. Пучки разрушающей плоть энергии оставались действенными, пройдя и не слишком толстую преграду из железа, бетона или пластика.

Следом за стрелками внешнего круга, на расстоянии пятидесяти метров, двигалось по одному товарищу, страхуя, так сказать, с дальней дистанции. Или, иначе говоря, с периметра малого круга. А Эйро Сенатор страховал сразу всех, координируя движение каждого и поочерёдно выспрашивая о событиях тех, кого терял из виду по вине слишком большой удалённости. Его голос и голос остальных товарищей слышал каждый.

Четыре солдата занялись непосредственно опорами, зачисткой технических помещений и удалением лишних накоплений пресной воды в емкости. Там дело пошло более чем удачно, что стало ясно из доклада Пятого:

– Нам везёт! Пустоты танкера составляют пятьдесят три процента!

На подобный подарок фортуны надеялись, но всё равно было приятно осознать, что уже сейчас, пусть и медленно, но ёмкость сможет начать всплытие. Только следовало перерезать удерживающие на дне опоры. Чем и занимались с максимально возможной сноровкой Третий, Шестой и Десятый. Чуть позже к ним собирался присоединиться Пятый, решающий пока проблемы продувки танка сжатым воздухом.

Шла уже тридцать пятая минута от начала первого выстрела, и четвёрка воинов внешнего периметра сбросила израсходованные батареи, подключив свои душки к запасным. Они ведь стреляли больше всех, практически непрекращающейся очередью. Учитывая запасы энергии у подстраховывающих, и по две почти не использованные батареи у «резчиков», воевать и отражать контратаки противника было чем ещё на долгое время. Но, наверное, именно преждевременно появившаяся радость победы и лишняя уверенность в благополучной эвакуации сыграли плохую службу в плане концентрации, предусмотрительности и осторожности.

Первым пал Пятый, самый технически подкованный (после командира) специалист. Хенри Данцера уже ждали снаружи компрессорной станции, когда он завопил с досадой какое-то ругательство на родном языке, и сразу же замолк. На вопрос сержанта – не ответил, поэтому пошла команда Шестому:

– Проверь, что там с Пятым!

Тот и в самом деле находился ближе всех к центру событий, поэтому ужом метнулся к станции, готовясь в любой момент открыть огонь на поражение. Через минуту последовал его печальный доклад:

– Их было трое. Навалились на Пятого сверху, там был люк с техническими кабелями. Видимо, попытались выхватить винтовку, скорей всего и вырвали, ну вот… та и взорвалась. Погибли все…

Погибнуть от собственного оружия, когда вокруг тебя трое невооружённых врагов – это верх беспечности. Об этом с досадой успел подумать каждый. Так что хвалёному экстрасенсу здорово влетит от недовольного начальника уже на утреннем построении.

– Как идёт откачка? – Потери есть потери, но командир должен думать обо всех живых. И через полминуты последовал новый доклад:

– Порядок! Осталось сорок два процента!

– Постарайся заблокировать проход и продолжай резать!

Через минуту из строя внешнего периметра выпало сразу два бойца. Потому что в их направлении подтянулась вооружённая охрана посёлка. Погиб Четвёртый и рану средней тяжести получил Девятый. На их место сразу же прибыли страхующие, а к ним подтянулся и сам Эйро, покрикивая на Джаяппу Шинде:

– Главное, не торчи на месте! Двигаться можешь? Вот и не жалей остатки пиропатронов! Как хочешь, хоть ползком, но забирайся на крышу ёмкости, крепись магнитами и постарайся оттуда поддержать огнём бойцов внешней зачистки.

– А если никаких целей не увижу? – хрипло отозвался раджа.

– Бей по сторонам, кого-нибудь из шоом – но зацепишь!

Видно Девятого не было, но, судя по стонам и коротким ругательствам на линии связи, он и в самом деле устремился в указанном направлении.

Вставший на место Четвёртого Второй тоже не выдержал интенсивного обстрела, так и свалился на крыше одного из зданий. Когда к нему поднялся Эйро, он ещё был жив. Сержант даже улыбнулся раненому, пытаясь поддержать его морально:

– Ну и чего разлёгся, старый пердель?! Покажи молодым, на что ты ещё способен!

– Увы, ребята… на этот раз уже без меня!.. – только и успел прошептать умирающий.

Оказавшийся на его месте сержант подхватил душку погибшего и за короткое время интенсивным огнём из двух стволов ликвидировал преимущество врага на этом участке. Пожалуй, никто, кроме него, там бы и не справился.

А в это время резчики отрезали четвертую часть опор, и около трети опор надрезали примерно на три четверти. В данном аспекте готовящегося всплытия имелась одна большая проблема. Если отрезать одну сторону, она начнёт всплывать, поднимется вверх, ставя толстенный блин ёмкости на ребро. Ведь это не шлюп! Киля и балласта в нём нет. И неизвестно, как при всплытии перегруппируются остатки пресной воды. Могут остаться в крайних отсеках, да так и поддерживать «стоячее» положение всплывшей махины. В лучшем случае танк перевернётся к небу иной, донной частью. Что, в свою очередь, приведёт к потере времени, использованного на передислокацию спасающегося десанта.

Вот потому требовалось вначале очистить внутренности от воды, а потом уже дорезать оставшиеся крепления равномерно по всему периметру. Начавшееся всплытие легко порвёт удерживающие полоски металла.

На внешнем периметре Первый оставался единственным, кто имел ещё на подстраховке недалеко расположенного от него Восьмого. Тот вроде был во внутреннем круге, но именно он и пострадал сразу же, во время второй массированной атаки шоом с другого фланга. К тому же обладатель бакенбардов заметил, что в рядах контратакующих появилась группа спецназа в особенных, боевых скафандрах. Пришлось спешно отступать к телу товарища, после беглого осмотра заявлять по связи:

– Восьмой больше не с нами! И на меня наступает слишком много наглых рептилий!

Тотчас загремел голос командира:

– Хватай вторую душку и отстреливайся, как хочешь, хоть отступай при этом, но не подпусти врага ближе, чем на двести метров от ёмкости!

– Понял! Приложу все силы…

Конечно, стрельба у него сразу с двух винтовок не получилась настолько прицельная и эффективная, как у сержанта. Но и повысившейся скорострельности хватило, чтобы вначале уполовинить прущую в контратаку колонну, а потом и упокоить её окончательно неподвижными пятнами в виде трупов.

На пять минут установилось некое затишье, во время которого сержант вместе с Седьмым несколько отошли назад к ёмкости, выбрав для обороны максимально удобные позиции. При этом они не жалели пучков энергии, направляя их в каждый темнеющий провал ещё не до конца зачищенных зданий. У них оставалось по одной нетронутой батарее и остатки второй, так что ресурсы они не экономили. Учитывая некий резерв в батарее парализатора, воевать хватит более чем на сорок минут, а результат всей операции в любом случае определится гораздо раньше. Ждали только сигнал от резчиков, которые заканчивали отделять танк от опор.

Опасность пришла неожиданно с иной стороны. Прямо по течению на позицию людей стал наплывать некий бесформенный, довольно громадный остров. На высоте метров пятидесяти он двигался с несколько большей скоростью, чем лёгкое течение, что свидетельствовало о наличии у него некоей двигательной силы. Наверное, можно было считать благом для остальных солдат, что надвигался плот именно со стороны Эйро Сенатора. Оставивший возле себя обе душки, он буквально смёл два десятка шоом, которые торчали с оружием на переднем гребне, высматривая пока ещё невидимого для них врага.

Но плот всё равно продолжал двигаться в прежнем направлении и с той же скоростью, в любом случае грозя наплыть над емкостью, готовящейся резчиками для грядущей эвакуации.

– Отходим в тылы! – скомандовал сержант, продолжая вести скорей упредительную, чем на поражение стрельбу вверх. – Девятый, ты где?!

Хоть про него почти забыли, но раненый раджа не просто добрался к указанному месту, но и взобрался вверх, используя свой последний пиропатрон. С края гигантской цистерны доложил:

– Уже на месте! Готов прикрывать!

– Отлично! – обрадовался Эйро. – Чуть правее тебя, «на полвторого», некая дрянь плывёт. Высота пятьдесят метров… для тебя чуть ниже… А мы начинаем отход! Первый! Седьмой! Отходите к ёмкости!

Сразу после этого стали поступать доклады от резчиков. Каждый завершил свой маршрут и двинулся дальше, теперь уже до конца дорезая оставшиеся участки креплений. По всем расчётам через три, максимум пять минут, почти опустевшая от пресной воды ёмкость начнёт отрываться от опор, а потом и устремится вверх.

Всё совпало весьма и весьма удачно. Если не считать потери Пятого, Четвёртого и Второго.

Все три воина внешнего периметра благополучно добрались до цистерны и стали взбираться на верхнюю плоскость. Открыл огонь Девятый, наконец-то увидевший показавшуюся из зеленоватой дымки платформу-плот с врагами. А ещё через минуту раздался треск рвущегося металла, возвещающий о начавшемся всплытии сборника из-под опреснённой воды. Дальше подъём огромного по объёму объекта пошёл рывком, словно его некий великан дёрнул сверху за ручку.

Резчики отреагировали соответственно ситуации, в которой находились. Гладрик Литогорский, он же Шестой, попросту ухватился за рядом приподнимающийся отрезок, а уже потом, с помощью магнитных присосок быстро стал карабкаться наверх по торцу гигантского блина.

А вот Третьему и Десятому не повезло. Они в момент «отрыва с треском» находились как раз между опорами. Вокруг жидкостная среда, так просто не сделаешь два прыжка и не ухватишься за кусок провисающего вниз швеллера. Поэтому оба не успели. Пришлось использовать пиропатроны. В желании перестраховаться и не промазать в движении телом мимо всплывающего объекта сместили прицел точки прилипания – дальше от края. В результате емкость догнали, но турбулентное движение забросило их ещё дальше к центру металлического круга. Так они оказались ближе друг к другу, чем от краешка. Не растерялись, быстро встали на четвереньки, и вот так, вверх тормашками потопали по металлу к краю всей конструкции. Собирались вначале так, а потом по боковой поверхности выбраться на верхнюю плоскость. И ведь шансы для этого имелись самые превосходные!

Если бы не проклятый плот с врагами, который уже почти навис над ёмкостью. Цистерна и платформа даже чуть краями не столкнулись, такое мизерное расстояние было между ними. И хуже всего, что плот оказался буквально напичкан шоом! Хоть половина из них уже не шевелилась, скошенная из винтовок сержанта и остальных бойцов прикрытия, вторая половина открыла яростный огонь по ускользающему вверх объекту. Стоящие на четвереньках, да ещё и вверх ногами два десантника оказались у них в прицелах словно на ладони.

Первым от реактивных пуль пострадал Третий. Фредерику удалось прекрасно рассмотреть, как товарищу кучной очередью оторвало ногу чуть ниже колена. Яцек тотчас отцепился от металла, и судорожно извиваясь от боли, стал падать на подплывшую под него платформу. А дальше произошло маленькое чудо, а может, и противошоковые препараты, введённые скафандром, помогли. Третий резко извернулся, перехватывая свою душку, и в продолжающемся плавном падении принялся непрерывной очередью расстреливать врагов. То есть понял, что жизнь данной его копии всё равно потеряна, и решил продать её как можно дороже. Ну и напоследок постарался направить падение своего разрываемого пулями тела в самую гущу врагов, скорей всего, специально роняя туда и винтовку. Взрыв душки после касания с телом монстра получился замечательный, унеся с собой жизни ещё пяти рептилий.

Хороший обмен получился, впечатлительный! Но, увы, недостаточный, чтобы этим спасти Десятого. Тот хоть и дальше находился от подплывающей платформы, и ёмкость поднималась безостановочно, но когда на нём скрестили огонь своих автоматов все оставшиеся в живых шоом, понял, что ничем и никто ему больше помочь не в силах. Ничего не оставалось, как прекратить движение, осознанно отцепиться магнитами коленок и локтей, сменив их на магниты только подошв. То есть меняя положение из «муха на потолке» на «стоящий вверх ногами человек». Вот в этот момент смены способа зависания в него и попало: от левой кисти остался лишь измочаленный обрывок рукава скафандра.

Потеря сознания на несколько секунд прошла незаметно. Потом пришёл в себя, ощущая телом уколы противошокового свойства, понял, что висит вниз головой, а в правой руке остаётся готовая к стрельбе душка. Ну и нажал на курок, стараясь сразить пучками разрушительной энергии как можно больше растворяющихся в зелёном тумане врагов. Потом стрелять стало не в кого, да и боль в отсутствующей руке усилилась до безумия. Глянул на оставшуюся культю, давая мысленную команду скафандру перетянуть жгутом остаток руки ниже локтя. Мелькнула мысль, что если поторопиться, то можно с помощью пиропатронов и на поверхность вынырнуть.

Наверное, он ещё раз потерял сознание. Очнулся уже совсем при ином освещении, том самом грязновато-сером, которое царило на поверхности. И ощутил сильную болтанку:

«Ого! А ведь мы уже всплыли! – подумал он, присматриваясь к своим ногам. – Смогу ли я вот так идти? Неважно, пробовать всё равно надо!.. Хм! А ведь получается! – минут за пять добрался почти до самого края гигантского диска, но именно медлительность продвижения подтолкнула к мрачному пессимизму: – Сколько я тут висел вверх тормашками? Если долго, то ни ребят, ни «домика» уже нет. Я ведь даже о нашем последнем бое не сообщил… да и сам ничего не слышал… Ну да! Скафандр повреждён! Ходер! Значит, остальные посчитали меня погибшим? И бросили?!.»

Хорошо, что дальнейшие рассуждения были прерваны показавшимся противником. Около десятка шоом в скафандрах спецназа оплывали массивный объект на глубине шести-десяти метров. Использовали они для передвижения малый подводный бот с кольцевой открытой платформой и заметили человека чуть ли не раньше него. Да и сам человек сделал единственно правильные выводы:

«Ребята ушли давно, раз здесь спецназ успел нарисоваться. Теперь мне только и надо, что не попасть в плен, а то самого себя умерщвлять – дело хлопотное и недостойное принца… Ну, душка! Не подведи!»

Двух или трёх рептилий Фредерик, принц Астаахарский точно срезать успел. А потом провалился в небытие болезненной смерти.