Книга: Обладатель-десятник
Назад: Глава 12 Засада
Дальше: Глава 14 Целитель

Глава 13
Ученый

В голове от переживаний образовался полнейший бардак. И что делать дальше, Иван никак не мог сообразить. Только и продолжал держать вытянутой перед собой руку с торчащим в ней ножом да глядеть, как кровь капает на лежащую Елену.
Помогли сориентироваться обиженные и мстительные крики на периферии сознания:
«Так тебе и надо, похотливый самец! И тебе еще повезло, что умрешь от потери крови! Права эта несчастная дура, ты заслужил более страшную казнь: от моих рук! И надо было ей сразу тебя в сердце бить, а не себя! Это ты во всем виноват!»
Ивана заставили действовать слова «умрешь от потери крови». Умирать при такой банальной бытовой ссоре ну совсем не хотелось. Но сложность была еще и в том, что левой рукой спасать самого себя весьма трудно. Даже если и удастся выдернуть нож, то кровотечение сразу станет в пять раз сильнее и…
Бросив взгляд на неудобно лежащую Елену, обладатель материализовал возле себя Фрола с бинтами, промывочными средствами, кривой иглой с нитью и йодом в руках.
– Умеешь перевязывать раны?
У того глаза округлились от увиденного, но действовал он, как всегда, великолепно и без раздумий. Подтолкнул вялого Ивана к столу, усадил на стул, прижал к столешнице руку и выдернул лезвие из плоти. Тут же залил страшную рану перекисью и сжал ее края:
– Держи левой рукой!
Пытаясь собрать разбегающиеся глаза в кучу, Загралов кое-как сжал рану пальцами, шипя от пронзительной боли. Дезинфекция пошла. И тут же огромные, казалось, гротескные пальцы Пасечника стали быстро зашивать порез. При этом он умудрялся и забытую где-то рядом Ольгу слушать, и отвечать ей, и укорять раненого:
– Да не кричи ты так! Я не глухой. Да спасу я его, спасу… А ты, Ванюша, чего варежку раззявил? Не мог эту буйную просто за руку схватить? Или по запястью ударить? А теперь моли бога, чтобы твои нервы и сухожилия удалось срастить правильно… Неприятная рана… может и навсегда ладонь усохнуть… Слушай, убери Ольгу! Она мне мешает…
Словно на автопилоте, Иван выполнил просьбу и присмотрелся к своим силам. Видимо, обильное чревоугодничество помогло, Фрола в таком рабочем состоянии можно было поддерживать чуть ли не четверть часа.
Но следовало быстро выяснить, что делать дальше.
– Так мне срочно надо к хирургу?
– Желательно… И рентген сделать… Пропади оно все пропадом! Аккуратней держи! И не так сильно… я говорю, слабей жми! Все, кровь течь перестала… Или она у тебя вся кончилась? Дохленький ты наш… Когда уже откормишься до нормального состояния справного мужчины?.. Да хватит прижимать!
– Да я уже и не держу совсем! Вот, смотри! – Иван демонстративно отвел пальцы левой руки в сторону, показывая, что края раны не расходятся и кровь не течет. – Может, и в самом деле вся вытекла?
– Ага, как же! Просто рана свежая, края слиплись… Ничего, сейчас мы вот тут… еще вот тут… – Наложив еще несколько швов, Фрол обрезал нитку и скомандовал: – Переворачивай руку!
На рану с другой стороны они оба смотрели с недоумением. Порез там был, сантиметра два длиной, но уже почти не кровоточил.
– Хм! Тут никак не зашью… Да дырка вроде и сама зарастет, если пальцами шевелить не будешь…
– Как же я ими пошевелю, если у меня сухожилия перерезаны?
– А может, ничего страшного. Смотри, какое лезвие узкое.
– К целителю пойти?
Тут за их спинами раздался стон. Резко оглянувшись, мужчины увидали сидящую Елену. Она терла виски и усиленно моргала, пытаясь вспомнить, что и как здесь произошло. Фрол тут же получил мысленную команду, в пять секунд промыл раны и всю руку дезинфицирующим раствором, промокнул тампоном и замотал ладонь, да и всю кисть по запястье бинтами. После чего молча, подхватив остатки врачебного инвентаря, прошел в комнату родителей. Когда дверь за ним закрылась, артистка вяло поинтересовалась:
– Кто это был?
– Сосед выручил, рану мне забинтовал.
– Ох! У тебя же столько крови было?! – Видя, что Иван со стула не падает, Елена перевела взгляд на свое окровавленное платье и жалобно заныла: – Мамочки-и-и, что же я наделала-а-а-а…
– Что-что! Чуть меня не убила! Хорошо, что вены не перерезала! – проворчал Загралов.
– Платье-е-е! – продолжала причитать Елена, словно осознала, как бы она нелепо смотрелась мертвая в окровавленном, некогда шикарном платье.
– Плевать на платье! А вот убила бы меня – в тюрьму бы села! Оно тебе надо? И не думай, что тем, кто топится, – все равно. Вначале бы срок отмотала, а лет через десять только пошла бы топиться. Это же надо додуматься, нож с собой таскать! Зачем он тебе? Ну?! Отвечай, чего молчишь как рыба?
Елена тяжело вздохнула:
– После гибели Базальта я всегда с ножом хожу… Не хочу умирать как овца, хоть кого-то прирежу…
– Ага! Вот меня и решила первого на тот свет отправить? За что, спрашивается?
– Ты плохой… Ты и меня, и Ольгу обманываешь…
– Едритун сто раз! – воскликнул Иван. – Да ты меня сейчас обвинишь, что это я сам себя порезал?!
– Ну да… косвенно…
Пока велся этот диалог, Загралов прислушивался к руке и лихорадочно думал, бежать ли за помощью к целителю. Ладонь болела, но терпеть было можно.
Иван приподнял руку, попытался пошевелить пальцами. Получилось! Правда, захлестнула волна боли, но почти тут же и схлынула.
«Схожу к деду Игнату, – решил он. – Пусть глянет. Если скажет: «К хирургу!» – позову отца, и пусть везет в городок. Ой, а что же с Еленой делать? – та так и сидела на полу, рассматривая пятна крови как на своем платье, так и на полу рядом с собой. – Да и с Ольгой бы не помешало парочкой словечек перекинуться… мысленно!»
Естественно, сотвори он свою супругу в физическом теле, то одна ножевая рана, в сравнении с возможным последующим Армагеддоном, покажется детской царапиной. Не говоря уже о том, что Елена, увидев свою подругу, могла проваляться в беспамятстве более длительное время, чем несколько минут.
Создал где-то рядом. Сразу предупредил:
«У меня последние крохи сил. Но я бы хотел с тобой объясниться…»
«Зачем ты ее сюда пригласил?» – тут же последовал вопрос.
«Она прибыла сама, по собственной инициативе. Я был настолько ошарашен, что не сообразил сразу тебя пригласить на прослушивание нашего разговора. Но еще раз говорю: моей вины нет. И я ей не давал ни малейшего повода для приезда сюда. Даже поражаюсь, как она отыскала это место и как сюда добралась…»
«Повод? А что ты с ней кувыркался в кровати, это не повод? А что ты ее ублажал и лелеял – не повод?! Вот она к тебе и прилетела, как голубка к голубку!»
«Милая, мне нечем крыть на твои обвинения, хотя еще раз не поленюсь повторить: ты моя любимая и единственная. Но сейчас мне надо уходить, а я не знаю, что с Леной делать. Оставлять ее одну не следует…»
«Почему же? Дай ей нож и уходи себе преспокойно».
Он замолк, но, видимо, его удивление подобным цинизмом как-то прорвалось к Ольге. Потому что она перешла совсем на иной тон, без показной кровожадности:
«Ладно, ты ведь знаешь, что я не такая… И если бы я тебя не подогнала, она бы точно себя зарезала… Видел? Прямо в сердце себе метила. Кстати, как твоя рука?»
«Да потому и надо уходить, что местному целителю следует показаться. Если сухожилия задеты, придется к ближайшему хирургу мчаться…»
«И что ты этому лекарю скажешь? Кто тебя ножом пытался пырнуть?»
«Да неважно! Порезался, да и все. А вот на кого это чудо скандальное оставить?..»
«О! Ты ее жалеешь? Тогда оставь меня. Уж мы с ней как-нибудь разберемся… Ладно, сама понимаю, что нереально и не сдержусь. Да и мозгами она окончательно свихнется только от одного моего вида…»
«И сил у меня нет…» – вставил Иван.
«Поэтому позови со двора любую иную женщину, а лучше – мужчину. Он за ней присмотрит, придержит… – Ольга опять сорвалась на яростные интонации: – А потом поимеет, как последнюю блудницу!..»
Досадливо скривившись, Загралов сообщил: «Силы кончились!» – и опять остался наедине с Еленой. Та кое-как встала на ноги, прошла, словно пьяная, парочку метров и уселась на второй стул. Ее остекленевшие глаза уставились на окровавленный нож, и Загралову пришлось спрятать его куда подальше. Вернувшись из кладовки, он хотел было уже выйти во двор, но тут пришли родители.
– Тучи собираются, первая гроза скоро грянет! – сказал отец, приближаясь к кухне, да так и замер с приоткрытым ртом. Немую сцену прервал Иван.
– Мама, папа, – быстро заговорил он, – познакомьтесь: это Елена Дмитриевна Шулемина, ближайшая Ольгина и моя подруга. Леночка приехала на несколько дней, давно мечтала побывать в тайге и заодно посмотреть, как живут такие вот маленькие общины сыромоноедов. Ну и пока мы тут с ней общались, я при показе фокуса немножко порезал руку. Мякоть зацепил, ничего страшного, но крови натекло порядочно. Вы пока тут посидите и пообщайтесь, а я сбегаю к деду Игнату, пусть еще он на рану глянет.
Иван выскочил из дома и, облегченно вздохнув, направился к избе целителя. Но вдруг остановился, засомневавшись:
«А не зайти ли вначале к Михаилу Станиславовичу?»
Подумал – и двинулся к дому ученого.
Наверное, Романов увидел его в окно, поскольку открыл дверь, когда Иван только поднимался по ступенькам:
– Ха! Никак шаман номер два ко мне пожаловал? И как тебе порошок с обрубка пошел? Уже тянет танцевать в центре стойбища?
– Ага! – в тон ему ответил Иван. – Только вся проблема в барабане. Надо ведь определенный, из человеческой кожи…
– Да, да, да! И коже чтобы было не менее девяноста лет. Как же, как же! Знакомы мне ваши правила. Так ты ко мне за ножом, а потом уже за кожей Игната? А что у тебя с рукой?
– Ерунда, порезался немного. Что там с моим заказом?
– У меня все готово, заходи. И раз порошок из мухоморов тебе память не отшиб, значит, ты живучий. А потому опробуем на тебе и мое средство.
Михаил Станиславович провел гостя в небольшой кабинет, усадил к столу и выложил перед ним десяток пакетиков. Еще и полстакана воды рядом поставил с чайной ложечкой.
Дождался, пока Загралов, развернув пакетик, рассмотрит порошок, и заявил:
– Этому концентрату цены нет. Его могут использовать и космонавты, и подводники, и бойцы спецназа, которым на боевом задании большой груз ни к чему. Назвал я его незатейливо, и название чисто рабочее: «Няма». Потом сообразим иное, более звучное имечко… Да ты пробуй, пробуй, а я говорить буду…
– Все? – уточнил Иван.
– Очумел, что ли?! – даже испугался ученый. – Слишком огромная доза получится, можешь и загнуться. А вот один порошок «Нямы» – в самый раз. Ага, ага! Размешай хорошенько… и!.. Как на вкус?
– Горчит… – скривился Иван.
– Так и надо. Я уже вчера пробовал. Веришь – до сих пор на еду не тянет! А я, скрывать не стану, любитель пожевать.
Далее он рассказал, как отлично себя чувствует со вчера, как бодр и как повысилась его работоспособность. Утверждал, что можно за раз и два пакетика употребить, если организм крепкий и предстоит чрезмерная физическая нагрузка. Три пакетика – максимум, при котором, скорее всего, начнутся проблемы. Причем не обязательно с желудком. При большой дозе концентрат, по расчетам ученого, мог ударить в первую очередь по нервной системе, вызывая неконтролируемую ярость, неадекватную оценку обстановки и переоценку собственных возможностей.
– Если все-таки почувствуешь дискомфортное состояние, тошноту, сухость в горле или колики, сразу беги ко мне, поправим. Хотя я уверен, что ничего не случится, но мало ли что. И вот… – Романов достал из ящика стола полиэтиленовый пакет с еще четырнадцатью дозами. – Это все, больше нет. Ингредиенты тоже закончились…
Гость намек понял:
– То есть надо покупать?
– Если твои обещания в силе.
– Несомненно! Я за свои слова ручаюсь. Хотя и могут быть некоторые трудности… Что надо конкретно?
Романов тут же протянул ему два листа бумаги со списком.
– Ого сколько! Ладно, друг уже в пути, если все сложится, то завтра-послезавтра доставит.
А Михаил Станиславович уже держал другой перечень и улыбался заискивающе, словно упрашивал жену приготовить ему ведро пельменей:
– Если еще и это привезет, то я оплачу оба заказа из своего кармана и готов делать тебе концентрат «Няма» по первому требованию.
Иван почитал непонятные ему названия, покривился, но даже спрашивать не стал, для чего это все химику-микробиологу. Небось для дела человек просит. Ну а там уже как получится: удастся все это доставить вместе с фантомами – хорошо. Нет – тоже не смертельно. Вдруг вообще ничего образовать в экипировке из сложных химических соединений не получится? Вдруг они столько силы из обладателя потянут, что сама идея на корню погибнет?
Но пробовать надо, поэтому просто пообещал, что заказ через Интернет сделает. А дальше уже все будет от друга зависеть. Поблагодарил, спрятал списки в карман и отправился выходу. И уже на крыльце, прощаясь с Романовым, спросил:
– Тут ко мне знакомая приехала, к кому посоветуете ее на постой определить? Если такое здесь уместно?
– А-а! Видел я эту кралю. Говорят, в кино снимается? – получив утвердительный кивок от гостя, ученый продолжил: – Да без проблем, любой такую красотку приютит. Но ведь у твоих родителей есть свободная комната. Вход прямо из второй спальни. Чего у себя не поселишь?
– Так ведь у меня жена жутко ревнивая. Если узнает, что мы под одной крышей с подругой спим, такое мне устроит…
– Понятно, – кивнул Михаил Станиславович и обвел рукой избы: – Хотя тут у всех общая крыша. Ха-ха! Но если надо, то и мы взять можем, комната есть, небольшая, но уютная. Сейчас только со своей мадам переговорю да и пошлю к вам.
– Спасибо большое, выручили.
Назад: Глава 12 Засада
Дальше: Глава 14 Целитель