Глава 11. Уговор
Когда Зариша увидела вошедшего обладателя, то проговорила ещё не больше десятка слов. Скорей по инерции, чем по собственному желанию. А потом только переводила взгляд с основного тела Ивана на запасное и обратно.
«Кажется, она замечает несомненные, и немалые отличия, – отметил для себя Иван. – Интересно, поделится со мной увиденным, если я прикажу? Вроде как обязана… Но спешить не буду. Надо будет позже потренироваться с Сестри-2 и Хоча расспросить, чтобы иметь факты для сравнения. Вдруг это для меня важно в плане безопасности?..»
И решил продолжить разговор совсем с иной, казалось бы, посторонней темы:
– Что обозначает твоё имя?
Этого даже древний одногодка высшей ведьмы не знал, потому что уставился на девушку вопросительно. А та ответила лишь после странной паузы:
– Подобное Владетелю символа-печати Ялято положено знать от своего рождения. Но так как ты не настоящий… то я тебе скажу… Моё имя складывается из нескольких античных слов языка древних ариев и обозначает: заря в лесной тиши.
– Так я и предполагал. Но тогда тем более странно, почему ты так себя ведёшь и не хочешь с нами нормально сотрудничать?
– Потому что я не собираюсь никому и никогда подчиняться! – с пафосом воскликнула Авилова. Но подспудно ощущалось, что уверенности ей явно не хватает.
– Ты даже не хочешь заняться спасением, защитой и воспитанием девочек, которые в будущем станут ведьмами?
– Нет! На твоих условиях подчинения и контроля – нет!
– Плохо! Если не сказать подло с твоей стороны, – стал сердиться обладатель. Но был прерван восклицанием:
– А мне плевать на твои критерии отбора плохого и хорошего!
– Даже так? Тогда придётся лишить тебя сознания и заставить действовать только в общих интересах, – решительно заявил Иван, действительно всё больше в душе склоняясь к такому действию. – Иначе от тебя будут только одни беды и неприятности.
– Но я имею право…
– Нет! Всех прав ты лишилась в тот момент, когда попыталась меня обокрасть и спрятаться на одной из граней Леталя, мира твоих мёртвых предков по женской линии. Если ты предпочитаешь находиться в муках и лишениях, лишь бы не работать в едином коллективе, значит, твой разум нам не нужен. Будешь действовать словно кукла, как истинный обездушенный таюрти.
Губы девушки неожиданно дрогнули. Она наконец-то ощутила, осознала чувствами высшей ведьмы всю серьёзность своего положения. И она что-то точно смогла рассмотреть в истинном теле обладателя. Скорей всего такое, против чего она не сможет действовать, против чего не сможет бороться, даже учитывая тот факт, что Владетель «не настоящий».
Иван не остановился на сказанном, а продолжил давить на ведьму прессом жёсткого принуждения, конкретных угроз и всеми силами, которым он ещё и сам не знал названия. При этом он постарался так изогнуть свою Цепь там, но в то же время вокруг телесного фантома здесь, что Зариша оказалась чуть не внутри сжатого пространства, ограниченного Кольцами. А когда они замкнулись окончательно, вдруг стала бледнеть и задыхаться.
Стоило видеть, с какой мукой и горестью взирал на это Игнат Ипатьевич! Лицо у старика осунулось, почернело, а в глазах стояли слёзы. Но он ни слова не сказал, ни единого движения не сделал, чтобы броситься на помощь и оградить от страшной муки свою любимую. То ли признал правильным такой процесс воспитания, то ли осознавал, что всё равно ничего противопоставить воле обладателя не сможет. А скорей всего просто понимал, что веддана его не любила никогда, просто попользовалась в своё время, поддавшись инстинктам продолжения рода.
Загралов замолк, с немалым удивлением присматриваясь к тому, что сотворил с хранилищами своей силы. По всем понятиям, они сейчас не просто умерщвляли созданный им же фантом, а вытягивали из него некую совершенно неподвластную обычным понятиям силу. Ярко-пурпурные искорки, словно мерцающие от боли угольки, срывались с субстанции, называемой двойной жи́вицей, и с шуршащим, засасывающим звуком впитывались вырывающимися навстречу змейкам. Примерно так же раздвоенным языком лягушки или хамелеоны ловят мух и комаров. То есть личные хранилища, по эмоциям обладателя, признали ведьму враждебным существом и теперь уничтожали её каким-то изуверским способом.
«Уж не ту ли силу они забирают, которая дана ведьме от самого рождения? – озадачился Иван. – Похоже, что так… А что теперь будет?..»
То, что произошло дальше, оказалось не совсем ожидаемо, хотя и предсказуемо в данной ситуации. Зариша, видимо, осознала самое страшное, что может с ней произойти, и затряслась в ужасе перед неизбежным. Потом рухнула на колени, почти беззвучно выкрикивая широко раскрытым ртом:
– Прости! Не лишай силы… только не лишай силы!.. Иначе я даже обратно в Леталь не попаду… Буду делать всё, что прикажешь!.. Клянусь!.. Силой своей клянусь!..
То есть у неё началось уничтожение той самой маары, астрального сгустка колдовской информации, который и отличает ведьму от обычных людей. А ведь она не простая, а высшая ведьма!
«Ага! Призналась наконец-то, что все эти годы обреталась в Летале и ей там не сладко жилось! – несмотря на проснувшуюся в душе жалость, всё-таки несколько неуместно восторжествовал Загралов. При этом он сразу отступил на пару шагов назад, в тот же момент чуть раскрывая свою ловушку из Колец и приказывая им не высасывать из двойного ростка аурного фона ведданы ярко-пурпурные искорки. – Кажется, она в самом деле сильно напугана… Надо теперь только её чуточку доломать и заставить добровольно выполнять все мои требования. Или требования тех фантомов, под чьё руководство она будет определена… Знать бы ещё, что прозвучавшая клятва чего-то да стоит…»
Неожиданно заговорил дед Игнат, видимо, уловивший сомнения Ивана:
– Не мучай её, такие клятвы для ведьм священны… Да и вообще она тебя стала бояться… я вижу это…
И всё-таки Загралов решил уточнить:
– Будешь делать всё, что от тебя требуется?
– Да…
– В том числе и выполнять распоряжения фантомов, назначенных над тобой старшими?
– Да… Клянусь…
При этом Зариша выглядела такой несчастной, раздавленной и морально скомканной, что совесть набросилась на обладателя чуть ли не с кулаками. Как, мол, посмел до такого состояния довести гордую и независимую, ничего и никому не должную девушку?
Пришлось ещё и с совестью ругаться и спорить, доказывая, что иного выхода просто не было. Либо навсегда лишить уникальную личность её сознания, либо вообще распустить всю команду фантомов и податься в отшельники. Потому что команда, единая духом, либо есть, либо её не существует. Иного не дано. Или все вместе, как одно целое, или смерть и забвение для всех. Так что обладатель, пусть даже и сделавший ошибку при создании нового фантома, не имеет права рисковать всеми.
Ну а то, что получилось в ходе гневного монолога, так это вышло непроизвольно. Чисто интуитивно. И совсем без того злого умысла, который напугал Заришу до судорог, лишил её последней воли к сопротивлению.
Сомнений вроде не осталось, но лишняя проверка будущей лояльности ведданы не помешает.
– Отвечай, – потребовал он от неё. – Какую разницу ты заметила между мной и моим запасным телом?
С трудом вставшая на ноги девушка еле смогла отвечать трясущимися губами:
– Чёрную пустоту за плечами… Она там в виде четырёх торчащих в стороны сфер… Полная, страшная темень, к которой слово «чернота» даже не подходит… И такое впечатление, словно оттуда кто-то смотрит…
«Странно она мои Кольца рассмотрела… совсем в иной ипостаси, – размышлял обладатель несколько отстранённо. – Надо будет ещё остальных заставить присмотреться, в том числе и Женьку Кравитца. Пусть лишний раз свои паранормальные способности потренирует… Потом сопоставлю их ответы с этими…» – в то же самое время продолжая выпытывать про остальные свои действия:
– Как ты ощутила, что я из тебя начал вытягивать твои врождённые силы ведданы?
– Это чувствуется… – вздрогнула Авилова всем телом от неприятного воспоминания. – Да и отец мне рассказывал, описывал, как выглядит «колодец забвения». К нему эти знания дошли в легендах… я же их проверила на себе лично… И если я правильно себя ощущаю, то частички сил во мне уже нет… Они ушли навсегда…
Слёзы так и полились из её глаз двумя ручьями. Чего уже Игнат Ипатьевич не смог выдержать. Бросился к девушке и заключил в свои объятия. Видимо, он даже представить себе не мог, чтобы его некогда любимая подруга смогла пролить хотя бы слезинку. О чём и заявил по внутренней связи:
«Она не плакала после смерти матери, когда ей было пять лет. Не плакала, когда умер её отец… Не пролила даже злой слезинки, когда тяжко умирала от надругательств и под пытками своих взбешённых палачей в сорок третьем. Вань… может, хватит её мучить? Она ведь добрая в душе… Просто слишком гордая и… глупая…»
«Постараюсь и словом её больше не обидеть, – пообещал Загралов искренне. – Только пусть сама к старым шалостям и козням не возвращается… И это… между нами только! Нечего ей по своей силе плакаться. Мне кажется, как мои Кольца впитали чуточку тех пурпурных искорок из её двойного ростка, так после, если над ними поработать, и обратно отдадут».
«Уф! И правда! В самом деле, чего это я загрустил?! – уже с прежним, присущим ему оптимизмом возопил мысленно Хоч. – Всё ведь можно исправить, если есть желание!»
И вслух радостно воскликнул:
– Все недоразумения окончены! – подхватил девушку на руки и закружился с ней по комнате. – Нечего больше бояться или сомневаться! Немедленно приступаем к дальнейшей работе!
Сквозь слёзы Зариша несмело улыбнулась:
– Пусти, старый мухомор! Вдруг упустишь? Или сам упадёшь? Тогда точно костей не соберёшь…
Только потом она осмотрелась и заметила, что ни обладателя, ни его запасного тела в комнате больше нет. С последним всхлипом вздохнула и попробовала воспользоваться внутренней связью, обращаясь в первую очередь к Игнату:
«Ну и как ты себя ведёшь? Лысый и старый, а прямо уже залапал всю…»
И покрылась краской смущения, когда в ответ услышала хор голосов остальных фантомов. Неправильно она связью воспользовалась, совсем неправильно. Хотя голоса были все благожелательные, добрые и сочувствующие. Мужчины обещали немедленно прийти на помощь и тоже… потискать. А женщины дружно советовали надавать старому охальнику по мордасам.
Весело? Как сказать… Но уж, по крайней мере – не грустно.
