Глава 7
Посылка из прошлого
Чего уж там и говорить про энтузиазм, который и не собирался угасать. Но после получения такой информации он преобразовал Нефёдову в нервную, скандальную и одновременно пафосную особу. Уж как она строго на офицеров посматривала и гоняла сердешных, даже жалко их становилось. Да и на самого обладателя несколько раз позволяла себе шипеть в запале своей авторитарности.
Повозиться со вскрытием древнего тайника пришлось порядочно. Для начала хотя бы по той причине, что следовало соорудить прочные леса до самого свода, а для этого доставить в катакомбы всё необходимое. Благо, что далеко мотаться не пришлось: различных стеллажей и перемычек оказалось предостаточно в бывшем разбойничьем логове. Такой переброс был для Загралова менее затратный по силам, чем перемещение фантомов с уже нужными элементами конструкций, взятыми из того пространства. Вернее, элементами, созданными где-то там.
Ну и работы по выемке, правильнее сказать, аккуратному изъятию находки из каменного плена, растянулись на несколько часов. Для этого пришлось убрать всю стену, а потом ещё и гранит вокруг находки аккуратно разрушить, расшевелить и вынуть. Потому что в нише оказался никакой не саркофаг, не ящик и не стальной короб, а залитое янтарём пространство. Этакий столб, параллелепипед, длиной три метра и с гранями основания по восемьдесят сантиметров. Историк не сомневалась, с чем им пришлось столкнуться: именно с янтарём, мало прозрачным и окаменевшим, красно-тёмного цвета, что уже само по себе выглядело чудом. Подобный сорт назывался боккерит, потому что отличался значительной упругостью и некоторой вязкостью. Но в любом случае настолько огромный кусок окаменевшей древесной смолы, составляющий единое целое, тоже своеобразная сенсация в мире минералогии.
И самое сенсационное, что внутри цельного, явно искусственно созданного боккерита находилось не просто какое-то насекомое или инородные предметы растительного происхождения. Внутри, несмотря на плохую прозрачность, даже невооружённым глазом просматривались ближе к верхней плоскости кости и череп человека. Отбелённые и уложенные в строгом порядке, как и подобает скелету, они по определению археолога принадлежали мужчине. Да только мужчине не простому, а ростом два метра и семьдесят пять сантиметров. А так как подобных гигантов никогда ранее не отыскивали, Нефёдова выдвинула предварительное предположение:
– Вполне возможно, что это искусная имитация костей.
Они остались возле находки вдвоём: дабы не простаивать, десантники под руководством ведьмы поспешили к следующим стенам, обозначенным как перспективные и за которыми скрывались большие помещения, а порой и целые узкие лабиринты. Ивана просматриваемые в толще янтаря кости заинтересовали меньше всего:
– Даже если и человек, то мало ли какие в древности на Земле проживали титаны… А вот эти вещицы из металла…
– Судишь по тяжести? – спросила Надежда, уже заканчивающая ощупывать последние сантиметры установленного на подставки таинственного трофея. Его и в самом деле пришлось вынимать из ниши с огромным физическим напряжением всех десантников.
– Не столько по тяжести сужу, как вижу своими умениями. Какие-то трубы, цилиндры, разной длины и толщины…
– Оружие?
– Понятия не имею. Может, и оружие, а может, и части некоего разобранного устройства. Пока не достанем, не поймём.
– Как доставать собираешься? – забеспокоилась археолог. – Блок янтаря – единое целое…
– Ну и что? Насколько я помню, подобным окаменелостям в природе – миллионы лет. Самому молодому – около двадцати.
– Есть и ещё моложе, – показывала себя знатоком Нефёдова. – Около пятнадцати миллионов лет.
– Неважно. В любом случае ты же не станешь утверждать, что это тело тут лежит такой невероятный период времени? – Историк кивнула. – Ну вот, значит, заливали жидкую смолу, а потом её как-то доводили до состояния камня. Следовательно, возможен и обратный процесс. Но для начала давай определим правильный возраст захоронения. По янтарю установить получится?
– Несомненно.
– Тогда давай отколем приличный кусок для анализа…
И в следующий момент телесный фантом Надежды повис на руке у обладателя. Тот хотел молотком попросту отбить угол у находки, но не получилось. Ещё и нелестные слова в свой адрес услышал, обвинённый в хулиганстве, поспешности, несдержанности и прочем подобном несоответствии. Оказывается, для анализа Нефёдова уже насобирала мелкие «брызги», налипшие на гранит, а портить целостность всего окаменевшего образования у неё рука не поднималась.
Приходилось взывать к её логике:
– Всё равно рушить придётся, чтобы кости достать и все эти трубки выковырять. Потому что нашими фантомными силами такую тяжесть мы в лабораторию не доставим.
Археолог и сама это понимала, но всё равно разрушение такой находки для неё казалось кощунством. Она чуть ли не со слезами принялась уговаривать:
– Иван Фёдорович, дорогой! Пойми же, насколько великое чудо мы отыскали! Его ну никак нельзя разбирать на составные части! Вплоть до того, что можно завал постепенно в тоннеле расчистить и всё-таки доставить блок на поверхность в монолитном состоянии.
– Зачем?! – уже нервничал Загралов. – Чтобы на него смотреть и «руками не трогать»?! Тем более что трубки мне в любом случае будут нужны для исследований и попыток понять, что же они собой представляют. Делиться этим добром с мировым сообществом я пока не готов.
– А своим союзникам находку покажешь? Может, хоть полусотники в курсе, что там внутри? Вдруг оно бесполезно и не нужно? – прозвучала последняя попытка остановить обладателя от невозвратных действий. – Не мешало бы вначале понять сам метод превращения древесной смолы в окаменелость. Если удастся…
– Полусотники?.. Хм! А почему бы и нет? – размышлял вслух Иван. – Тем более что они вчера мне слишком хвастались успехами в раскрытии некоторых тайн Кулона-регвигатора. Приборы у них для просмотра внутренностей тоже на зависть нашему Романову… Да и день-два, потраченные на изучение блока снаружи, особо нас не спасут. Разве что придумать способ доставки этой тяжести на поверхность?.. Пока союзникам весь подземный город показывать не хочется…
Даже такой отсрочке Надежда Николаевна оказалась невероятно рада. Обойдя по кругу найденное чудо и уже в который раз тщательно сняв его на видеокамеру, она попросила забросить её в лабораторию. Да и сам обладатель, пользуясь передышкой, поспешил на поверхность. Остающееся там запасное тело решало официальные дела по мере их поступления, но в любом случае некоторые проблемы требовали к себе применения хранилищ силы, а совершать это из подземелий, да ещё и на значительном удалении, большая морока.
Но изначально всё-таки отправился с Нефёдовой прямо в лабораторию. Интересно было посмотреть на реакцию научной группы. Тем более что те пока не знали о находке и знать, честно говоря, не хотели. У них своих проблем хватало, и они требовали, чтобы их вообще не отвлекали на дела посторонние и тем более бытовые.
Вот и сейчас Романов-2 встретил гостей недовольным ворчанием:
– Вот ходят тут посторонние и ходят!.. Или помогать пришли?
– Да вы и сами прекрасно справляетесь! Вот мы вам ещё одну сенсационную работку принесли! – преувеличенно бодро и радостно стала грузить их археолог, высыпая на стол горсть осколков и быстро присоединяя камеру к самому большому демонстрационному экрану. – Весь вопрос только в том, быстро ли справитесь вы с радиоуглеродным анализом вот этого янтаря?
– Ага! Только штаны подтяну! Вот всё бросим и будем ерундой заниматься! – мгновенно пошёл в отказ учёный.
А его любимая дама, друг и соратник, госпожа Сабурова-2, не удержалась от язвительности:
– Смело можете считать возраст этих осколков в десятках миллионов лет. Не ошибётесь. Или просто полистайте справочники. Потому что к янтарю следует применять радиоизотопное датирование, а это – не к нам.
Историк на них нисколько не обиделась, запуская фильм и подначивая:
– Слабо сделать ускорительную масс-спектрометрию? Потом ещё и методом калибровок придётся погрешности высчитывать. Поэтому для начала посмотрите вот на это…
И развернула экран к недовольным учёным. Понятное дело, что тех ни история в целом, ни археология в частности сильно не интересовали. Химики вообще с гуманитариями на иных языках разговаривают. Но тут Михаил с Катериной так и прилипли к экрану. Воистину уникальность находки ими сразу признавалась. И уже по ходу просмотра они стали тщательно ощупывать кусочки боккерита, а один даже не постеснялись поджечь, поднеся пинцетом к пламени малой горелки.
Что показательно, им хватило и самого рассказа о месте находки и способе её изъятия из стены. Рваться туда, чтобы самим ощупать посылку из древности, они не спешили. Всё равно, мол, сюда вскоре доставите, утверждали. Зато к анализам приступили чуть ли не сразу после осознания до конца сути увиденного.
Романов при этом ответил на главные вопросы обладателя так:
– Повозиться, естественно, с извлечением предметов и костей из плена янтаря придётся. Но при современной технике и растворах всё решаемо. Но вот по поводу распиливания блока на части, то лучше это сделать здесь.
– Почему такие условности? Он ведь такой тяжеленный!..
– Не получится, тогда пилите там… Но не забывайте, что янтарь – уникальный изолятор. Вдруг трубки – это некие источники того же электричества? А вы изоляцию между ними нарушите и… Хрясть! Трясь!.. То есть вначале не помешало бы провести замеры приборами, а уже потом колоть объект по направляющим просверленным отверстиям.
Пришлось признать предупреждения учёных резонными и задуматься о способе доставки блока на поверхность. Только ничего путного придумать не смогли, даже после советов с остальными членами команды.
– А нельзя ли приборы вниз опустить? – только и оставалось предложить.
– Можно… – кривился дядя Миша. – Только вы уж сами думайте, как и с кем это сделать… А вот мысль твоя по поводу наставников – тоже хороша. Калибровочные и сканирующие устройства у них просто шикарные. Может, значительно лучше, чем некоторые наши.
– Не хотелось бы делиться подобным открытием, – сознался Иван. На что получил от химика резонные упоминания:
– И что тебе дало сокрытие от пятидесятников похищенного у них из-под носа Кулона-регвигатора? Признайся ты сразу, может быть, успели бы изготовить копию намного быстрей. Хотя… тебе видней… решай сам.
Да и советы остальных фантомов, продолжавших обсуждение данной темы, оказались созвучны: не стоило зажимать секрет от коллег, которые ни разу ещё ни в чём не предали и не подвели в оказании помощи.
Так оно и было в самом деле. Недолго размышляя, обладатель оставил учёных, пообещавших часа за три сделать анализ и все расчёты, и подался связываться с наставниками. Нефёдову-2, полную энтузиазма и неуёмных фантазий, забросил в подземелья, ещё и фантом старшей Сестри дал ей в помощь, действуя по принципу «Одна ведьма хорошо, а две лучше». Тем более что Стална Георгиевна Сестри с каждым днём чувствовала себя всё лучше и лучше. Омоложение началось и уже наблюдалось невооруженным глазом. То есть эксперимент, проведённый с применением отдачи всей накопленной в одном Кольце энергии, можно было считать удачным на начальном этапе. Ну и пока её фантом действовал в тех же подземельях, основное тело недавно дышавшей на ладан ведьмы всё более и более активно включалось в официальную деятельность «Империи Хоча».
Кстати, именно этот момент как-то слишком эмоционально воспринял сам Хоч. Вынужденный больше всех из фантомов (не считая Ольги Фаншель, конечно) крутиться на людях как основатель, владелец и учёный, Игнат Ипатьевич и возможность имел наблюдать за Сталной Георгиевной больше всех и, как целитель, вернее всех подмечал творящиеся в её теле изменения. И вот как раз после отправки ведьмы в катакомбы поднял наболевший для него вопрос в беседе с обладателем по каналу внутренней связи:
– Вань, а что, если и на мне попробовать при оказии процесс омоложения?
– Только этого не хватало! – возмутился Иван.
Но был явно не понят несколько обиженным учёным:
– И чем я хуже престарелой Сталны?
– Ну что за вопрос, дед Игнат? Во-первых, молодеть тебе никак нельзя. Ты и так фантом, матрица у тебя слабо изменяемая. Во-вторых, ты и так сейчас омолаживаешься, пусть и медленно. Ведь находишься в телесной форме практически постоянно. В-третьих, тебе нельзя слишком большим изменением внешности привлекать к нам внимание. Не хватало, чтобы тебя либо страждущие затоптали, либо завистники. И так о тебе что только не говорят по поводу твоей излишней проворности и невероятной работоспособности как для старца девяноста трёх лет от роду. Ну и в-четвёртых, ты и так моложе всех! Уж я-то в курсе, что ты молодую, полную сил и задора девку приглашаешь на постоянное проживание в свои апартаменты.
– Ну, так… может, и приглашаю… – несколько растерялся великовозрастный кавалер. И тут же зло добавил: – Но ведь она не соглашается! И постоянно обзывает меня старым мухомором! А вот если бы я хотя бы до сорока… сорока пяти внешне сбросил, был бы совсем иной разговор.
После такого довода он ещё минут пять доставал Загралова своими уговорами.
Никак не хотел знаменитый целитель понять, что подобное омоложение невозможно пока по политическим мотивам. Но вроде и отказывать самому верному и талантливому стороннику было нельзя. Вот ведь что любовь с человеком делает! Лишний раз напоминая, что ей все возрасты покорны. Поэтому пришлось идти на некоторый компромисс. И осторожно, чтобы в спешке не пообещать нечто невыполнимое, Иван выставил своё условие:
– Игнат Ипатьевич, давай так договоримся: как только мы запустим в продажу новое лекарство Яплес Хоча, сразу вернёмся к этому твоему вопросу и посмотрим, что удастся сделать в этом направлении. Хорошо?
От такого расплывчатого обещания старик однозначно расстроился. Уж он-то понимал, насколько долог путь к прилавку создаваемого им лекарства против рака. Год пройдёт, если не больше. А за это время он и так пусть медленно, пусть и незаметно, но всё-таки омолодится по причине абсолютного здоровья, присущего каждому фантому. Да и за такой срок взбалмошная, строптивая, независимая Зариша могла что угодно учудить. Вплоть до того, что отыщет себе более симпатичного и, несомненно, молодого любовника. И как потом бороться ещё и с конкурентом?
Тем не менее Хоч только вздохнул и согласно пробормотал:
– Ладно, договорились… Как только Яплес моего имени пройдёт все испытания и будет готов к первому шагу в мир, ты меня омолаживаешь. И! – резко перебил он готовые прозвучать скользкие недомолвки и оговорки. – Это не я соглашаюсь с тобой, а сам ставлю твёрдое условие. Договорились?
Теперь пришлось с досадой вздыхать обладателю. Но в тот момент он решил, что за год ещё что угодно может произойти, поэтому и согласился. Уж больно не хотелось отвлекаться на подобные разговоры:
– Хорошо. За такое открытие ничего не жалко!
