Глава 31
Развитие Якова
Помимо открытий в археологии, новых планов на этой стезе и массы прочих дел на благо «Империи Хоча» приходилось активно способствовать наращиванию особенных мускулов для новенького коллеги, то есть для господина Шереметьева. А для этого следовало как можно быстрее передать ему все свои личные наработки, как успешные, так и отрицательного плана. Это чтобы не повторять, а учиться на чужих ошибках. Ну и самое основное, передать те умения, которые появились наперекор инструкции и вопреки ей. Получалась как бы новая инструкция, уже переписанная с точки зрения уникально развитого обладателя.
Яков Иванович старался, прикладывал максимальные усилия, и результаты не замедлили сказаться. Тот же «скачок» он освоил уже в первый день после создания двух женских фантомов. Тот же заброс фантома и поддержка с ним отличной внутренней связи сразу намного выросли на гораздо большие расстояния, чем указаны в таблицах. Ну а уж его дети, становясь фантомами, вообще показывали чудеса превращений, перемещений и действий оттуда. Потому что уже на второй день, а не на третий, как у Загралова, становились таюрти. То есть получали умения духа-убийцы.
Ну и количество созданных в первые дни фантомов явно превышало те же показатели в биографии Ивана. Теперь новичок имел восемь фантомов, в число которых входило четыре сына, родная дочь, обе нынешние подруги колдуна и одна из его прежних пассий, тоже наследственная ведьма. Другой вопрос, что при создании и использовании всех одновременно энергии в резервуаре на их поддержание надолго не хватало. Час, максимум полтора. И то с условием приёма кучи пищевых концентраторов, употребления высококалорийных напитков и прочих житейских хитростей. Неплохо, даже очень неплохо, но…
Поэтому самым главным в прокачке нового союзника Иван посчитал возможность вливания в него энергии Пасти. Потому что сам он себя чувствовал отлично, мнения врачей о здоровье, как и полученные анализы, тоже оказались великолепными, а значит, новый резервуар, пусть и немножко чуждый по каким-то критериям, оказался к месту и никаким опасным вирусом не являлся. Посему следовало, что надо и коллеге срочно подпитаться, усевшись в диковинное кресло.
Возникали немалые опасения о непосредственном моменте забора, передачи силы. Загралов отлично понимал, насколько мощным получился психологический удар по сознанию и насколько сокрушительным может оказаться такая доза для всего организма в целом. Хотелось надеяться, что организм у колдуна более восприимчив к заёмной силе и примет её нормально, но вдруг в нём что-то «перегорит»? Или «сломается»?
Поэтому в идеале было бы собирать урожай энергии ежедневно, а не ждать несколько суток для получения максимальной дозы. Только как заставить конструкцию раскрыть челюсти несколько раньше своего перенасыщения? Да и отдаст ли Пасть собранную за сутки норму? Выяснением этих тонкостей могли, да и обязаны были заниматься только сами обладатели. Вот они и собрались возле наследства Титана и приступили к тщательным, скрупулёзным исследованиям.
На этот раз решили ощупать и проверить самыми разнообразными импульсами каждую трубку и каждое соединение. Потому что житейская логика подсказывала: ну не могли создатели такого устройства давать ему полную, личную самостоятельность. Они обязаны были учитывать различные обстоятельства и предоставить возможность обладателю пользоваться сборником энергии, когда ему понадобится. Следовательно, некие кнопки на энергетических узлах или нечто им подобное просто обязаны были иметь место.
Для помощи да и для подсказок Шереметьев взял своего старшего сына, который уже прибыл в Москву своим основным телом, а Загралов привлёк Заришу Авилову и с огромным трудом оторвал от остальных дел Евгения Кравитца. Друг детства оказался сильно занят, разрываясь между массовой пропагандой общественного мнения по поводу «ДЖ Хоча» и тотальной подготовкой всё того же общества к революционной судебной реформе. И даже заменяющий его официально телесный фантом не решал всех проблем.
– Вот если бы ты с меня ещё один фантом сделал, – жаловался журналист, осматривая с некоторой опаской Пасть, возле которой он оказался впервые. – Тогда бы имел право мою основную тушку брать на любые эксперименты. В ином случае я снимаю с себя всякую ответственность за проваленный фронт работ. И я не шучу! Положение более чем серьёзно! Ко всему прочему, ты жёстко игнорируешь моё требование привлечь к нашей работе моего ближайшего сторонника, подвижника, соратника и… ну ты знаешь… Знаешь, но не хочешь понять, что этот человек крайне необходим в нашей команде!
Спорить Иван не хотел, просто надеялся привлечь друга к работе на небольшой срок. Потому что лишь Кракен да Зариша в некоторой степени обладали особыми паранормальными способностями, позволяющими видеть в пространстве некоторые биополя разумных существ. В том числе замечать уникальные отличия между простым человеком и обладателем. А также и самого телесного фантома удавалось выделить в толпе по неким особенностям в ауре.
Но оправдываться всё-таки пришлось. Да и все попутные разговоры велись между основным делом – поиском тех самых узловых точек в конструкции, которые пока не могли рассмотреть. И подобные оправдания Евгений Кравитц слышал уже не раз:
– Команда не безразмерная, да и силы у меня на пределе используются. Тем более что ты этого Дашéна и так используешь в полной мере…
– Сравнил! – возмутился друг. – Если бы у него ещё и фантом был, мы бы такого наворочали! Мало того, Дашéн давно понял, что мы с Галиной ему многое не договариваем, недоумевает по этому поводу, злится и, как следствие, начинает терять к нам доверие. Ну и тот факт, что Тарнавская существует нелегально, он уже давно просчитал. И это его невероятно шокирует. Ну и разве можно так поступать с достойнейшим человеком?
Пока Загралов кривился с досадой да соображал, что ответить, вмешался в спор друзей Шереметьев, находящийся с другой стороны конструкции:
– Вы о ком говорите? Публицист, который и писатель? Валерий Филиппович?
– Ну да, он самый…
– О-о-о! Да это и в самом деле великий человек! – зашёлся в искреннем восторге колдун. – Да я только его статьи и отслеживаю, только к его мнению и прислушиваюсь уже давно. Он же несомненный Данте нашего славянского мира. Можно сказать, истинный Прометей, несущий огонь добра, целесообразности и исторической справедливости. Таким людям при жизни надо памятники ставить!
Кравитц согласно кивал с грустным выражением лица:
– При жизни… Если бы все так думали! А так на Валерку уже четыре раза покушались и два раза ранить сумели. А Грава никак не удосужится с него матрицу естества снять на всякий случай.
Заметив на себе недоумённый взгляд коллеги, Иван решил дать пояснения:
– Грава – это моё школьное прозвище…
– Да я понял! И не столь суть важно твоё прозвище, – отмахнулся Яков. – Но как можно не привлечь подобного авторитета в фантомы? Я ни в коем случае не укоряю, просто хочу предложить: такого человека, как Дашéн, я почту за честь и за счастье видеть в своей команде!
Евгений расцвёл счастливой улыбкой и чуть ли не целоваться полез к Шереметьеву. Но и на Загралова не забыл вопросительно глянуть. Тот пожал плечами да согласно кивнул головой. И в следующую минуту журналист уже названивал по мобильному телефону:
– Валер, стоп, стоп! Все проблемы потом! Тут самое важное на носу!.. Да, то самое. Поэтому приезжай немедленно на объект!.. Не сомневайся, здесь твоё неведение и закончится. Пошевеливайся!.. Пока, пока!..
После того как убрал телефон в карман, потёр ладонями и с энтузиазмом воскликнул:
– Вот теперь мы поработаем! – и тут же пояснил для непосвящённых: – Мне уже сил не хватает удерживать Валерия от некоторых выступлений и публикаций особо жёсткого, разоблачающего тона. Вроде и пора высвечивать самые негативные стороны бытия судей, адвокатов и нотариусов, но уж больно неадекватная реакция нами просчитывалась. Некоторые группировки обязательно постараются уничтожить Дашéна ради превентивных мер собственной безопасности. Да и вся система инстинктивно постарается избавиться от раздражителя. Зато сейчас его основное тело завалим главной работой – писательством и подборкой самых «жгучих глаголов» для сердец народа. Ну а телесный фантом поставим на острие риска. Уж его всяко легче будет нашей силовой группе прикрыть от удара.
– Да, здорово, что всё так легко разрешилось, – вынужден был признать Иван, стоя на коленях и вдумчиво ощупывая опорную трубку, которую использовал восседающий в Пасти обладатель в виде упора для ног. – Только осталось твоему коллеге добраться к нам… Слушайте! Или мне кажется, или тут и в самом деле нечто есть? Ну-ка и вы пощупайте, а потом сравним впечатления…
Кроме одного человека, никто ничего не заметил, даже Яков. А вот Кракен в полной мере проявил свои способности. Меняя ракурс и угол зрения, он в конце концов отыскал некие два затемнения вокруг опорной трубки, а потом и указал на них пальцами. Всё это совпало с наблюдениями Загралова, после чего оба друга уже с максимальным старанием попытались донести истину в сознание остальных. Полчаса бурных споров, наущений и объяснений принесли свои плоды. И, наверное, как следствие этого, уже совсем через короткое время групповыми усилиями заметили два аналогичных затемнения, расположенных на трубке, всего на два уровня выше.
Дальше и рассуждать долго не пришлось, следовало попробовать. Иван встал ногами на нижнюю трубку, взялся руками за верхнюю и легко поднял верхнюю «челюсть» Пасти. С полминуты устройство не реагировало. Затем стало издавать ускоряющиеся звуковые сигналы, а ещё через минуту створки вновь сомкнулись.
Ликовали недолго, иных забот хватало. Провели серию экспериментов с разными участниками, выясняя закономерности и последовательности. Пасть слушалась, открывалась руками только обладателей. Ни фантомы, ни иные люди открыть доступ к сиденью не могли. Закрытие также имело некие системы безопасности, призванные не защемить конечность зазевавшегося (а может быть, и тяжелораненого) обладателя. Подставленная рука прекрасно замечалась диковинным сплавом, верхняя челюсть замирала, и сигнальный звук становился сродни противному скрипу. Такой и мёртвого поднимет, если выражаться аллегорически. Но если и это не помогало устранить препятствие, Пасть опять раскрывалась и начинала процедуру закрытия через минуту ожидания.
Что особо интересно, на подставленную конечность постороннего человека конструкция никак не реагировала. Оставалось только догадываться, что случилось бы, не успей добровольцы отдёрнуть собственные руки или убрать ноги.
Вроде всё нормально, и вроде уже вознамерились усаживать Якова в Пасть, как дельное замечание сделал Евгений Кравитц:
– Представьте себе такой случай: обладатель внутри получил бешеную дозу, как недавно Ивану досталось, и продолжает сидеть. Приходит, так сказать, в себя. А тут устройство вновь и захлопнулось. Что после этого? Ведь сидя на том месте, вот за эту трубку для рук никак не ухватишься и вверх не потянешь!
Резонно и своевременно он заметил просчёт. Изнутри открыть устройство невозможно, оставалось бы сидеть некоторое время и ждать, пока он самопроизвольно не разрядится в очередной раз. А когда такое может случиться? Вдруг не через сутки или двое? И вдруг второго коллеги для оказания помощи рядом не окажется?
Решили, что всё-таки некая кнопка просто обязана быть. Ну и стали вновь ощупывать конструкцию уже с точки зрения иной целесообразности.
Как раз к тому времени и Валерий Дашéн прибыл на комплекс. Его провели, причём уже без предварительного собеседования, нисколько не сомневаясь в подобном кандидате, сразу в жилой корпус, в один из пустующих апартаментов. Поэтому Шереметьеву пришлось отвлечься на добрых полчаса для создания себе фантома под номером девять. Ну и для подробного объяснения самой сути создания фантомов и рационального их использования. Публицист и писатель оказался человеком более чем семи пядей во лбу, и его широкие познания вкупе с современными знаниями позволили воспринять новые изменения в собственной жизни с восторгом и даже с некоторой экзальтацией.
Ну а пока Яков создавал, делал обязательные эксперименты и давал полное создание новому фантому, остальные продолжали работать над разгадкой устройства иной цивилизации. На этот раз повезло высшей ведьме. Именно чувствительные пальчики Зариши, да при помощи прочих умений и познаний естества нащупали тончайшие бороздки, незаметные простому глазу. Потому что те казались не более чем царапинами и находились в не совсем удобном месте для какой-либо кнопки. Их оказалось много, целых десять овалов, каждый для своего пальца. И чтобы их нажать, следовало завести руки назад и верх, дотянуться до одной из трубок над головой и уже на ней расположить пальцы в довольно простой последовательности. Примерно как если бы человек возжелал подтянуться.
Уж какого труда стоило Загралову, не усаживаясь в кресло, а оставаясь снаружи, сделать то, что предполагалось! Уж как он извивался телом и выкручивал себе руки! Но дело того стоило: Пасть послушно раскрылась после правильного касания! Вторая функциональная особенность была найдена и опробована в полной мере.
И когда появился Яков, уже в сопровождении счастливого Валерия Филипповича, всё было готово к его первому «потустороннему» (если не считать заёмной энергии из сигвигатора Загралова) притоку сил венгази. Тем более что, по мнению более опытного коллеги, зелёная линия внутри всей структуры была не больше трети от своей максимальной насыщенности. Значит, по сознанию сильно не ударит и внутренние каналы восприятия не разорвёт. Поэтому меры безопасности приняли скорей по привычке, и самые минимальные.
А далее и передача энергии состоялась. Но уж никак не штатно и не без последствий. Иван сосредоточился на наблюдении за резервуаром коллеги, очень мечтая рассмотреть возможный момент деления и создания второго экземпляра. Поэтому не слишком следил за восседающим в центре конструкции телом. И можно сказать, что остался несколько разочарован увиденным. Бревно увеличилось, можно даже утверждать, что раздалось и напухло, словно надувное, но вот удлиняться или удваиваться так и не удосужилось. Странно… И жаль, что так…
К тому времени паника поднялась вокруг тела, получившего всё-таки чрезмерную дозу «счастья». Яков оказался без сознания, некоторые мелкие кровеносные сосуды лопнули, как и у Загралова в своё время, и общий вид его оставлял желать лучшего.
Пасть уже раскрылась и ждала, пока клиент покинет её чрево. Тут его коллега ворон ловить не стал, зная прекрасно, что двигать бесчувственное тело можно и нужно. Выдернули, перенесли на стол, веддана дала нюхнуть некую особую гадость, ну и совместными силами влили в расслабившийся организм нужные ручейки для бодрости и оживления тока крови.
Подействовало. Яков кое-как открыл глаза, полежал немного, блаженно улыбаясь, и только потом признался дивно осипшим голосом:
– Вот это вставляет!.. Ну, чистый мак, с творогом и мёдом! – Больше всего из сладкой сдобы он любил сырный медовик с растёртым маком. – Возле такой Пасти любой мазохист наркоманом станет.
– Ну, тебе-то это не грозит? – с улыбкой поинтересовался коллега.
– За кого ты меня принимаешь? – обиделся новичок, усаживаясь и свешивая ноги со стола. – Ещё парочку раз, только для дела и только до окончания противостояния с Бубенцом и его компанией, – чуть подумал и добавил: – Что-то мне такая «подкормка» не нравится… И не потому, что все фантомы самопроизвольно развеялись, сейчас я кого надо верну… А вот словно нечто чуждое используешь, не своё. Вроде и счастье вначале, а потом… Как будто похмелье неприятное подкатывает…
Пришлось задуматься над его словами и вспомнить свои ощущения:
– Почему же мне так не кажется? Ничего, кроме визуальной разницы… – И тут же подсознание подбросило ответ: – Точно! У меня ведь уже было в Цепи целых пять хранилищ, и они составляют своей кучей массивную устойчивую систему. Для них постороннее вливание несущественно по объёму и качеству. А у тебя только одна, недавно распухшая «проволока»…
– Так что мне теперь делать?..
– Да ничего иного в голову не приходит, как посоветовать срочно бежать тебе в свою квартирку и нырять в Ялято. Предвижу, что это тебе в любом случае поможет. Особенно в появлении второго хранилища… Кстати, оно может и видоизмениться. У меня вначале было в виде бассейна, а потом вдруг Кольцом стало.
– Понял. Не проблема.
Яков уже встал на ноги и, пусть чуточку неуверенно, поспешил в выделенные ему в жилом корпусе апартаменты. И ведьмы три у него в наличии, и три фантома, с них созданные, ничем не отличаются от нормальных женщин, так что насыщение хранилища после Ялято получалось более чем существенное. Наверное, и гораздо большее, чем у самого Загралова. А что будет, когда к процессу присоединится парочка запасных тел?
Иван ни в коей мере не завидовал союзнику, а только радовался и желал ему скорейшего усиления. Тем более что обстановка не располагала к праздному ничегонеделанью.
Да и сейчас, после ухода второго обладателя, оставшиеся приступили к решению набежавших вопросов по делу «Автосуд». Тем более что господин Дашéн после своего преобразования сразу в две полноценные личности просто фонтанировал, как вулкан, новыми, неожиданными идеями и предложениями.
И самое положительное, что, пока спорили и обсуждали, фантом Валерия Филипповича уже действовал во всей своей неуёмной широте души. Ну и с ним фантом Кравитца бросился более грамотно преодолевать некоторые сложности, связанные с перевоспитанием общества. То есть процесс подготовки революционной реформы в государстве стал ускоряться.
К вечеру узнали ещё об одном благоприятном ускорении, на этот раз в науке фармакологии. Великий целитель Хоч привёл в окончательный товарный вид своё лекарство «Яплес Хоча», призванное бороться со старостью. И по этому поводу собрал целый консилиум из руководителей групп и всех заинтересованных в команде лиц. В лекарство он верил, но взять на себя полную ответственность за его первые предполагаемые испытания на посторонних людях не решался. Потому и попытался возложить её на плечи обладателя и всех остальных товарищей по команде.
А суть предстоящих испытаний заключалась в следующем. Не так далеко от «Империи Хоча» располагался древний санаторий «Красный молот». Когда-то он принадлежал системе здравоохранения, но был сугубо ведомственный, для высшего партаппарата советского государства. И стоял тогда в красивом месте, на берегу уютного озера, полного рыбы и плавающих лебедей. Но со временем то ли из-за негативного влияния, то ли из-за подвижек почвы, то ли из-за неверного хозяйствования человека в округе произошло непоправимое. Озеро осталось без проточной воды и быстро превратилось в болото с сонмом лягушек и комаров и вплотную подступило к санаторию. Его тут же передали на баланс обеспечения ветеранов войны и пенсионеров, бывших передовиков труда.
Только вот никто из стариков туда особо не рвался, разве что уж совсем тяжёлые обстоятельства в жизни складывались. Да и условия проживания с годами только ухудшались, а обеспечение вообще перешло в стадию откровенного издевательства над стариками.
Вот тут и появилась «Империя Хоча», а её руководители весьма пристально стали присматриваться к округе. Естественно, что разваливающийся санаторий был подмечен, начальство в нём и персонал резко и безжалостно сменены, а старики, среди которых имелись проливавшие кровь в Великой Отечественной войне, хоть для начала нормально одеты и накормлены. Принялись также проводить первые ремонтные работы. Ну и затеяли геологические изыскания, могущие помочь в итоге если не вернуть прежнее по красоте озеро, то хотя бы избавить место проживания престарелых людей от болота.
То есть контроль над ситуацией в «Красном молоте» имелся, а вот продлить жизни подопечных было невероятно сложно. Многие из них доживали свои последние дни, если не часы, но именно на них и решил Игнат Ипатьевич испытать свою панацею, сделанную из ядовитой плесени. При этом он аргументировал свои размышления и сделанный выбор только одним:
– Им терять нечего. Или умирать, или рискнуть. И мне кажется, все они согласятся пройти начальный курс лечения.
Умом все с ним соглашались, а вот сердцем переживали почти все. И так бедные ветераны натерпелись в финале своей жизни. Осталось большинство без опеки родных, одинокие, немощные, да ещё и совершенно забытые родным государством. Позабытые и униженные теми самыми чиновниками, которые обязаны им в ножки кланяться за героизм и отвагу, за собственные жизни и свободу. И вот ещё напоследок они должны рискнуть, проявить отвагу последнего дня вместо спокойного и блаженного упокоения.
Самые грустные сомнения развеял майор Лидкин. Сам он, основным телом, к данному моменту уже начинал ворочать своими некогда полностью парализованными ногами. Но ещё вставать не пытался. Понимал, что слишком рано, да и главный целитель настаивал не спешить. Но как раз с упоминания о своей тяжкой инвалидности и начал Тимофей Андреевич:
– Перед этой моей новой жизнью я и не жил вовсе. Так, существовал в пьяном угаре, сам на себя руки частенько наложить хотел, благо пистолет у меня имелся от всех припрятанный… – Данное признание вызвало гневное мычание его боевых побратимов Тратова и Клеща. Но Лидкин от них лишь отмахнулся: – Но в самые страшные минуты всё равно останавливался, потому что хотел протянуть ещё минутку, прожить часик, дожить до утра. Разумный человек существует именно для жизни, причём должен чувствовать, что проживает он её не зря. Но поверьте мне, дорогие соратники и друзья, если бы мне в те тяжкие дни предложили некое исцеление, согласился бы без всяких условий. Тем более что прекрасно понимал, что чудес не бывает и никому я уже не нужен… – опять уловив недовольство от своих друзей, с чувством добавил: – Кроме людей самых близких, проверенных огнём… Так что не сомневайтесь и в наших ветеранах, они согласятся на всё, но не потому, что хотят выжить любой ценой, а потому, что понимают: даже своим уходом мужественный человек всё равно постарается совершить подвиг. Понимают, что, уходя, надо принести пользу другим людям. Для них это – высшая форма служения обществу. И они даже не задумаются над тем, что это общество недостойно их самопожертвования. Пойдут… встанут грудью… прикроют собой…
Все на некоторое время после такой страстной речи примолкли. И только через минуту генерал Тратов поддержал своего товарища:
– Молодец! Хоть и длинно говорил, но правильно. И нечего тут больше рассусоливать, айда к старикам! Пока они там совсем от сырости болотной не расклеились.
Уже чуточку позже из «Красного молота» поступило сообщение: «Согласились все сорок восемь человек. Начат приём «Яплеса». Медперсонал проинструктирован соответствующе, оставлена старшей одна из ведьм, кандидатов в команду».
