Глава 19
Головоломка
Не только Тюрюпов, прикрывающийся мексиканским именем Рио-Валдеса, требовал к себе определённого внимания и как минимум один поток сознания. Группа учёных и аналитиков получила от вычислительной техники окончательный вариант того сооружения, которое можно было сложить из трубок, найденных рядом с костями в монолитном блоке янтаря. Так что основным телом Иван поспешил именно в лаборатории и как раз там получил наибольшую головную, точнее говоря, неразрешимую пока загадку.
Каркас странной конструкции собрали, можно сказать, весьма удачно. По крайней мере всё идеально упиралось в нужные места, выемки совпадали с выпуклостями, а углы соприкосновения плоскостей подходили друг к другу идеально. Да и недостающих деталей вроде как не обнаружилось. Другой вопрос, что получившийся скелет неизвестно чего сам держаться в пространстве не мог. Склеивать его показалось неуместным делом. А ведь как-то для закрепления в местах стыков следовало либо держать руками в количестве пятидесяти восьми штук, либо создать для этого специальные крепления, либо банально придерживать сложными струбцинами. Выбрали, естественно, последний вариант как самый простой.
И вот учёные теперь с надеждой смотрели на прибывшего обладателя и гадали: сумеет он смекнуть, для чего этот странный костяк из трубок? Сможет ли его оживить? Или сумеет сам из него вытянуть некие силы? Потому что все без исключения были заинтересованы в значительном увеличении энергетических резервуаров Цепи.
Иван ходил вокруг стоящего на невысоком постаменте каркаса, смотрел на него со всех возможных и невозможных ракурсов, ощупывал Кольцами, касался ладонями, но… Ни единой умной мысли. Ни единой подсказки. Ни малейшего озарения. И ни капельки любой энергии. Не иначе как мёртвые куски железа, собранные в абстрактном гротеске. Так всё это представлялось и смотрелось в реале.
В то же время логика подсказывала, что никто в здравом уме не станет сооружать нечто архисложное, подгонять всё это в единое целое, а потом, разобрав на составные части, стараться сохранить в янтаре. При этом ещё и уникальные технологии использовать для затвердения этого янтаря, а также в сокрытии всего блока в подземной крепости, тоннели к которой завалены намертво. Да и недаром трубки из сверхпрочного, неизвестного на Земле сплава оказались похоронены вместе с костями уникального по всем показателям Титана.
Кстати, те же программы логистики и построения после спектрального замера каждой косточки вывели на экраны и воссозданное в натуральном виде тело неизвестного гуманоида. И оно оказалось непропорционально нынешним человеческим образцам. Ноги, особенно в бёдрах и области таза, были невероятно массивными, тогда как грудная клетка узкая и разросшаяся сильно вниз. То есть лёгкие оказались увеличенными за счёт удивительно маленького желудочно-кишечного тракта. Иначе говоря, Титан, несмотря на свои громадные размеры чуть ли не под три метра, ел примерно в три раза меньше, чем среднестатистический человек современного мира.
Но на это пока не слишком обращали внимание, ведь даже самые умные программы могут ошибаться и давать странные, необъяснимые погрешности.
А вот конструкция поставила исследователей в тупик. Да и сам обладатель вынужден был признаться:
– Ничего сообразить не могу. Точнее говоря, полный ноль. Может, у вас есть какие идеи на тему: что это и для чего служит?
Идеи имелись, куда без них в таком коллективе. Дядя Миша Романов попытался их свести как-то в единое целое:
– Пока есть только три варианта. Первый: всё это некое произведение искусства, на которое Титан попросту молился и завещал похоронить вместе со своими бренными останками. Как оно ни дорого в производстве, как ни уникально, ничего иного, кроме созерцания, не даёт. Примерно как гигантская чаша из малахита в Эрмитаже: пить нельзя, любоваться можно.
Загралов согласно кивнул:
– Что думают в иных мирах, нам неподвластно. Даже шанс, что перед нами банальная игрушка, имеет право на существование.
– Второй вариант: для запуска этой штуковины необходима определённая энергия. Или иное, нашему уму непостижимое устройство… – Приняв молчание обладателя за знак согласия, Романов продолжил: – Ну и третий вариант, что перед нами некое подобие стула. Причём такого, на который может и Титан усесться, и современный человек.
– Как это? – Иван стал наклонять голову, пытаясь себе хотя бы гипотетически представить сидящего на этом несуразном строении человека. – Кто до такого додумался?
Выдавать буйного фантазёра из своего окружения учёный не стал, а просто перешёл к пояснениям:
– Вот смотри… Эти четыре трубки могут смотреться как некая плоскость под седалище. Тем более что сверху можно и дощечку прикрепить для удобства или кожу толстую натянуть. Самое главное в этом моменте, что сиденье (единственное во всей конструкции) можно регулировать по высоте расположения! Правда, ни деления, ни проушин, ни каких иных стопоров для регулировки тут нет. Словно один прочный клей всё вместе цементировал. Вот эти четыре трубки – вполне удобная спинка. Эти две – словно специальные подлокотники кресла.
– И как туда внутрь забираться? – указал на очевидный просчёт обладатель. – Человек ведь не дождевой червь.
– Да прикинули пару вариантов, просчитали программой для компоновки и поразились. Представь, все эти восемнадцать трубок как бы являются единым жёстким каркасом и могут открываться вверх. Используя за ось вот эту верхнюю, опорную планку. Получается в итоге словно максимально раскрытая пасть удава или динозавра. Владелец этого чуда усаживается, а потом опускает верхнюю часть конструкции, просто притягивая руками её вниз. Всё это смыкается с нужными точками, и конструкция вновь становится цельной. Другой вопрос: что потом происходит с человеком? Мало ли какие фантазии роятся в голове представителей иных цивилизаций. Может, это банальный «электрический стул» для казни? Или клетка для пыток? А то и вообще устройство, распускающее тело на атомы?
Идея и в самом деле имела право на существование. Хотя сразу же возникали в массовом изобилии мелкие и крупные технические неувязки. Как это всё соединялось? Если имелись специальные жёсткие крепления, то почему их не оказалось в комплекте? Куда цеплялись противовесы и каким образом? Потому что трубки тяжёлые, и сама «крышка», получалось, весила за сто килограммов. Или всегда была необходимость в двух помощниках? Они держат «крышку», а третий усаживается? И самое загадочное и непонятное: какие силы и каким образом питают данную конструкцию? Какая энергия и как подаётся? Или как извлекается?
Могли и наихудшие опасения подтвердиться по поводу клетки для мучений или развоплощения на атомы. Зная о сигвигаторе и чудесах, с его помощью производимых, уже ничему больше удивляться не стоило.
Но в любом случае проверить идею с неким креслом следовало опытным путём. То есть усесться внутрь самому обладателю. Как признались учёные, они уже пробовали своими тушками, да толку никакого: музыка не играла, током не било, салюты не взрывались и пламенем не прожаривало. Железо так и оставалось холодным да безучастным.
Иван размышлял недолго. Раз до сих пор никого не прожарило, то и с ним ничего не случится. Зато «изнутри» и в самом деле можно будет осмотреться по сторонам и всмотреться в структуру совершенно с иного ракурса.
Озвученное согласие тут же спровоцировало всплеск энтузиазма и очередные физические нагрузки для учёной братии. «Крышку» они снимали ввосьмером, потому что ни гибких креплений, ни противовесов пока не существовало. Затем с таким же кряхтением возвращали створку конструкции на место. Установили, закрепили струбцинами, отошли в сторонку и принялись терпеливо ждать.
«А чего ждать-то? На что мы надеялись? – мысленно досадовал Загралов после сорока минут тщательных, утомительных, но бесполезных исследований. – С чего это я так размечтался, что древние железки вообще имеют отношение к таким, как я, к обладателям? Скорей всего, должно быть наружное, довольно мощное питание, возможно, что и второй комплект подобного оборудования… А уже потом оно начнёт мигать, рассказывать анекдоты или проигрывать волшебную музыку…»
Так ничего не добившись, не поняв и не «разбудив», подопытный кролик не стал скрывать свою досаду:
– Фокус не удался, гиблый номер! Вынимайте меня отсюда, бессмысленно столько времени угробил…
– Это ты зря, – не согласился с ним Михаил Станиславович, задумчиво глядя на остальных помощников, начавших лихо раскручивать струбцины. – Отрицательный результат – это тоже результат.
– Ага! Я ведь по твоему виду вижу, насколько ты расстроен тем, что меня током не долбануло!
– О! Тогда бы у нас имелся положительный результат, – покладисто согласился учёный, но недовольство из него всё-таки прорвалось. Правда, на помощников, которые разбирали крепления: – Чего так долго копаетесь? Шевелимся, ребятки, шевелимся!
А двое из них словно и не слышали обращения именно к ним, так и замерли со своей стороны. При этом гладили, всматривались и чуть ли не лизнуть собирались открытые после снятия струбцин места стыка. И лишь после второго окрика у них прорезался голос:
– Тут трубки словно склеились…
– Да чего там склеились! Срослись намертво! Смотрите!..
И попытался изо всех сил приподнять со своей стороны. Тут же послышались возгласы и от остальных:
– И здесь!.. Тоже склеилось!.. Словно приварено!.. Не оторвать!
Началась паника и суматоха, на которую, пожалуй, только обладатель отреагировал с полным спокойствием, и то вначале. И даже с некоторым удовлетворением:
– Ну вот, свершилось! Значит, эта штуковина всё-таки для обладателей!
И уже с совсем иным энтузиазмом и настроем приступил к повторным исследованиям. Через час спокойствие испарилось начисто, когда стало понятно, что выбраться из плена невозможно. Стыки словно в самом деле срослись между собой, конструкция стала представлять единое целое, а из уст учёных всё чаще стали звучать определения несколько иного свойства. Мол, это не «штуковина для обладателей», а самая натуральная ловушка для них же. Причём рассчитанная на тривиальное любопытство. Простой человек садится – ноль реакции! Уселся же обладатель – попался голубчик! Сиди внутри, пока не состаришься. Если кормить не станут, то пока с голода не умрёшь. А как только ласты склеил – конструкция сама и распадается.
Наверное, Титан так и встретил свою смерть в данной ловушке. За что и похоронили его вместе с трубками, чтобы иных любопытствующих не прельщать тайнами нераскрытыми да иномирской мистикой неразгаданной.
Естественно, что дядя Миша развил самую бурную деятельность. Даже прибывшего к месту событий Хоча попытался выставить за порог лаборатории:
– Ну и чего под ногами путаешься? Дали тебе новенького в помощники, вот и занимайтесь ядовитой плесенью и депиляторами.
Игнат Ипатьевич, явно сочувствуя пленнику, засомневался:
– А если так и не сможем его оттуда достать? – при этом смотрел на Ивана как на оторванный ломоть, словно уже прощался с ним надолго. – Там ведь и сидеть неудобно, наверное…
– Ничего, подушками обложим, лучшими блюдами накормим, утку подставим и даже горшок поднесём. По сути, он и так все дела решает через свои запасные тела, а сам сидит и общим управлением занимается. Так что какая ему разница, где сидеть?
Разве что в отличие от своего старого приятеля смотрел на пленника несколько по-иному: как на мышку для опытов. Этот факт окончательно разъярил Загралова, который к тому времени использовал все свои умения и навыки, но не смог понять, как ловушка закрылась и как из неё выбраться. Поэтому не смог удержаться от повышенного, несколько грубоватого тона:
– Господин Романов, следи за своими словами! Что значит какая разница?! А тебя бы на моё место?
– Для науки готов на всё! – успел патетично воскликнуть учёный.
– Вот я тебе и устрою подобное! Будешь с госпожой Сабуровой общаться, как я сейчас с тобой! Ага! Чего скривился? Обниматься с женой через решётку – это тоже жертвенность ради науки! И давай это… без издевательств! Думайте, как быстро можно разрезать эти трубки!
Казалось бы, дальше некуда, но дядя Миша скривился ещё больше:
– Портить такой объект? А ты хоть представляешь его прочность?
– Представляю. Данные по сплаву помню. Но всё равно режьте! Неуютно я тут себя стал чувствовать… Или сложности будут с расчленением такого металла?
– Конечно, будут. Ещё какие! Ну, ты, Вань, не торопись, – перешёл учёный на умоляющий тон, которым обычно уговаривают очень любимых, но разбалованных деток. – Подумай, осмотрись внимательно, используй все свои умения и силы. Я уверен, выход обязательно отыщется. Ну не может такая конструкция быть банальной ловушкой или клеткой для истязаний пойманного обладателя. Ломать не строить, раскурочить мы всегда конструкцию успеем, но вот потом она уже точно действовать перестанет.
Конечно, слова прозвучали разумные и весьма дельные. Пока ничего страшного не происходило, можно было бы несколько часов и посидеть внутри, тем более что помощники сделали всё возможное для повышения комфортности инопланетного кресла. Но вот психологически было неприятно, начинало давить некое чувство сродни клаустрофобии. Да и никакому человеку подобное положение не понравится, когда он вдруг оказывается лишён подвижности и свободы выбора действий.
Да и что толку торчать внутри, если тайну раскрыть с помощью умений не получалось? Изменения в конструкции произошло, а именно: вся структура теперь смотрелась через плоскость Кольца, словно пришитая по внутренностям трубок зелёной линией. То есть каркас, скорей всего, ею и цементировался, этакой неведомой, совершенно незнакомой энергией. И всё! Больше никаких изменений. Никаких данных. Никаких намёков.
Естественно, паниковать и в самом деле не стоило. И вовсе не обязательно портить уникальное иномирское образование из необычного сплава. Можно было поступиться некоторыми принципами, не жадничать по поводу тайн и призвать на помощь союзников. Сразу три опытнейших полусотника уж всяко-разно сумеют подсказать надлежащий выход. А то и вообще сразу признаются, что и сами имеют нечто подобное и раскроют тайну употребления. Можно, но ведь не сразу!
Вдруг и самому умные мысли в голову придут? Или опытным путём удастся чего-нибудь добиться? Да и учёные со своими многочисленными приборами, источниками питания, да с помощью сонма датчиков только-только выходили на максимально возможный по объёму режим работы. Было что исследовать, было что опробовать, и пилить своенравные трубки – дело преждевременное и неблагодарное.
То есть объяснения имелись, а неприятное, щемящее чувство в душе никуда не рассеивалось. Словно предвидение нашёптывало: «Нечего здесь рассиживаться! Может оказаться вредно для здоровья! Мало ли что вокруг за энергия в контуре! Да и кто знает эти железяки? Вдруг они в один комок начнут сворачиваться? Или в них программой заложено через определённое время складываться в виде большого чемодана? Как бы не оказаться внутри этого чемодана вместо окровавленного фарша!..»
Вследствие таких мыслей ещё через час Загралов уже не мог толком экспериментировать, да и все просмотры стали повторяться по десятому кругу. Сознание всё больше и больше стало зависать на одном: как скорее выбраться из этой ловушки наружу?
Хорошо ещё, что вся команда думала над этим вопросом и новые идеи продолжали поступать почти неиссякаемым потоком. И вот когда уже приняли решение всё-таки резать сплав углекислотным лазером с поперечным электрическим разрядом, пришла очевидная, но ни разу не названная прежде подсказка. И дала её Зариша Авилова по внутренней связи:
«Слушай, Владелец Ялято! А почему мы тебя с этого прокрустова ложа не можем просто «скачком» выдернуть?»
И в самом деле? В чём причина такой косности мышления?
Первая и самая главная: обладатель сидит. То есть опереться на плечи фантомов женского пола он не сможет, как и поджать ноги. Но так ли эти все обязательные прежде условия незыблемы? Может, их и в самом деле можно обойти? Стали думать. Подключили к этому вопросу весь научный потенциал и сразу четырех ведьм. И пошла очередная морока. И за руки обладателя тянули, и за ноги поддерживали, и на ремнях специальных подтягивали…
Долго ничего не получалось. Скорей всего, по той причине, что где-то хоть чуточку, но телом Иван касался трубок. Точнее, не самим телом, всё-таки он находился в одежде, а не голый. Но и этого оказалось достаточно для процесса «торможения скачка». Сколько ведьмы ни смещались, всё сами да сами.
К тому же на весь этот процесс долгое время не удавалось смотреть без смеха. Для лучшего упора все четыре ведьмы попросту взгромоздились на конструкцию, раскорячивались на ней, хватали обладателя за руки-ноги, приподнимали, и все дружно исчезали… Возникали на расстоянии в десять метров, но без пассажира! Потом появлялись снова рядом и вновь громоздились на странное, скорей всего, пыточное устройство. Только через час, когда с помощью ремней удалось равномерно подвесить тушку Ивана и создать везде пространство не менее двух сантиметров между его телом и трубками, «скачок» удался.
Восторгу не было границ, от рёва и визга чуть не лопались плафоны на потолке. А сам обладатель, вернувшийся к конструкции, уже хотел пнуть её от всей души ногой, срывая накопленные эмоции, как был оттёрт в сторону Романовым:
– Совсем разум потерял?! То он резать хочет, то ломать и крушить! Не видишь, что ли?! Ни единого крепления нет, все ведь струбцины сняли. Да и тебя внутри нет, а наш «жлобик-гробик» стоит, не рассыпается. Лучше просмотри, что там у него с внутренней линией.
Потому просил, что ни одним прибором или измерителем пока ту самую линию учёные засечь не смогли. Как в принципе и сами хранилища энергии обладателя. Так что Иван сам стал просматривать и, злобно посмеиваясь, приговаривать:
– А рассыпался бы, так ему и надо! В самом деле, «жлобик-гробик» натуральный! Ну ты у меня дождёшься! – но уже через минуту озадаченно хмыкнул: – Вроде как по-прежнему, ничего не изменилось. Но всё-таки мне кажется, что линия стала утолщаться… Может, просто взгляд снаружи отличается от взгляда изнутри?
Но тут уж сложностей не было. Благо, что метрических устройств для измерения хватало. Только и следовало обладателю совместить реальное изображение микрометра с тем, что видит только он. Замерял, запротоколировал. Продолжил иные исследования уже вместе со всеми. А когда через час сравнили результат, оказалось, что луч утолстился ровно на триста микрометров. Иначе говоря, на три десятых миллиметра. Вроде немного и могло показаться ошибкой. Но через час утолщение вновь выросло на ту же самую величину.
Вот тогда главный научный руководитель «Империи Хоча» подвёл некоторые итоги:
– Не мытьём, так катаньем, но мы сдвинулись с мёртвой точки. Результаты есть. Правда, сложно пока сказать, положительные или отрицательные. Потому что даже предположений нет о том, что случится, когда луч достигнет толщины трубок и выплеснется за их контуры. Поэтому, пока не поздно, предлагаю всю конструкцию перенести куда подальше из лабораторий. Например, в какую-нибудь из неприступных дальних пещер. Есть такие?
Имелись и такие полости в земле-матушке. Резон в этом предложении имелся. Ведь одно дело – железки, пусть и непонятного сплава, а совсем иное – непонятная энергия в них и неподвластное, неподконтрольное и вдруг самосклеивание. Потому как уверенности не было, кто или что запустило процесс. Если обладатель своим телом или своими Кольцами – это одно. А если просто пришло время и составленные правильно части единой конструкции ожили сами? Тогда непонятно: с какой целью? И согласуется ли эта цель с безопасностью окружающих?
А продолжить исследования можно где угодно.
И вскоре конструкция иной цивилизации, облепленная датчиками, измерительными приборами и прочими устройствами, уже преспокойно возвышалась в выбранной и ярко освещённой пещере. А с помощью видеокамер можно было продолжать визуальное наблюдение издалека. Мало того, всегда имелась возможность отправить туда и фантома-добровольца, который мог просмотреть, пощупать и непосредственно провести некоторые исследования.
Загадка чуть-чуть приоткрылась, но так и осталась таинственной и недосягаемой.
