Книга: Обладатель-сороковник
Назад: Глава 16 Кино – не только красота
Дальше: Глава 18 Вербовка

Глава 17
Падение в омут

– Пора вставать! – От раздавшегося из динамиков голоса спящий на широкой кровати парень дёрнулся, испуганно раскрыл глаза, и почти всё его тело покрылось «гусиной кожей». – Отдых закончен, Федя, принимаемся за учёбу!
Опротивевший за последние дни голос дядюшки Жоры казался парню сродни неприятному скрипу несмазанного тележного колеса. Пробудившаяся злость прогнала из головы остатки ночного хмеля и помогла ощутить прочие утренние потребности организма. Но как только Фёдор уселся на кровати, его взгляд вычленил из окружающей обстановки пятна крови. Тотчас он вспомнил всё, и сознание вместо исчезнувшей моментально злости затопил ужас. Парень сообразил, что он творил ночью, чем всё закончилось, и на некоторое время окаменел. Перед глазами стали прокручиваться кадры страшного кино, словно всё происшедшее виделось со стороны и происходило не с ним.
Вот он, успев до того набраться изрядно алкоголя и держа в руках литровую бутылку рома, вбегает в свою спальню и с вожделением присматривается к распростёртому на ложе телу своей пассии. Она привязана за руки и ноги, на голове плотная повязка, закрывающая глаза и не дающая ничего рассмотреть, а желанные, манящие губы кривятся в еле сдерживаемых рыданиях. И затмившая последние капли рассудка фантазия, как эти сладкие губы целуются с наглым и подлым соперником.
Потом на сознание Фёдора словно туман навалился. Мольбы своей жертвы не трогать её, пожалеть он игнорировал. Зато с немым остервенением рвал на девушке одежду, потом с буйным восторгом её насиловал, удовлетворял свою похоть, изощрялся в низменных удовольствиях. В конце этого действа, несколько успокоившись и сбросив пар, уже был готов простить все надуманные обиды в её сторону, даже измену с соперником. Но несчастная заговорила:
– Это ты, Федька, я тебя узнала…
Обещал себе молчать, но тут оказался ошарашен и не смог удержаться, понадеявшись на самое приятное:
– Узнала?.. Значит, ты меня всё-таки любишь?
– Нет, не люблю… – не смогла соврать недоступная прежде недотрога. – А ненавижу! И узнала я тебя потому, что только от тебя исходит мерзкая вонь, которую ни с чем не спутаешь! Урод! Тварь! Ублюдок!..
Она осыпала его проклятиями и ругательствами, но этим только ещё больше пробудила звериную сущность морального подонка. Фёдор Аркадьевич Гонтарь не любил слушать о себе неприятную правду, поэтому взбесился окончательно. И дальше события пошли по замкнутому кругу: пил, бил, насиловал… Опять бил, опять насиловал, опять пил… Закончилось тем, что отвязал верёвки, сбросил бесчувственное тело на пол и уснул.
А теперь вот проснулся… И всё вспомнил…
И его затрясло, как только он подумал, что надо глянуть по другую сторону кровати. Потому что именно там должна лежать она. На это решиться он так и не смог…
Подхватив брюки и пытаясь в них вскочить прямо на ходу, поспешил прочь из этой подвальной спальни. И сразу в коридоре чуть не сбил с ног идущего навстречу господина Этьена. Каким-то чудом тот сумел отскочить в сторону, выкрикивая со злостью:
– Куда прёшь?! Я ведь предупреждал, что нам с тобой нельзя даже касаться друг друга!
– Так я это… там… вернее, туда… – никак не мог прийти в себя Гонтарь.
– Что у тебя стряслось? Чего испугался?
– Ну как с чего… там она… лежит… за кроватью…
– А ты смотрел? – язвительно поинтересовался бывший Бонза. Затем презрительно сплюнул и сам живо посеменил в спальню. Осмотрев всё вокруг, со злостью воскликнул: – Кто лежит?! Где лежит?!
Фёдор с недоверием приблизился, глянул с другой стороны, потом резко лёг на пол, заглядывая под кровать, и, моментально успокоившись, заговорил уже спокойным голосом:
– Так я эту сучку вон туда сбросил ночью, точно помню. И куда, спрашивается, она делась?
Новоиспеченный Георгий Роберт Этьен шумно набрал в лёгкие как можно больше воздуха и рявкнул громче, чем некоторые командующие армий:
– Ты – дебил! Несмышлёный недоносок! Козёл безмозглый! Что думали твои пропитые мозги, когда ненавидящую тебя сучку ты развязал и столкнул с кровати?! Неужели нельзя было хоть такую мелочь сообразить, предположить, что она встанет и тебе, ишаку тупому, горло перегрызёт?! Или ты не понимаешь, на что способны люди после перенесённых побоев и унижений?! – сделал паузу для набора воздуха и продолжил: – А могла поступить ещё хуже для нас: попросту сбежать из дома и уже через час привести сюда все силы полиции Москвы и Подмосковья. И проснулся бы ты в общей камере от того, что тебя зэки использовали как последнюю потаскушку во все дыры! И вместо того, чтобы стать великим, независимым и ни в чём не нуждающимся обладателем, ты бы стал самым опущенным и низменным на зоне пе-ту-хом!
Последнее слово он особо выделил, произнося его по слогам. И даже сам несколько заопасался, не переборщил ли он с внушением. Его племянник стоял красный как рак после кипятка, с выпученными глазами и судорожно пытался полноценно вдохнуть. Настолько его проняла прозвучавшая ругань и настолько ему живо представилось, что могло случиться при самых неблагоприятных раскладах.
Только через минуту он смог с трудом промямлить:
– Так она… где?
– Хе! Хорошо, что охрана продолжала прислушиваться, что здесь творится. И когда всё стихло, зашли проверить. Могла ведь и в самом деле тебя задушить… короче, глянули, да и унесли её труп отсюда.
– Труп?! – вздрогнул насильник. – Она ведь дышала! Я точно помню!
– Может, и дышала… вначале. Но ты ведь, когда сбрасывал, вторую верёвку не отвязал, вот она ей вокруг шеи и обвилась. Так бедняга и задохнулась. И уже когда вынесли, рассмотрели, что остывает… Ну, ну! Чего ты?! – Дядя еле удержался, чтобы сочувственно не пошлёпать своего племянника по спине, проявляя дружеское участие. – Ничего страшного, уже сегодня вечером сделаешь фантом со своей пассии, и будет у тебя идеальная, самая послушная любовница и приверженец всех твоих талантов. Да и для своих родителей весточку подаст по телефону, чтобы те её не выискивали. Скажет, что нашла парня своей мечты и теперь с ним до конца жизни и в огонь, и в воду.
– Скажет?..
– Ну да! Или ты хочешь, чтобы её в розыск объявили? Ведь наверняка в её пропаже тебя первого заподозрят. Поэтому скажет. И всё остальное, что ты только ей не прикажешь, скажет. Привыкай чувствовать себя вершителем чужих судеб и не останавливайся ни перед чем. Ну! Выше голову! И отправляемся завтракать. Попутно и учёбу продолжим… Потеря каждой минуты может оказаться чревата.
Сам первый устремился наверх, а свершившийся насильник и убийца понуро поплёлся следом. Он бы, наверное, вообще впал в чёрную депрессию, если бы знал о том, чего и сколько добрый дядюшка от него скрывает. Но даром предвидения он не обладал, как не имел пока и фантомов, которые могли бы для него следить, высматривать и поставлять оперативную информацию.
Только к обеду было обещано при надлежащем рвении к учёбе создание первого мужского фантома. Причём на эту роль уже был определён человек из ближнего окружения Бонзы. Один из его самых пройдошных, циничных и беспринципных индивидуумов. Он пока работал на внешнем контуре превентивной обороны и не знал, что конкретно творится на даче. Но про уникальные преобразования в копию ведал и заранее был готов на всё.
Вторым в списке фантомов, с которым уже сегодня можно будет продолжить постельные игрища, станет пострадавшая пассия начинающего обладателя. То есть всё, что ни идёт, всё к лучшему.
Именно такие мысли доводил своему воспитаннику Георгий:
– Сейчас час диктуем. Потом я на несколько часов удалюсь, у меня прошивка волос. Пока меня не будет, заучишь всё, в том числе и вот из этой тетрадки, которую я написал ночью. И уж постарайся, будь добр. Иначе создать женский фантом сегодня не успеешь и тебя объявят в розыск.
– Мм? А нельзя её создать первой? – засомневался Фёдор.
– Никак нельзя! – с досадой вызверился на него наставник. – Потому что женское тело не умеет обращаться с оружием, не умеет убивать голыми руками и не сможет на себе нести тяжёлые грузы. А тебе придётся выживать в тяжелейших условиях. Наши враги могут начать рыскать в окрестностях, заслать сюда обычных людей. Вот тогда и понадобятся тебе именно воины, а не дешёвые подстилки.
– Ну, не настолько она и дешёвая… была, – осмелился возразить парень.
– Ты ещё не видел и не пробовал лучших, тех, которых можешь увидеть исключительно на экране. Ты ещё не касался их вожделенных тел и не испытывал восторга от их бесстыдных ласк, – поучал бывший обладатель начинающего. – А вот когда сравнишь, ещё не раз пожалеешь, что женским фантомом номер один решил сделать такую бессмысленную и неумелую пигалицу. Я уже не говорю о тех красотках, которые умеют и человека голыми руками убить, и в оружии любом разбираются. Хотел бы, к примеру, Анджелину Джоли?
– Ещё бы! Только её-то как… хм, руками ощупать для снятия матрицы?
– Не забывай: деньги решают всё! И уж для нас в будущем не составит труда подкупить окружение любого человека, чтобы вбить ему самому в голову, что ты не кто иной, как лучший массажист или терапевт, излечивающий, омолаживающей энерготерапией из своих ладоней. Ты её потом ощупываешь, даешь напоследок лёгкую порцию возбудителя для возвышенной эйфории, и все остаются страшно довольны. Ты обладаешь её копией, а она получает на день-два преотличное самочувствие. Да ещё потом делает тебе отличную рекламу среди подобных ей актрис и топ-моделей. А? Каково?
Совсем уже успокоившийся Гонтарь сидел с блаженной, идиотский улыбкой:
– Так, может, с неё и начнём? С Анджелины?
Господин Этьен постарался скрыть тяжёлый вздох. Кретинизм его племянника проявлялся слишком часто. Но спорить и доказывать невозможность такого шага именно сейчас не стал, просто согласно кивнул и выдал решение:
– Всё решится вечером. А теперь приступаем к учёбе.
Назад: Глава 16 Кино – не только красота
Дальше: Глава 18 Вербовка