Глава шестая
Неудача и женское коварство

Я никогда не любил и не люблю загадывать наперёд. Уж больно это дело неблагодарное. Естественно хочется, что бы всё запланированное проходило без малейших нарушений или неожиданностей. Но потому то неожиданности так и называются неожиданностями. Не ждут их никогда. Сваливаются на голову, словно кара небесная и никто их не в силах предвидеть.

Тем более в нашем положении. Не зная массы вещей, порядка, лабиринтного расположения элементарнейших путей передвижения и норм поведения на таком странном и загадочном острове как Хаос. Да и находясь здесь неполную неделю. Вдобавок пребывая в качестве рабов. И уж никак не почетных гостей или гордых завоевателей. К тому же совершенно не имея союзников и почти ни одного сочувствующего нашему положению. Да и как их было найти? Спрашивать открытым текстом? Ходить с плакатами «Долой рабство»? Но ведь считалось, что мы прибыли на остров добровольно и чуть ли не дрались за возможность сюда попасть. В связи с чем, совершенно пропадает повод для побега или излишнего недовольства. Вроде как мы должны быть счастливы. Хоть и не все. Самым ущемлённым, ещё и с крайней угрозой для жизни, был среди нас лишь один Гарольд. Да и то виной этому являлись личностные отношения между хозяйкой нашего сектора и слишком уж опасного ревнивца из числа её бывших любовников.

И время поджимало. Нельзя здесь задерживаться надолго. Необходимо более чем спешно добираться на Оилтон. И как минимум спасать принцессу. Ведь совершенно ясно, что её жизнь находится в большой опасности. Да и разбираться с убийством императора мне предстояло совершенно неадекватными способами. И только лично. Ведь никто не знал обо всех дворцовых тайнах лучше меня. Только покойные император, да Серджио. Принцессу же посвятить в святая святых мы явно не успели. К большому для меня теперь сожалению. Хотя…, ещё как сказать! Может оно и к лучшему?!

Ещё одна угроза, которую необходимо учитывать при длительном здесь пребывании – это пиклийцы. Наверняка они приложат все усилия для поисков пропавшей машины и, в конечном итоге, догадаются связать исчезновение своей миссии с поиском неизвестного дебила. Ведь приказ о моём поиске у них имеется без сомнений. Пусть не конкретно меня, но человека со всеми моими внешними данными. А если местные власти и царьки у них на коротком поводке, то выбраться с Земли с каждым потерянным днём станет всё проблематичнее.

Поэтому моя решимость покинуть Хаос как можно быстрее, крепла с каждым часом. И намеченный на дообеденное время воскресенья побег имел все предпосылки пройти быстро и безболезненно. Вполне организованно и успешно. Я даже стал строить планы на то время, когда мы уже покинем возможную праматерь моих далёких предков Землю и нырнем в спокойную черноту безбрежного космоса. Видимо зря! Лучше бы думал о дне насущном! Слишком расслабился, успокоился и позволил усыпить свою осторожность.

Вот тут то судьба и стала нам устраивать мелкие и крупные пакости, да подбрасывать пренеприятнейшие неожиданности. А всё началось с моей прогулки. Вполне невинной – вначале, и весьма плачевной – в конце.

Я шёл уверенной поступью придурка, которому совершенно безразлично, куда он идёт. Направление я выбрал тоже новое: по коридорам идущим вверх. Вполне резонно решив не появляться на площади у ворот, где может быть слишком людно. Да и охрана всё-таки могла мною заинтересоваться и задержать до прибытия моей опекунши. Или не кого-нибудь более нежелательного. Там же где я проходил, почти никого не встретил. То ли этому способствовал слишком поздний час, то ли слишком малозаселенные участки, но двух женщин, весело обговаривавших что-то, да сильно спешащего мужчину с буннером на шее, я совершенно не заинтересовал. В итоге я оказался в тупике одного из коридоров. Вернее не в тупике, а перед круто уходящей вверх лестницей из тронутого ржавчиной железа. Облезшая местами старая краска свидетельствовала, что этим средством перемещения пользовались не слишком часто. И конец лестницы терялся в непроглядной мгле.

Как бы невзначай оглянувшись, я стало неспешно карабкаться в гору. А когда достиг границы почти полной темноты, полез вверх со всей возможной для меня скоростью. И дело не в том, что я спешил хоть куда-нибудь быстрей добраться. Дело было в истосковавшемся по нормальным нагрузкам организме. Из-за своего притворства мне приходилось упражняться только мысленно. По специальной системе упражнений придуманных для меня лично профессором Сартре. И хоть это происходило несколько раз в день, но не могло заменить полноценную и эффективную тренировку с полной выкладкой организма.

Потому то я и разогнался. И чуть не заработал изрядную шишку на лбу при столкновении с дверью из клёпаного железа. В последнюю секунду меня остановил лишь немного выделяющийся более светлым пятном прямоугольник. Этим прямоугольником оказалось обычное пластиковое оконце. Как раз достаточное, что бы заглянуть и рассмотреть внутреннее, средних размеров помещение.

И первое, что бросилось мне там в глаза – это огромное, чуть ли не на всю противоположную стену, окно. А за ним россыпи звёзд на ночном небе. Сердце забилось от радостного предчувствия, но я не стал пробовать рукоятку двери, а как можно тщательнее осмотрел всё помещение. Похоже, оно было нежилое, скорей техническое. Посредине стоял огромный и громоздкий агрегат, непонятного пока для меня назначения, а у стен несколько столов заваленных различной аппаратурой. И всего лишь два кресла. Что самое важное для меня – пустых! Вот тогда то я и попробовал открыть дверь. Та не заставила себя долго упрашивать и открылась без единого скрипа. Здорово! Благодаря тому, что там царил почти полный мрак, рассеиваемый лишь светом звёзд, я вошёл не таясь, и стал обследовать найденноё оборудование. При ближайшем рассмотрении им оказались мощный маяк-прожектор со всеми сопутствующими приспособлениями и целая куча самых различных приборов связи. В самом углу стояла узкая койка на высоких ножках с аккуратно сложенными одеялами. Решив обследовать рации и устройства позже, я подошёл к огромному окну и залюбовался открывшемуся виду. Неимоверно далеко внизу расстилалось тёмная равнина океана. Лишь местами она отсвечивала тусклым отражением звезд или игривыми завитками пенистых волн. В нескольких местах виднелись огоньки то ли кораблей охраны, то ли ловцов рыбы и прочей живности.

Рассмотреть склоны самого Хаоса мешал выступающий больше чем на метр балкончик по всей ширине комнаты. Но всё равно было заметно гораздо более высокое расположение этого помещения в отличие от апартаментов Нины. У меня сразу мелькнула мысль, что можно вполне прекрасно воспользоваться и этим выходом наружу. И спуститься вниз с помощью тросов или верёвок. Желая лучше рассмотреть подобный вариант, я стал раздвигать стёкла окна, для выхода на балкон. Для этого мне понадобилось несколько минут. Помехой стали шесть винтовых закруток, блокирующих раздвижение стёкол в стороны. Когда это препятствие устранилось, упругий морской воздух ударил меня в грудь, опьяняя свободой и свежестью. И я даже не сообразил, что сквозняк получился из-за оставленной открытой двери в помещение. Так хотелось шагнуть на обдуваемый ветрами балкон.

Но лишь я сделал первый шаг, как во всё будто тело впилось миллиард иголок. Хоть я и совершенно не почувствовал боли. Всё моё существо моментально окаменело вместе с моими мозгами. Запоздалая попытка повернуть назад не принесла малейшего результата. Когда непослушное тело стало опадать на пол, в ослепшем мозгу успела промелькнуть только одна мысль: «Мало тебя Эльза била: ума так и не прибавилось!»

Гарольд тоже надеялся провести эту ночь совсем по-другому. И уж никак не ожидал, что останется без ласк своей обожествлённой хозяюшки. К его желанию примешивалось и ещё одно чувство, признаться в котором он боялся даже самому себе. Уже много лет он не встречал женщину, к которой его так тянуло, и возле которой он чувствовал себя так спокойно. С некоторой фатальностью он всё-таки начинал понимать, что Нина завладела его душой гораздо больше, чем предыдущая любовь. Да и когда это было? Уже целых шесть лет как он отступился от Зарины и старался забыть всеми доступными средствами. Даже не надеясь на возвращение старой любви. Даже если бы Зарина вдруг стала вдовой, он бы не посмел возобновить ушедшую в небытие любовь. А Нина его постепенно сводила с ума. Огонь, лёд, страсть, покорность, беспардонность, нежность, грубость и ласка: всё это странно переплеталось в её характере, делая личностью совсем неординарной. Да и Гарольд вполне подходил под такое же определение.

И он очень хотел провести эту ночь с ней. Тем более что прекрасно осознавал: эта ночь может оказаться последней в их отношениях. Намеченный на утро побег оставлял лишь призрачные шансы на дальнейшие отношения. К тому же Гарри небезосновательно полагал, что со стороны Нины не будет малейшего прощения сбежавшему. Она ведь на него так надеется! Хотя…. Может только делает вид, что надеется?

Как бы там ни было, Гарольд приложил всё своё умение обольстителя и сердцееда. Вдобавок стоически перенося все оздоровительные и восстановительные процедуры, которые на него обрушил целый сонм необходимых специалистов. Во время оных процедур он уделял внимание своей хозяйке такое, что доктор и Николя чуть со смеху не падали и убегали порой в соседние помещения, что бы высмеяться. А Нина благосклонно принимала все комплименты и похвалы в адрес своей внешности и ангельского характера. Но когда процедуры закончились, иссяк и её ангельский характер.

Тело Гарольда было погружено в специальный контейнер с заживляющим раствором, выбраться из которого без помощи трёх санитаров было невозможно. И капитан огласила свою волю:

– А сейчас займёмся тщательным разбором ранних боёв Уке-Сина!

Гарольд ошибочно решил, что уж после этого они точно уединятся хоть на небольшое время в спальне. Но когда наступило почти утро, последовала новая команда:

– А теперь всем спать! Док, ты проследишь за нашим Советником: закроешь его в информатории. Там он сможет ещё несколько часов поработать, если найдёт силы. Но потом – отдыхать. До двух часов дня. Затем обед и все сюда, будем будить и готовить Карка к поединку. Можете идти!

Проследив взглядом за доком и Советником, она услышала удивлённый голос Гарольда:

– А кто же меня отсюда вытащит?

– Карк, разве тебе там плохо? – Нина отодвинула висящий над окошечком контейнера экран и заглянула вовнутрь. Изобразив при этом на своём лице крайнюю степень удивления и сопереживания.

Гарольд постарался вложить в свой ответ как можно больше игривости и оптимизма:

– На широкой кровати нам будет намного лучше!

– О! Милый! Как это будет прекрасно! – в возбуждении Нина взгромоздилась на контейнер, словно пытаясь его обнять. – Как я хочу почувствовать твоё сладкое тело!

– Так выпусти же меня скорее! – воскликнул Гарольд, пытаясь губами дотянуться до её манящих губ.

– Выпущу! Обязательно выпущу! – страстно прошептала Нина, нажимая несколько кнопок у изголовья. – Но только тогда, когда твоё тело наберёт максимум сил для твоего поединка. Вернее для «нашего» поединка…

И облагодетельствовала своего интимного раба страстным поцелуем. Одновременно Гарольд почувствовал, что через подсоединённые капельницы в него стал поступать ослабляющий дурман, и впал в оздоровительный сон.

Николя рассудил вполне логично: когда к побегу всё будет готово, ему дадут знать любым способом. И уж тогда он найдёт возможность покинуть информаторий без лишних хлопот и трудностей. Тем более что не исключалась возможность побега только частью нашей группы. Самое главное – было вырвать из плена старшего группы, притворяющегося полным дебилом. Если бы кто и задержался на Хаосе, то с полной уверенностью, что друзья о нём не забудут и помогут вырваться на свободу в самом скором времени.

Порывшись часа два в предоставленном ему для работы мощном компьютере, он выкопал несколько довольно-таки интересных фактов из жизни острова и даже попытался продолжить бдения до самого обеда. Но навалившаяся неожиданно сонливость свела на нет подобные планы. Чуть пошатываясь, он с трудом доплёлся в комнату отдыха и как подкошенный рухнул на кровать.

Для Арматы тоже вполне хватало создавшейся неразберихи. Купили его не куда-нибудь, а в учреждение, громко именовавшееся «Министерством обороны». И не меньше! Учреждение являлось полувоенным, со всеми вытекающими отсюда строгостями и жёстким режимом. А уж для новичков, да ещё в категории раба, обстоятельства жизни складывались не самым лучшим образом. С первого же часа пришлось жить на казарменном положении.

Не взирая на это, Армата умудрился так втереться в доверие к своему «командованию», что ему твёрдо пообещали обязательно отпустить погулять по острову в воскресенье. И даже дали добро на посещение центрального поединка. Усмехаясь по поводу возможности купить билет на предстоящее зрелище. Ведь бой обещал быть самым посещаемым за последние несколько лет. И никто не собирался делиться с новеньким своими привилегиями. Вполне резонно рассуждая, что тот их ещё не заслужил.

Мало того, несколько человек из той же казармы, решили проверить Армату при более тесном и близком контакте. И как наш спец по самому сложному и современному вооружению не старался избежать ненужной заварушки, защищаться таки пришлось. И то, что умел Армата, совершенно не было известно зачинщикам потасовки. В результате четверо сослуживцев «Министерства обороны» получили вполне существенные повреждения бренных тел своих. Чинов и званий они были мизерного, вдобавок из вспомогательного состава, но скандал всё-таки разгорелся. Хоть и Армату многие защищали. И совсем не потому, то он представился майором десанта. Может просто из-за симпатий. А может просто из-за желания покуролесить. Потасовка состоялась весьма внушительная, а так как на острове подобные драки категорически запрещены, то и наказать следовало зачинщиков обязательно. С одной стороны: четверым отсрочили по состоянию здоровья. А вот со второй: Армате и ещё двум его защитникам дали немыслимо огромный фронт штрафных работ. И самое странное дело – увольнительную не аннулировали. Можешь, мол, идти…, когда всё сделаешь. И Армата проявил просто чудеса ловкости, организации и усердия. И вырвался таки на улицы острова… Но только лишь к пяти часам вечера. Всего за час до начала всеми так сильно ожидаемого поединка.

Но больше всего неприятностей свалилось на голову Роберта. А ведь он являлся самым важным звеном в организации побега. На данном этапе у нас не было других возможностей для того чтобы быстро и незаметно улизнуть с острова. Тем более что он сам всех обнадёжил, заявив, что держит ситуацию под твёрдым контролем. Оно действительно так и было. Но только до определённого момента.

Капитан судна, на которое нанялся Роберт, по всем показателям был человек хитрый, изворотливый и очень подозрительный. Ну, может в некоторых случаях он и ошибался, как показало время: в случае со своим новым подчинённым Робертом, но насчет своей работы он являлся просто непревзойденным специалистом. Что конкретно перевозило их судно, никто кроме самого капитана не знал. Да и не особенно интересовался. Даже Роберт. У него была своя цель – захватить, когда нужно плавсредство и вывезти на нём своих товарищей с острова. У других моряков довлели цели более прозаические: хорошо заработать да скорей вернуться на остров. О жизни на континенте или на других островах они говорили только с омерзением. А в дела перевозок и торговли совсем не пытались вникать даже кончиком носа.

Кому, когда и где сдавать товар или получать грузы, знал только капитан. Грузный, невысокий азиат с бочкообразным телом, страдающий отдышкой и вытирающий пот со лба после нескольких шагов или небольшого движения.

Судно приняло три внушительных металлических ящика на палубу и бодро двинулось от одного из континентальных портов в направлении острова. Но лишь только стемнело, курс резко изменился, а капитан, выйдя на мостик, стал отдавать спешные указания в мегафон. Небольшая, но сработанная команда забегала, выполняя распоряжения. На ящики прикрепили специальные буйки и, по достижении определённой части мелководья сбросили в воду. И тут же спешно легли на прежний курс.

Никто так и не понял, чем руководствовался капитан в своих действиях. Но, скорее всего эта акция не была запланирована. Видимо поступила информация предупредительного свойства со стороны.

И действительно, не прошло и часа, как судно окружило несколько мощных военных катеров и несколько дюжин пронырливых пограничников обыскало всё на свете. Вплоть до вверенного коку хозяйства. Но…, ничего не нашли. Естественно, никто из членов команды не навязывался со своими подозрениями или домыслами, и судно было отпущено. Хоть и без извинений. Ещё час пути прошёл в ровном ритме. А когда все уснули: вновь остановка. Роберт и так очень обеспокоился задержками, поэтому, выглянув из люка, заметил пришвартованный к борту чужой корабль. Огни отсутствовали везде. Но две личности, прошмыгнувшие в рубку к капитану, наш парень-Молния всё-таки заметил. Через десять минут судно повернуло обратно. А в кильватере двигалось ранее пришвартованное новое плавсредство. Роберт не находил себе места от беспокойства. Ещё бы! План побега срывается! Запланированное на утро возвращение в Хаос вряд ли состоится. А если к утопленному грузу ещё возвращаться?! Но двое неизвестных так и находились в рубке с капитаном, и Роберт не решился даже туда прокрасться. Через два часа ящики в полной темноте подняли со дна и погрузили на другое судно. Корабли сразу же стали расходиться в стороны. Но если неизвестный заказчик товара сразу просто-напросто ушёл под воду, то судно азиата-хитреца было вновь окружено патрульными катерами. Так и не успев набрать нормальной форы для отрыва. Теперь уже обыск стал проводиться с ещё большей тщательностью. Мало того разбудили и стали допрашивать каждого члена команды. Но на все вопросы каждый, в том числе и Роберт отвечали, что крепко спали. А капитан, лично находившийся на штурвале, поведал байку об охватившем его беспробудном сне. Вот судно и сошло с курса. Вот оно и дало такую огромную дугу, вернувшись по океану, невесть знает куда. Верили подобным сказкам или не верили, но итогом явилось то, что судно со всем экипажем отпустили в вольное плавание только далеко после обеда. Так что задуманное нами мероприятие, никак нельзя было организовать с помощью Роберта и «его команды». Тем более в воскресное утро.

Самым организованным и выполнившим все свои планы, оказался Малыш. Даже не взирая на то, что он больше чем полночи провёл в доме своего нового хозяина. И не просто провёл, а отпраздновал самым интенсивным образом. Причиной праздника послужил какой-то незначительный юбилей. Наш аристократ небезосновательно полагал, что подобные юбилеи устраиваются работающими в «Локоне Страсти» и их гостями как минимум раз в неделю. В ту ночь его тело пользовалось самым огромным успехом у коллег парикмахерш. И хозяин относился к этому без малейшей ревности или недовольства. Даже наоборот: с этакой братской любовью и благожелательностью. Хотя до более интимных приставаний с его стороны дело не доходило. К большому облегчению Малыша.

Покинув такие близкие заснувшие тела в таком гостеприимном доме, наш товарищ вернулся на своё рабочее место и уже к десяти утра был во всеоружии. А именно: десяток баночек со специальной мазью находилось в его карманах и было готово к отсечению связи рабских буннеров с операторами. Цветом мазь была подобрана под естественную окраску колец и не плавилась от температуры тела. Что тоже было очень важно. В общем, Малыш оказался на высоте. И каково же было его разочарование, когда он не обнаружил вначале корабля Роберта в порту. Когда ему после длительных расспросов всё-таки сообщили, что судно задерживается и вряд ли вообще сегодня прибудет, то он бросился на наши поиски. Но и тут ему не удалось кого-либо увидеть. Выставленные наряды охраны никого не подпускали ни к апартаментам капитана, ни к санчасти в которой «отдыхал» Гарольд. Тогда он бросился на розыски Ренаты и обнаружил её спящей, в полном здравии и совершенном неведении по поводу своего подопечного. Когда она вернулась поздно вечером домой, то подумала что Антона (то есть меня) забрал к себе его брат. Её к Нине тоже не пустили, и Малышу пришлось принять приглашение совместно позавтракать. Пока руководство не надумает проснуться.

Не менее плодотворно провёл время перед запланированным побегом и новый член нашей команды Цой Тан. Ему всё-таки удалось вывести из странной апатии бывшего товарища отца, и тот ему рассказал массу интересного об острове. На данный момент нам могло показаться эти сведения ненужными и неуместными. Но как оказалось впоследствии: очень важными и чуть ли не решающими. Мало того, именно Цой Тан сумел узнать об одном мизерном по размерам предмете. И в конечном итоге даже выпросить у своего собеседника эту, весьма существенно помогшую нам мелочь. Этой мелочью являлся шип редчайшего и малоизвестного растения. Привезённый отцом Цой Тана из одной экзотической командировки. Даже не было известно, из какой звёздной системы его доставили. Товарищ отца носил его с собой в первые месяцы пребывания на острове, боясь попасть в трудное или смертельное положение. С помощью этого шипа можно было неплохо защититься от любого обидчика, не нанося тому, тем не менее, смертельного урона. Щип был смазан жидкостью, которое растение выделяло при жизни. Вернее даже не жидкостью, а почти ядом. И когда этот яд попадал на малейшую царапину в теле человека, тот тут же начинал впадать в спящее состояние. Становился вялым и малоподвижным. И почти до конца своей жизни лишался свойственной агрессивности. Когда Цой Тан попросил отдать ему этот шип, товарищ его отца рассмеялся, и сказал, что тот ему здесь не пригодится. Жизнь здесь прекрасна и не стоит носить с собой такое опасное для здоровья ядовитое оружие. Только после долгих уговоров, когда наш член команды сказал, что шип будет для него как память об исчезнувшем отце, старый товарищ отдал небольшой футляр, не дав даже инструкций к пользованию. Да и зачем они были нужны? Ведь простой сувенир, памятка. Но эта памятка сыграла важную роль в нашей судьбе. Особенно в судьбе Гарольда.

Цой Тан был пока единственным из нашей группы, не посвящённый в конкретный план побега. Поэтому он боролся за шип совершенно с другой целью. А когда достиг желаемого, тут же поспешил на наши поиски. И околачивался в нашем секторе с самого рассвета. Самым чудесным образом не пересекаясь путями ни с Малышом, ни с парой Малыш-Рената. Зато выпрашивая у всех обо всём и не пропуская ни одного слова мимо своих ушей.

Всё это мне рассказали гораздо позже. Фактически в понедельник, а кое-что и во вторник. А важные сведения о тайне острова, Цой Тан вообще мне поведал через несколько дней. Весьма этим повлияв на мои действия в дальнейшем. Но по всем вышеописанным причинам к воскресному обеду мы продолжали находиться в неволе, и намеченный побег откладывался на неопределённое время.

Со мной же события происходили вообще прозаические и довольно скучные. Как я уже говорил, последняя мысль моя была об Эльзе. Но ещё в подсознании сидела твёрдая уверенность, что очнусь я вновь в санчасти. Или, как минимум, в присутствии доктора, шпыняющего меня уколами. В действительности всё оказалось совсем по-другому. Я очнулся от зверского холода и от сотрясающего моё тело озноба. Меня чуть ли не наизнанку выворачивало от судорог, терзавших непослушные мышцы. Такого состояния у меня, кажется, не было ни разу в жизни. Даже когда я замерзал в снегах Нирваны-8, и то мне не было так паскудно. До тошноты и полного сокращения желудка. Я даже мычать не мог из-за судорожно сведённых вместе челюстей. А непослушный язык так и норовило затянуть дыханием в глотку.

Поэтому я только минут через пять сообразил, что лежу под несколькими одеялами, укрытый чуть ли не с головой, и в той же самой комнате, которая служила, по всей видимости, маяком. Тело моё выгнулось очередной раз в судорогах, и я услышал под собой скрип кровати. Значит, меня кто-то подобрал, оттащил, взвалил на кровать и теперь пытается отогреть под кучей одеял. Ну, ещё бы! Я ведь наверняка всю ночь провалялся на обдуваемом всеми ветрами балкончике. Кто-нибудь слабее здоровьем наверняка бы подхватил насморк, а мне вон…, почти ничего. Всего лишь – чуть не умер! Но ещё через минут десять я вполне стал оттаивать и смог даже приподнять голову и осмотреться. Кроме меня в комнате находился ещё один человек, молодой совсем парнишка. Он совершенно не обращал на меня внимания и увлеченно щёлкал по клавишам клавиатуры возле одного из приборов. Окно на балкон было плотно закрыто и сквозь него полным накалом светило высоко стоявшее солнце.

Вот тут я запаниковал. Какое сейчас время?! По солнцу, так чуть ли не полдень? А побег?!!!! Всё сорвалось из-за моей неосторожности! И почему меня никто не ищет?! Что с остальными ребятами?!

Снедаемый беспокойством, я, тем не менее, спешно проводил ревизию своего организма и всей мышечной системы. Судороги почти прекратились, и я включил самый быстрый режим мысленной разминки и очень быстро прогрелся окончательно. Даже вспотел. И только собрался вставать, как входная дверь открылась, и в помещении ввалился запыхавшийся моряк. Я его сразу вспомнил: он находился в море во время нашего пленения. Поэтому я замер и прикрыл глаза. Лучше послушать вначале: о чём они будут говорить. К моему удивлению моряк явно не ожидал кого-то увидеть на койке под горой одеял. Тяжело дыша, он начал жаловаться:

– Меня этот трап уже достал! Неужели нельзя сделать нормальный лифт или хотя бы подъёмник?! – и в этот момент обратил взгляд в мою сторону: – О! А это кто здесь дрыхнет?!

– Ты не поверишь! – парень несколько раз ударил по клавишам, вскочил, подбежал ко мне и откинул немного одеяла. – Смотри! Это же брат Карка!

– А как он здесь оказался?

– Я два часа назад сюда забрался, гляжу: а он на балконе лежит. Парализованный! Буннер то у него, ещё не отключенный! Вот его беднягу и долбануло! Как ледышка был! Ночью ведь совсем нежарко на такой высоте. Я его подтащил на кровать и стал отогревать….

– А что ему здесь надо было? – моряк с подозрением осмотрелся по сторонам. – Рации в порядке?

– Да никто к ним даже не притрагивался! Просто этот чудик больной и ходит там, где ему заблагорассудится. Наверное, и сюда забрёл непреднамеренно…

– Сюда? Непреднамеренно? Да мне сюда по приказу тащиться неохота!

– Так ведь у тебя с мозгами всё в порядке! – засмеялся парнишка. – А у него…

– Да знаю, знаю, – отмахнулся моряк. – Дурак он полный! Но, тем не менее… Ты знаешь, что Эльза на него глаз положила?

– Как?!!!

– А вот так! Ребята его несколько раз к ней в спальню носили. И разные догадки строили: как она там с ним развлекается…

– Надо же! – парнишка завистливо вздохнул. – Повезло мужику! Такая красотка…

– Не дай бог такого везения! – громко засмеялся моряк. – Ему там досталось совсем не то, что ты думаешь! Кстати, – он резко оборвал свой смех, – ты сообщил вниз, что этот парень здесь?

– Конечно! Сразу как укрыл его одеялами. Но охрана сказала, что будить капитана или Эльзу по таким пустякам не собирается. Им дали приказ: не беспокоить до обеда. А его опекуншу ищут. Может она за ним скоро явится.

– Рената?! – лицо моряка расплылось в глупой и непроизвольной улыбке. – Вот от её опекунства я бы точно не отказался! Очаровательная нимфа!

Теперь уже парнишка засмеялся:

– Но ты ведь знаешь, что она не для нас?

– Да знаю…, – голос моряка погрустнел. – Хозяевам всегда достаётся самое лучшее…

– Но я один раз видел, – парнишка стал говорить гораздо тише, – что капитан на неё сильно гневалась!

– Да это они только для отвода глаз! – авторитетно заявил моряк. – Я тебе сейчас расскажу, что они там вытворяют…

Мне было весьма интересно тоже послушать секторные сплетни. Тем более что они касались непосредственно Ренаты и капитана, поэтому я даже дыхание сдерживал. Но, как часто бывает в подобных случаях, что-нибудь да помешает. Или кто-нибудь. На этот раз помехой оказались тяжело дышащий Малыш и ещё больше запыхавшаяся и раскрасневшаяся Рената. Они ввалились в помещение, и девушка сразу начала с нападения:

– И кто посмел затащить этого несчастного в этот скворечник?! У вас что, совсем ума нет?!

– У нас, то есть! – без всякой робости парнишка пошёл в ответную атаку. – А вот у его опекунши явно не хватает усердия! Этот парень провалялся здесь целую ночь и вполне мог окочуриться от холода. Ему повезло, что уже лето в самом разгаре! И дождь холодный не грянул!

Рената явно смутилась от такой отповеди. Малыш тем временем стал меня тормошить и я сделал вид, что благополучно очнулся. Сев на кровати я обрадовано замугыкал и протянул вперёд ладошку в жесте попрошайки.

– Он кушать хочет! – торжественно провозгласил Малыш и крепко взял меня за руку. – Поведём его в низ. А вам ребята, большое спасибо, что позаботились о несчастном. Если бы что случилось, его брат сильно бы переживал. Сами знаете, какой сегодня для него тяжёлый день.

– Знаем, знаем, – закивали головами служители маяка-скворечника. А парнишка добавил с явным осуждением: – Но вы уж за ним присматривайте! И одного не оставляйте!

– Теперь уж точно с него глаз не спустят! – твёрдо пообещал Малыш, и мы стали спускаться за ушедшей вперёд Ренатой.

Я очень надеялся, что меня ждут ребята, полностью готовые к побегу. Но когда Малыш просигналил сложившуюся обстановку, расстроился неимоверно. Хорошо хоть не моей вине случилось подобное, а по злому стечению обстоятельств. А самое неприятное и опасное на данный момент было то, что почти невозможно сегодня уклониться от назначенного поединка. И почему не пускают к Гарольду? И что с ним? И где он? На эти вопросы Малыш мне ответить пока не мог.

А вот Рената вела себя на удивление спокойно. Продолжая щебетать с моим товарищем, как ни в чём не бывало. Видимо ей было глубоко плевать на мою возможность подхватить воспаление лёгких. Или она так просто вела себя в присутствии постороннего для неё человека? Не пытаясь особо доискиваться глубинных причин, я решил заняться первоначально поиском Гарольда. Даже не позавтракав. Хоть и наступало время обеда.

Поэтому Малыш весьма настойчиво направил девушку в сторону санчасти, где мы вполне резонно надеялись лицезреть остальных членов нашей команды. И наши ожидания оправдались. Первым, кто нам встретился – Цой Тан. Он оживлённо болтал с каким-то незнакомцем в коридоре, почти рядом с входом в санчасть. Пока Рената выясняла у охранников причину подобных строгостей, переводчик быстро, скороговоркой поведал о том, что скрывать не было смысла, и даже намекнул несколькими предложениями о том, что предназначалось только для наших ушей. Сообщения о шипе нас очень заинтересовало. Поэтому Малыш нагнулся к японцу и тот зашептал поясняющие детали в самое ухо. В тот же момент информация стала поступать и ко мне через соприкасающиеся ладони. А через некоторое время футляр с ядовитым шипом перекочевал в мои карманы посредством поощрительный похлопываний и дружеских приветствий. Таким же образом Малыш передал нам обоим по баночке мази, отсекающей лучи от пультов управления и операторов буннеров. А мне досталось даже три: мне ведь намного удобнее передать всё это моему «брату», чем кому-либо другому. И ещё одна, на всякий случай. Хотя Малыш утверждал, что единственной баночки вполне хватит на два, а то и на три кольца.

Цой Тану были даны указания находиться всегда как можно ближе к нам, а в случае отсутствия, всегда сообщать своё предположительно место нахождения. И самое главное: его проинформировали о необходимости побега в самом ближайшем времени. Японец был не глуп и сразу понял, каким способом мы будем выбираться. И предложил сгонять в порт и разузнать новые подробности о задержке корабля, на котором работал Роберт.

Лишь только он скрылся из поля видимости, как там же появилась Нина со всеми к ней приближёнными: Эльзой, доком с двумя санитарами, телохранителями и старшим помощником. Сзади плёлся весьма в грустном настроении Николя. Заметив нас, он встрепенулся, радостно округлил глаза и поднял вопросительно брови. Малыш в ответ лишь демонстративно ущипнул себя за левую щеку. Давая понять условным сигналом, что ничего страшного не произошло. Подобный сигнал ещё интерпретировался, что всё раньше сказанное – полная ложь. Иначе в присутствии капитана пообщаться не имелось возможности. А она тем временем остановилась, упёрлась правой рукой в бок и оглядела нас со скептической улыбкой?

– Уже все здесь? И что это вас так тянет друг к другу? Слишком дружная компания? – затем устремилась во внутрь. И лишь проходя мимо охранников, махнула рукой в нашу сторону: – Ладно, пусть тоже заходят: положительные эмоции нашему гладиатору не повредят!

А когда мы вошли в санчасть и увидели нашего товарища в глубоком сне, то осознали, что нашему побегу свершиться именно сегодня ничего не светило. У его оздоровительного саркофага сидел ещё один медик и следил за показаниями приборов. Доктор с ним тут же завёл разговор по поводу регенерации и попутно стал выводить Гарольда из состояния сонной прострации. Санитары ловко отрыли крышку и отсоединили все капельнице и датчики. Ещё через несколько минут нашего друга вытащили из липкой и густой субстанции и стали поливать массажирующими струями воды. Многочисленные царапины и мелкие повреждения кожи вполне прилично затянулись и отличались лишь розовыми полосками кожи. Более крупные повреждения окончательно не зажили, но покрылись весьма прочной корочкой. То есть внешний вид являлся вполне приличным и удовлетворительным.

Чего совершенно нельзя было сказать про внутреннее, духовное состояние Гарольда. Он выглядел мрачным, озлобленным и раздражительным. К тому же совершенно игнорировал обращаемые к нему вопросы. Нина видимо ожидала подобного, так как общалась с ним только через доктора, словно его и не было здесь, или он находился без сознания.

– Ну и как чувствует себя вверенный тебе пациент?

– Судя по приборам – вполне отлично! Как настроение! – док нагнулся к нашему товарищу и заглянул в глаза. Затем выпрямился и как бы невзначай отступил на шаг. – Гм! Может, видел плохие сны? Такое очень часто бывает перед ответственным событием в жизни…

– Меня не волнуют его сны! – капитан уселась на стоящий у стены стол. – Главное – полная работоспособность и согласованность организма! Что-то он слишком сонно выглядит! Или его разбудят только на арене?

– Да нет. С его отменным здоровьем, он может хоть сейчас начинать бой. Просто для подъёма настроения ему нужны обычные хорошие пожелания, да напутственные советы.

– Может ему для поднятия настроения ещё и девку привести помоложе? – с весёлой издёвкой спросила капитан.

– С медицинской точки зрения – это нецелесообразно! – авторитетно заявил док, одновременно отодвигаясь от Гарольда ещё на шаг. Уж больно тот грозно на него глянул.

– Вот и хорошо! Тогда пойдём обедать, набираться сил. Давайте, энергичнее его топчите! – это она уже обращалась к двум санитарам усиленно разминающих спину и ноги Гарольда своими жёсткими ладонями. Но нотка беспокойства всё-таки проскользнула в её голосе: – Только смотрите, раны не вскройте!

Некоторое время все присутствующие молчали и дружно наблюдали за, в общем то, нехитрыми движениями санитаров. Следили, как пальцы проходились по выпуклым мышцам. И каждый наверняка представлял, как это сильное и мощное тело часа через четыре будет находиться под воздействием совсем других рук: злых, калечащих и несущих смерть. И задавались вопросом: сможет ли хозяин этого тела защититься должным образом? Даже меня посетили такие мысли. При всём самомнении и оптимизме, я прекрасно понимал: Гарольду лучше избежать встречи с таким опаснейшим противником.

По окончании процедуры физиотерапии Гарольд встал без малейшего стеснения и оделся в просторные и лёгкие одежды. Делал он это с полным пренебрежением к окружающим. Особенно к женщинам. Оживился он лишь после того, как Малыш подвёл меня к нему, пожелал удачи и вложил мою ладонь в его. Но когда и Николя сделал попытку подойти ближе, Нина перехватила инициативу и спрыгнула со стола, решительно доказывая своё доминирующее положение:

– Так! Все остальные рабы тоже взялись за ручки и строем идём в столовую рядом! Рената! Тебе надо повторять дважды?!

– Слушаюсь госпожа! – девушка присела в шутливом кнессете, схватила Николя под руку и первой устремилась на выход. Малыш хотел вроде немного возмутиться. Возможно, даже он хотел напомнить, что он не её раб. Но, видя удивлённо вскинутые брови нашей хозяйки в его сторону, удручённо вздохнул и пошёл перед нами. Гарольд же демонстративно держал мою руку, и лишь проходя мимо капитана, смерил её фигурку уничтожающим взглядом. Да таким холодным, что стоявшая рядом Эльза, чуть не врезала ему пощёчину. Нина лишь в последний момент перехватила руку своей кузины. Что бы хоть как-то сгладить напряжение, я скомандовал другу: «Остынь!» Может это и не помогло, но меня потащило за ним с ещё большей скоростью.

К нашему удивлению в столовой уже были накрыты столы. И мест хватило для всех. Несколько даже пустовало. Может рассчитывали ещё и на Цой Тана с Арматой? Или даже Роберта? Вряд ли! Слишком странно это бы выглядело. А может, их гость опаздывал? Тот самый граф со товарищи? Вполне могло быть.

Сам же я старался передать Гарольду как можно быстрей всю нужную информацию. Невзирая, что намеченный нами побег срывался, мой друг заметно повеселел, а к концу обеда даже заулыбался. Многих это удивило, а меня особенно. Но вот Нина оказалась другого мнения:

– Здоровому мужчине главное – хорошо набить желудок! Тогда он начинает радоваться чему попало. А вот на голодный желудок…, – она повернулась за сочувствием к Эльзе, – просто нет с ними сладу!

– Почаще надо пользоваться парализатором! – назидательно ответила та, расправляясь с миниатюрными пирожными.

Повисла пауза в разговоре, которую док прервал деликатным вопросом:

– Надеюсь Эльза, тебя спина уже не беспокоит?

– А она у меня и так бы прошла! – воскликнула та. – Мне надо было просто вылежаться спокойно, а не таскать моё уставшее тело на обследования и ненужные массажи!

После таких слов даже Нина посмотрела на неё с укором. Но возражать не стала, а перевела разговор в другое русло:

– После еды займёмся последним разбором предстоящего боя. Хочу услышать от каждого конкретные подсказки и продуманные советы. Конечно, это касается только специалистов и умеющих драться.

Я ответить не мог, Рената пояснение игнорировала, а вот Малыш захорохорился:

– К вашему сведению, я вполне отлично усвоил приёмы борьбы свирепых горцев, на моёй родной планете. И умею вполне быстро лишить своего обидчика зрения.

Все, кто не знал Малыша, рассмеялись, посчитав это пустым бахвальством. И очень были бы удивлены, покажи он им своё умение. Но Гарольд вспомнил о подобном и с сожалением покачал головой:

– У этого урода глаза сидят так глубоко, что и кинжалом не выковыряешь!

– Отлично! – ещё больше вдохновился наш парикмахер. – Тогда у тебя есть все шансы оставаться в мёртвой зоне его видимости.

– Да! Тогда может ты выйдешь на арену вместо меня? – с самым невинным видом осведомился Гарольд. – Уверен: ты его уделаешь на первой же минуте!

– Конечно! – не заставил себя ждать с ответом Малыш. – Я сказал об этом своему хозяину. И он пообещал… Выставить меня на следующее воскресенье. Так что, буду сражаться с тобой! Уж не обижайся: нашлёпаю тебе по одному месту!

Я так и не понял: чему радовался Гарольд, но Малыш то уж точно поднял всем настроение. Концовка обеда прошла с шутками и десятком весьма бодрых анекдотов. Которые стали наперебой рассказывать почти все мужчины при молчаливом соглашательстве нашей хозяйки сектора.

На том спокойная и весёлая часть дня и завершилась. Началась кропотливая и планомерная подготовка к вечернему бою. Всем скопом мы отправились в спортзал, где в последние дни Гарольд тренировался. Предстояло ещё раз и окончательно утвердить тактику боя и облачиться в боевое обмундирование. Вот там то уже все забегали и заметушились. И напряжённость обстановки с каждым часом стремительно нарастала. Все становились нервными, раздражительными и даже озлобленными. Малыш вначале попробовал пошутить для разрядки, но сразу же за это поплатился. Хотя наказание, в общем то, и не являлось таковым. От присутствия нас всех здесь – лучше быть не могло. По резкому приказу капитана нашего друга моментально вытолкали наружу. Где кстати прохаживался и Цой Тан. Мы его встретили ещё по пути сюда и правильно поняли его отрицательное покачивание головой: Роберта нет и не ожидается в ближайшее время! Но намного лучше, если Малыш сам всё проверит и решит снаружи. А вдруг найдётся иная возможность покинуть остров в ближайшие несколько часов? С нашей охраной мы справимся элементарно. Даже не причиняя им особого вреда. Женщины тоже не составят большой опасности. По крайней мере – Рената. Ибо про Нину и Эльзу такого не скажешь. У обеих чертовок было по короткому мечу, и владели они ими весьма неплохо. К тому же Нина всегда могла успеть задействовать свой явно не игрушечный игломёт.

Но вначале следовало найти способ покинуть полонивший нас остров. На самой большой скорости. Что б не догнали! А то с них станется…

Гарольд то сидел, то стоял, а на него два портных навешивали и крепко соединяли прочные, но очень лёгкие доспехи из незнакомой нам кожи. До того, естественно, на его могучее тело надели нижнее бельё превосходного качества, явно рассчитанное на применение под доспехами. В необходимых местах оно было усилено двумя, а порой даже несколькими слоями. Да ещё между этими слоями прощупывались твёрдые вставки по формам тела изогнутой пластмассы. Каждая деталь одежды была продумана самым тщательным образом. И это весьма бросалось в глаза. Только по облачению можно судить: как здесь относятся к подобным поединкам. Очень серьёзно, ответственно и даже с обожествлением героев. Прямо культ, целая религия! Ещё бы: единственный массовый праздник! Да ещё и с кровью! Да ещё и с нездоровым ажиотажем предварительных ставок. И самое главное: почти каждодневный.

Пока портные занимались своим делом, все остальные просматривали на большом экране заранее смонтированные интересующие фрагменты прошлых боёв Уке-Сина. Николя останавливал нужные моменты, прокручивал назад, потом вновь запускал покадрово. И тщательно разбирали каждый приём защиты или нападения. Слабых мест в системе приёмов противника не было. Или может их так и не удалось найти. Оставалась единственная возможность: повредить существенно ногу, которая была когда-то сломана. Ну и ещё: шип. Но о нём кроме нас двоих никто не знал. Даже Николя. А шип я готов был передать в любой момент.

Остальные громкими голосами спорили у экрана. Большинство моим мнением и не думало интересоваться, по этому я крутился возле Гарольда и при малейшей возможности хватал его за руку. И обильно «загружал» своими советами и наставлениями. От меня ведь тоже экран не прятали. При этом постепенно нервозность остальных передалась и мне. Вследствие чего и я не на шутку распереживался. А вдруг как тот урод, Уке-Син, покалечит моего лучшего друга? Или ещё чего хуже? Хотя, что может быть хуже, чем превратиться в малоподвижного и целиком зависящего от окружающих инвалида? Эти мысли буквально ввергли меня в небольшую волну паники и явного расстройства.

Так что перед самым боем получилось наоборот: Гарольд принялся меня успокаивать и поднимать мой упавший боевой дух.

Во время трёхчасовой подготовки к поединку очень часто то Нина, то Эльза покидали спортзал и отлучались по своим текущим делам. Видимо не всё доверяли своим подчинённым, а может просто хотели проследить за всем лично. Да и гостей, вероятно, ходили встречать. Которых впоследствии мы обозрели в личной ложе нашего сектора.

За полчаса до начала, мы дружной толпой вывалили из спортзала и отправились к Большой арене. При этом я незаметно передал другу ядовитый шип с повторным напоминанием, что тот начинает действовать через пять минут. И с советом не слишком то надеяться на непроверенную вещь. Вопреки нашим ожиданиям ни Малыша, ни Цой Тана, ни Арматы мы по дороге не увидели. Поэтому на побег именно в сию минуту надеяться было нечего. Если бы не отсутствие наших друзей, я бы попытался склонить Гарольда к риску. Нам вполне могло хватить силёнок разбросать окружающих и пробиться к порту. И даже пленить необходимое нам плавсредство. Но я сам прекрасно понимал всю абсурдность подобной попытки, а Гарольд так вообще стал надо мной издеваться. Даже обозвал трусом и паникером. Не хотелось в ответ испортить ему настроение, а то бы я мог обозвать его влюбившимся идиотом. Который ценой своего здоровья мечтает упрочить положение нашей рабовладелицы на острове. Но я этого не сделал. Лишь напомнил ему, что очень часто его бахвальство и самонадеянность приводили к травмам. И довольно серьёзным. Даже успел вновь напомнить тот случай, когда я ему сломал руку.

Мой друг на это только посмеялся и ничего ответить мне не сумел: мы дошли в комнату-ложу нашего сектора. И нас тут же разлучили. Его увели телохранители во главе со старпомом, а мою руку ловко перехватила Рената и потащила в самый уголок. По неосмотрительности я пару раз попытался вырваться и привлёк к себе внимание гостей, которые в количестве четырёх человек вальяжно расседались на лучших креслах. Двоих то мы уже знали: граф со своим товарищем. А вот два непомерно разжиревших японца, впервые предстали пред наши очи. Глядя на несуразно обвисшие тела, создавалось впечатление, что их специально откармливали на мясо. Или, вернее, на сало. Вот один то из них и засмеялся, увидев меня, и выкрикнул что-то на местном языке.

Видимо Эльза только и ждала чего-нибудь подобного:

– Немедленно убери этого придурка с наших глаз! – зашипела она Ренате. – А то я и тебя отсюда выгоню!

– Но госпожа! – ужаснулась девушка. – Он ведь может навсегда потеряться при таком столпотворении! – она с надеждой оглянулась на Нину, но та даже не думала вмешиваться. С самой милой улыбкой здороваясь и обнимаясь с графом. Заметив взгляд рабыни, Эльза еще больше рассердилась, но голос всё-таки понизила:

– Отведи его в подвальчик! Там он никому не помешает и никуда не сбежит! И быстро! А то закрою и тебя там же!

Рената спорить не стала. Видимо ещё и из-за того, что рёв трибун постоянно возрастал, а она не успела ещё сделать ни одной ставки. Дёрнула меня за руку, подвела к стене и открыла замаскированную дверь. Чуть ли сбивая меня с ног, протолкнула по спиральной лестнице вниз и усадила в удобное кресло. Повернула меня лицом к круглому окну и несколько раз повторила:

– Брат! Там будет твой брат! Смотри туда!

Затем достала откуда-то с десяток конфет без упаковок, положила на подоконник и вихрем умчалась наверх. Только и раздался за ней громкий щелчок захлопнувшейся двери.

Да! Отделили! Я внимательно осмотрелся и даже обрадовался: здесь для меня было намного лучше, чем в гостевой ложе. Самое главное – в каморке находился только я. Ну и ещё – полная темнота. Лишь через круглое окно, ведущее на арену, пробивалось слабое освещение. Заглянувши в него, я понял, что имею прекрасную возможность понаблюдать за поединком без посторонних. Вид был прекрасным: и на арену, и на большие экраны сверху. По сторонам моего окошка отходили пластиковые прикрытия, мешая смотреть по сторонам, но этого и не надо было. Видимо раньше из этой каморки вырывался луч прожектора. Или чего подобного. И работал простой осветитель или оператор. Присмотревшись, я даже заметил, что окно можно открыть и вынуть полностью. Но делать этого не стал: нет необходимости и работёнка явно не для дебила.

А время начала воскресного развлечения для жителей острова приближалось просто стремительно. Не успел я съесть несколько конфет, как на арену вышла первая пара. Оказалось, по таким дням перед главным действом выступают начинающие и молодые гладиаторы. И численность их не лимитирована. Только вот окончанием боя служит простой нокаут. Смертельных исходов старались избегать. Хотя и такое случалось нередко.

Трибуны явно не справлялись с нагрузкой и были в прямом смысле переполнены. Зрители стояли в проходах, сидели на поручнях, а кое-где даже на коленях друг у друга. Естественно, что этими льготами пользовались женщины. Которые вели себя не менее возбужденно, чем болельщики мужчины. И организаторы поединков вполне осознавали чаяния собравшегося народа. Поэтому второстепенных боёв провели только три. Два: один на один; и один бой, где пара сражалась с парой. Нельзя сказать, что бы они прошли совсем уж неинтересно или вяло. Кости трещали порой так, что перекрывали шум толпы. А кровь щедро смочила арену несколькими бурыми пятнами.

А затем раздался звук сирены и ведущий стал оглашать участников главного поединка. Первым на арену вышел Гарольд. В свете двух скрещённых прожекторов он смотрелся очень респектабельно и красиво. Его приветствовали нестройными выкриками, свистом и улюлюканьем. Я даже услышал чей-то топот у себя над головой. Весь шум немного стих, когда огласили сумму выкупа за выступающего раба в случае его победы: пятьсот тысяч паров! Голос из репродукторов, разнёсшийся над притихшими зрителями, даже напомнил: что подобной суммы не назначалось за раба за всю историю Хаоса. После гудящей от разговоров паузы, голос раздался вновь, но уже с истерическими нотками:

– Ему сегодня противостоит! Свободный гражданин острова…! Занимающий первое место в рейтинге наших лучших бойцов…! Владелец второго порта…! Великий и непобедимый..! Уке-Син!!!

Последние слова ведущего заглушил слаженный крик исторгнувшийся из тысяч глоток:

– Уке-Син! Уке-Син! Уке-Син!!! – скандировали зрители имя своего любимого и обожаемого урода. И пока тот выходил на арену рёв толпы усиливался с каждым его шагом и превысил все допустимые и мыслимые пределы. Стало совершенно ясно: за владельца порта будет болеть подавляющее большинство. И разница среди этого большинства заключалась только в ставках на исход поединка. Кто-то ставил на первую минуту, а кто-то на вторую, и может только единицы – на третью. Потому что уверенная мощь Уке-Сина потрясала и даже завораживала. Даже я смотрел на него с каким-то нездоровым ажиотажем. Хоть и видел ранее записи поединков с его участием.

Но там он выглядел «стройней» и хлипче. Если можно так сказать о комке мышц весом в сто шестьдесят килограммов! Но сейчас он смотрелся по-другому! Видимо за последние несколько месяцев своего неучастия в поединках к его телу прибавилось ещё килограмм пятнадцать, а то и двадцать веса. И не какого-то свисающего сала или непонятных одутлостей, а полноценных и устрашающих мускулов. Вроде стал даже как-то выше ростом. То ли продолжал расти? То ли стал набухать энергией? Но вряд ли он был человеком в полном смысле этого слова. Скорей всего этот мутант вообще являлся человеком лишь малой толикой своего естества.

И тут меня уже окончательно пронял страх. Самый натуральный страх за моего лучшего друга. Если бы он мог меня услышать в окружающем шуме, я бы немедля вскрыл окно и кричал только одно слово: «Шип!». Я так я повторял это слово мысленно, беззвучно шевеля губами. Но Гарольд и сам понимал сложность ситуации. Что бы успокоить ребят и меня, он развёл руки в стороны, на секунду став похожим на изображение креста. Непосвящённому человеку могло показаться это элементами разминки, но по нашим условным сигналам это означало: «Все технические средства задействованы!» А раз из техники у него ничего не было, значит, он готов применить шип с первого же мгновения боя. Ну и правильно! На кону стоит слишком многое, что бы безрассудно играть в рыцарство и джентльменство.

Тем временем ведущий, с трудом перекрывая невообразимый шум, объявил о прекращении всех ставок до перерыва, попросил у публики внимания, которое и так превосходило здравый смысл и включил сирену. Раздался громоподобный рёв. Возвестивший о начале поединка и, как мановением волшебной палочки, создавший почти невероятную тишину при таком скоплении народа.

Как ни странно, соперники не спешили сойтись для обмена первыми любезностями. Они мягкими, крадущимися шагами стали медленно двигаться против часовой стрелки, присматриваясь друг к другу и делано улыбаясь. При этом оскал Уке-Сина выглядел просто неприятным и устрашающим. Создавалось впечатление, что у него зубов не меньше пятидесяти.

Подобные промедления явно не понравились зрителям. И уже секунд через двадцать тишина нарушилась повторным скандированием имени своего любимца. И Уке-Син стремительно пошёл в атаку. А Гарольд совершенно синхронно повторил его движение. Мгновение и оба столкнулись, словно два ядра, выпущенные из пушек. Крик восторга метнулся под своды арены и эхом вернулся к издавшим его зрителям. В момент столкновения Гарольд подпрыгнул выше и поджал чуть колени. Его локти пришлись на уровне ключиц соперника, ладони нанесли удар по ушам, а лбом он умудрился основательно приложиться к переносице Уке-Сина. Но весовые категории существенно разнились: мой друг отлетел, словно мяч и покатился по покрытию арены. Вдобавок ему досталось два одновременных мощных удара в живот: натолкнулся на выставленные вперёд кулачищи. И мне было понятно, что подобное столкновение было совершено только с одной целью: ввести яд шипа в кровь этого мышечного мутанта. Тем более в самом начале, пока соперник не ожидал плотного контакта.

Уке-Син явно не предвидел встречного прыжка, и отбив соперника даже остановился. Провел ладонью по расцарапанным ушам и щеке, увидел на ней кровь и издал злостный, разгневанный рык. И снова молниеносно пошёл в атаку. Гарольд стоял на коленках, прижавшись головой к земле и держа руки под собой. Могло показаться, что он сильно пострадал от удара по корпусу. Но мне то было понятно: он снимал с пальца уже использованный шип. Не хватало, в суматохе боя, ещё самому пораниться тем же ядом.

Уке-Син взлетел в прыжке, намереваясь всем своим весом поломать соперника, но лишь болезненно грохнулся на пустое место. Гарольд ловко откатился в сторону, вскочил на ноги и даже успел нанести несколько ударов по поднимающемуся мутанту. Но тот совершенно не обратил на них внимания. Встряхнувшись, он выставил свои руки-крюки вперёд и уже не спеша, со своим устрашающим оскалом на лице, двинулся вперёд.

При таком ведении боя Гарольд стал готовиться к очень сложному в исполнении с таким соперником удару по голени правой ноги. Именно там когда-то имелся перелом, именно с этим местом мы связывали основные надежды на победу. Главное: ударить в тот момент, когда на правую ногу будет приходиться упор всего тела. Мой друг вполне мог это сделать, но только с одного раза. Во второй раз уже не получится, противник будет начеку. Поэтому Гарольд легко маневрировал, высматривая: как Уке-Син двигается в тех или иных случаях. А когда высмотрел, пошёл навстречу. Сделав ложный замах правой рукой, он присел вниз и резко вытянутой левой ногой нанёс, казалось бы, неотразимый удар. Но случилось чудо. Соперник в тот же момент подпрыгнул, сохранив свою ногу и сам, в свою очередь нанёс удар правой в голову. Гарольда спасло лишь то, что он успел оттолкнуться от земли и качнуться в сторону. Огромный кулачище буквально содрал всю кожу на левой стороне лица. Лопнуло, а может и вообще оторвалось ухо, ещё не совсем зажившее после прежних поединков. И когда Гарольд вскочил и отпрыгнул от мутанта, на его щеке стали видны окровавленные куски кожи, свисающие и торчащие в стороны.

А Уке-Син радостно улыбался и орал дурным голосом. С явным триумфом и издевательством. И не знаю как кому, но мне стало совершенно ясно, что он сознательно провоцировал Гарри на этот удар. Он знал о нём! Знал гад, что подобный удар состоится. И прекрасно к нему приготовился и всё просчитал. Откуда?! Как он мог узнать?! Ответ был только один: кто-то ему об этом донёс! Какая-то сволочь узнала о нашем плане и доложила явно со злым умыслом. Уничтожу эту тварь! Даже перестану притворяться неполноценным, но разыщу этого ублюдка! Пусть это даже сам док или старпом капитана будет. Не прощу!

Пока я так бесновался от злости и размазывал кулаками оставленные мне конфеты по подоконнику, бой продолжался. И стал напоминать полёт маленького комара вокруг огромной, но очень опасной осы. И комару приходилось очень туго. Тем более что осу ну никак не назовёшь неповоротливой или тихоходной. Похоже, Уке-Син не торопился, совершенно уверенный в своём преимуществе. Он изящной походкой хищника стремился за своей жертвой и чуть ли не развлекался, отражая одиночные и не опасные выпады в свою сторону. Нам это было на руку. Если шип начнёт действовать, то только тогда у Гарольда будут приличные шансы переломить ход поединка в свою сторону. Но время шло, уже заканчивалась пятая минута, завершающая в раунде, а мутант не показывал и крохи усталости или неуверенности.

Поэтому когда раздалась сирены возвещающая перерыв, наша сторона выглядела вполне довольной. Ещё две минуты играли на нас. Да и Гарольду за это время наложили повязку на левую часть лица. Вытерли от крови и освежили мокрыми полотенцами. Уке-Син на своей половине арены ходил возле зрителей, возбуждённо махал им руками и вызывал этим их восторженный рёв. Он даже не воспользовался услугами своих секундантов и медиков. Похоже, что он наоборот распалялся всё больше и больше, и только сейчас ему удалось разогреться окончательно.

И второй раунд он начал с невероятным напором, злостью и бешенством. А наши надежды на действие ядовитого щипа испарялись под его ураганом ударов, которые всё чаше и чаще стали достигать цели. Гарольд превратился в мальчика для битья. И от моментального финала его отделяла только более высокая скорость передвижения. Фактически он просто убегал! Даже не скрывая своих намерений как можно больше растянуть поединок. Вот только что это ему даст? Мутант словно машина пёр только вперед, и по его свежему виду становилось ясно, что он так может двигаться до самого утра. Два раза ему даже удалось схватить моего друга в мощный захват и тот освободился просто чудом. После последнего столкновения Гарольд остался без грудных доспехов, которые Уке-Син просто оторвал от тела. Умудрившись крепко ухватиться за ворот. Оставшиеся детали одежды только мешали Гарольду, и поэтому сирену об окончании раунда он воспринял с явным облегчением.

В перерыве он полностью освободил торс от мешавшей одежды, и я мысленно поддержал это решение. Вряд ли они защитят основательно. Тем более скрепить порванные детали не было ни времени, ни возможности. А его соперник ещё больше угнетал нас своей активностью в перерыве: чуть ли не бегая перед трибунами и прыгая на высокие стенки. Мало того, в конце перерыва он выбежал на середину и поднял одну руку вверх. И после вопроса ведущего о «манеже», поднял руку повторно. Вот это уже трудность! В маленьком пространстве Гарольду станет ещё сложнее уходить от опаснейших ударов мутанта. Видимо всё должно было решиться в третьем раунде.

Прозрачную конструкцию опустили под аккомпанемент озверевшей от восторга публики и оба соперника оказались внутри. И началась самая кровавая и тяжёлая часть поединка. И первый ощутимый урон, как ни странно, был нанесён Уке-Сину. Гарольд пригнулся, нырнул под рукой у несущегося со всей скоростью противника, поставил подножку и придал дополнительное ускорение локтем. Мутант со всего размаху врезался в прозрачную стену и коленки его дрогнули, а ноги подогнулись. У моего друга появилась прекрасная возможность нанести страшный удар сзади по почкам или позвоночнику, но он вполне резонно от него отказался. И взамен провёл мощный удар правой пяткой всё по той же правой ноге соперника. Тот так резко крутнулся вокруг своей оси, поворачиваясь лицом к противнику, что все вначале усомнились в действенности удара. Но когда он взвыл с небывалой яростью и вновь пошёл в атаку, уже прихрамывая, в нашем малочисленном лагере болельщиков пронёсся крик восторга. А я так вообще замолотил себя кулаками по лбу от радости. Не мытьём, так катаньем! Не с одной стороны, так с другой! Но Гарольд всё-таки достал мутанта в его самое слабое место.

А вот в следующие минуты Гарольд чуть не распрощался с жизнью. Его буквально подбрасывало и откидывало на стены мощными ударами гигантских кулаков. А когда стен сзади не оказывалось, мой друг просто грохался на землю. Оставалось только удивляться: откуда у него брались силы вскакивать вновь и пытаться уклониться от смерти в этом замкнутом пространстве. На пятой минуте он угодил в очередной захват соперника и вырвался невероятной ценой: левая рука повисла вдоль тела безжизненной плетью! Левая! И опять сломана! Глядя на арену, я заплакал от бессилия и злости. И внутри у меня всё сжалось от страшных предчувствий. И даже раздавшаяся сирена и взметнувшийся вверх «манеж» не разрядили обстановки. Уке-Син продолжал настигать соперника ничего не слыша и не замечая вокруг.

Скорей всего на Хаосе имелись уже отработанные методы остановки боя в подобном случае. Раздалось некое шипяще-ревущее подобие странной сирены и оба бойца свалились без движения. Видимо какие-то лучи направленного действия, тот час парализовали и нарушителя и его соперника. И сразу отключились. Совершенно не мешая нескольким человекам из обслуги Арены растащить два тела по сторонам и сдать на руки секундантам. И в тот же момент оба пришли в себя. Скривившегося Гарольда усадили в кресло и принялись делать обезболивающие уколы. Среди секундантов выделялся док в своём смешном и несуразном шлёме.

Уке-Син повёл себя, как и прежде. Не обращая внимания на свою хромоту, он продолжил носиться перед трибунами, наращивая в себе ярость от призывных криков своих болельщиков. Но через минуту нога всё-таки дала о себе знать. Его медики тот час принялись её обхаживать необходимыми средствами. Всё-таки она явно была сломана! Хоть какая-то надежда!

Мало того, когда раздалась сирена о начале четвёртого раунда, Уке-Син вошёл под опускающийся манеж явно нерешительно и чуть пошатываясь. Кажется, он сам не мог понять, что с ним происходит, и несколько раз с ожесточением потёр свой лоб. А когда собрался идти в атаку, то даже чуть пошатнулся. Значит…. Шип стал действовать? Или вернее яд шипа? Неважно! Если это свершится, я буду носить Цой Тана на руках! Клянусь своим здоровьем! В любое время! Когда он захочет! Хоть всё время… Нет, хоть каждый… День? А если времени не будет? Хоть каждую… Месяц!? Да ладно! Главное что бы Гарольд выиграл этот бой! Давай Гарри!!!!

И мой друг давал! Да так давал, что от криков и топота могло развалиться что угодно. Даже весь остров. Казалось бы, нельзя услышать такого невероятного рёва, но он был более чем невероятен. И под это шумовое сопровождение Гарольд методично наносил удары правой рукой и ногами по всем частям тела соперника. Хотя явно отдавал предпочтение ударам в голову. Нельзя сказать, что мутант не огрызался. Еще как огрызался. Его удары тоже несколько раз пришлись по самым болевым точкам нашего товарища. Но с каждой секундой он становился более малоподвижным, слабым и инертным. Всё его тело покрылось, чуть ли не потоками крови, а голова превратилась в нечто безобразное из кусков кожи и окровавленного мяса. И наступил момент, когда он стал слабо соображать и опустил руки на уровень своей груди. Гарольд собрал свои видимо уже порядком истощившиеся силы и нанёс страшнейший удар по гортани соперника. Это было тем более сделать трудно, что шеи у того, как таковой, и не видно было. Словно голова росла прямо из туловища. Но, тем не менее, после такого удара Уке-Син как подкошенный рухнул на арену и перестал даже двигаться. С минуту постояв рядом, и дождавшись сирены, рухнул и Гарольд. Вызвав этим такой вопль восторга, что казалось перекрытие сейчас лопнет и обрушится на головы ополоумевших зрителей.

Хоть падение друга меня и взволновало, но я вздохнул с невероятным облегчением: всё-таки победа! И он живой! А от ранений он вычухается! Не впервой! И руку мы ему вылечим! И всё остальное! Хотя… Какие у него ещё могут быть повреждения? И насколько серьёзные? Когда он встанет на ноги? И как сможет хорошо передвигаться? Мои мысли сразу потекли в другом направлении. Теперь главное: чётко организовать побег. И чем быстрей, тем лучше… Для всех без исключения!

Я обеспокоенным взглядом провожал секундантов, выносящих тела с арены на носилках. Над обоими на ходу хлопотали медики, подвешивая капельницы и вонзая иголки под кожу. Восторженные выкрики не умолкали и зрители совершенно не спешили покидать трибуны. Эмоции так и висели в воздухе, продолжая поддерживать атмосферу небывалого ажиотажа и возбуждения. Организаторы должны быть довольны: праздник явно удался.

Довольной выглядела и Рената, сбежавшая за мной вниз. Она прямо подпрыгивала от радости и тараторила о невероятной сумме, которую она выиграла с помощью моего «брата». Сощурив глаза от яркого сета, я поднялся за ней в помещение-ложу и застал тотальную картину настоящего празднования победы. Шампанское лилось рекой, тосты и поздравления неслись наперебой, а глаза блестели не хуже чем прожекторы, освещавшие недавний поединок. Отсутствовала только Нина. Скорей всего она уже находилась возле Гарольда. И мне почему-то стало приятно за её сочувствие. Может и она неровно дышит в его сторону? В ближайшие часы это выяснится.

Николя перехватил мою руку у Ренаты и оттащил в самый угол. Со стороны могло показаться, что он просто старается выпить как можно больше шампанского. Так спешно он опрокидывал бокал за бокалом. Но в тоже время, так же спешно, мы с ним обменивались мнениями о кровавом поединке. Но время шло, наша хозяйка не возвращалась, а гости и не думали прекращать праздник. Больше всего мне хотелось сейчас находиться рядом с Гарольдом. Но на просьбы Николя о подобной милости некому было даже реагировать. Все подсчитывали полученные выигрыши, пили шампанское и поздравляли друг друга. Тогда мы стали тихонечко продвигаться к выходу. И нам почти удалось выскользнуть не заметно, но в самых дверях мы столкнулись с капитаном.

– Куда это вы собрались? – спросила она, заталкивая нас обратно.

– Хотим повидать Карка! – признался Николя и спросил: – Как он там?

После этого вопроса все как по команде замолчали и посмотрели на Нину. Вид у неё был немного растрепанный, но вполне довольный.

– С ним всё хорошо! Не в полной кондиции, но док обещал полностью восстановить его здоровье уже через месяц.

А я чуть не выкрикнул в возмущении; «Месяц?! Да нам же спешить надо!»

– А как этот…, – Эльза даже вздрогнула при воспоминании, – Уке-Син?

– С этим ещё лучше! – воскликнула Нина и с облегчением улыбнулась: – Умер! Даже в сознание не пришёл! Не хватало, что бы он ещё вылечился и опять Карка на бой вызвал! С ним проблем больше нет!

Вновь все присутствующие оживились, с удовлетворением кивая головами и переговариваясь. В этот момент раздался стук и вошёл один из охранников. Обращаясь к капитану, он сообщил:

– Там ломится этот длинный, товарищ Карка. Говорит, что у него важное сообщение.

Нина недоумённо вздёрнула бровями, но тут же разрешила:

– Впусти!

Малыш вынырнул из-за двери со всей своей кажущейся нескладностью и моё сердце ускоренно застучало. Неужели прибыл Роберт и надо срочно уносить ноги с острова? Но наш знаменитый местный парикмахер заговорил совсем о другом.

– Когда Карка готовили к поединку, я находился снаружи вместе с нашим другом Цой Таном. Охрана и не думала меня пропускать к вам, да я и не сильно то просил. Но за полчаса до поединка, когда мы собрались идти на арену, из спортзала вышло двое людей. Они попрощались и разошлись. А один чуть ли не бегом кинулся к выходу из сектора. Нам показалось это немного подозрительным, и мы бросились за ним по следу. Чуть не потеряли из виду, но довели до самого места назначения. Где он и скрылся, переговорив с каким-то охранником. Каково же было наше удивление, когда мы расспросили кое-кого и выяснили, что он скрылся не где-нибудь, а в раздевалке Уке-Сина! И находилось это с другой стороны арены. Сразу сообщить вам не было малейшей возможности. Но после поединка сразу бросились сюда.

– Кто выходил из спортзала перед нами? – спросила Нина у охранника. От стали, прозвучавшей в её голосе, непроизвольно захотелось втянуть голову в плечи и стать как можно незаметнее.

– Только портные, подгонявшие доспехи! Но куда они пошли, я даже не обратил внимания.

– Как он выглядел? – вопрос задали Малышу и тот бегло описал внешность человека, за которым они вели слежку.

– Понятно! – с хрипотцой в голосе протянула капитан. Всем посвящённым тоже стало совершенно ясно, каким образом Уке-Син узнал о готовящемся ударе по его ноге. И будущая судьба предателя-портного решилась в течении нескольких секунд потраченных Ниной на раздумья. После этого она посмотрела на Эльзу сузившимися глазами и скомандовала: – Обеспечь присутствие этого негодяя на нашем завтрашнем выходе в море!

– Сделаю, капитан! – зловещим голосом отчеканила её кузина.

По законам острова любое преступление каралось только судом монахов, и нарушать его не рекомендовалось. Но среди пиратов уже давно выработались некоторые правила и негласные законы, помогающие без лишнего шума ликвидировать нежелательных сотрудников, запятнавших себя изменой своему сектору. Я пожалел только об одном; что не моя рука накажет предателя. Но, вспомнив рассказ о том, как Нина нарезала полосками тело уже мёртвого врага, который ранил Эльзу, даже пожалел несчастного портного. Я бы его успокоил быстро, по-рыцарски. А вот что с ним вытворит разъяренная мегера в открытом море? Лучше не представлять!

Капитан тем временем поблагодарила Малыша и стала настойчиво выпроваживать его за дверь. Мой товарищ сумел только выпросить разрешения прийти утром и проведать в больнице Гарольда. Хоть и заметно было, что Нина даёт это разрешение с большой неохотой.

После капитан обернулась к гостям и с радушной улыбкой пригласила на торжественный ужин. Рабов это приглашение естественно не касалось. Николя отправили под конвоем ночевать в информаторий. Правда, с обещанием прислать чего-нибудь особенного с барского стола. Чем кстати, он не слишком то и утешился. А меня Рената настойчиво куда-то потянула за руку. Мне уже так надоела моя роль, что я решил сегодня признаться в своём притворстве хотя бы этой доброй, хоть и немного безалаберной девушке. Лишь только мы оказались на переполненных улицах острова, она стала приговаривать:

– Я просто неимоверно сегодня занята! У меня ещё несколько важных визитов. Поэтому давай поторапливайся и не заставляй меня напрягаться!

Услышав о предстоящей прогулке, пусть даже и по знакомым, я немного воспрял духом. И чуть ли не бегал за Ренатой. Иногда себе со смешками представляя тот момент, когда она обо мне узнает больше.

Мы действительно побывали в нескольких секторах. Везде девушка беседовала коротко о совершеннейших пустяках. Да таких, что оставалось только удивиться: неужели это для неё важно? Хоть она иногда и отходила от меня на расстояние и шепталась со своими знакомыми. Но скорей всего, лишь имитируя некие секреты. Хорошо хоть мы использовали малейшую возможность перекусить. Даже присели к столу в одной из квартир: там как раз ужинали. Да и на ходу я всегда держал какой-то бутерброд в свободной руке и планомерно насыщался. Если бы не это, то погиб с голода ещё в первую четверть часа. Но всё равно часа через два я уже основательно вымотался. И не так хождениями по её подружкам, как пережитыми эмоциями во время поединка. В конце концов, мы оказались в нашем секторе, и зашли в чьи-то очень шикарные апартаменты. Девушка завела меня в душевую и стала спешно снимать с меня одежду. Удивляться мне вроде как было не положено, но видимо на моём лице отразилось некое изумление и Рената без стеснения стала объяснять:

– От тебя жутко воняет потом! Когда тебя последний раз купали? Когда попался этой садистке Эльзе? Пред тем как уложили в кровать? Ой! У кого я спрашиваю?! Наверняка одежду износишь до дыр, но постирать не догадаешься. Не ты конечно, а твой братик! Неужели ему на тебя плевать? Ничего, я приведу в божеский вид такого красавца! Вот так! Не трясись: здесь оптимальная температура! Вот видишь: под водой не страшно и хорошо!

Она затолкала меня под струи воды и оставила отмокать. Схватив мою одежду в охапку, выскочила в смежное помещение. Искупаться я действительно хотел очень. Поэтому и не сильно напрягался, заставляя своё естество висеть смирно и недвижимо. Даже просто стоять под душем было очень приятно. И я замер. Только пару раз чуть сместился в стороны, что бы смочить всё тело. Через минуту вернулась Рената с большой мочалкой. Без стеснения разоблачилась почти полностью и стала меня отмывать. Вот тут то я опять заволновался. Скользящее от мыла тело прижималось ко мне порой разными частями. И внутри меня всё затрепетало. Пришлось вновь прилагать титанические усилия для того, что бы казаться спокойным и равнодушным.

Закончив процедуру мытья, Рената вытерла меня насухо, вытерлась сама и совершенно голого вывела в огромную спальню. Сама же накинула на себя пестрящий красками халатик из переливающегося шёлка. У меня в голове зароились нехорошие подозрения, но она их рассеяла несколькими словами:

– Полежи здесь на кровати, пока твоя одежда не постирается и не высохнет. Это минут двадцать не больше! – когда я улёгся, не придумав ничего лучшего и скрутился калачиком, она грустно вздохнула; – Жаль всё-таки, что с твоими мозгами не в порядке! Такой симпатичный… Мы бы могли с тобой дружить…, а может, и занимались бы любовью? Эх! Что гадать! То что есть, трудно исправить!

И лишь только она это произнесла, как в гостиной зазвучали женские голоса, перемежающиеся смехом. Девушка испугано дёрнулась, смертельно побледнела и заметалась, заламывая руки и приговаривая:

– Эльза! Она же должна быть с гостями на ужине! Кошмар! И надо же ей было именно сюда прийти?! Она не поверит что я тебя просто мыла! Она меня убьёт своими издевательствами! Это всё! – она наткнулась взглядом на мою наготу. – Тебе надо спрятаться! Иди сюда! Быстро! Становишь за этой шторой и не шевелись! Понял? Эльза – бяка! Эльза – плохая! Будет нас бить! Не шевелись!

Закрыла меня шторой и выскочила из спальни, на выходе чуть не столкнувшись с входящей Эльзой и ещё одной женщиной.

– Ты что здесь делаешь?! – вызверилась на неё хозяйка апартаментов.

– Извините госпожа! Я убирала в душе, а потом решила посмотреть здесь за порядком…

– Тебя никто не звал! Выметайся отсюда! И что б духу твоего не было без приказа! Поняла?!

– Да госпожа! Конечно, госпожа! – пыталась оправдаться испуганная Рената и постепенно её голос стих в отдалении.

– Совсем рабы распустились! – возмущалась Эльза, усаживаясь на кровать. – Никакого послушания! Так и напрашиваются на наказание!

– Ладно, успокойся! Потом успеешь ещё наказать! – томно проворковала её спутница. – У меня слишком мало времени…

Она подошла к Эльзе, неожиданно сбросила с плечей шлейки бюстгальтера и платья и открыла манящие своей величиной, даже чрезмерно, полушария грудей. Без предисловий она всунула большой тёмный сосок Эльзе в рот и прикрыла глаза от удовольствия. А сидящая женщина страстно припала губами к груди, а руками сильно привлекла полуобнажившуюся подругу за бёдра. Через несколько мгновений обе красотки повалились на кровать и буквально захлебнулись во взаимном удовольствии.

Я стоял за шторами у изголовья кровати и наблюдал за страстным совокуплением через вполне широкую щёлочку. Зрелище меня так увлекло, что я даже не обратил внимания на окаменевшую и восставшую мужскую гордость. А когда заметил, то испуганно отодвинутся от щёлки между шторами: не хватало самой малости, что бы часть моего тела вылезла наружу. Вот так я и стоял, почти не дыша и радуясь полной темноте меня скрывающей. Конечно, я соображал, что после всего сюда заявится Рената, но очень надеялся полностью успокоить к тому времени свои взорвавшиеся половые влечения. Ведь когда это ещё будет? После того, как женщины испытают оргазм, у них уйдёт достаточно времени на остывание и расслабляющие ласки. Вот тогда я и собирался взять свою волю в руки и сжать в кулак. От таких мыслей мне стало неожиданно смешно, и я сдержался от фырканья только дьявольскими усилиями. Опять таки: надеясь на временной запас.

И вот тут то и случилось самое страшное. Неожиданно заиграла тихая музыка, прикрывающие меня шторы разъехались в стороны, и вспыхнул неяркий, но вполне достаточный свет. С явным запозданием я согнулся и сжался калачиком на полу, и уже оттуда услышал насмешливый голос:

– Зря прячешься: я прекрасно видела, что у тебя стоит!

Но после вполне ожидаемого голоса Эльзы, раздался совсем неожиданный голос Ренаты:

– И я видела! И не просто стоит: а о-го-го, как стоит! – я услыхал, как она вбежала в спальню, уселась на кровать и тронула меня босой ножкой. – Может, хватит уже притворяться?

Не знаю, что мне больше хотелось: провалиться сквозь пол со стыда или со смехом разбить себе голову о стенку. Так меня провести! Так использовать мою тупость и наивность! И ведь имел подозрения! И ведь чувствовал, что-то не так! А сейчас…. Что делать?! Вот тебе и Рената! Вот тебе и рабыня! Вот тебе и «открылся» подруге по несчастью!

Тем временем третья присутствующая женщина поспешно собрала свои вещи, оделась и, расцеловавшись с обеими заговорщицами, выпорхнула из спальни. Приговаривая на ходу:

– Вы уж тут девочки без меня разбирайтесь, а мне действительно очень некогда! До свидания! Ведите себя хорошо, и желаю вам приятных развлечений!

Эльза после ухода подруги, свесила руку с кровати и стала поглаживать меня коготками по боку:

– Тебе не холодно на полу? Может, ляжешь с нами?

От её прикосновений меня так всего и передёрнуло. Рефлексы организма на удовольствие побороть стало почти невозможно. Особенно когда мой член уже чуть ли не эрегировал от возбуждения. Рената не стала меня уговаривать так же ласково. А применила свою сноровку и физическую силу. Но результат получился более действенным: через пару минут я уже лежал на кровати между двух обнажённых красавиц. Всё еще, правда, не решаясь придать своему лицу осмысленное выражение. Окольцованная рабыня попыталась меня поцеловать. Но, поняв, что я всё-таки сдерживаюсь из последних сил, приложила свои пальчики к моему достоинству и стала перечислять мои промахи:

– Ты не захотел взять вторую конфету у моряков на площади: явно заметил вложенный туда камень. Когда мы проходили мимо охраны сектора в первый раз – рука у тебя ощутимо вспотела от переживаний. Во время глубокого сна у тебя стоял вполне сносно. Открутить барашки на раздвижных стёклах в маяке нашего сектора мог только человек с нормальными мозгами. Просто ты не знал о парализующем луче снаружи. Уже всего этого вполне достаточно для твоего разоблачения!

– Но даже, если бы мы на это не обратили внимания, – продолжила Эльза, – то сегодняшняя проверка тебя полностью раскрыла! – я не выдержал и чуть-чуть удивлённо скосил на неё глаза. Красотка облизнула губы и перехватила рукой игрушку, которой до этого игралась Рената. Та тотчас соблазнительно повернулась, достала из-под подушки пульт управления и нажала кнопку. Моментально шторы напротив нас тоже разъехались, открыв за собой большой экран. И на нём через пару секунд появилось изображение моего лица. Да с такой мимикой! Явно не дебильной! – Узнаёшь себя! – игриво проворковала Эльза, взгромоздись на меня своей правой грудью и глядя прямо в глаза. – Мы установили скрытую камеру в каморке под ложей, в верхней части окошка и ты очень непосредственно наблюдал за ходом поединка своего братца. Кстати: вы действительно родственники?

– Да! – произнёс я своё первое осмысленное слово вслух на острове. Затем прокашлялся и добавил: – Я от родных не отрекаюсь!

– Зачем же тогда дебилом притворялся? – задала Рената, видимо давно уже мучивший её вопрос. Пришлось отвечать быстро и без запинки. На данный момент моя судьба находилась в руках пленивших меня женщин. Да и не только судьба: тело…, и некоторые его части – тоже! Совершенно не хотелось, что бы они слишком раздули скандал из моего разоблачения.

– Да мы и в других местах так постоянно маскировались. Легче освоиться на месте, осмотреться. Сюда мы ведь тоже по неясным слухам добирались. А когда корабль нас захватил в сеть, решили продолжить игру в дурачка. Да так и затянули это дело слишком…

– Как же ты выдержал самые интересные испытания? – со страстными нотами в голосе прошептала Эльза и залезла язычком мне в ухо.

– А вот и не выдержал…, – признался я, пуская в ход свои онемевшие от ожидания руки.