Глава 2. Заигрывания со смертником
Оказывается, о нём не забыли. Приборка помещения от крови и поиск малейших деталей экипировки ещё продолжался, когда пластиковые путы на ногах и руках ослабли, провисли, давая возможность нормально встать, подвигать затёкшими членами и даже отойти от стены на шажок.
И тут же в динамиках послышался ненавидимый голос Аскезы:
– Петенька, мы ждём от тебя благодарности. Всё-таки мы спасли тебя от смерти, и ты должен это оценить.
В иных случаях Светозаров игнорировал любые обращения к нему и тем более в сей момент не желал общаться с главой особого департамента, командармом Аскезой Мураши, редкостной сволочью, циничной убийцей и коварной предательницей. Но сейчас создавшаяся обстановка интриговала настолько, что промолчать, показывая полное равнодушие, сил не хватило:
– Надоело слушать твои дешёвые угрозы о смерти. Дай мне простой нож, и я покажу, как умирают настоящие мужчины.
– Нож? Ха! – хихикнула глава особого департамента. – Да тебе хватит простой иголки, чтобы лишить нас своего противного общества. Но уж поверь, будь моя воля, я бы давно разрядила в тебя весь барабан помпового арбалета. И так ты слишком зажился на этом свете. И толку от тебя больше никакого…
– Так чего же ты телишься, сучка недоеная? – Пётр злорадно рассмеялся, внутренне готовясь к рывкам своих кандалов, которые могли его вмиг дёрнуть к стене, вновь распиная на ней, как мотылька. – Иди ко мне и не забудь прихватить свою любимую «помпушку». Авось и тебе один болт в самое нужное место попадёт рикошетом. Ха-ха-ха!
Как ни странно, путы не сработали в режиме «наказание-тревога». Что подтвердило появившуюся мысль: тюремщикам что-то надо от пленника. Что конкретно? Предположения имелись, но пока следовало скрывать личную заинтересованность, как и желание идти на контакт. А что он состоится – сомневаться не приходилось. Аскеза Мураши никогда оскорблений не прощала, тем более нанесённых при посторонних. И раз промолчала после слов «недоеная», намекающих на никчемность её и несостоятельность как женщины, значит, крепко держит своё самолюбие в кулачке необходимости. Правда, тон сменился с дружественного на угрожающий:
– Не тебе, урод беззубый, ждать от меня лёгкой смерти. Совсем недолго осталось, и сотня болтов превратит тебя в истекающего кровью дикобраза, уж я обещаю! И не тебе сомневаться в моих словах.
– Неужели? – бесшабашно и громко восклицал пленник, тыкая пальцем в одну из видеокамер над своим узилищем. – А не ты ли обещала, что сердобольных визитёров в мою камеру будешь пропускать только в прожаренном виде? А вот ведь пришёл ко мне гость, пообщался и ушёл. Как же так? Неужели и в твоём сердце имеется уголок сострадания и вселенской справедливости?
– Закрой рот и слушай, что я скажу… – попытался перебить его женский голос.
– И не ты ли обещала в своё время бороться изо всех сил против диктатуры? Не ты ли проклинала Когтистого Дайри за убийства невинных мирных жителей?
– Если ты не забыл, я его и уничтожила…
– …И тут же перешла на службу к ещё большему ублюдку за удвоенную зарплату! – Пусть имя нынешнего диктатора и не было сказано вслух, ведущийся и частично слышимый разговор сидящих в операторской младших и старших чинов на какое-то время прекратился.
Гадать о причине паузы не стоило: у Аскезы хорошо получается только провоцировать и угрожать, что для необходимого диалога неприемлемо. Похоже, высшие чины сейчас ругаются между собой и выбирают нового переговорщика. А когда выбрали и он заговорил, у Светозарова заныло в груди. Когда-то он верил этому человеку как самому себе, считал его кровным братом и делился любыми радостями или горестями. И при звуке его хриплого, грустного голоса хотелось заткнуть уши, а ещё лучше – вырезать из памяти всё, что связывало с этим предателем. Память уже постаралась искоренить его имя, обозначая существо маленьким словом, с маленькой буквы. Это слово звучало просто – слизень.
– Пётр Васильевич, – говорил тот в таком стиле, словно они общаются в загородном доме, на террасе, за чашечкой чая. – А ведь мы и в самом деле спасли тебя от загадочного убийцы. Он прибыл убивать, его жертвой должен был стать ты. Ну и чего так кривишься? Не веришь?
Узник не стал затягивать с ответом, и кривился он совершенно по иной причине. Только обращался теперь к главе особого департамента:
– Госпожа командарм, извини за недавнюю резкость, осознаю, что погорячился. Даже не против выдать несколько комплиментов твоей красоте неземной. Готов именно с тобой не просто поговорить на любые темы, но даже выпить кружку-вторую медовухи. Да и генерал Жавен имеет право ко мне обращаться в любое время дня и ночи, как воин воина и как учёный учёного я его за многое прощаю. Но если я ещё раз услышу голос этого слизня, вы от меня больше слова не услышите.
На этот раз пауза оказалась намного короче:
– Ловлю на слове, Петруша! – томно проворковала Аскеза. – Тем более что выпить глоток горячей медовухи да в компании с тобой – в самом деле отличная идея. Заодно и переговорим по-человечески, а не как вивисекторы с подопытными мышками.
– Мышками? – притворился непонимающим Светозаров. – Никогда в таком ракурсе раньше не рассматривал общение со своими тюремщиками.
– Да перестань дерзить! А то опять извиняться придётся. – Мураши намекала, что опять даст слово слизняку, и узник сделал вид, что согласен, но от дополнительного намёка не удержался:
– Вообще-то употребление медовухи полезно только на полный желудок.
Нисколько при этом не надеялся, что его чем-то угостят, скорей и воды лучшей очистки не дадут, чего уж там мечтать о медовухе и тем более горячей. Но голос командарма прозвучал вдруг с непоколебимой настойчивостью:
– Неужели ты нас принимаешь за садистов? Конечно же, закуска будет соответствовать напитку. Только я тебя очень прошу, никуда не уходи и подожди нас минут десять. Хорошо?
– Ладно. – Ничего не оставалось, как принять навязанный тон общения. – Если десять минут, то подожду. Постараюсь заняться чем-то важным.
После чего принялся деловито приводить в порядок себя, путы из сверхпрочного пластика да и весь досягаемый участок стены. Адреналин всё ещё продолжал бушевать в крови после неадекватного события, в связи с чем хотелось двигаться, говорить, что-то делать. И последний обмен репликами с Аскезой, хоть и казался унижением, попранием собственных принципов, всё-таки оставался необычно желаемым. По крайней мере, лучше уж было общаться с этой ядовитой коброй, чем с ничтожным слизнем.
«Общаться? И как это общение будет выглядеть? – рассуждал Пётр, старательно поправляя на чреслах тот кусок тряпки, который назвать набедренной повязкой даже язык не поворачивался. – Наверное, опустят для меня экран, чтобы я видел лицо этой гадкой Мураши, и она станет кривляться, строить из себя неземную красавицу… По поводу медовухи – скорей всего, дадут какую-нибудь дрянь подслащённую да сухарь в придачу. По крайней мере, за всё время плена иного отношения ко мне не выказывали. Ну и кормили только галлюциногенами… Правда, раньше сюда и Аскезу командовать не пускали…»
Не успел Светозаров погрустить о плохом питании, как примчался служащий, которого можно было смело отнести к когорте местных интендантов. С безопасного расстояния, не заступая за синюю черту, он отдал узнику комплект разовой одежды. Шорты, некая жилетка без карманов и простые тапочки в виде подошвы и нескольких шлеек для удержания на ноге. Шорты и жилет состояли из двух половинок, скреплялись липучками и позволяли надевать на тело, не снимая цепей и кандалов. Причем, как ни осматривай одежду, как ни вздыхай, верёвки для подвешивания из неё не сделаешь, бумага – она и есть бумага. Наверняка газеты и те прочней.
Но пока Пётр Васильевич с хмыканьем надевал шорты, примчалось ещё несколько служак и сразу сумели поразить принесённым набором. Два походных столика и десяток вполне удобных и прочных раскладных стульев. Азарт немедленно заполыхал в глазах пленника, но всё это было установлено вне досягаемости его рук и ног.
«Жаль! Опять ничем себе не смогу повредить… Но неужели кто-то пожелает спуститься сюда? Неужели им настолько важно личное общение? Хотя если Аскеза прикажет, то в эти подземелья все генералы сбегутся как миленькие… А почему? Что такого ценного они высмотрели в записи события? Наверное, что-то страшное для себя… Или опасное? Или что-то стряслось вне моего узилища? Знать бы ещё, что именно? И как это использовать в собственных интересах?..»
Дальше чудеса не прекратились. Примчавшиеся с подносами разносчики с кухни живо уставили столики с закусками, несколькими блюдами и напитками. Даже три кувшина с парующей, явно горячей медовухой поставили. Моментально разошедшийся аромат уничтожил все непритязательные запахи как самого узилища, так и недавнего кровавого побоища. А потом так жестоко ударил по внутренностям пленника, что он устоял ровно лишь благодаря максимальным волевым усилиям. Больше двух месяцев он не ел ничего стоящего и уж тем более горячего. Вот потому разложенные на столике деликатесы только одним своим видом вызвали болезненные спазмы желудка.
«Не хватало мне в обморок сейчас грохнуться! – словно мантру твердил про себя Светозаров. – А с другой стороны, могу ведь и стоя слюной захлебнуться… И откуда во мне её столько взялось?.. Неужели это я настолько ослаб морально, что готов за глоток хмельного напитка на общение с всякими тварями, врагами и предательницами? Хм! Надо взять себя в руки! Ещё лучше – гордо отказаться от любого предложенного угощения!..»
Подобное легче задекларировать, чем сделать. Лишь полностью отвернувшись в иную сторону да вызвав в памяти картину смерти близкого человека, удалось абстрагироваться от ароматов, овладеть мимикой лица и слюноотделением и с полным спокойствием встретить раздавшийся за спиной змеиный голос:
– Как хорошо, что ты нас дождался! Тем более что пять минут опоздания дамам положено прощать. Не правда ли?
– Так то дамам! – Узник постарался вложить в восклицание побольше пафоса. И лишь затем стал поворачиваться к рассаживающимся гостям со словами: – А где их взять в этой цитадели лживой науки, вульгарной военщины и политических проституток?
И надолго замолк, с удивлением рассматривая тех, кто отправился в это место для беседы с государственным преступником, приговорённым давно и заочно к смертной казни. Особей женского пола оказалось неожиданно сразу три. Но если надменная и спесивая Аскеза вполне ожидалась во главе всей группы, то две дамы, скрывающие свои лица за мерцающими масками «кар», казались совершенно неуместными в данной обстановке. Причём они были облачены в платья простых, ну разве что слишком тщательно за собой следящих горожанок. Явно не военщина и явно не из научной братии. Но кто они и с какого бодуна сюда явились – даже предположений не возникало.
Присутствовали также генерал Жавен, ещё два типа с генеральскими знаками отличия, несколько мрачных громил из особого отдела и два «яйцеголовых», ведущих инженера всего комплекса. Этих двоих приходилось видеть частенько в течение последней недели, пока техники пытались отладить и запустить в действие «Могильщика», громадного робота с длиннющими манипуляторами, который поблескивал пока бесполезной грудой железа в углу помещения.
Чуть в стороне от всей группы, в инвалидной коляске восседал тот самый бывший друг, почти брат, а нынче умещающийся в краткое слово «слизняк». Его физическое состояние не интересовало узника, а вот сам факт присутствия возмутил:
– А что это чмо здесь делает? Я ведь дал согласие…
– …Говорить со мной, если данный господин будет молчать! – продолжила за него командарм Мураши. – Вот он и дал слово, хи-хи, что слова не скажет в твоём присутствии. Слишком уж хотел на тебя посмотреть вживую.
– Пусть смотрит, лишь бы рта не раскрывал. – Пётр уставился прямо в глаза главы особого департамента, показывая, что отвлекаться на коляску для инвалидов больше не намерен. – И какова тема нашей сегодняшней беседы?
– Вначале давай выпьем за твоё чудесное спасение! – Она первой взяла в руки металлический кубок с парующим напитком, тогда как парочка разносчиков живо наполняла кубки иных визитёров. – Хоть я сама мечтаю о том часе, когда приведу приговор в исполнение лично, сейчас вынуждена признать, что твоя гибель оказалась бы немалой бедой для всех нас.
Один из дневальных наполнил разовую кружку из плотного картона медовухой и аккуратно, не заступая дальше запретной линии, вручил её Светозарову. Впоследствии так же осторожно подливал горячий напиток и весьма деликатно передавал тоненькие картонные тарелки с наложенной в них пищей. Вместо приборов, пусть даже пластиковых, подал пленнику куски хлеба.
«С чего это вдруг такой аттракцион неслыханной щедрости?! – поражался узник, стараясь пить медленно, сдержанно, давя в себе желание опрокинуть дурманящий напиток залпом, не ощущая послевкусия. – Неужели они подумали, что я узнал странного гостя и сейчас им вот так сразу всё о нём и расскажу? И чего эта кобра всё талдычит о моём спасении? Пора спросить прямо в лоб…»
Что и сделал, как только допил кружку до дна и закинул в себя, не пережёвывая, поданную порцию чего-то картофельного с каким-то мясом:
– Назови хоть одну причину, по которой мой коллега, проходчик между мирами, желал бы моей смерти. Только без демагогии и пустозвонства, конкретно, чётко и кратко.
И приложился ко второй кружке медовухи, только тогда распробовав: качество великолепное! Один из лучших, если не сам сорт «Урожайная». Недаром его все присутствующие потягивают с удовольствием. Даже Аскеза не сразу оторвалась от своего кубка.
– Кратко никак не получится. При всём своём желании вообще оставить тебя в неведении вынуждена сделать некоторые экскурсы в историю, пояснить недавние, новые законы и обрисовать политическую ситуацию в наших мирах. Но для начала мы тебе раскроем итоговое коммюнике по твоему несостоявшемуся убийце. Конечно, учёные продолжают работать над всеми иными деталями, но и того, что сразу бросается в глаза – вполне достаточно для главного вывода. Смотри…
И она начала с демонстрации. Несколько экранов зависло над столами, а один в пределах черты безопасности, на уровне лица узника. Затем покадрово стали прогонять все самые интересные моменты, а командарм, делая иногда короткие паузы для «попить да поесть», давала свои пространные комментарии.
По ним получалось одно: пришелец явно не из миров Долроджи. Ни в одной из четырёх звёздных систем не имелось и части тех технических новшеств, того оружия и той невероятной защиты, которыми обладал пришелец. Ну и напоследок он сумел уйти, попросту вырезая полем своей телепортации уникальные по прочности скафандры, вместе с остающимися там частями тел. Иначе говоря, некто из дальних, ну очень дальних миров, каким-то образом прочувствовал для себя опасность мира Долроджи и неотложно попытался от неё (опасности) избавиться.
– Сложно понять, почему он сразу не задействовал оружие против тебя, – рассуждала после подведения итогов Аскеза. – Но, скорей всего, сработала косность мышления агрессора. Он никак не ожидал оказаться в технически развитой цивилизации. Пришёл глянуть да прицениться, а сразу попал в кипяток наших парализаторов.
Светозаров старался не кривляться в скептических ухмылках, почти перестал пить и только усиленно наедался впрок. Ну и радовался, что прочитать его мысли никто не сможет, потому что именно он знал нечто, никому из присутствующих пока неведомое. Знал, но не имел понятия, как толком этими знаниями воспользоваться. Да и стоит ли?
В любом случае хотелось, чтобы глава особого отдела высказалась до конца:
– Да пусть он хоть из чертогов дьявола явился по мою душу! Пусть и они существуют, как и надуманные кем-то миры, но зачем им моя смерть? Какой смысл меня уничтожать?
Аскеза манерно взмахнула в его сторону ладошкой:
– Не прибедняйся, Петя! Уж мы-то знаем, насколько ты велик, могуч и уникален. Но чтобы ты всё осознал в полном масштабе, расскажу, о чём ты не мог узнать за последние два с половиной месяца. И начну с истории…
В двух словах напомнила, что во все времена существовали легенды, сказки, мифы и притчи, по которым получалось, что миры Долроджи не одиноки в космической пустоте смертельно холодного вакуума. Да и сам Светозаров прекрасно знал историю местной мини-галактики, затерявшейся в непонятных просторах Великого Космоса. И сказки те слушал не раз.
Мол, далеко-далеко имеются иные сгустки звёздных систем, где оных не четыре, как здесь, а много, много больше. Сотни, а то и тысячи. Вот те сгустки и называются галактиками, только никогда и никем не виденные и на ощупь неосязаемые. Ну и понятное дело, что в сказках часто говорилось о Звёздном мосте, по которому либо предки ушли в иные вселенные, либо сами сюда попали, оставив потомков в неведении о своей истинной прародине.
Но именно сказки помогли тысячу лет назад местным цивилизациям совершить титанический рывок в техническом развитии. А сто тридцать лет назад учёные сумели открыть и техническую телепортацию. Все четыре звёздные системы стали досягаемы почти для любого технически оснащённого воина. Но вместо объединения и всеобщего благополучия миры Долроджи погрязли в непрекращающихся вот уже более чем сотни лет войнах. Казалось бы, в крови утонет всё, и цивилизация вновь откатится на уровень средневековых варваров. Но именно девяносто восемь лет назад появились первые телепортёры, или, как их назвали, «проходчики» между мирами, которые не пользовались для этого техникой. По некоторым мифам «проходчики» существовали всегда в истории, только временами вымирали или искусно прятались. Мифам никто не верил, верили новейшей истории. А она твердила: уникальные индивидуумы появились именно в означенный период. Причём они вытягивали переход в любую точку пространства лишь на своих физических, завязанных на совсем иных законах возможностях. Причём тотчас стало понятно, что большинство детей у них рождались с точно такими же умениями.
Это резко приостановило войны, потому что добровольцы при желании могли «пройти» теперь к любому правителю и уничтожить того в любом скрытом бункере. А это, в свою очередь, подстегнуло очередной виток технического совершенства. Так что обитателям мини-галактики повезло, они не вернулись к проживанию в пещерах. Всеобщей бойни удалось избежать.
Тогда же были предприняты отчаянными смельчаками первые попытки уйти по тому самому легендарному Звёздному мосту на прародину предков или Новые земли потомков. Только, увы! Ни тогда, ни в последнее время ничего о положительных результатах известно не было. Все, кто уходил, – не возвращались. Поэтому мнение учёных окрепло окончательно: иных галактик не существует! А разведчики попадают в леденящий, пустой вакуум и попросту там умирают. Ещё и массу блестяще доказанных теорий создали, подтверждающих предварительные выводы.
Ну и за сотню лет с «проходчиками» что только не творили. То уничтожали всех поголовно, выплачивая гигантские премиальные за скальп уникальных сограждан. То возносили их на вершины славы, почёта и уважения, заставляя при этом отправляться в тылы врага и безжалостно уничтожать там всё, что шевелится. Вследствие таких пертурбаций поколения и кланы «проходчиков» не сложились исторически, оказались весьма малочисленны и очень часто существовали в подполье. На них велись гонения, за них и по их вине начинались новые войны, и, по сути, уже объединённая, пусть и всеобщей резнёй, цивилизация никак не могла определиться: уничтожить или распространить наследственный геном физической телепортации среди всего населения.
Причём вопрос решался на самом высшем уровне, среди императоров и диктаторов, которые управляли планетами, а то и целыми системами. Как раз об этом и заявила Аскеза, когда в двух словах напомнила историю Долроджи:
– Решение принято! И наш император обязал как можно быстрей претворить новые директивы в жизнь. Определена конкретная цифра: четверть рождённого в ближайшие пять лет потомства превратить в потенциальных «проходчиков». Для этого издан закон, возвышающий таких, как ты, до вершин наивысшего национального достояния. Отныне всё будет сделано для того, чтобы жители нашей империи уже через сто лет поголовно стали сродни тебе. Так что гордись, Пётр! Тебе уготована великая судьба стать прародителем огромного количества детей. И этот тост мы поднимаем за твоё здоровье!
Выпили все, кроме самого узника. Он с непониманием пялился на командарма, а потом всё-таки спросил:
– Так меня что, собираются насильно женить?
– Фи! Как ты мог о нас так плохо подумать? – укорила его Аскеза. – Уж я-то прекрасно знаю, с каким трудом ты сходишься с новыми женщинами. Особенно если они пытаются тебя на себе женить. Станешь нервничать, злиться, снизится потенция и… Полный провал программы изменения генофонда! А оно нам надо? Ни за что! Поэтому тебе создадут райские условия, будут прекрасно кормить, баловать и выполнять все прихоти. Ну и раз в два дня или, может, ежедневно вот эти две милые дамы будут доставлять тебе эротическое удовольствие. О! Чего ты так застеснялся?.. И не переживай ты так! Вся дальнейшая забота о деторождении, кормлении и воспитании ляжет на плечи нашего государства.
Светозаров непроизвольно сжал в кулаке картонную кружку, проливая медовуху на враз ставшие разлезаться шорты:
– Так вы меня кем хотите сделать?!.. Скотом-осеменителем?!..
– Опять ты сгущаешь краски. И акценты надо расставлять правильно. Ну, сам посуди, в случае твоего согласия казнь отменяется! Тебе даруется жизнь! Разве этого мало? Причём жизнь, которой позавидуют все мужчины без исключения: сладкая, сытная, беззаботная… А если эти женщины тебе не понравятся, ты будешь вправе выбрать любых, которые тебе более симпатичны. К тому же со временем тебе дадут право выступать с публичными заявлениями, даже участвовать в политических движениях…
– Ты хоть сама соображаешь, что сейчас несёшь?! – заревел Светозаров на Мураши, словно раненый буйвол. – Какая политика?! Какие могут быть выступления?!
– Всё очень просто. Уже несколько дней по всем новостным каналам даётся информация, что ты согласился на сотрудничество и с радостью присоединяешься к великому проекту по предоставлению каждому гражданину нашей империи права на свободную, ничем и никем не ограниченную телепортацию. Как раз то, за что ты в последние двадцать лет боролся, не щадя живота своего.
Узник помотал головой и попытался с презрением фыркнуть:
– И этому поверили?!
– Честно скажу – не все! – с сожалением и прискорбием кивнула женщина. – Осталось ещё много недоумков из твоего окружения, которые никак не могут понять, почему ты согласился на сотрудничество с императором. Но статьи пишутся, разъяснения ведутся, понимание постепенно приходит в головы самых непоколебимых ортодоксов. Ну а когда начнутся первые запланированные беременности, наиболее желчным скептикам будут предъявлены научные доказательства именно твоего отцовства. Вот тогда уже и самые необузданные охламоны остепенятся и воссоединятся с народными массами в едином стремлении к светлому будущему. Кстати! Все остальные государства приняли аналогичные программы развития. Поэтому каждый «проходчик» становится невероятно ценен, многим уже розданы пышные титулы с землями, даны министерские портфели в правительствах. Так что и ты, если станешь сотрудничать и будешь вести себя правильно, можешь оказаться на свободе с титулом герцога да в должности, например, моего заместителя.
Она ещё что-то говорила, расписывая безоблачное будущее племенного бычка-осеменителя, а Пётр Васильевич вдруг заметил всё большее, нарастающее в себе беспокойство. Казалось бы, и так в бешенстве от услышанного, но некое предвидение нашёптывало, что это ещё не все неприятные сюрпризы сегодняшнего дня. Уж он хорошо знал командарма, даже слишком, а потому не сомневался в её умении чётко и последовательно доказать любую аксиому, вывод или логичную выкладку. И раз она вначале разговора пообещала доказать появление незнакомца-проходчика с целью убийства, значит, сделает это обязательно. Причём сделает вот-вот. Ибо все отступления по поводу истории были изложены, ссылки на новые законы даны и политическая ситуация во всей мини-галактике обрисована. Даже присутствие скрывающихся за масками дам получило неожиданное объяснение.
Светозаров отбросил смятый ком картона в сторону и жестом попросил дневального налить ему очередную порцию медовухи. Хмель и так уже преизрядно ударил по лишившемуся навыков питья сознанию, но аналитическая его часть продолжала думать с холодной, даже циничной расчётливостью:
«Начать с того, смогу ли я после перенесённых пыток и мучений возжелать женщину. Мне и так уже пятьдесят восемь лет, и, чего от самого себя скрывать, в последние годы я не настолько рьяно бросался на представительниц прекрасного пола. Да и смерть Гаранделлы меня в этом плане сделала чуть ли не на полгода импотентом. Хотя морально в тот период вроде как хотел, но физически ничего не получалось. И так удивляюсь, что потом стало нечто выходить… И то лишь потому, что чаще представлялась в объятиях именно Гаранделла. То есть данный аспект ясен: насильственный сбор в пробирку сперматозоидов вряд ли у них получится. Пусть даже эти дамы невероятной красоты и являются Мисс Империи последних годов. А вот моё осознанное согласие на сотрудничество они попытаются вырвать. Пока ещё непонятно какими средствами… И кажется, именно это меня больше всего беспокоит…»
К тому моменту глава особого департамента закончила расписывать прелести счастливого будущего и перешла к финальной части разговора:
– Пора тебе уже пояснить, кто и зачем пытался тебя убить.
– Уж будь добра, сделай такую милость! – Узника пробило на ёрничество. Но это мадам Мураши не понравилось:
– А сам догадаться не можешь? Или совсем отупел от нескольких глотков выпитой медовухи?
– Не стану напрасно сотрясать воздух, доказывая, кто из нас и в какой плоскости лучше соображает. В этом вопросе даже наш бравый генерал Жавен не станет сомневаться… правда, Триид? Ты ведь настоящий воин?
Начальника охраны всего комплекса удалось застать несколько врасплох. Он пропустил смысл первого утверждения, зато решительно согласился со вторым. Вслух ничего не высказал, только кивнул и довольно улыбнулся. Вот тут кобра и показала свои ядовитые зубы. Уж она-то прекрасно поняла, на какую «плоскость соображения» намекнул Светозаров, и это её бесило больше всего.
– Генерал Триид Жавен! – зашипела она на вояку. – Не слишком ли вам жарко умничать на своём тёплом месте?
– Аскеза, ты о чём? – нахмурился тот с непониманием в ответ. Но вдруг наткнулся на тяжёлый взгляд развернувшегося к нему подручного главы особого отдела и сразу сник. Отвёл взгляд и даже стал как-то меньше ростом. Вспомнил, сообразил, осознал. Тем самым подавая хороший пример остальным коллегам, которые тут же погасили у себя на лицах иронические, все понимающие улыбки.
Тогда как мадам Мураши вновь продолжила разговор с «проходчиком», словно и не прерывалась на общение с посторонними. Разве что стала чуть вежливее, не употребляя уничижительных сравнений:
– И всё-таки постарайся подумать и выдать мне хотя бы несколько версий, по которым тебя хотели бы убить.
– Несколько? Да хоть десяток! Первая: иные государства не желают, чтобы империя успела провести программу замены генофонда быстрее их. Вот и решили убрать меня со сцены, самого молодого, наиболее красивого и ретивого жеребца-производителя.
– Молодец! – обрадовалась дама. – И ведь почти угадал! Только в двух деталях есть расхождения с истиной. Первая – красотой ты отнюдь не блещешь. Вторая – неправильно определил заказчика твоего уничтожения. «Иные государства» – тут ни при чём. Бери шире, мысли глобально.
– Ага! Неужели всё мировое сообщество против меня сговорилось?
– Ещё горячей! Только опять не дотянул до верных выводов. Чтобы тебя не мучить, сразу расскажу ещё одну новость, о которой ты не узнал в последнюю неделю по причине твоего жуткого затворничества.
– Да уж! – Сидящему на цепях человеку, ничего больше не оставалось, как демонстративно позвенеть сдерживающими его оковами. – Я – такой!
Аскеза даже ладошки сложила, словно похлопала за такой ответ. И тут же стала рассказывать о достижениях астрономов. А те и в самом деле поражали. Совсем недавно получили снимки с самого мощного, новейшего телескопа «Вакуум-5». Его уже давно строили на астероиде Шок, массивном объекте открытого космоса, который имел наиболее удалённую орбиту вокруг галактики. И вот недавно закончили наладки, сделали первые снимки, и те стали сенсационными. Те самые пятнышки света, которые прежними телескопами просматривались на пределе видимости как мерцающие искорки, при многократном приближении стали похожи на кружки и плоскости иных галактик! И даже по скромным подсчётам, звёзды в каждой из тех галактик исчислялись сотнями тысяч, если не миллионами.
То есть отныне в мирах Долроджи уже никто не сомневается, что существуют иные вселенные с проживающими в них то ли предками, то ли потомками. Начались эйфория, празднества, перемирия, а то и полное окончание некоторых войн. Вполне возможно, что как раз на волне этого всеобщего миротворчества, братания и любви и родилась идея резко увеличить поголовье «проходчиков», чтобы впоследствии было кого посылать на разведку в иные миры. Ведь аксиома силы не меняется: физические телепортёры вкупе с техническими средствами обладают большей дальностью перемещения, чем просто солдаты, несущие на себе устройство телепорта.
Ну и прислушиваясь к звучащим в адрес астрономов панегирикам, Пётр Васильевич понял самую главную подноготную начавшихся мирных преобразований.
– Ага! Значит, диктаторы, императоры и прочие правители быстро поняли, что воевать друг с другом невыгодно? И решили все свои усилия сосредоточить на завоевании иных галактик? – И в притворном восторге покачал головой. – Вот это аппетиты! Вот это масштаб!
Кажется, он отгадал самое потаённое, что полагалось знать лишь наиболее приближённым, особо доверенным лицам правителей. Потому что враз заледеневшие глаза главы особого департамента чуть ледяными сосульками метаться не начали. Хоть тон и остался материнским, укоряющим:
– Везде ищешь двойное дно? Даже в самом святом, всенародном празднике? Ну да пусть совесть будет тебе судьёй, а судьба тебя и так накажет. Но мы сейчас говорим о другом. Точнее говоря, констатируем состоявшийся факт. Как только в иных галактиках узнали о наших открытиях, сразу всполошились…
– Постой, не части! – попросил Светозаров. – Чего им волноваться и как они могли узнать о нашей жизни?
– Как узнали? Да они следят за нами постоянно! В этом наши аналитики уже не сомневаются. Как и в том, что нас сильно опасаются. Потому и всполошились. Потому и решились на крайнюю меру: уничтожение самого сильного экземпляра среди наших «проходчиков».
Узник несколько мгновений ошарашенно пялился на даму, а потом громко, вполне искренне расхохотался:
– Разные виды паранойи мне известны, но подобный вариант встречаю впервые! Да кому мы нужны в иных мирах? Тем более если их обитатели имеют возможность постоянного за нами наблюдения?! Оружие они наше изучат, тактику и стратегию переплюнут, любого агрессора встретят заранее и сразу же сотрут в песок, а потом испарят этот песок аннигиляцией. Полный бред эти твои измышления и страхи. Как и выбор цели для изощрённого убийства такого беззубого и старого пленника! – Дабы насолить собеседникам, а то и нагадить им в душу, звенящий кандалами человек не постеснялся открыть во всю ширину рот, демонстрируя провалы зубов и обращаясь к скрывающимся за масками «кар» женщинам: – А в самом деле, неужели вам будет приятно целоваться с таким покалеченным уродом, как я?
Хорошо попал, в точку! Обе горожанки не смогли удержаться от содрогания, а потом ещё и плечами повели, словно озябли. Понималось и без лишних объяснений, что красотки всё равно будут вынуждены сделать всё, что им скажут. Раз они здесь находятся, то уже повязаны намертво с особым отделом, отступать им некуда. Но пусть хоть так помучаются да пожалеют, что продались в подлые и мерзкие руки. И жалость косящихся на дам генералов выглядела более чем унизительной и прискорбной.
Казалось, лишь Аскезу происходящее веселит, если вообще не радует. Она выждала паузу, после чего с улыбкой обратилась к начальнику охраны и руководителю всего объекта:
– Вот видишь, Триид, девочки ему понравились, он их даже застеснялся. Так что иди, устраивай их со всем комфортом, ну и своих забирай…
Вскоре ушли почти все. Рядом с мадам Мураши остался один из её подручных, да так и замер на своей коляске чуть в стороне подлый предатель.
Наверняка разговор должен был продолжиться весьма и весьма секретный.
