Книга: Вернувшийся из навсегда
Назад: Глава 12. Нежданное излечение
Дальше: Глава 14. Старший сын

Глава 13. Суета сует

С прибытием такой внушительной группы учёных из мира Грёз, а главное, с узконаправленной специализацией да с сонмом удивительно точно откалиброванных устройств исследования и в самом деле пошли с утроенной скоростью. Потому что обозначенные ауры двух Торговцев оказались практически идентичны ауре графини. А значит, эксперименты шли тремя независимыми друг от друга потоками. Разве что на каждом этапе были сверка результатов и корректировка дальнейших шагов для каждой группы. Таким образом, всего за двое суток были получены невероятные результаты, подтверждающие открытие двуализации. Причём открытие так и назвали единогласно именем магической сущности. Кратко звучало так «Двуал Эля». Ну а полное название везде и постоянно повторяла лишь старшая сестра Эрлиона:
– Эффект аурного перемещения двуализации Эльвера-Аусбурна Дмитриевича Свирепого Шахматного Первого!
И это не просто, по своей сути, звучало величественно, а физически помогало преобразовывать расстояния и вселенные. Хотя всё шло там чётко по плану и строго поэтапно.
Вначале передача звука-мысли на огромное расстояние. Пусть даже и в обязательном ритме какой-то песенки. Затем перемещение самого каштана практически куда угодно, лишь бы рядом находящийся с телепортёром Торговец чётко представил точку переноса. Точку переноса назвали термином «ауропробой». Затем проводился обратный перенос молодильного плода, но в прежней точке переноса оставалось то самое чудо прослушивания звука-мысли. А там и до переноса непосредственного «взгляда» или, иначе говоря, подсмотра добрались.
Правда, и масса ограничений оставалась перед существами, умеющими забрасывать каштаны хоть в огонь, хоть в полымя. К примеру, видеть и слушать «где-то там» можно было лишь в одном, максимум в полутора метрах от «ауропробоя». Да и сама точка переноса могла возникать только в том месте, где уже однажды побывал дающий мысленную наводку Торговец. Или в том месте, куда кто-нибудь принесёт и положит тот самый молодильный каштан, который уже единожды побывал в руках или в близкой ауре телепортёра-двуализатора.
И выглядело это так. Софрон Аппали садился рядом с Александрой за один стол. После чего оба для верности накрывали каштан своими ладонями. Потом Софрон представлял свой дом, кухню и передавал направление в ауру графини. Та тут же отправляла каштан в неведомую для неё даль, и тот оказывался, допустим, в самом центре обеденного стола. Тут же сама двуализатор отправляла следом свой взгляд и осматривалась. Чуть позже и слух свой научилась отправлять на место событий, благодаря чему могла прослушивать все, что ей интересно. Впоследствии отправки на место части своих чувств замечала рядом со столом остолбеневшую от удивления мать учёного и начинала транслировать ей не то в уши, не то прямо в сознание напеваемую её сыном песню. Точнее, только одну строчку из куплета, ибо больше не передавалось никак:
– Мама, это я, твой сын, к тебе вернулся…
И так несколько десятков раз, пока старая сейзун растерянно не кивала. После чего с большим трудом отправляли следующую строку из иной песни:
– Готов тебя лелеять и кормить!..
Строчку повторяли до тех пор, пока старушка не врубалась в ситуацию, тяжко вздыхала и не начинала есть каштан.
Это и стало первым огромным триумфом всей группы.
Ну и радостный Софрон хвастливо восклицал:
– Пока Крафа каждого старика оделит молодильным каштаном, неизвестно! – Про удивительные плоды весть в мире Грёз распространилась со скоростью пожара. – А моя маман уже начала молодеть! Ха-ха! – И тут же командовал: – Второй этап, дублируем ту же ситуацию!
Пока не скормил матери три каштана – не успокоился.
Кстати, получалось, чем дальше расстояние для заброса каштана, тем больше ограничений накапливалось. В том числе и в пении строчки из песни. Она становилась тяжкой в передаче, потом оставалась одна в сутки, а затем и вообще требовала дополнительной энергии для передачи из кристалла-накопителя. И заранее подсчитали: для заброса только одной фразы в отдалённый мир с отцом Дмитрия потребуется примерно три полностью заряженных накопителя.
Большинство учёных хватались за головы после такого подсчёта. И общую мысль высказал по этой теме наведавшийся на пять минут Крафа:
– Дима! Если бы не печальная роль узника, я бы посоветовал оставить отца в покое. Ты ведь представляешь, что означает подобный запас силы?
Граф хорошо помнил, как ещё недавно шёл на все тяжкие, грабил того же Купидона Азарова, разваливал башни древних цивилизаций, собирая по крохам как сами кристаллы, так и накапливаемую в них энергию. В те времена подумать о такой трате даже в голову не приходило.
Благо что сейчас кристаллы добывались группой кальмаров по двадцать штук на дню. А поставленная во многих мирах на поток зарядка давала около восьми наполненных под завязку магических резервуаров ежедневно. Поэтому Светозаров мог себе позволить не жалеть и не экономить в священном для себя вопросе по спасению родного человека.
И на первые попытки связаться с отцом, передать ему подсказки и непосредственно каштаны тратил энергию невиданными доселе объёмами. Даже плотно участвующий в экспериментах Эль выглядел озадаченным и озабоченным:
– Па, потоки энергии настолько огромные и сильные, что в сторону её подачи в видимом мне спектре буквально светящиеся нити, а то и целые тропинки образовались.
– Так это же прекрасно! – радовался тот. – Впоследствии и мне легче будет туда добраться, придерживаясь этой самой тропинки. Вот бы мне ещё твоё зрение припаять, чтобы те самые нити инверсионного следа увидеть…
После чего не поленился уже в десятый раз поблагодарить сына и похвалить его гениальный ум. А уж в разговорах с Эрлионой всегда подчёркивал, что гордится её младшим братом и рад, что самое первое, самое правильное воспитание ему дала именно сестра.
Чувствовалось, что Эль не столько загордился собственными силами, как с новым энтузиазмом ринулся к научным открытиям. Причём в разных, порой совершенно полярных по значимости видах наук. На эту тему Тител Брайс даже обеспокоился, заставив выслушать свои опасения и самого Светозарова:
– Ничего не пойму! Магическая сущность рождается как целитель, и только как целитель. То есть все силы наш Эль должен инстинктивно направлять на исцеление как таковое и на науку, с ним связанную. А он вдруг взял да и подался совсем в иные пределы мироздания.
– Ну и что в этом плохого?
– Как что! Это же явное отклонение от замысла, от всего итога нашего труда, от наших чаяний и надежд, от призвания, в конце концов! – горячился Верховный целитель империи Рилли. – А значит, и путь ошибочный, неверный.
– Зря паникуешь, ничего страшного не случилось. Зло свершиться не может по умолчанию, потому что наш общий сын рождался под гимн целителей, и банально не сможет нанести вред любому разумному существу. И это – самое главное. Всё остальное – только выбор, иная тропа, ведущая всё равно к общей цели. И ты ведь сам сколько раз твердил, что каждое существо имеет священное право собственного выбора. Так что не вздумай мешать…
– И только смотреть со стороны, как уходит в неведомом направлении уникальный целитель?
– Ну почему же только смотреть? Прельщай, агитируй, ненавязчиво и красиво показывай Элю все прелести, всё величие ставшего на великий путь врачебной деятельности индивидуума. Ну и глянь на двуализацию с другой стороны. Мы с тобой можем умчаться в иное место и там оказать помощь иным существам, а вот магические сущности раньше не могли. Вот наверняка нашему сыну и стало обидно замыкаться только в стенах замка или в стенах Свирепой долины. Он напрягся и решил эту проблему. И теперь тебе надо с восторгом расписать Элю открывающиеся перспективы: самый сильный, самый вездесущий и самый быстрый целитель во всех вселенных! А? Как звучит-то!
– Ну да… если с этой стороны посмотреть, то сын наш – и в самом деле гений. А там и меня превзойдёт в мастерстве, поднявшись до пятого уровня. Если не до шестого…
– Ого! А что, возможны среди вас такие божества? – изумился Дмитрий. – Так они, наверное, могут наложением рук камни оживлять и тут же разум им даровать! Не так ли?
– Вот появится такой, тогда и посмотрим, – с мечтательной улыбкой закончил разговор Тител Брайс.
Но как бы там ни шли остальные дела, в том числе и на Опорной Станции, на три дня основными событиями стали удачные попытки прорваться в жутко далёкий, прежде совершенно не известный мир, название которого вскоре стало известно – Долроджи. Ну и прослушиваемые разговоры узника с его тюремщиками начали постепенно раскрывать всю подноготную его заточения.
Много загадок и тайн раскрыли частые беседы Петра Васильевича с академиком Серовым. Ведь они, по сути, только и говорили об астрономии, бездонном вакууме вокруг мини-галактики, древней истории, о русском языке и об отправившихся некогда в спонтанный «проход» добровольцах. Ну и по частым лечебным процедурам, а также по многочисленным уколам, производимым с помощью многофункционального тюремно-медицинского пояса, стали понятны болезни, травмы заключённого.
В данном аспекте Дмитрий сразу принял непреклонное решение: все усилия потратить на передачу молодильных каштанов отцу и гипнотическому внушению, чтобы он их съедал. Что и было достигнуто с двойным, против намеченного, перерасходом кристаллов-накопителей и с максимальным напряжением самого сильного двуализатора научной группы, Александры Светозаровой-Свирепой.
Естественно, что при такой напряжённой работе и состояние непосредственно беременной женщины проверялось чуть ли не ежеминутно. И как она ни уставала, как ни напрягалась морально и физически, развивающемуся в ней потомству ничего не угрожало. Уж в этом плане наличие рядом с женщиной Верховного целителя и кучи Арчивьелов с Маурьи (которые классифицировались как целители третьего и второго уровней, соответственно) позволяло графу спокойно отлучаться куда угодно и на какое необходимо время.
Так, к примеру, те самые сутки, во время которых он вытребовал помощи самого Крафы, были разбиты на два отрезка по тринадцать часов. Так оказалось удобнее Гегемону, да и Дмитрию не пришлось на такой огромный срок зависать на Опорной Станции в то время, когда решалась судьба его отца.
Самое положительное, что отремонтированный по данным инструкциям прецедентальный модуль логистики, одно из базисных устройств Станции, удалось запустить, и он, пусть и с некоторыми непонятными перебоями, начал исправно функционировать. Как следствие, начала восстанавливаться связь не только с близлежащими Опорными Станциями, которые уже высветились схематично на экранах, но практически со всей Сетью. А это означало, что как только связующие каналы перемещений, а иначе говоря, телепортаций, заполнятся энергией, по ним можно будет шагнуть как самому оператору с номером «три ноля один», так и доставить на новые места их деятельности иных операторов.
Также началась стажировка и обучение двух Торговцев непосредственно в зале контроля, а ещё десяток отобранных Крафой кандидатур всё-таки забросили в жилую зону Станции. Там коллеги понемногу осваивались, привыкали к реликтовому объекту, зависшему в не осознанных до сих пор глубинах подпространства. При этом не только Шу’эс Лав, но и Хотрис, несмотря на свою молодость, смотрелись и вели себя среди пополнения как опытные, бывалые операторы и сразу попали в ранг неформальных бригадиров. Ну разве что баюнг мог «прыгать» на Станцию с грузом в полмассы его тела, а юный открыватель замка Свинга Реальностей – без никакой нагрузки. Сам факт такого умения в юном, четырнадцатилетнем возрасте поставил его на четвёртую ступеньку в списке самостоятельных посетителей станции. По крайней мере, никто больше, кроме Светозарова, Крафы и Шу’эс Лава, не мог сделать подобного перемещения. Объект их попросту не допускал на своё пространство, только при сопровождении официального оператора.
По этим причинам, а также после изучения добавочных инструкций Дмитрий принял решение, которым поделился в первую очередь с союзником:
– Придётся первые три Станции ставить под ваш контроль.
– Мне ещё только этой головной боли не хватало! – сразу стал открещиваться Трибун Решающий. – И слышать не хочу!
– Ну и зря. По всем параметрам и объяснениям любая Опорная Станция работает в автоматическом режиме после своего запуска и обретения официального оператора. Так что твоё присутствие там и не понадобится. Разве что первые несколько часов, да впоследствии иногда заскакивать да проводить коррекцию поставленных режимов.
– Ну и? – нервничал Крафа. – Какой смысл именно меня, Высшего Протектора Ожерелья, запрягать в такой никчемный, рутинный труд?
– Да как тебе сказать… – Дин Свирепый Шахматный тяжело вздохнул. – Ты ведь знаешь, какой я оптимист и как привык людям доверять. Но после общения с тобой, а также после знакомства с особо буйными ортодоксами из числа наших коллег и ознакомления с историей нашей цивилизации что-то заволновался. Ведь по большому счёту тот же Свинг Реальностей, точнее его восстановление и открытие, – это случайное стечение обстоятельств. Если бы не Хотрис, если бы не его настойчивость и везучесть, мы бы так и остались в состоянии конфронтации и затворничества. Подозреваю, что и тропа для меня на Опорную Станцию вновь приоткрылась только потому, что Хотрис пробудил цитадель Торговцев, влил в нее толику сил или энергии, которая и мне помогла посредством сложных притяжений в подпространстве. И я вот задумался над простым человеческим фактором и…
– Испугался? – закончил за него союзник. – Ха! И правильно сделал! За это я тебя ещё больше уважать начинаю, а собой гордиться. Потому что мои уроки не пропали даром. Здравое семя сомнений проросло в твоей бесшабашной головушке, и ты стал мыслить адекватно и правильно. Только вот объясни мне, почему всё-таки ты меня хочешь нагрузить новым рангом оператора именно сейчас? Мне без разницы нумерация, могу быть и в пятой сотне, и в десятой.
– Да понял я тебя, понял. Но тут вот какая петрушка… Нигде об этом ни слова, но сам факт присвоения мне первого номера да и некоторые иные косвенные намёки дают основание думать, что моя Опорная Станция – ещё и Центральная с большой буквы, так сказать. Следовательно, соседние с ней – входят с шестёрку наиболее важных по значимости, этакий центр всей структуры Сети. Вот мне и хочется, чтобы на них главенствовали идеально проверенные личности.
Лоб Крафы прорезали глубокие морщины, показывая, насколько сильно он задумался об услышанном. И продолжил он лишь после затянувшейся паузы:
– Ну ладно, со мной вопрос сложный… Ибо не понимаешь ты, что я уже от старости могу впасть в маразм и такого натворить!.. Хе-хе, не будем о грустном… Но с чего ты решил, что ныне юный Хотрис не изменится через двадцать, через двести лет жизни? Или тот же Шу’эс Лав, пролежавший более полутора тысяч лет в коме или в анабиозе, в не совсем идеальном для сохранения мозга хрустальном гробу, уже завтра не превратится в умственно неполноценного маньяка? Тот же пример неформальной императрицы, Натальи Кох Лучезарной, тебя ничему не научил?
– В том-то и дело, что научил. Но ты ведь согласишься, что после краткого общения с ортодоксами я сразу же отмежевался от них, и даже ни разу не просил для них какой-то амнистии или послабления режима изоляции.
– Да, это было очень заметно и даже приятно меня удивило.
– Вот! Я уже не напоминаю о том факте, что поверил тебе всего лишь после общения сроком в несколько дней, невзирая на то, что вначале готов был просто рвать тебя голыми руками и грызть зубами. А всё это потому, что после общения с человеком, а уж тем более длительного, у меня в сознании словно определённая шкала доверия возникает, и когда она достигает отметки «полное», я этому человеку начинаю доверять, как самому себе. Так вот, оба моих ученика и воспитанника, а также Александра, обе магические сущности, ты, Елена и ещё несколько человек – входят в тот самый список, которым от меня дарован наивысший приоритет доверия. Уж не знаю, как назвать это умение определять, классифицировать, ощущать иное разумное существо, но оно есть, оно мне невероятно помогает.
– Ага, и твоё, значит, умение шепчет, что я ещё не скоро загнусь от старческого маразма? – явно обрадовался Гегемон. И Дмитрий хохотнул в том же духе:
– Сам этому факту поражаюсь, но шепчет, что ты ещё вполне адекватен.
Вот так и получилось, что Трибун Решающий чуть позже стал оператором иной Опорной Станции, заполучив личный номер «три ноля два». Хотя никто ещё не знал, сколько Станций всего в Сети существует. То ли семь, то ли сто девять, то ли девять тысяч девятьсот девяносто девять.
Назад: Глава 12. Нежданное излечение
Дальше: Глава 14. Старший сын