Эпилог

Тугая струя теплой воды смывала с рук мыльную пену, принося своими касаниями покой и расслабленность всему остальному телу. Конечно, хотелось и полностью нырнуть в прозрачную негу бассейна, наполненного еще большими ароматами луговых трав, тропических цветов и морской соли. Но было так лень оторваться от этой вот простой струи. Было так лень раздеваться и тащиться целых сорок (!) метров к бассейну. Тогда как до кровати было намного ближе, всего-то восемь метров.

Все расстояния между мебелью и прочими предметами в своих апартаментах Крафа знал прекрасно. Успел изучить за последние две тысячи лет до последнего сантиметра. Но больше всего тому факту, что чаще полноценный диктатор всех миров живет именно здесь, удивлялся именно он сам. Где те, кто смеялся над его пристрастиями полторы тысячи лет назад? Где те, кто осмеливался ехидничать над его устаревшей на вид кроватью тысячу лет назад? И где те, кто несколько сотен лет назад смеялся над его старомодными тюлевыми занавесками над окнами? Иных уж нет, а остальные…

«Ха! Остальные совсем рядом! — Несмотря на радостную суть мысленного восклицания, настроение стало опять катастрофически портиться. — Рядом. Хм! Но даже под присмотром дикарей некоторые так и не успокоятся! Недоумки! Что за натура у людей и всех остальных разумных вечно быть всем недовольными? Что только им не дашь — все им мало! Начинаешь уважать — они чванятся и требуют услуг. Дашь им больше материальных благ — они начинают тебя ненавидеть и требовать отдать им все свое. Начинаешь их убивать — они соглашаются на все, лишь бы оставить им никчемную жизнь! М-да. Не все, конечно. Вон сколько твердолобых еще кислород переводят! Но с другой стороны, если бы не было „твердых орешков“ на моем пути, то я бы давно сам удавился от скуки. Это ведь так пошло: править всем миром, а те, кто мог бы осознать твое собственное величие, не сподобились ни на что иное, как влачить воистину рабское существование. У-ох! Как оно мне все надоело!»

Мелодичный звон со стороны парадного входа прервал размышления Крафы, уже близкого к пику очередной нервной вспышки неконтролируемого гнева. Поэтому он отозвался таким громовым голосом, что покачнулись люстры на потолке:

— Ну и кто там такой смелый?! Входи! Мне всего пять минут осталось до сна. — Рассмотрев, кто к нему явился, он немного поутих, но язвительности в голосе прибавилось: — Старый сухарь? Да ты никак научился укладываться в такой короткий срок доклада? Ну-ну! Попробуй только не успей, сразу скормлю силястрам!

Вошедший, пожилой мужчина с седыми бакенбардами, непроизвольно вздрогнул, шумно сглотнул, но все-таки постарался из себя выдавить:

— Ваше могущество может пугать меня хоть силястрами, но в то же время вы приказали доложить о причинах падежа на болотах в любое время дня и ночи. Если вы сейчас не желаете слушать, я удаляюсь и приду с докладом после завтрака.

Он склонил голову, ожидая дальнейших распоряжений.

— Ах да, я забыл про своих любимых бестий. — Крафа вытер руки полотенцем, уронил его на пол и поковылял к кровати. — Ладно, пока мне феи сделают массаж, можешь и прошепелявить мне о причинах такого массового падежа. Эй! — На его призыв из смежной комнаты выскользнули две обнаженные девушки и низко склонились уж в слишком эротическом поклоне. — Приступайте!

Он завалился на кровать с блаженным стоном, а проворные пальчики забегали по его спине, принося расслабленность и удовольствие уставшему телу.

— Так я начну, ваше могущество? — переспросил поздний визитер.

— О! Я уже и забыл про тебя, настолько ты бледный стал от воспоминаний о силястрах. Ха-ха! — Он почесал пальцем висок. — Ладно, не тяни!

— Ваше могущество, результаты многочисленных вскрытий показали, что огромное количество животных пало после очередного запуска импульсного портала с обратной привязкой сути. Именно из иного мира их выбросило не после естественной смерти, а почти сразу. Но при этом внутренние органы у них смешались, поменявшись в телах местами. То есть произошло нечто, называемое в магическом мире зеркальным отражением посланной сути.

— Что? — Крафа приподнялся на локтях, присматриваясь к докладчику. — Ты чего плетешь? Какие еще отражения?

— Магические, ваше могущество. Кто-то в том мире, куда шла проекция с импульсного портала с обратной привязкой сути, поставил противодействующую систему, из-за которой возвращаемые сути смешались с истинными, и всех животных постигла печальная участь.

Несколько секунд Крафа хмурил брови и смешно шевелил губами, словно повторяя только что услышанное. Затем так резко вскочил, что обе девушки-массажистки опрокинулись на пол да там и замерли в зверином страхе.

— Что?! Ты хоть соображаешь, старый сухарь, что сказал?!

Казалось, что седой мужчина сейчас грохнется в обморок. Но он нашел в себе силы удержаться от пошатывания и, сильно заикаясь, промямлить:

— Вот пот-т-тому и док-к-кладываю, ваше м-могущество. Сам по-а-а-нимаю, насколько это с-а-а-страшно и н-не-е-е-е-вероятно.

Сообразив, что новый и более громкий рык ничего не даст, кроме задержки в подаче информации, вселенский диктатор сжал свою волю в кулак, внешне успокоился, прошелся несколько раз по коврам перед кроватью и, задавая уже чисто технические вопросы своему помощнику по научной части, таки выяснил для себя страшную истину. Кто-то и в самом деле умертвил немыслимые сонмы созданных в лаборатории-матке бестий. Причем процесс умерщвления был рассчитан, выверен и сделан преднамеренно. Случайно такое произойти не могло.

Опять принявшись расхаживать по спальне, Крафа попытался себе представить силы неведомого противника, и впервые, пожалуй, за две тысячи лет его тело покрылось неприятным ознобом страха. Он даже не удержался от высказанного вслух вопроса:

— Кто это может быть?.. — Но замер на месте, наткнувшись на расширенные от страха глаза помощника. — А впрочем… Из какого мира бестии вернулись мертвыми?

— Не могу знать, ваше могущество. Ваши импульсные преобразователи работают только в ведомом вам режиме и по известным только вам адресам.

— Ах да! Сколько я уже в центр управления не заглядывал для настроек?

— Двадцать лет, ваше могущество.

— Хм! Однако! Как время бежит! — Страх прошел. Зато вкупе с бешенством и злобой стали просыпаться хищнический азарт, жажда мести и звериная ненависть. — За двадцать лет кто-то слишком умный вырос в сорока шести наказанных мною мирах. Придется им всем напомнить о своем существовании! Так что немедленно поднимите все наши…

При новом повороте головы он поймал взглядом тело массажистки, пытающейся незаметно отползти поближе к выходу в комнату с бассейном. После чего он брезгливо фыркнул и неожиданно даже для себя поменял решение. Настолько ему захотелось почувствовать себя истинным повелителем вселенных.

— Отставить! Сделаем это с утра!

После чего резко хлопнул в ладоши два раза. Тотчас в дверь с готовностью сунулся огромный чернокожий детина, невежливо оттолкнув при этом помощника по научной части в сторону:

— Да, мой повелитель!

— Убери этих трясущихся тварей! — Кивок в сторону девушек. — И немедленно мне доставь моих сноровистых кобылок. Сегодня они получат сполна за свою строптивость. Кстати, как там моя любимица? Ножки и ручки уже в полной целости и подвижности?

— Она снова готова вас радовать своим телом, мой повелитель! — вздрагивая от подобострастного желания услужить, восклицал чернокожий.

— Только телом? — еле слышно проворчал Крафа себе под нос. — Ха! Ну ладно! Давай и ее тоже! Пусть подруги полюбуются, как я буду воспитывать ее душу. Может, и сами быстрей станут сговорчивыми. Быстрей!

После этого восклицания за один момент в спальне никого больше, кроме хозяина, не оказалось. А он, подойдя к зеркалу, стал поправлять прическу со словами:

— Кто бы ты ни был, мой новый недруг, жить тебе осталось недолго… на свободе! И я прямо этой ночью постараюсь придумать те пытки, которыми буду с тобой развлекаться. И даже прорепетирую некоторые. Ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха-ха!!!

От удара гомерического хохота зеркало пошло трещинами и раскололось. Но эта вроде как плохая примета только еще больше раззадорила и развеселила злого гения. И казалось, что вся вселенная вздрагивает от его истерического смеха.