Глава четырнадцатая
ОТУПЛЯЮЩАЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ
Считается, что человек привыкает ко всему. А к хорошему привыкает еще быстрей. Вся сложность только и заключается в том, насколько этого «хорошего» много. И если слишком, то радость угасает очень быстро.
Так и с Александрой случилось. Первый день она проводила кайрегов по Тропе с трепетом в конечностях и с сердцем, переполненным счастьем. Тем более что удалось втолковать недавним врагам основной постулат возвращения на родину: выстраиваться из лесу на Тропу в колонну по одному, не спешить, не толкаться, не выбиваться из строя.
Так и шла ровная цепочка к Волчьему Шару и дальше во двор, к стоящему в центре круга проводнику: смиренно, терпеливо, не выказывая даже тени недовольства, а уж тем более свирепости. Вся сложность заключалась в том, что сами разумные существа не могли проваливаться в свой мир самостоятельно. Для этого изначально требовалось тридцатисекундное прикосновение проводника к голове, шее или предплечью кайреги. И ни секундой меньше! То есть очередной кандидат на возвращение вступал в круг, замирал возле женщины, она накладывала на него ладошку (хорошо хоть любую из двух!), и создание проваливалось вроде как под плиты двора. Именно вниз, с глаз долой, словно в подземелье.
Потом в круг вступал следующий, опять поднятая рука, и вот так целый день.
Вначале распирала гордость и уверенность в себе. На второй день навалилась тоска и грусть. На третий Александра с содроганием встретила солнечные лучи наступающего дня. Четвертый вообще представлялся сплошным кошмаром.
Счастье еще, что кайреги вполне с понятием отнеслись к ночному времени суток. Да и то, если бы не насильственное закрытие тяжеленных ворот, они бы всю ночь двигались размеренной цепочкой. А так они разбредались по лесу пастись, но еще на рассвете вновь выстраивались в колонну по одному и нетерпеливым порыкиванием давали знать, что готовы к возвращению на родину. Причем звук рычания нарастал до тех пор, пока дрогнувшие ворота не начинали расходиться в стороны. Тотчас все замолкали, до самого вечера не исторгая и звука из зубастых пастей.
Нападения на людей где бы то ни было прекратились полностью. Даже если некоторые воины замирали рядом с очередью, то игнорировались как пустое место. В густых дебрях, при нечаянном столкновении с человеком, стаи кайрегов поспешно разворачивались и устремлялись в противоположную сторону.
Естественно, что в таких кардинально изменившихся условиях командование крепости первым делом отправило группу разведчиков по единственному тракту, ведущему из леса. Следовало ознакомить остальной мир, столицу империи Рилли с невероятной новостью. Да плюс ко всему прочему еще несколько более мелких групп рассредоточились по направлениям к руинам городищ, а одна отправилась на четвертый день в сторону озера. Но именно к концу четвертого дня, когда Александра уже тряслась от одолевавшей ее тоски и однотонной скуки, пришло новое потрясающее известие. Сразу две группы разведчиков независимо друг от друга, на разных городищах стали свидетелями невиданного явления. Словно из-под земли, а вернее, в самом центре разноцветного круга из камней вынырнуло сразу восемь, а в другом случае семь особей. Испачканные черной грязью кайреги с заполошным рычанием оглянулись по сторонам, увидели замерших в растерянности людей, деловито их обогнули по большой дуге и поспешили в сторону крепости. Причем у людей появилась четкая уверенность, что змеистые существа их узнали, сообразили, что к чему, и сразу помчались вновь на свою взлелеянную Тропу.
То есть получался какой-то странный, дичайший в своей несуразности коловорот разумных из иного мира сюда и обратно. Когда измученный проводник вошла после трудового дня в столовую, не нашлось вначале даже желающих, чтобы сообщить сногсшибательную новость. И только когда графиня поужинала и с подозрением стала присматриваться к окружающим, Дана, как облеченная наивысшей властью, со вздохом пересказала нерадостный доклад обеих групп разведчиков.
Александра вначале даже подумала, что над ней шутят, и глупо хихикнула:
— Как это — возвращаются? — И только когда до нее дошел весь абсурд происходящего, возопила: — Да они что, издеваются?! Или баловаться вздумали? Мне теперь что, до гробовой доски в этом кругу стоять и пасти зубастые гладить?! За что-о-о?!
Она возмущалась еще долго и упоенно, вымещая на товарищах и проснувшийся страх, и усталость, и тоску последних дней. И только всеобщими усилиями удалось как-то успокоить графиню, всучить ей огромную кружку чая с улучшающими тонус травами и заставить слушать.
— Мы тут уже с ходу придумали одно контрсредство, — тоном заботливой няньки рассказывала госпожа Маурьи. — Хотя завтра еще надо будет все-таки лишний раз удостовериться в регулярности обратного переноса. Нельзя отбрасывать подозрения, что увиденное сегодня — просто досадное и единственное исключение.
— Ага! Сразу две стаи и сразу в двух местах! — фыркала чаем рассерженная графиня. — Исключение!..
Дальше продолжил генерал Мудрах:
— Если все-таки факты возврата к нам кайрегов подтвердятся, то мы попробуем кардинальный метод пресечения: разберем каменные плиты дворов в городищах, растащим плиты в стороны и даже уберем, если понадобится, грунт снизу. А то и камень выдолбим.
Александра замерла в задумчивости:
— Опасно! Вдруг при порче портала «отторжения» перестанет действовать портал «призыва»?
— Вряд ли. Тем более мы не начнем раскапывать сразу все восемь городищ, а только одно. Причем то, откуда в любом случае возникают новые стаи.
Глядя на сомневающуюся подругу, Сильва постаралась ее подбодрить:
— Да ты не сомневайся! В любом случае обязательно что-нибудь придумаем!
Как Шура ни была расстроена и озадачена, все равно почувствовала себя в том состоянии, когда до сна всего полшага. Поставила на стол чуть не выпавшую из рук кружку и отправилась в свою комнату со словами:
— Ладно, вы тут без меня думайте, у меня все равно мозги не варят совершенно.
Уже возле самой кровати быстро раздевающуюся невестку догнала Елена.
— Слушай, мне вот тут мысль одна пришла: а если тебе помочь?
— Ох, я и так засну, — буркнула Шура, заваливаясь на кровать.
— Да я о другом, о том, чтобы вместо тебя постоять на Тропе как проводник.
— «Хи», и еще два раза «хи». Ведь уже все пробовали стать проводниками, от Арчивьелов до целителя крепости.
— Но ведь меня к кругу так и не подпустили!
— Ну и правильно сделали. — Александра чуть ли не руками приоткрыла смежающиеся веки. — Тебе мало прежнего страха?
— Но я их уже не боюсь, — утверждала Елена и, словно ребенок, похвасталась: — А к одному кайреги я даже прикоснулась возле ворот.
— Угу, вот откусит руку по локоть, Дима тогда тебе голову оторвет. И мне.
Последнее слово она буквально прошептала и… уснула. Обиженная золовка шумно хмыкнула, но будить уставшую героиню не стала. Зато с некоторой мстительностью вслух проговорила:
— Ничего! Я еще докажу свои умения! Если не завтра, то… — Она задумалась, и лоб ее наморщился от тяжких дум. — То через четыре дня все равно проснусь.
Вскочив, она убежала, поэтому не видела, как Александра, словно очнувшись, широко открыла глаза, осмотрелась по сторонам, озадаченно потерла лоб ладошкой и пробормотала:
— Что-то мне примерещилось про Елену. А что? Хм. Не помню.
Повернулась на бок и опять провалилась в сон.
Но утром проснулась до побудки сама, что-то вспомнила, потягиваясь, а потом уже сознательно и резко распахнула глаза:
— Эта глупышка собралась спать в центре двора!
И, даже толком не одевшись, помчалась вон из здания.
Только начинало светать, хотя стоящих на стенах дозорных уже было видно на фоне неба отчетливо. А вот оконечность Тропы просматривалась еле-еле. Навстречу обеспокоенной графине метнулся начальник караула:
— Что случилось?
— Не видел сестру Торговца?
— С вечера еще гуляла по крепости.
— Вот…! — Ругательства Шура умудрилась сдержать, хотя сама уже неслась бегом ко двору с разноцветными плитами.
Сестра Торговца действительно спала в самом центре круга. Правда, без кровати, а просто на тройке одеял да укрывшись четвертым. С колотящимся от бега и переживаний сердцем Александра рухнула рядом со спящей на колени и стала осторожно тормошить. К огромному облегчению, Елена открыла глаза сразу, виновато ими заморгала и самым невинным голосом спросила:
— Уже утро?
И получила полный едкого сарказма ответ:
— Нет, уже вечер четвертых суток! А за воротами собралось целое войско кайрегов, которые ждут не дождутся, когда ты проснешься и освободишь их любимую Тропу. Кстати, я из-за тебя лишний час недоспала!
Встала на ноги и с самым рассерженным видом двинулась в здание. Елена подхватила одеяла и под изумленным взглядом начальника караула бросилась догонять свою невестку:
— Сашенька, родненькая, я ведь только попробовать хотела, и ничего ведь плохого не случилось.
— Все равно Диме расскажу!
— Ну что ты в самом деле! Что тут такого? Ну, поспала на свежем воздухе.
— Вот перед братом своим и будешь оправдываться!
— Вот язва! Я ведь для тебя старалась, помочь хотела.
— Язва? Ну ладно, ладно! Сейчас попрошу нашу Маурьи, чтобы она тебя вообще под домашний арест посадила! Будет тебе свежий воздух через окошко в решеточку!
— Фи! Какая ты неблагодарная! Я вот… — После чего Елена совершенно неожиданно оборвала себя на полуслове, встала перед входом в здание, замерла и закрыла глаза.
Через минуту наружу выглянула рассерженная, но все-таки обеспокоенная Александра. И опять ее тон сочился сарказмом:
— Чего застыла? Решила тут досыпать?
— Да нет, — прошептала золовка. — Просто вот стою и свой сон вспоминаю.
Графиня сразу чуть побледнела и шагнула ближе:
— И что?
— Мне снилось, что я играю в такой огромной-преогромной долине, возле какой-то лужи. Причем я еще совсем маленькая, а мои друзья и подруги такие же маленькие… кайреги.
