Глава девятнадцатая
Попытки разобраться
Ну и понеслась круговерть исследований, осмотров и попыток понять, что же здесь творилось больше двух тысяч лет назад. Вроде и нереальная задача, но попробовать стоило в любом случае, да и давал надежду тот факт, что здесь всё осталось в целостности и неприкосновенности такой нереально огромный, исторический отрезок времени. Изначально было осмотрено всё в округе. Из толщи недр выбивался один родник, пробегал рядом с домом и впадал потом в озеро. Что интересно: иные родники, расположенные на расстояниях в километр справа и слева, тоже вызывали подозрение в своей питьевой пригодности. А уж вода в самом озере сразу порождала неприязнь только странными, косматыми взвесями в своём составе. Словно тончайшие паутинки там плавали.
По утверждениям орлов, воронка дыма, уничтожившего почти всю разумную жизнь на Майре, поднималась из углубления, которое было когда-то искусственно вырыто между домом и озером. Причём глубина там когда-то была ниже уровня Ока чуть ли не на два метра, и по узкому каналу вода могла входить в это углубление. В данный момент углубление оказалось почти засыпано грязью и камешками, нанесёнными редкими здесь дождями. Канавка тоже почти не просматривалась. Но толку их раскапывать или очищать пока не было никакого.
«Значит, всё-таки что-то связанное с химией! – сделал предварительные выводы досадующий Палцени. – И для разгадки данного действа и его последствий желательно разместить здесь специальную научно-исследовательскую группу определённого профиля. Вот они бы данную разгадку раскрыли быстро, всего лишь за два-три… месяца. А у меня вон даже атомного микроскопа нет! Хотя можно ведь с реакторного комплекса снять один аварийный блок контроля, в нём вроде есть многопрофильный анализатор. Точно таким мы с Додюром и Фериолем в Шулпе пользуемся. Не лучший вариант, но иного просто на Майре не отыщешь…»
Вторым делом пошло исследование самого места жительства легендарного не то отшельника, не то гения, не то сумасшедшего. И началось оно с осмотра нижних уровней. Этакие полуподвалы, приподнимающие всё здание метра на полтора над поверхностью. Два помещения оказались забиты всяким ненужным и непригодным на первый взгляд хламом. Да и сгнило там практически всё, несмотря на вполне добротный уход за крышей здания и, как следствие, отсутствие влаги в подвалах. А вот в двух остальных комнатах располагалась вполне приличная и нормально сохранившаяся научная лаборатория. Это несколько настораживало: откуда всё могло взяться?
На эти вопросы орлы не могли дать вразумительного ответа. Отшельник всё строил сам, помощи ни в чём не просил и никуда в горы не отлучался. Так и прожил здесь двести лет безвылазно.
Абсурд какой-то получался! И ему никто ничего не приносил, и сам он в далёкие походы не отлучался. Головоломка? Зато и предварительная разгадка пришла быстро, стоило только вспомнить про ночное время. Орлы-то ведь спят! Ещё и лапами кверху! Поэтому о постоянном наблюдении за человеком не может быть и речи. И в это ночное время либо к нему приходили визитёры и таскали всё нужное, либо он сам куда-то отлучался. Причём отлучался недалеко совсем, можно сказать рядышком.
После этого прозрения Виктор опять спустился в подвал, присматриваясь с несущим стенам, сделанным из удивительно точно, ровнёхонько вырезанных каменных блоков. И ведь никакой каменотёс так не располосует твёрдую скалу. Значит, помогали высокотехнические машины! Однозначно! Да и соорудить на берегу в твёрдой скале довольно громадное углубление да плюс канал к нему подвести – никакому отшельнику двухсот лет не хватит. Про постройку дома вообще отдельная песня. Только наивные орлы могли поверить, что некий товарищ со звёзд, работая как ударник труда, мог отгрохать такие хоромы в одиночку.
«А нет ли тут где-то поблизости ещё одного потерпевшего катастрофу космического корабля? Ха! Вдруг даже не потерпевшего, а специально аккуратненько посаженного в какую-нибудь расщелину, а потом без лишнего лукавства прикрытого камнепадом? Чего стоило, например, всё тому же гению повисеть на орбите какое угодно время, всё высмотреть, всё выслушать, узнать, что тут на суше творится, выбрать нужное местечко и обмозговать самую правдивую легенду? Да и самому думать не надо, как влезть в доверие к доверчивым аборигенам: дал задачу аналитической машине, и та тебе такие перлы выдаст, основанные на истории иных миров, что кого угодно можно в дураках оставить. Опять-таки если я размышляю правильно…»
Выскочил вновь наружу и стал интересоваться, а как же тот ушлый отшельник понимал катарги? Как с ними общался? Ведь этот момент он как-то не уточнил при первом рассказе.
Оказалось, что и в самом деле отшельник говорить не умел по-птичьи! А помогал ему в общении некий мешок, носимый в виде ворота вокруг шеи и на плечах. Как догадался бы любой просвещённый «человек со звёзд», напросившийся жить возле Ока предок пользовался одним из самых первых лингвистических модуляторов. Тяжёлая штуковина, громоздкая, но самое главное – действенная. С таким устройством первые колонизаторы космических пространств обманом захватывали у аборигенов всё: материки, планеты, а порой и целые системы.
Так что с этим понятно, историю проходили.
Опять ходка в подвал, где, вооружившись кинжалом и крепкой палкой, Менгарец принялся довольно безжалостно и пренебрежительно расшвыривать старую, полусгнившую рухлядь, наполнявшую подсобные, так сказать, комнаты. И уже через полчаса наткнулся на ожидаемые сувениры. Замаскированные ненужными вещами в подвалах покоились останки трёх вспомогательных роботов всепланетной и астероидной разведки. Не монстры последних столетий и даже не универсалы, которые имели при себе колонизаторы из банды Гранлео, но тоже вполне удобные, надёжные и ценные помощники человека в любой среде и в любом месте обитания.
Правда, годы на роботах сказались. А скорее всего, они вышли из строя ещё во время нещадной эксплуатации самим хозяином в те самые двести лет. Или вообще в начале интенсивной постройки как дома, так и углубления. В результате чего так и остались лежать здесь и даже не были разобраны на запасные части. А почему?
Логическая цепочка рассуждений давала возможность сделать очевидные выводы. Один из них, самый простой: у гения-отшельника больше роботов не было. То есть запчасти ему не нужны. Или просто складировал «усопшие» устройства до лучших времён. Как следствие, возникал вопрос: а был ли исправен его корабль. Мог ли в случае необходимости и, так сказать, глобальной катастрофы на Майре опять покинуть планету и улететь в черноту Великого космоса? Если мог, то всё ясно: дым по всему миру, смерть почти всех людей могли заставить таинственного учёного в панике и раскаянии бежать с планеты. А потом где-то там, в необъятной Галактике, благополучно… помереть.
Тогда понятно, почему его после рассеивания смертоносного тумана и отравления священного озера нигде не нашли. Растаял вдали…
А вот если корабль был неисправен? Тогда хозяин просто обязан был вернуться к нему и спрятаться от тумана внутри. Возможно, когда понял, что натворил, он попытался вызвать помощь, дать о себе знать, послать, наконец, банальный призыв о катастрофе. В те времена, конечно, и речи не могло быть про современные средства связи, но всё-таки! Послал или нет?
Ещё один вариант: учёный добрался до спрятанного корабля на последних крохах своей жизненной силы да там и умер. Скорее всего у него имелся «омолодитель» самых первых поколений, раз инопланетянин прожил почти два века в полном здравии и трезвом уме (а может, и не трезвом?). Наверняка он мог попробовать подлечиться, спешил туда, но мало ли какую дозу яда он отхватил? Мало как этот яд в дыму на него воздействовал. К тому же если судить по массе ценнейшего брошенного оборудования лабораторий, то его хозяин уходил отсюда в спешке, так ничего и не эвакуировав.
Пока корабль или место от него не будет найдено, рассуждать дальше бесполезно. Сделав такой вывод, Виктор опять поспешил к орлам, закидывая очередными вопросами:
– Одиночка любил гулять? Если да, то в какую сторону? – Ведь по предварительным прикидкам, корабль не мог находиться дальше чем за три часа пешего перехода.
– Неизвестно, гулял ли он и как это выглядело в его исполнении, – стала припоминать Глеселла, – но вон тот весь участок вправо по берегу, называли «огородом» отшельника. Может, он там что-то сажал для себя, может, фруктовые деревья там росли… Как далеко простирался? Да во-о-он до той нависающей над самым озером скалы.
Отлично! Ареал поиска сокращался уже вдвое. Участок не превышал три километра в длину. Значит, любое ведущее от него в горы ущелье следует обследовать до определённого момента. Слишком далеко тоже забираться не стоило: найденные в подвале роботы не обладали большой скоростью передвижения, следовательно, не могли за ночь сделать дальнюю ходку туда и обратно.
Теперь следовало грамотно растолковать орлам поставленную задачу и приступить к поискам. Причём не самому искать, заглядывая в каждую дырку, а пернатых подключить к тщательной и вдумчивой разведке. Ведь они могли веками летать над чем-то явным, бросающимся в глаза опытному человеку и не замечать этого в силу своего полного равнодушия к некоторым вещам.
С неполным знанием птичьего языка пришлось при инструктировании объяснять очень долго. И только с большим трудом, когда человек окончательно сорвал себе голос и перешёл на шёпот, орлы поняли, что от них требовалось, и высказались о готовности начинать. Мало того, к их небольшому отряду присоединились ещё три орла, которые, освободившись от дежурства на месте казни егерской дивизии, тоже примчались к священному озеру. Правда, одного из них царица отправила в родовое гнездо за гарви. Так и добавила при этом:
– Возьми всех трёх ветеранов. Здесь для гарви совершенно безопасно.
Естественно, что Менгарец не смог удержаться от любопытного шипения, пытаясь скрупулезно повторить расслышанную в клёкоте суть. И Связующая, предупредив о важности этой тайны, принялась рассказывать.
В сущности, как и любые разумные существа, орлы тщательно изучали иные живые творения природы, присматривались к ним, а порой и пытались приручить. И самыми удачными для этих целей оказались гарви, по виду громадные, неядовитые ужи с парочкой лапок возле пасти. А если судить по размерам и силе, то скорее они выглядели как больших размеров удавы. Будучи теплокровными созданиями, гарви обладали вполне значительным, сравнительно с остальной массой тела мозгом и за сотни лет селекции стали настоящими друзьями и помощниками Розадо в их пещерах. Примерно так же, как собаки стали помощниками человека. Они очень трепетно относились к яйцам, порой сворачиваясь на них кольцами, если матери отлучались из гнезда, оберегали, играли с маленькими птенцами, опекая их на уровне заботливой наседки с развитыми инстинктами. Помимо этого различали массу команд, выполняли кучу иных дел, в том числе считались незаменимыми при поиске воды, угля, металла, при открытии и исследовании внутренних пространств в подземельях. Порой, хотя и крайне редко, домашних питомцев использовали для поиска и уничтожения особо вредных, спрятавшихся в недрах охотников.
Ко всему прочему гарви могли не спать несколько суток кряду или отсыпаться днём. А потому в ночное время становились единственными охранниками орлиных мест обитания, особенно зло, с безрассудной яростью встречая людей в наиболее изолированных от остального мира гнёздах с яйцами. И жили они очень долго, сравнительно с иными животными, до двадцати, а в редких случаях и до тридцати лет. Так что опыт у них накапливался за это время невероятно огромный.
Другое дело, что всех гарви очень берегли как братьев меньших и без крайней нужды ими не рисковали. Тем более что в открытом поединке с вооружённым и опытным человеком прирученные удавы чаще проигрывали и погибали. Ну а здесь, возле Ока, им и в самом деле никто не угрожал, а вот помощь от них во время проникновения и исследования глубоких ущелий или провалов могла оказаться бесценной. По крайней мере раз они могли отыскивать железо, то Виктор заранее был в восторге от таких чудесных помощников.
На его вопрос, а почему подобных ручных созданий нет у Белых орлов, последовало прозаичное разъяснение:
– Когда мы изгнали Белых из Сумрачных гор, работы по приручению ещё только начинались. А потом изгнанники, пусть и захватившие домашних питомцев с собой, не сумели их сохранить и начальные знания потеряли.
Прирученные существа не погибали, как все остальные, потому как они отправлялись в полёт, обвиваясь этаким кольцом вокруг шеи орла. Как раз троих и мог транспортировать взрослый хозяин небесного океана. В редком случае четверых.
После услышанного человек восторгался только мысленно, горло болело и саднило. Да и некогда ему было размахивать руками и показывать своё восхищение. Так что к поискам приступили, не дожидаясь возвращения посланника с гарви. И довольно скоро было определено четыре места, где по сути можно было спрятать нечто большое, потом тщательно прикрыть объект, ну и иметь в обязательном порядке вполне свободный и скорый доступ к своей захоронке. Последний вариант, что корабль улетел с планеты во время всеобщей гибельной облачности, старались пока не рассматривать.
В самое перспективное ущелье, более всего подходящее для посадки туда космического корабля, полез сам Виктор. Найденные им пещеры, каверны и анфилады перекрученных, сложных переходов вымотали его окончательно. Ещё и один раз неудачно провалился в какую-то яму, неправильно наступив на скользнувший вниз камень. При падении весь исцарапался и получил несколько свежих синяков. Выбрался он наружу только к вечеру, так до конца и не проверив оставшиеся штольни, с десяток ответвлений и несколько заваленных лавинами и камнепадами углублений.
Первым делом Виктор пожелал увидеть прирученных орлами созданий и узнать, как у них дела с поисками. На глаза ему показался только один гарви, специально позванный орлами для знакомства с человеком. Остальные двое, пока безрезультатно, продолжали исследовать доставшиеся им участки. Да и этот, который имел имя собственное Аши и двадцать три года жизни за своим хвостом, тоже не нашёл куска обработанного железа большего, чем старый ржавый меч.
Знакомился двадцатипятикилограммовый питомец с человеком своеобразно. Как только его увидел, сразу поменял свой цвет с тёмно-зелёного на дымчато-серый. По комментариям Глеселлы, так он лучше маскировался на фоне камней и моментально входил в боевой транс, готовясь бросаться на агрессора. Дальше пришлось орлице резким клёкотом приказать Аши оставаться на месте, а потом уже совершенно иным тоном успокаивать, уговаривать и убеждать, что данный человек – это друг. Ему, дескать, можно доверять, его тоже надо защищать и при возможности исполнять его просьбы. Настороженно приподнятая голова гарви иногда резко дёргалась, словно в атаке. Глаза пытались загипнотизировать, лапки нервно колотили по туловищу, тонкий длинный язык вылетал вперёд как стрела, наверное, тоже пугая соперника. Но по дальнейшим комментариям стало ясно, что на языке у этого дивного помощника как раз имелись рецепторы обоняния. Вот он ими и улавливал запахи вокруг во время так называемой имитации угрозы.
Потом ему разрешили подползти ближе и лизнуть руку человека. Этакий первый контакт при знакомстве. Тем более что только после этого выяснилось из комментариев, что именно Аши – самый умный, самый боевой и самый геройский гарви в гнезде. Потому что на его счету уже имелось четыре убитых агрессора. Но так как он не зря считался ещё и самым послушным и понимающим, то именно по этой причине его и представили человеку.
Затем пошли следующие фазы знакомства. Виктор угостил гарви кусочком сырой оленьей печени, наилучшим лакомством питомца орлов. А тот наконец-то разрешил себя погладить в ямках под нижней челюстью. После чего Глеселла с уверенностью заявила:
– Теперь он тебя отличит от остальных людей даже с большого расстояния. А если побудет с тобой неделю-вторую, то научится и твои команды воспринимать и выполнять. Пусть даже ты их будешь произносить своим голосом.
Наверняка тут понималось, что во время приручения животные больше понимают интонацию сказанного, чем конкретику слов.
– А завтра его можно будет мне взять с собой? – спросил Менгарец. – У меня там столько осталось непрощупанного и подозрительного пространства!
Царица орлов задумалась, затем посоветовалась с орлом, который доставил всех трёх гарви и, как оказалось, в детстве рос под присмотром Аши, и выдала решение:
– Вполне. Нам кажется, что он отнёсся к тебе хорошо. Но ещё утром вас сведём вместе и посмотрим, как вы контактируете. Ну а теперь оба будете отдыхать.
– Не сразу, – осадил человек орлицу. – Надо писать послание моим друзьям. А только потом спать.
И в самом деле, по времени получалось, что цензорцы к завтрашнему утру, если не раньше, обязательно доберутся до реакторов. И чтобы не случилось ненужной войны или банального недоразумения, следует отправить для них послание. И уже в нём многое объяснить первым людям подземного княжества.
