Часть шестая

Командир рыцарского воинства после недолгой заминки все-таки предложил очевидное:

– Трофеи разделим поровну?

Загребной тут же согласно кивнул и отдал приказ Торрексу:

– Пусть наши люди помогут!

А у своего коллеги спросил:

– Вы куда дальше отправитесь?

– В Далтен.

– Вас не затруднит передать жене нашего погибшего воина его заработок и нашу половину трофеев?

– Да нисколько. Но такая щедрость довольно редка в наше время.

– Насколько я помню, у погибшего немалая семья, и подобное вознаграждение все равно не окупит его жизни. Так что такая небольшая компенсация вряд ли может называться щедростью.

Этот жест Семену ничего не стоил, зато поднял планку его авторитета среди наемников. Теперь каждый из них был уверен, что, если погибнет, близкие не останутся без средств к существованию.

Из-за этой непредвиденной стычки решили сделать привал и пообедать. Вскоре на опушке леса запылали костры и над ними забулькали котелки с наваристым супом, мясом и кашей.

Трофеи между тем были собраны в две кучи и тут же соответствующим образом поделены командирами отрядов. Пленных отогнали в сторону, сковали одной цепью и усадили на обочине. Но над одним трупом пришлось задуматься. Это определенно был шаман, увешанный странными предметами. Голова превратилась в кровавое месиво после попадания арбалетного болта, а вот все остальное казалось целым и невредимым.

– Может, вам чего надо? – спросил полковник. – Или так и сожжем на костре?

Загребной немного подумал и неопределенно хмыкнул:

– Может, чего и надо… Ребята, отнесите тело к карете. Только голову накройте. Пусть его наши дамы осмотрят. Да и ты, Виктория, им помоги, может, что полезное узнаешь…

Он с некоторым сожалением посмотрел вслед дочери, потому что и сам предпочел бы находиться возле своей Бениды. Но воинские традиции нарушать не стоило. На траве уже разложили закуски и расставили фляги с выпивкой. Блестящую победу над врагом следовало обязательно отметить возлиянием и здравицами в честь друг друга.

А потому обед длился часа три. И когда снова собрались в путь, Торрекс забеспокоился:

– Не слишком ли мы задержались?

Загребной с отягощенным желудком взгромоздился на коня и благодушно ответил:

– Хорошо бы сразу переместиться к цели нашего путешествия, но раз мы это делать не умеем, то и расстраиваться из-за пары часов не станем. Или вы очень спешите в свое королевство?

Он тронул коня и жестом дал команду начинать движение всему отряду. Майор пристроился рядом и продолжил разговор:

– Нам нет особого смысла спешить. Лучше уж медленно, но уверенно.

– Но наверняка уже соскучились по родине?

– Что есть, то есть, – со вздохом признался ветеран. – Да и близкие наши волнуются, переживают.

– А климат там у вас наверняка чудесный? – продолжал выпытывать Загребной.

– Климат? Хм… Да вроде неплохой…

– Изобилие цветов, сладких фруктов и легкий бриз – что может быть лучше…

Ветеран как-то неуверенно поерзал в седле:

– Сразу видно, что в Салламбаюре вы никогда не были.

– Но ведь все морские державы выглядят одинаково?

– Другие – да. Но только не наше королевство. Кто вам такие сказки рассказал? Какие цветы? Какие фрукты? Да у нас все привозное. И с трудом можно насчитать с десяток оазисов в глубине территории.

– Как?! – поразился Семен. – А прибрежные зоны? Самые лучшие земли для жилья и тропических деревьев!

– Да там давно все города разрушены, а порты влачат жалкое существование…

Такие новости на некоторое время лишили Загребного дара речи. И только помотав головой, словно отгоняя от себя самые нехорошие предчувствия, он стал спрашивать:

– А в чем причина такого запустения и развала?

– Причин целых две, – понурив голову, отозвался Торрекс.

– Какие же?

– Первая – сорок лет назад по Салламбаюру прокатилась армия демонов из соседнего государства, Оазиса Рая, и разрушила все, что только могла. Половина населения при этом вторжении погибла, четверть разбежалась. Но не это принесло суховеи и вымирание в наши долины. Виной тому вторая причина: демоны перекрыли три реки, которые брали свое начало на ледниках Фонтеллы, и теперь все наши плодородные долины превратились в пустыни. Да и основные города из-за этого не поддаются возрождению. Как ни странно, на наших полуостровах дожди очень редкие гости, и без питьевой воды королевство буквально умирает. Ошеломленный Семен достал из седельной сумки карту и на ходу стал ее разглядывать.

– Вот они, реки, – сказал он.

Торрекс заинтересованно покосился на древнюю карту из королевского дворца Кариандены:

– Хорошая карта, но явно устаревшая. Тех рек уже нет сорок лет. И сделали это демоны, проложив на своей территории, в скалах, тоннель к их руслам. Воды падают вниз и уходят в самый центр этого проклятого Оазиса Рая. А уже потом по тысяче каналов стекают в море. Причем демонам вполне бы хватило для содержания своих земель и пятой части, но с ними бесполезно даже вести переговоры. А воинской силы у Салламбаюра почти нет.

– Как же вы там живете?

– Очень плохо, – признался ветеран. – Но вам-то что? Ведь в княжестве Макдор жизнь вполне приличная, сытая. Да и независимость им в свое время удалось отстоять. Поэтому будете жить отлично.

А Семен обеспокоился не на шутку:

«Куда же это мы направляемся? И почему о таком катастрофическом состоянии королевства я узнаю только сейчас? Ну да, а кто мне раньше про него рассказывал? Да никто! Вернее, это я ни у кого не спрашивал, потому и не знал. Ха! Выбрали красивые изгибы на карте и едем в пасть к дьяволу! Ну не бестолочи? Может, Нимим с Хазрой хоть что-то о тех краях ведают? Не похоже, чтобы Торрекс приврал ради красного словца. Но тогда получается, что надо срочно выбирать другую цель для места жительства Виктории. А вот где? М-да…»

Загребной подъехал к карете. И с некоторым удивлением обнаружил, что конь дочери бежит на привязи позади их огромного транспорта, а с другой стороны с забинтованной рукой скачет племянник майора Торрекса. Причем не один – возле него удивительно грациозно держится в седле наставник Савазин. Отстали, что ли? А Виктория, значит, решила прокатиться в карете?

Окошко открылось сразу, и вновь глаза Нимим встретили командира отряда с искренней радостью. Пришлось и ему припрятать обеспокоенность, послать в ответ воздушный поцелуй и спросить:

– Вам там не тесно втроем?

– Да что ты! Здесь вполне может и целый десяток пассажиров поместиться. Мог бы и ты с нами хоть немного пообщаться.

– Ну, мне не пристало командовать, сидя в карете. А вот что там моя дочь делает?

– О! Мы тут с погибшего шамана несколько весьма полезных вещичек сняли и теперь втроем трудимся над их разгадыванием и приручением.

– Может и польза быть?

– Еще какая! Вечером обязательно похвастаемся.

– Хорошо, тем более что вечера я и сам жду с нетерпением, – нисколечко не соврал Семен.

Затем он перевел взгляд на Теодоро и спросил:

– Как рука?

– Ничего страшного, заживет.

– Почему здесь? Ведь ваше место в голове колонны.

– Майор Торрекс приказал охранять дам, – тут же последовал горделивый ответ.

Семену осталось лишь мысленно развести руками и подумать:

«Надо же! Или он дамский угодник, или его дядя пытается облегчить родственничку службу. Хотя… дамам действительно лишняя охрана не помешает. Такой, как Сава, – как раз на нужном месте. А вот юноша… Еще бы его на поединке проверить… Может, вечером? Нет, лучше утром».

Поскольку обед затянулся, добраться до большого города засветло не успели, поэтому под вечер решили остановиться на ночлег в придорожном трактире с многочисленными пристройками.

Хозяин напоминал огромный колобок: он был круглый и лоснился от жира. Его маленькие неприятные глазки так и бегали по всем бойцам отряда, словно оценивали вес каждого кошелька. А когда он увидел вышедших из кареты дам, то удивил всех невероятным цирковым номером: «колобок в поклоне». Чем вызвал если не расположение к себе, то невольные улыбки. Да и изысканные манеры у хозяина наличествовали.

– Несказанно рад приветствовать несравненных дам и их же столь блистательных кавалеров в своем знаменитом трактире «Волчий коготь». Меня зовут Жасмин. Что желают господа?

– Осмотреть лучшие комнаты, – начал Загребной. – Потом полюбоваться кухней и узнать меню предстоящего ужина. Если нас все устроит, останемся на ночевку.

– Прошу за мной. – Жасмин тут же покатился внутрь самого большого строения. – Господа будут абсолютно довольны!

Сбоку от хозяина тенью стелился молоденький парнишка с огромными глазищами и смоляными кудрями. Похоже, первый помощник или мальчик на побегушках. Но под ноги он никому не попадался, и его почти не замечали.

По собственному опыту Семен знал, что качество пищи зависит от чистоты и порядка на кухне. Поэтому, если была возможность, совершал экскурсию «за кулисы» и осматривал, так сказать, «горячий цех» с плитами и котлами. Если там все устраивало, то он уже меньше привередничал со спальнями. Но сейчас с ним были сразу три дамы, и он начал с осмотра комнат. Оказалось, что комнаты чуть ли не роскошные и числом не менее пяти. То есть даже пришлось выбирать. Остальные, попроще, для воинов, тоже вполне годились.

На кухне полным ходом разжигали печи и подкидывали уголь под котлы. Создавалось такое впечатление, что здесь никого не ждали.

– Что, больше нет постояльцев? – спросила Нимим, старавшаяся ни на шаг не отходить от Семена.

– Увы! Времена сейчас слишком неспокойные, – пригорюнился хозяин трактира. – Ждем не дождемся, когда первые караваны пойдут.

В огромной кухне царили чистота и порядок, но Нимим заметила одну деталь:

– А почему это у вас повар на цепи?

Действительно, от ноги высокого щуплого мужчины с длинными отвисшими усами, в белом поварском колпаке тянулась длинная цепь к кольцу в стене.

– Что у вас за порядки?! – возмутился Загребной.

Колобок, нисколько не смутившись, благостно сложил пухлые ладошки, словно в молитве:

– Этот человек сам предложил такие условия, взамен на то, что я выкуплю его дочь у гензыров. А готовит он превосходно, поэтому мне и пришлось согласиться.

Семен поморщился, но вмешиваться не имел права. Потому как в этом мире подобных традиций было хоть отбавляй. Он сочувственно спросил у повара:

– Это правда?

На худом лице не отразилось ни малейших эмоций. Только глаза блеснули непонятным огнем:

– Истинная правда, уважаемые господа. Моя дочь теперь в полной безопасности. И мне не составит никакого труда отработать мой долг.

Пока Загребной обходил вокруг огромной плиты и заглядывал в котлы, Нимим задала несколько шутливых вопросов добродушному Жасмину. Потом они все вместе вышли во двор. Торрекс тут же подошел к командиру:

– Лошадей на отдых поставили, люди устраиваются.

– Как с охраной?

– Думаю, четырех на смену хватит. Вон в той башенке поставим одного. Оттуда просматриваются все окрестности. И еще троих – по периметру. Ночь лунная, на небе ни облачка.

– Хорошо. Ужин для всех обещали через полтора часа. Подгадайте пересмену к этому времени.

Тут же все поспешили по своим делам, а Нимим придержала Семена за руку и возбужденно зашептала:

– Очень плохое место! Хозяин лжет почти во всем. Его шеф-повар тоже лгал. И этот чернявый мальчонка, заметил его? Видел, как он за Торрексом пошел? Как думаешь, зачем?

– Хм… Майор пошел расставлять стражу…

– На кухне я заметила, как один из работников, похоже конюх, назвал его Угольком, отозвал в сторону и что-то ему нашептал.

– Ага, конюх, значит, – насторожился Загребной. – А ведь он наверняка уже всех наших коней пересчитал и поклажу проверил. Да и в карету заглянул всенепременно… Значит, вот какая петрушка получается…

– Что будем делать?

– Не переживай, моя красавица, выкрутимся. Ты бери Викторию, Хазру, и, не отходя друг от друга, еще здесь покрутитесь и порасспрашивайте. Только, повторяю, быть вместе. Постараюсь еще к вам сына послать. А я предупрежу Торрекса. Как говорится: предупрежден – значит вооружен.

Парочка не удержалась от короткого, но страстного поцелуя, а потом Нимим ушла в дом, а Загребной прогулочным шагом отправился искать майора. При этом он зорко глядел по сторонам и одновременно вводил свое тело в активную стадию предбоевой подготовки. Пока явной угрозы не наблюдалось, но лучше быть готовым к неожиданностям.

Торрекса он перехватил на пути в дом.

– А где тот паренек чернявый, что возле вас крутился? – спросил Семен.

Майор оглянулся:

– Вроде только недавно видел его хитрую рожицу возле себя. Кажется, его Угольком кличут?

– Верно. Как и то, что он высмотрел расположение наших дозорных.

– Действительно… Но ему-то зачем?

Семен рассказал обо всех наблюдениях и подозрениях. Хотя пока о самом главном умении Нимим решил не распространяться.

– И мне тут не понравилось, – согласился ветеран. – Слишком безлюдно, и все личности какие-то скользкие. Жаль, что мы в предыдущем поселке не поинтересовались репутацией этого трактира…

– Ничего, просто удвойте бдительность и постарайтесь никого не выпускать без явной причины. А уж поздней ночью новые постояльцы вроде как не должны заявиться.

– Предупредить людей?

– Да, предупредим каждого лично и как можно незаметнее. Заодно еще раз просмотрим комнаты, которые мы сняли. Надо изучить все возможные минусы и плюсы защиты и продумать ответные действия при неожиданном нападении. Своего племянника и Савазина на ночь разместите возле женщин. За дело!

В то время как командир и начальник охраны отряда заканчивали инструктаж наемников, три женщины вместе с Виктором уже во второй раз обходили территорию трактира. Виктория своим особым зрением тщательно просматривала опушку близкого леса на предмет нахождения в нем теплокровных созданий. Но пока ничего обнаружить не могла.

– Может, все ваши страхи напрасны? – спросила Хазра у сестры.

– Шутишь? – обиделась Нимим. – Когда это я в таких делах ошибалась? Врут они напропалую. Здесь явно нечисто! И к ним обязательно должна подойти подмога.

– Но ничего и никого не видно, – засомневалась и Виктория.

– Может, с башенки попробуешь? – предложила Хазра.

– Не получится. Я ведь только метров за сто вижу тепловые пятна, не дальше. А вот если мы пойдем в лес…

– Только после приказа отца! – резко перебил ее Виктор.

– Ладно, тогда пойдем к нему.

Но только все четверо собрались идти назад, как в свете большого фонаря, висящего во внутреннем дворе трактира, показался верховой.

– Кто это и куда на ночь глядя собрался? – обеспокоилась Нимим. – Странно! Хазра, игла покойного шамана у тебя?

– Да, вот она.

– Отдай ее Виктории. Отлично! Виктория, помнишь, как надо ее вставлять?

– Помню…

– А ты, рыцарь, – так Нимим в последнее время обращалась к Виктору, чем немало тешила его тщеславие, – как можно громче на него рявкни и прикажи остановиться. А после моих обвинений прикажи спешиться для обыска. Все, приготовились…

Они затихли, поджидая неторопливо шагающую лошадь с невысоким всадником. К седлу были приторочены две большие глиняные бутыли с затычками. Похоже, что стоящую на фоне черного леса четверку верховой не видел, хоть луна и светила вовсю. Поэтому он даже вздрогнул, когда Виктор пробасил с угрозой:

– Стоять! Куда это ты прешься ночью?

Нимим тут же узнала того самого юного помощника по кличке Уголек, который тенью стелился за хозяином, а потом поспешил за Торрексом. Сейчас он испуганно сжался и залепетал:

– Да вот, послали на хутор за молоком с вечерней дойки для господ постояльцев. Тут недалеко…

Тут же младшая Бенида перехватила нить разговора:

– А не страшно тебе?

– Нисколько, госпожа. Я ведь тут каждый вечер езжу.

– Хорошо, мальчик. Мы тут ищем мою большую перламутровую брошку, пропала уже здесь, у вас. Ты не видел?

– Брошка? Да на кой она мне?

– Ах ты, поганец! Отвечай, когда тебя спрашивают! – не на шутку разозлилась Нимим.

– Не видел, госпожа, честное слово, не видел!

И без магических талантов было видно, что парень не врет, но ведь все представление было затеяно с другой целью.

– Ну-ка, слазь с коня! – приказала Нимим и обратилась к Виктории: – Милая, обыщи этого воришку. А ты, воин, осмотри его поклажу и бутыли.

Пока производился обыск, чернявый мальчишка совсем успокоился и даже решился на небольшое хамство:

– Больно нужна кому-то ваша брошка! Сами где-то потеряли…

Бениды возмущенно фыркнули, и Хазра пообещала:

– Завтра получишь взбучку от своего хозяина!

Малец отозвался со стариковской флегматичностью:

– Подумаешь, впервой, что ли? Но когда это завтра еще наступит…

Так и слышалось в его наглом ответе: «И для кого…»

Виктория закончила «обыск» первой:

– Нет у него брошки.

Виктор передал уздечку парнишке и сказал:

– Проваливай отсюда!

Ворчащий всадник все так же неспешно скрылся в черноте леса. А четверо постояльцев направились в трактир. И сразу же наткнулись на Семена:

– Где вас носило?

Пара поясняющих фраз – и вот уже Бениды и Загребной с детьми поднялись на дозорную башенку. Нимим поясняла действия сестры:

– На теле того шамана мы нашли несколько занятных вещиц. Но вот эта, пожалуй, самая полезная. К этому блюдцу с прозрачной крышкой прилагаются три иглы. Одну Виктория воткнула в одежду того чернявого парнишки. Игла костяная, но непростая. Между ней и вот этими предметами есть некая связь. Жидкость в блюдце тоже особая, и, видите, там шарик? Вот он сейчас у края блюдца, и именно в той стороне находится наш носитель иглы. Чем дальше он от нас отъезжает, тем ближе к центру блюдца шарик будет откатываться.

– Любопытнейшая штучка! – восхитился Семен. – Но как далеко она будет чувствовать иглу?

– Проверить мы не успели, но, насколько помню, пять, максимум шесть километров.

– Тоже неплохо. Уже один факт, что мы знаем четкое направление на подозреваемого, позволит нам примерно определить его координаты…

– Что такое «координаты»? – спросила Хазра.

– Вон то примерно место по прямой линии. И что мы там видим?

Все присмотрелись, и Виктория отозвалась первой:

– Сплошной лес. А вон там какая-то впадина.

Молчавший до того часовой подал голос:

– Когда я заступил на пост, мне показалось, что над той впадиной поднимался дым. Словно от большого костра.

– Молодец. Спасибо.

Вскоре Хазра уверенно сообщила:

– Шарик замер на месте, значит, наш носитель прибыл в конечный пункт. Это километра четыре, четыре с половиной отсюда.

– Прекрасно! – воскликнул командир отряда, к тому времени уже явно что-то придумавший. – Дамы, оставайтесь здесь и постарайтесь как можно дольше оттянуть начало ужина. Дозорный, посматривай на шарик и, если вдруг он начнет опять приближаться к краю блюдца, срочно бей общую тревогу. Дети, за мной!

Внизу все трое быстро вооружились, а Загребной, после недолгого раздумья, все-таки прихватил с собой чудесное копье. Причем сделал это не потому, что оно было нужно для боя, а просто не желая расставаться с уникальным оружием.

Ко всему прочему, Семен обладал способностью легко ориентироваться в любом лесу. Как днем, так и ночью. И всегда мог определить расстояние. Ему не составляло никакого труда уверенно сделать огромный круг по незнакомой местности и выйти строго в исходную точку.

Командир отряда не стал брать с собой ни одного из наемников. Приказав Торрексу усилить посты и не выпускать из трактира даже мышь, он с детьми оседлал самых спокойных и послушных лошадей и подался в лес.

Они сделали большой крюк и через полчаса подъехали с противоположной стороны к той самой подозрительной лесной лощине. Привязали коней к огромной сосне и зашагали по лесу, держа направление прямо на трактир. И вскоре оказались у глубокого и широкого оврага, подобраться к которому с этой стороны никто не мешал. Только на дороге, уходящей к трактиру, со скучающим видом стоял, опираясь на тяжелое копье, одинокий дозорный. Одним глазом он посматривал в сторону леса, а другим больше старался заглянуть в овраг и рассмотреть, что там творится. При этом его самого под луной было видно как на ладони. Вероятно, здешние обитатели чувствовали себя в полной безопасности. И, как сразу бросилось в глаза, все они стянулись к трем ярко горящим кострам посредине оврага – то ли для ужина, то ли для беседы.

Оказалось, что это даже не беседа, а грубый монолог. Подкравшимся лазутчикам было хорошо слышно каждое слово:

– Ну что, все собрались? Так слушайте же внимательно, я два раза повторять не буду, и если кто свою задачу плохо поймет, я его кишки собственноручно на его же шею намотаю! – Крупный поджарый мужчина с черным кругляшом на месте правого глаза грозно осмотрелся по сторонам. Вокруг стояло два с лишним десятка человек бандитского вида, обвешанных самым разнообразным оружием. Причем добрая треть из них была не кем иным, как гензырами. Правда, свои традиционные одежды они сменили на явно трофейную одежду королевских ратников. Не услышав возражений, главарь продолжил: – Возьмем всех без всякого труда. Без нужды не убивать, только вязать. Потом постараемся с ними позабавиться и вытянуть перед смертью последние новости. Теперь о наших действиях. Вы, двое, подойдете скрытно с другой стороны тракта и по сигналу снимете вот этого дозорного.

Огромная сучковатая палка, скорее напоминающая дубину, выписала на примерном плане трактира загогулину и сбила торчащий вверх обломок.

– Вот этого дозорного снимут Хромой и Пан изнутри трактира и сразу подадут сигнал остальным…

– А тот, что в башенке? – раздался глухой голос одного из разбойников.

– Тут постарается Уголек. Если не удастся отравить квасом, то снимет его снизу из арбалета сразу после сигнала. Ну а потом уже не мешкайте. Самое главное, не поднять шум раньше времени. Вот вы, двое, сразу же…

Семен быстро принял решение. Притянул Викторию и Виктора к себе и прошептал:

– Ящерицами на тот край, снимите часового! Как только я спущусь в овраг и пойду на них с мечом, старайтесь бить тех, кто схватится за арбалет или за лук. Ну и если вдруг кто начнет убегать, не упустите. Вперед!

Хотя детям такой замысел атаки очень не понравился, но спорить было бесполезно, и они скрылись в кустах, растущих по краю оврага. А минут через пять, когда внизу главарь разбойников вновь повысил голос, призывая всех к отваге и дисциплине, дозорный вдруг сложился пополам и тут же был накрыт Виктором. Не мешкая ни секунды, Семен стал спускаться по крутому склону, стараясь раньше времени не привлечь к себе внимание разбойников. В правой руке он держал длинный тонкий меч, а в левой – синее копье.

Разбойники зашевелились и только собрались расходиться, как в задних рядах послышались первые стоны и раздался чей-то возмущенный крик:

– Да ты кто такой?

Но тут же любопытный разбойник упал с разрубленным горлом. Вожак подпрыгнул на бревне и моментально оценил обстановку:

– В щиты его! Кольцом, рубить! Копья!

Причем его совершенно не интересовало, кто, как и почему здесь появился. А также кто и откуда может еще атаковать. Потому что других противников и не требовалось: за десять секунд – четыре трупа. А пока все разбегались в стороны, и пятый рухнул с перебитыми сухожилиями. В то время, как перекидывали из-за спин щиты, доставали мечи и выставляли вперед копья, шестой член банды остался без правой руки и с жутким воем покатился под ноги своих товарищей. Те замешкались, и вот уже седьмой упал на спину с разрубленным наискосок лбом. Именно к этому моменту вожак оказался в середине полукольца и, выставив перед собой меч, скомандовал:

– Разом!

В следующий момент всех разбойников окутало взметнувшееся Сапфирное Сияние. Дружный вопль боли и ужаса сменился потрескиванием, и тут же остатки демонической силы ввинтились в землю, оставляя после себя только опустошенные латы, кольчуги и одежды.

Наступила тишина.

Но лишь только Виктор с Викторией встали во весь рост над краем оврага, как Семен вскинутой вверх левой рукой с копьем подал им знак «опасность»: ему почудился топот копыт и сдержанное конское ржание. И в следующий момент оказалось, что главная опасность таилась в самом овраге. В замаскированной до того пещере.

Одна из крутых стенок, заросшая густым плющом и казавшаяся естественной, вдруг рухнула под копытами выскочивших след в след трех лошадей. Они на полном скаку пронеслись мимо замершего Семена и рванули по круто восходящей дороге наверх. На второй лошади восседала мощная фигура закутанного в шаманские одеяния человека. Никакой попытки напасть на Загребного он не сделал, видимо прекрасно увидев предыдущие события и поняв, что атаковать ему нельзя. Но при всем при том вокруг всадника и его лошади ясно виднелась серая искрящаяся взвесь – шаман разбойников пытался защититься чем-то из магического арсенала.

– Стреляйте! – крикнул Семен.

Два арбалетных болта с неожиданным скрежетом отскочили от серой взвеси, и один из них пролетел в опасной близости от головы Загребного. Затем чуть ли не единым потоком в шамана понеслись стрелы, но и они лишь слегка ранили скачущую первой лошадь. Правда, это немного замедлило отчаянный бег понукаемых свистом и голосом животных. Затем из темноты вылетело тяжелое копье поверженного чуть раньше дозорного. Но и оно по невероятной кривой обогнуло цель, а вместо нее смертельно ранило скачущую в арьергарде лошадь. Та со страшным визгом и захлебывающимся ржанием покатилась вниз, прямо под ноги набегающему Семену. И только тогда он сообразил, что в руках у него невероятной мощности копье. В свое время Сапфирное Сияние так и не захотело объяснить характеристики этого оружия, но последние действия сражающегося за свою жизнь хана заставили гостя из другого мира отнестись к этому странному копью с почтением.

Загребной действовал словно по наитию. Быстро перекинул копье в правую руку, сделал резкий замах, и синее древко, вибрируя, понеслось в цель. Но одновременно с этим шаман вскинул приготовленный арбалет и успел выстрелить в темноту перед собой.

Сердце у Семена екнуло. Копье, словно в масло, вошло в серую взвесь, пробило тело шамана насквозь и воткнулось в дорогу, ведущую наверх. Магическая защитная взвесь приобрела темно-стальную окраску, а потом со страшным треском схлопнулась. А когда легкий дымок рассеялся, от шамана и его лошади осталось только ослизлое кровянисто-водянистое пятно.

Обогнув его и на ходу выдернув копье, Семен вылетел из оврага и окаменел от страха: его дочь лежала на дороге, а над ней с ножом склонился Виктор. Словно сквозь слой ваты, до него донеслось раздражительное увещевание:

– Да не дергайся ты так! Сейчас распорю штанину и сделаем перевязку.

В ответ раздалось хныканье Виктории:

– Ведь видела направление выстрела, видела! А отскочить и не подумала! Вот дура!

– Кто бы спорил, – хмыкнул Виктор и оглянулся. – Па! С ней все в порядке. Так, царапина…

Только после этого Семен одолел разделяющий их десяток шагов и грохнулся на колени:

– Доча! Мармуляда! Что ты?! Куда тебя?!

Губы его тряслись, а голос прерывался словно после марафона, и Виктория больше испугалась за отца, чем за себя. И попыталась отшутиться:

– Да ничего, говорят тебе: все в порядке. Теперь и у меня хоть один маленький шрамик будет за пять лет. А то все братикам да братикам достается.

Присмотревшись, Загребной облегченно вздохнул сквозь сжатые зубы. По бедру дочери тянулся глубокий порез, оставленный скользнувшим арбалетным болтом. И этот порез Виктор уже обматывал бинтом. Закончив перевязку, Виктор взвел свой арбалет, затем арбалет сестры и решил занять делом оцепеневшего отца:

– Я тут покараулю, а ты бы глянул: что там в той пещере?

– Да, да, конечно, – ответил Семен, но, прежде чем уйти, прижал голову дочери к груди. – Я так испугался…

– Папуля, да я опять в строю. Можете оставить мне арбалеты и идти вдвоем в ту пещеру.

– Еще чего?! Виктор, смотри тут…

Последние слова донеслись уже из-за края оврага. Теперь Семен был зол, как тысяча демонов. И готов был растерзать любого, кто попался бы ему на пути. Но у него все-таки хватило ума на то, чтобы подобрать факел и только тогда войти в темный зев пещеры.

Как оказалось, там у разбойников все было обустроено вполне солидно. Вдоль стены тянулась длинная коновязь, у которой похрустывали сеном с десяток вполне приличных лошадок. А в огороженном уголке стояли две откормленные коровы. Дальше шел круглый зал с большим столом, за которым могло свободно поместиться человек пятнадцать. Потом несколько маленьких комнатушек с двухъярусными нарами и две комнаты с явной претензией на партизанскую роскошь. Видимо, здесь порой отдыхал главарь шайки да проживала персона, особо приближенная к магии.

В темноту уходил коридор. Семен прошел по нему до конца и увидел ведущие вниз деревянные ступени. Ему вдруг послышались чьи-то голоса. Он посветил вниз факелом, и голоса сразу стихли. Семен немного выждал, морщась от густого неприятного запаха, идущего снизу, а потом грозно крикнул:

– Эй! Кто там?! Выходи по одному!

В ответ не раздалось ни звука, ни грюка. Пришлось еще повысить голос:

– Неужели непонятно?! Если я сам спущусь, то порублю вас всех в капусту! Выходить немедленно!

После нескольких мгновений звенящей тишины снизу послышался хриплый от волнения мужской голос:

– Да как же мы, мил человек, выйдем, коль мы за решеткой, да еще и прикованы?

Светя себе под ноги и выставив копье, Семен спустился по ступеням, и его чуть не стошнило от спертого вонючего воздуха. По обеим сторонам коридора тянулись многочисленные узкие каморки с зарешеченными передними стенками. А за этими решетками толпились грязные испуганные люди с потемневшими от лишений лицами.

Семен с трудом выдавил:

– Люди?.. Да сколько же вас тут?

Все тот же хриплый голос ответил:

– Пятьдесят шесть человек… – Это говорил мужчина с короткой бородой. – Пятнадцать женщин. Но половина из них ранены и сильно измучены. Относились к ним очень плохо.

Загребной рыкнул в бешенстве и чуть не начал крушить решетки своим мечом. Потом немного остыл, осмотрел внушительные замки и спросил:

– А ключи эти уроды где держали?

Тут же наперебой отозвалось сразу несколько голосов:

– А вон, на стене!

Открыв первую каморку, Семен сказал мужчине с короткой бородкой:

– Будешь за старшего. В первую очередь вынести к кострам пострадавших женщин. Потом выходят все остальные и забирают из пещеры все ценное. Коней тоже вывести и оседлать. Все ясно? Действуйте!

Сам же он поспешил наверх по двум причинам: во-первых, жутко не хватало свежего воздуха, а во-вторых, дети могли оставить пост наверху и податься в пещеру выручать отца.

Но дети были на своих позициях. Разве что сын залег так, чтобы видеть и сестру и просматривать весь овраг.

– Что ты там так долго? – спросил Виктор, когда Семен выбрался из оврага.

– Сундуки с золотом откапывал? – добавила Виктория.

– Ага, сундуки! – с облегчением усмехнулся Семен. – Аж мозоли натер и лопату поломал… Сейчас увидите разбойничьи сокровища. Но пока сидите на местах, мы сами все соберем.

Он вновь устремился вниз, игнорируя несущиеся вслед вопросы:

– Кто «мы»?

– Что соберете?

А к кострам стали выходить до сих пор вздрагивающие от страха люди. Одежда на некоторых висела лохмотьями. Лица почти у всех были разукрашены то синяками, то опухолями, а то и кровавыми порезами. Первыми вынесли постанывающих женщин. Вокруг них тут же захлопотали товарки по плену. Затем все мужчины принялись вытаскивать из пещеры тяжелый скарб, косясь на окровавленные трупы и разбросанные одежды. Старший подошел к Семену:

– У этих злодеев было много денег. У нас отняли. Наверняка они или в комнате шамана, или у вожака. Разрешите поискать?

– Не только разрешаю, но и приказываю.

– Хорошо. Но… – Мужчина чуть замялся, оглядываясь с опаской, а затем все-таки решился: – А где их шаман? Неужели ушел? Самая опасная среди них сволочь!

Загребной копьем указал на кровавое пятно на подъеме:

– Вот все, что от него осталось!

Бородач присмотрелся и воскликнул:

– Хвала добрым демонам!

И, прихрамывая на обе ноги, поковылял к товарищам по несчастью. Семен крикнул вслед:

– Пришлите мне двух парней помоложе из местных.

Вскоре перед грозным воином переминались с ноги на ногу два чумазых паренька.

– Знаете этот лес?

Парни одновременно кивнули.

– Не заблудитесь?

Парни с сомнением пожали плечами.

– Впрочем, тут недалеко. Строго в том направлении, в одном километре, у огромной сосны стоят три лошади. Приведите их сюда. Они смирные. Понятно? Если боитесь или не можете, сразу скажите, сам схожу.

– Да мы для вас мигом!

И молодцы тут же сорвались с места.

Через четверть часа мужчины выволокли наружу два небольших сундучка с внутренними замками. Бородач был доволен, как слон после купания:

– Ну вот, я же говорил! Ключей только не нашли.

– Не беда. Делайте волокуши и грузите на них раненых женщин и все трофеи. В костры подбросьте дров и затем побросайте туда все трупы и одежду. Разве что себе что-то можете подобрать…

Подошедший Виктор зашептал отцу на ухо:

– Мармуляда требует забрать одежонку Уголька. Там ведь шаманская игла осталась, вдруг еще пригодится…

Отыскав взглядом куртку чернявого лазутчика, Загребной поднял ее кончиком копья и протянул сыну:

– Пусть сама вытащит. Беги к ней!

А затем повернулся к замершим людям:

– Ну, чего встали? Никогда не видели боевого отряда в действии?

Старший сглотнул пересохшим горлом и выдавил из себя:

– А сколько вас всего здесь?

– Как и положено – трое.

Старший ошеломленно покачал головой.

Управившись с делами, все потянулись наверх из оврага. К этому времени и парни с лошадьми вернулись. Виктор помог сестре сесть в седло.

– И к-куда же мы теперь? – запинаясь, спросил бородатый.

– Вначале в трактир, – сказал Семен, вскочив на коня. – Ведь надо же казнить пособников этой банды. Ну а потом сможете отправляться куда хотите.

Такое объяснение, похоже, всех успокоило.

Так и отправились к трактиру: Семен с колонной, а его дети чуть впереди, чтобы Виктория могла обнаружить возможную засаду. Остановились в двухстах метрах от трактира, и Загребной, памятуя об оставленном на башенке блюдечке и уверенный в том, что все наемники находятся на боевых постах, гаркнул во все горло:

– Торрекс! Это мы! Не вздумайте стрелять! Я подъезжаю первым, за мной мои воины. Потом будет целая колонна с недавними узниками. Пусть приготовят для них место. Но прежде всего приказываю взять под стражу всех работников трактира! Немедленно! Чтобы ни одна сволочь не ускользнула.

И, уже двинувшись вперед, услышал ответ майора:

– Да они у нас уже давно все под замком сидят.

Суд был скорым и воистину показательным. Невиновных отвели в сторону, а остальных, невзирая на их вопли, тут же повесили на перекладине главных ворот. Таких, вместе с хозяином трактира, оказалось одиннадцать человек – их вина была выяснена с помощью Нимим, – и ни одному из них не позволили воспользоваться правом помилования. Судейские обязанности были выполнены молниеносно. И оспорить эти обязанности, которые скрепя сердце возложил на себя посланник короля, избранник демона, борец с собственной судьбой, иномирец Семен, было некому.

Но не успели еще замереть раскачивающиеся тела казненных преступников, как с западной стороны раздался крик дозорного:

– Четверо верховых на тракте! Приближаются на полном скаку!

И через минуту на пространство перед трактиром выскочили, сотрясая грунт, четыре тяжеленных коня, покрытых попонами. На таких конях могли себе позволить ездить только рыцари. Причем рыцари при полном комплекте брони да еще с закрытыми забралами. С левой стороны они при крывали себя огромными щитами, а правой рукой в любой момент готовы были пустить в ход массу находящегося на луке и вдоль самих седел оружия.

Кони остановились в облаке пыли, и один из рыцарей со щелчком откинул забрало:

– Что здесь происходит? Демон всех раздери! Разве принято сейчас вешать людей в глухую ночь?

По знаку Семена Торрекс вышел вперед и размеренным голосом, словно на проповеди, стал пояснять:

– Волей короля, Славентия Пятого, находящийся здесь его посланник отдал приказ о казни злоумышленников, которые держали в страхе всю округу. Сегодня ночью всю банду уничтожили. Не стали церемониться и с наводчиками и пособниками, которые заманивали в трактир, а потом самолично убивали одиноких и беззащитных путешественников. Если у вас, господа рыцари, есть сомнения, вы можете расспросить недавних пленников о том, что здесь творилось. К тому же ваше право, если вы сами не замешаны в преступной деятельности, обжаловать решение о сегодняшней казни в королевском суде.

Когда Торрекс закончил речь, все рыцари уже подняли забрала.

Тот, который выглядел самым старшим по возрасту, сказал:

– Да нет, обжаловать мы не будем и сами чисты перед законом. Так что не вздумайте нас тоже вешать…

– А почему до сих пор не спите? – спросил Семен, пройдя вперед и остановившись рядом с майором.

– Разве в вашем королевстве уснешь спокойно? – ответил старший. – Мы ведь днем здесь проезжали и думали, что успеем в город. Да и успели… Но в сумерках увидели большое зарево. А потом услышали и шум битвы. От бегущих нам навстречу людей узнали, что в городе и вокруг него ведется сразу несколько крупных боев. Причем не только войск короля с остатками армии хана, но и еще нескольких то ли банд, то ли гражданских ополчений. Ну, мы и решили вернуться да заночевать в этом трактире.

А другой рыцарь со смешком добавил:

– Мы хоть и любим сражаться за правое дело, но лезть в чужие свары очертя голову – не в наших традициях.

– Как я понял, господа, вы нездешние? – спросил Торрекс. – Разрешите поинтересоваться: кто вы и по каким таким делам в Сапфирном королевстве?

Старший насупился:

– Мы имеем право не отвечать?

– Как полномочный представитель Славентия Пятого заявляю: нет, не имеете права, – твердо ответил Загребной. – Так что прошу не таиться.

Рыцари пошептались, и старший сказал:

– Наша миссия не для общего сведения. Поэтому мы можем говорить о ней только лично посланнику его величества с глазу на глаз. – Он снял шлем, откинул со лба слипшиеся от пота волосы и усмехнулся: – Да и то если нам выделят комнаты и хоть чем-нибудь дадут заморить червячка.

Теперь уже усмехнулся Семен:

– Первый раз слышу такое выражение в этом… – Он хотел сказать «мире», но вовремя спохватился: – Королевстве.

– А у нас в Жармарини так часто говорят! – сообщил рыцарь и стал прикреплять щит на круп лошади.

Загребной же с некоторым волнительным удивлением подумал:

«Ну вот, вроде как появились спутники для Виктора. Еще бы выяснить об этих рыцарях все как можно подробнее, а там, глядишь, и беспокоиться о младшеньком сыне меньше придется…»

Вслух же сказал:

– Хорошо, тем более что ужин должен быть готов. Майор Торрекс, определите господ рыцарей на постой. А после утоления голода, который и нас уже одолевает, поговорим о делах насущных.

После этого он направился в трактир. Бениды вместе с Виктором были заняты оказанием помощи раненым и измочаленным издевательствами женщинам. Для этого дела подошли три комнаты, которые занимал до того хозяин трактира. Там устроили временный госпиталь. Даже дочь по мере возможностей помогала, опираясь при ходьбе на кривой до жути и совершенно рассохшийся костыль.

– Доча! А ну, немедленно в постель!

Нимим тут же поддержала его:

– Скажи хоть ты ей. Лежать надо, а не бегать. Мы тут и так уже почти все сделали.

– И не подумаю, – задрала подбородок Виктория, но тут же сникла под строгим и непреклонным взглядом отца: – Ну, па, я себя нормально чувствую…

И как назло неудачно ступила на раненую ногу, вскрикнула и чуть не упала от боли. Ее подхватил Теодоро. Он только что принес ведро с горячей водой и водрузил его на табурет. Рукой, хоть и забинтованной, он владел уже вполне сносно. Правда, Викторию он поддержал правой, здоровой рукой:

– Я провожу сударыню в ее комнату.

– Буду премного благодарен, – кивнул Семен и уже для дочери добавил: – Не смей вставать, а ужин тебе принесут в постель.

Непривычно было наблюдать, как племянник Торрекса ловко подхватил девушку на руки и вынес в коридор.

– А его кто заставил помогать?

– Никто, сам стал воду таскать и переносить женщин вместе с Виктором, пока вы там судилищем занимались. – Нимим сдула свисающий ей на глаз локон и добавила: – Мне кажется, он отличный парень, отзывчивый и добрый.

– Ладно, будем надеяться. Когда вы освободитесь? Ужинать пора.

– Уже закончили. Десять минут на приведение себя в порядок, и идем в столовую. Или, может, в комнатах поедим?

Как ни хотелось Семену согласиться и побыть с Нимим хоть час наедине, но пришлось сказать:

– Там четыре рыцаря приехали на ночлег. Говорят, что из Жармарини. Тебе нужно послушать все их откровения. Да и кое-что тайное они согласились поведать королевскому посланнику.

– Хорошо. Но ты не забыл о прошлой бессонной ночи?

– Как бы я посмел забыть?!

– Вот-вот. Мы-то в карете за день выспались, а ты? Сегодня тоже хочешь не спать? И это после таких нагрузок?

– Какие там нагрузки? – возмутился Семен.

– Такие. Хоть под утро, но ты обязательно должен поспать. Под моим строгим контролем. И не смотри на меня так!

– Ну ладно… Если под твоим… хм, контролем…