Глава сорок пятая
Коварное наследие империи
Пока влюбленные пытались сообразить, когда это вдруг наступил день, в дверь их спальни настойчиво забарабанили кулаком. Грохот сопровождал взволнованный голос виконта Гредиллена:
– Сефаур! Там из катакомб вынесли князя Федора! Говорят, он в бессознательном состоянии. А графиня Чиза осталась внизу и выслушивает от своего супруга и сыновей последние новости о подземных приключениях. Оба атташе пока задержались с ней и будут по очереди нестись сюда с докладом «по частям».
К концу этого спича Загребной вывалился из комнаты одетый, чуть не сбив при этом рыцаря с ног:
– Где он?!
– Видел, как вносили в малую гостиную, – пускаясь вдогонку за командиром, выкрикивал виконт. – Его бросился осматривать наш врач. И второй! Один из самых лучших…
– И от чего он потерял сознание?
– Без понятия. Сразу бросился к тебе.
По сознанию Семена острой волной стегануло чувство собственной вины. Он даже зубами заскрипел от ярости, вспоминая, как находился в нирване неземного удовольствия, в то время как его только вчера отыскавшийся средний сын опять попал в неприятности. Если бы он не был так занят демонессой, то наверняка бы сразу уловил отголоски случившейся беды и намного раньше успел оказать непосредственную помощь. А так пока даже неизвестна конкретная причина переполоха.
Когда он ворвался в малую гостиную, сын уже лежал на большом столе, который ради этого отодвинули от стены, и вокруг него хлопотали два Шабена из рыцарских тритий. Считалось, что они имеют соответственно тридцатый и сорок первый уровень. Для малого врачевания вполне достаточно, а вот для большого – явный мизер. Поэтому граф Сефаур чуть ли не растолкал коллег плечами и сам простер руки, сканируя и выискивая раны и переломы. Но первым делом ему бросилось в глаза непонятное плетение, которое поблескивало в волосах неподвижно лежащего Федора.
– А это что?!
– Вот при попытке снять эту штуку он и потерял сознание.
– И кто же его заставил это надевать?
– Не знаем. Принесшие его слуги только и сказали, что лучше это не снимать. Так им приказал граф Бонекью с сыновьями.
Ну раз нельзя снимать, то осмотреть предмет следовало обязательно. А этому очень мешали торчащие во все стороны запутавшиеся волосы. Значит, и от них в данный момент следовало избавиться.
– Ножницы! Еще одни! Помогайте! Срезаем волосы!
Через минуту от пышной и прекрасной шевелюры остались лишь жалкие клочки. Но зато стало понятно, что сам п о себе посторонний предмет закрепился на голове так, словно его носили уже давно и волосы выросли на открытых участках головы. Да теперь и саму опасную штуковину можно было рассмотреть и просканировать со всем тщанием.
Напоминала она плетение лишь на первый взгляд. Сделанная из тонких, около сантиметра в ширину, пластин металла невзрачного цвета и непонятной структуры, штуковина рельефно напоминала землянину каркас велосипедного шлема и основу каркаса строительной каски. То есть там на пластмассовые, но более широкие полоски крепились гасящие удар тканевые прокладки, ну а сверху уже непосредственно сам шлем. Здесь же ни ткани, ни иного покрытия не было. Простейший ободок, захвативший пол-лба, затылок и опустившийся почти до ушей, да три диагональные полоски, делящие полусферу на почти четыре равных фрагмента. Действительно, не что иное, как простейший каркас для дальнейшего наращивания какого угодно шлема. Причем само изделие не отличалось ни изяществом, ни красотой и выглядело так, словно его выдавили на прессе одного из второстепенных заводов по выпуску ширпотреба.
Рассмотрев все эти детали, раздосадованный отец возопил:
– И ради какого темного демона ты нацепил на голову это непотребство?! Ну, чего молчишь? К тебе обращаюсь!
Да только сын никак не реагировал, а тщательное сканирование его состояния показало, что он находится в глубоком сне. Примерно такой наступает после применения удара «ослепленного сна», под который совсем недавно попала Люссия со своим экипированным воином. Осознав этот нюанс, Загребной вздохнул несколько свободнее и, уже полностью себя контролируя, повернулся к возникшей рядом демонессе:
– Когда тебя пленила княгиня, сколько примерно часов прошло до твоего пробуждения?
– Трудно сказать. Она ведь меня еще несколько раз усыпляла, хотя и простым сном. Но мне кажется, часа четыре, пять. Да такой срок и в методиках указывается, соответствует примерному уровню сил твоего сына.
– Ну, если так…
Вот тут и примчался Варган, один из атташе.
– Граф мне пересказал только самое главное, – стал он отчитываться еще в дверях. – Они отыскали какой-то уникальный мавзолей-ловушку, в котором насчитывалось тысячи мумий. Но оттуда им удалось выбраться, хоть и с огромным трудом и с риском для жизни, затем проскользнуть в другой зал с подземным озером. Вот на берегу пустующего в тот момент резервуара они и увидели целый ряд восседающих в креслах человеческих фигур. Много, тридцать шесть штук, и все мужские. Еще одно кресло пустовало. Причем все фигуры выглядели словно живые люди. Несколько молодых, десяток пожилых, а остальные – старики разной степени дряхлости и комплекции. Вначале все четыре наших исследователя замерли на месте, настолько реально им показалось, что их рассматривают, прощупывают магией и высмеивают каждый недостаток. Полчаса стояли, боясь пошевелиться. Хотя вернее сказать: опасались сойти с места и двинуться дальше из-за возможных неприятных сюрпризов. И только прибывающая постепенно вода заставила их выбраться на берег и уже там, проверяя на каждом шагу, нет ли ловушек, осторожно приблизиться к фигурам. При ближайшем рассмотрении поняли, что перед ними мастерски забальзамированные останки древних людей. Ну а дальше вполне логично было додумать, что именно там и находилась настоящая усыпальница древних владык этого мира. А все эти забальзамированные куклы как раз и являются давно почившими императорами.
– Ну а это, что такое?! – не выдержал Семен, чуть не хлопнув ладонью по голове продолжающего крепко спать сына. За это время Варган как раз успел перевести дух:
– К этому и веду! Все четверо больше часа ходили вокруг фигур и тщательно рассматривали. Причем ни у кого из забальзамированных императоров на голове ничего не увидели. Зато на подлокотнике каждого из кресел покоился фолиант из металла, в точности идентичный тому, который отыскали накануне и передали сюда. Да и между собой все эти тридцать шесть посланий потомкам совершенно между собой не отличались. Потому и не стали их брать, заплечных мешков не было. Осматривать забальзамированные тела они тоже не стали, как и к одеждам притрагиваться. Слишком уж там все величественно и красиво. Да и князь запретил. Но в тот момент, когда они разбрелись вдоль стены в поисках выхода, одна из самых молодых фигур, возле которой проходил Федор, вдруг покачнулась и стала на него падать. Одновременно с этим стена за наклоняющимся креслом вздрогнула и чуть сдвинулась, обозначая узкую щель. Скорее всего, в совокупности движений кто-то наступил на невидимую плитку и нажатие задействовало открытие выхода. Но если бы все только этим и закончилось! Неведомо по какой причине, Федор попытался остановить падение, резко толкая забальзамированное тело плечом и руками в грудь. За миг до этого граф с сыновьями обернулись на шум и отчетливо увидели, как из рассыпавшихся пылью волос давно умершего юноши вдруг выскользнул блестящий предмет и шлепнулся на голову молодого князя. Падающего императора удалось вернуть на прежнее место, только после этого он стал совершенно лысым, даже брови у него осыпались пылью. Именно над этим аспектом и закрутилось интенсивное обсуждение. И только через минуту Федор попытался снять это плетение у себя с головы. Ничего у него не получилось, тогда он стал дергать с большей силой. И сразу замычал то ли от боли, то ли еще от чего. Потом упал на пол, несколько раз конвульсивно дернулся и затих. Пока трое больных мужчин несли его в катакомбы, прошло два часа, и мужчины совершенно выбились из сил. Фолианты они брать не стали, тяжелые и не во что.
После такого рассказа никто не знал, что и сказать. Только переглядывались да под конец затянувшейся паузы свели свои взгляды на графе Сефауре.
– Если он просто спит, то ничего страшного, – решил тот. Но Люссия возразила:
– Что случится, если вдруг эта странная конструкция прирастет к его голове намертво?
– Вряд ли. Ведь с головы того юноши она свалилась легко… Кстати, а что на головах у остальных забальзамированных тел?
Варган развел руками:
– Больше я ничего не слышал. Давайте подождем Лирта.
Вскоре и его коллега явился, запыхавшись от быстрого бега. Но ничего сверхважного не сообщил. Разве что ответил на последний вопрос Загребного:
– У остальных императоров на голове ничего нет. После малейшего прикосновения волосы начинают осыпаться, видна только лысина. Хотя младший сын графа проверил лишь один десяток самых ближайших фигур. Потом они все силы потратили на обратную дорогу. Да при выходе из того зала тщательно рассмотрели, как попасть вовнутрь повторно. По их словам, они сделают это без труда.
– Сильно они устали? – участливо поинтересовался Семен.
– До невозможности. – Граф договаривал шепотом, а его сыновья уже спали как мертвые. Потом и он уснул, так и не допив стакан сока.
Еще несколько раз просканировав тело сына и убедившись, что видимых ухудшений не наблюдается, Загребной попросил Шабенов-рыцарей:
– Пусть его отнесут в его комнату. Присматривайте за ним и при малейших изменениях зовите меня. А мы отправимся в кабинет Сильвера и попробуем разгадать до конца эти древние письмена на нержавеющем металле.
Само собой, что под местоимением «мы» он подразумевал только себя и маркизу Фаурсе, бывшую преподавательницу демонического Масторакса Знаний. Ни бывшие гвардейцы, ни бравые рыцари в подобном деле помочь не могли. И, уже усаживаясь за огромным столом, иномирец высказал основную надежду:
– Скорее всего, именно в этой книге мы и отыщем ответы на все свои вопросы. Ну а если нет, то, как только граф и его сыновья восстановят силы, я лично пройдусь по тем подземельям, и пусть только кто-то встанет на моем пути!
Словно чувствуя свою вину в случившейся беде, Люссия только смиренно вздыхала и соглашательски кивала. В дальнейшем даже вопросы и ответы по сути проводимой работы она оглашала тихим, еле слышным голосом.
Три часа непрерывной работы так и не дали ощутимого успеха. Все-таки опыта влюбленной парочке в этом деле явно не хватало. Казалось, еще чуть-чуть, и секрет перевода им раскроется, но не давалось в руки что-то неуловимое и, к сожалению, самое важное. Язык явно оставался тем же, но вот буквы древней письменности совершенно разнились. От нарастающей постепенно злости Загребной стал выходить из себя и все чаще и чаще еле сдерживал неуместное желание запустить тяжеленным металлическим фолиантом в стену.
Деревянную обшивку кабинета спасла от порчи явившаяся в кабинет виконтесса Брюк. Вскочивший на ноги Семен, конечно, ожидал в первую очередь сообщений о сыне или зова от графини Бонекью, поэтому не сумел спрятать мину разочарования, когда падал обратно в кресло.
– Чем это он так недоволен? – спросила София у демонессы. – По пути сюда мне все пересказали, Федор нормально отсыпается, значит, нечего прятаться здесь, как улитка в ракушке. Пора заниматься крупной политикой. Или вы не в курсе, что творится в столице?
– А что творится? – оживилась Люссия.
– Достаточно только посмотреть на юг, чтобы сразу обеспокоиться судьбами человечества! – пафосно воскликнула первый посол королевства Палрания. И продолжила с еще большим воодушевлением: – Там до самого неба поднимается столб пыли, дыма и клубящейся облачности! Вершится одно из великих чудес нашего мира Изнанки!
– Странно, – пожал плечами Загребной, нервно постукивая пальцами по металлической страничке древнего фолианта. – Нам ничего не доложили…
– А кто тебе доложит, если все носятся как угорелые и смотрят только себе под ноги? Колышущийся столб просматривается отсюда так же отлично, как из любой точки Хаюкави. Стоит только поднять голову и немного задуматься.
– Проняло. Считай, что мы задумались. И сразу решили спросить у тебя: что за столб?
– Началось полномасштабное строительство нового императорского дворца со всем прилегающим комплексом! Вы себе можете такое представить?! – Глядя на недоуменно переглядывающихся мужчину и демонессу, она стала терять терпение: – Вижу, что с фантазией у вас проблемы… Тогда хоть на террасу выйдите и посмотрите.
И только когда они последовали этому совету, обоих проняло основательно. Увиденное зрелище напоминало извержение сразу нескольких мощных вулканов, где среди вертикально стоящих туч искрили ветвистые и многочисленные молнии, просматривалось нечто наподобие северного сияния да мелькали невероятно огромные химерические создания.
На этот раз и упоминание о светлых демонах вылетело из головы иномирца.
– Е-мое! – вырвалось у него на русском. – Что творится на белом свете! Совсем окружающую среду погубят… И это вот там будет дворец?
– Скорее всего.
– А какой высоты?
– Ха! Никто не знает, – бодро ответила Стефани. Но сразу сама себе возразила: – Почему не знает? Наверняка здешняя королева в курсе. Ходят слухи, что в одной потайной комнате у нее имеется гобелен с изображением императорского дворца и всех примыкающих к нему строений. Да и секретных документов у нее со времен империи осталось предостаточно. Недаром ведь она сразу по единственному признаку догадалась о возвращении императора.
– Ты хочешь сказать, что он откуда-то возвращается?
– Нет, скорее это – образное выражение. Суть в том, что возвращается сама империя, возвращается верховная власть над всей этой частью материка. Причем власть жесткая, но справедливая. По крайней мере, так утверждают древние легенды, мифы и сказания. Отныне взошедший на престол император будет править, назначать своих советников в подопечных государствах, и власть его ставленников будет не меньше, чем у королей.
– Так кто такое станет терпеть?
– Вот, наверное, короли в первую очередь и не вытерпели, собрались в древности, сговорились и подло уничтожили императора. – Виконтесса хитро улыбнулась. – Тогда как простому народу жилось хорошо и вольготно.
Загребной уловил в высказываниях боевой подруги самое главное несоответствие:
– Для подобной верховной власти нужны невероятные силы. Никакой император не сможет сконцентрировать подобные нити управления в одних руках.
– Ты забываешь об иллюзиях. И самое главное – о духах. Они для императора и сила, и нити, и карающий меч.
– Постой, разве духи не убегают обратно в эфирные слои после выполнения данного задания?
– Убегают лишь создания третьего слоя. Остальные клянутся служить вечно. И в том столбе, скорее всего, и мелькают те самые создания из четвертого, пятого, а может, и еще более плотного слоя.
– Но ваша наука доказывает, что слоев только пять!
На это ответила с застывшими от восторга глазами Люссия:
– Не доказывает, а лишь предполагает…
– Однако! И сколько дней будет продолжаться такое бурное строительство?
– Может, три, может, пять, – пожала плечами Стефани. – В разных источниках количество упоминается по-разному. Мне важно, что мой король успеет сюда вовремя.
– Твой-то успеет, а нам что делать? – Загребной о чем-то подумал и резко оживился: – Вот если бы как-то встретиться с этим императором заранее да как следует расспросить его о грядущих методах правления. Может, нам следует улепетывать отсюда со всей возможной скоростью?
– Зачем? Мне кажется, честным людям жить станет лучше. Ведь духи по своей природе немеркантильны и совершенно не стремятся к власти.
– И все равно, где его отыскать? Может, он лично руководит возведением своей будущей обители?
– Скорее всего, да. Но ведь сейчас туда приближаться – чистой воды самоубийство. Духи уничтожат любого, кто им помешает.
– А если не мешать?
– Издеваешься? – не выдержала посол Палрании. – Как это ты в той мешанине пыли, камней, клешней и сочленений умудришься не мешать?
Ответить, как и подумать над этим вопросом, иномирец не успел. Внизу во дворе послышались гортанные выкрики, грохот кареты и цокот копыт. Загребной подошел к ограждению террасы и с некоторым недоумением теперь прислушивался к перебранке королевских гвардейцев с осерчавшими рыцарями. Поняв, что требуют его, он крикнул:
– В чем дело?!
Тотчас из кареты, словно черт из табакерки, выскочил дворецкий ее величества и после глубокого поклона, задрав голову кверху, огласил:
– Королева Колючих Роз срочно приглашает ваше сиятельство для неотложной беседы. Нам приказано без вас не возвращаться и ждать сколько угодно.
Маркиза Фаурсе сразу накрыла всех троих пологом неслышимости и воскликнула:
– Похоже на почетный арест! Не смей туда ехать!
– Но какой смысл меня арестовывать?
– Никакого! – подтвердила Стефани и качнула головой в сторону гигантского столба на юге. – Все дело в прибытии императора. Скорее всего, королева хочет или ускорить создание союза, или подстраховать себя сговором с влиятельными личностями.
Личико демонессы покраснело:
– Конечно, ведь не тебе ехать во дворец. Мало ли что там случится.
– Граф имеет полное право взять меня с собой, – пояснила виконтесса Брюк. – И я уверена, что мы ничем не рискуем. Да и какой смысл им так вежливо ждать? Могли бы требовать и приказывать, а так лишь «приглашает ваше сиятельство…»
– Действительно, думаю, бояться нечего, – согласился Семен. – О! Чего это он машет?
Полог тишины сняли и услышали от дворецкого:
– Ее величество просило еще передать, что она хочет раскрыть вашему сиятельству тайну исторического послания от древней империи своим потомкам. Послание написано на тонких металлических листах, переведено и изучено королевой. И называется оно «Означенный кругом».
– Точно! – Граф Фаурсе при всем честном народе хлопнул в озарении себя по лбу. – Так оно и называется! А мы никак перевести не могли название из двух слов, зато теперь, когда нам столько букв известно…
– Возвращаемся в кабинет? – обрадовалась маркиза Фаурсе. Отчего ее любимый замер на месте, с сомнением посматривая во двор.
– Но с другой стороны, Сагицу обещает мне сразу дать основные пояснения по тексту. Может, так будет проще? Да и скорее? Вдруг Федору это поможет? – Последнее предположение решило все. – Едем! Виконтесса, ты со мной. Не пустят к королеве, так подождешь в приемной.
Стефани Брюк сразу отправилась к выходу с террасы во внутренние помещения, а Загребной чуть замедлил шаг и взял демонессу за руку:
– Дорогая, постарайся к моему возвращению расшифровать весь текст. Бери себе в помощники кого хочешь, теперь окончательный перевод – лишь дело настойчивости и усидчивости. Ключевые слова ты знаешь.
Люссия задержала своего любимого уже в кабинете и после короткого поцелуя на полном серьезе пообещала:
– Если с твоей головы хоть волосок упадет, я эту Сагицу на фарш порубаю!
– Ой! Такая сладкая, но такая кровожадная! – рассмеялся Семен. Еще раз чмокнул красавицу в губки и умчался вниз. Через минуту со двора донесся грохот отъезжающей кареты.
