Глава 10
Первые недоразумения
Можно сказать, мы успели вовремя. Наши два буйных воина, несмотря на разницу в возрасте и огромный опыт за плечами, не совладали с эмоциями. Дело уже дошло до прямых угроз покрошить в капусту всё, что движется, и к выемке оружия из ножен. А мелкий так вообще уже сделал первый свой замах, готовясь нанести Шершнем коварный и неотразимый удар.
Всё началось по той причине, что обслуживающие магазин два гнома и два Скелета-толстяка делали это без всякой вежливости и уважения к клиентам. А испрошенные для показа предметы вооружения и экипировки просто небрежно бросали на огромный стол, разделяющий торговый зал пополам. Ещё и условие поставили: одна единица — в одни руки. Хочешь глянуть следующее изделие — отдай рассматриваемое прежде. То есть высказали недоверие к людям и крайнюю подозрительность. За два с лишним часа нашего прежнего шопинга такое произошло впервые. Естественно, что парни возмутились, начали пререкаться, слово за слово, и дошло до нешуточного скандала.
Если честно, то никто из нас не сомневался в победе нашей пары. При наличии легендарного копья у самого невзрачного человека все четыре приказчика были бы порезаны довольно быстро. Мы припомнили, что магазин-то оружейный, а в таких системы безопасности на стенах и потолках ставят в порядки выше. Да и сторожа имели на себе странные пояса и перевязи, которые не просто так их украшали, а давали значительные прибавки в силе, стойкости, скорости и прочему, что помогло бы остановить даже самых ретивых игроков.
Ещё с порога я понял повод неуважительного отношения к людям. На них ведь не было Облачного плаща! А это незамедлительно снижало всю репутацию, уважение, умение торговаться и находить общий язык с какими угодно обитателями Ихреза. А вот как только я вошёл, приказчики резко отпрянули назад и стали прятать приготовленное к бою оружие. Тем более что я как верблюд не ленился таскать за собой и легендарный Щит бога Тариса, сразу узнаваемый любым умертвием.
— В чём дело, уважаемые?! — постарался я сбить накал страстей. — Мы мирные гости этого прекрасного города и не желаем никаких осложнений. Правда, ребята?
Если Пятница прочувствовал угрозу в моём голосе и благоразумно примолк, то паладин и не думал униматься:
— Вызываю этих уродов на бой!
— А мы при исполнении и имеем право отказаться от дуэли! — шагнул вперёд лысый гном, обвинительно вздымая свои ручонки. — Это вы вели себя грубо, обзывали нас унизительными словами и тем самым нарушили законы Ихреза! Мы немедленно подадим жалобу губернатору, через главного жандарма нашего участка! После чего этих двух смутьянов, посмевших обнажить оружие в этом святом месте, посадят в тюрьму!
Упоминание о жандарме, которого в виде краба видели все, сразу заставило и рыцаря поумерить свой гонор и замолкнуть. А мне пришлось спешно разруливать сложившуюся ситуацию:
— Да полно вам, уважаемые, ведь всё закончилось хорошо и никто не пострадал.
— Пострадали наши честь и достоинство! — верещал гном своим кукольным, приоткрытым ротиком. Зато я, почувствовав, как со мной рядом встала сияда, сразу обрёл в себе полную уверенность и успокоился:
— Вы правы, доблестные работники прилавка и охранники кладовок! Виновных надо наказать, я сам их жестоко накажу своей властью. Какое наказание вы для них выбираете: окунание в полной броне в озеро или жестокое голодание в течение целых двадцати часов?
Гном, перед тем как ответить, несуразно подёргал головой в течение пяти секунд, и я понял, что Даниэлла вполне умело пользуется своими магическими умениями. Пусть на короткое время, но обиженный замолк, сбился с мысли, и это выглядело так, словно он задумался над выбором. Увы, с первого раза не получилось. Он продолжил орать:
— Нет! Только на суд губернатора! Или старшего жандарма! Пусть нарушителям присудят тюремное заключение, а то и казнь!
— А могут ведь и штраф большой присудить! — поддакнул я. — Правда?
— Да! Мм… то есть нет… То есть могут… — путался гном.
— И куда уйдут средства взимаемого штрафа? В казну губернатора?
— Наверное… Но это неважно…
— Почему неважно? Уважаемый! Вот если бы эти деньги получил ваш магазин, то это было бы престижно лично вам, всем четверым! Вы бы стали истинными героями, отстоявшими честь своего родного прилавка! Вы хотите стать героями?! — Четвёрка умертвий тупо кивнула. — Вы хотите, чтобы ваши имена и портреты выгравировали на дверях вашего оружейного храма?! — Они даже не кивали, просто смотрели на меня с ожиданием. И я стал ковать железо, пока оно ещё рябило у них в глазах: — Поэтому предлагаю наказать несдержанных клиентов штрафом, который я сразу передаю в руки доблестных работников прилавка. Ну! Подходите по одному и подставляйте ладони! Я буду щедро одаривать каждого! Давай… вот ты! Самый умный и велеречивый!
И я чуть ли не гипнозом заставил подойти к той стороне стола крикливого коротышку. Наверное, мне сильно помогала сияда, потому что приказчик покачивался и дёргал головой, но ладошку протянул. Куда я и вложил сразу пять золотых. После чего завопил о великом благе и свалившейся славе на голову избранного бессмертного. Хваля его ум и сообразительность, помогшие ему заработать такие огромные деньжищи, даже ничего не продав. А напоследок потребовал произнести святые слова, ниспосланные нам богом Тарисом, покровителем всех вооружений:
— Клиент всегда прав! И я не имею к нему никаких претензий!
Во время своей импровизации я сильно сомневался в её эффективности, но совместные наши действия принесли успех. Гном пробормотал требуемое словосочетание, отошёл в сторонку, где с недоумением стал перебирать золотые и пересчитывать.
Второй гном получил четыре золотых. Скелет — только три, а последнему, самому вроде как смирному и не скандальному, вообще одна монета досталась. К тому времени затеявшие скандал клиенты уже покинули магазин и благоразумно отошли от него подальше. А там и я с баронетой, вежливо попрощавшись и пожелав немедленного наплыва клиентов, выскочил на улицу. После чего мы чуть ли не бегом поторопились в гостиницу.
Не стоило упоминать тех слов, которые я, не стесняясь присутствия дамы, вывалил на головы несовершеннолетнего мальца и великовозрастного болвана. Досталось им преизрядно. Что поразительно, вроде дошло. Потому что молчали все трое. Хотя сияда молчала потому, что просто всецело поддерживала мои нравоучения и нотации. Только и сказала:
— К сожалению, я так ругаться не приучена. Иначе тоже добавила бы.
Намёк мы поняли все: «не приучена» совсем не значит, что «не научена».
Ну и хорошо, что уже перед самой гостиницей я вспомнил о заготовленном нами письме. Передал его земляку с напоминанием:
— Сделаю вид, что вспомнил, пошлю тебя сбегать к вещам. Когда принесёшь, тебя же потом попросим прочитать. Запомнил? Ничего не перепутаешь?
— Чего тут путать? — фыркнул малой. — Сбегал, принёс, прочитал…
— Ага! Я вас в магазин тоже отправил только глянуть, прицениться, поторговаться! А вы что вытворили?
Малой покривился и попросил:
— Да ладно тебе, командир! Сколько можно пилить нас, как баба? Всё осознали, всё поняли, обещаем исправиться ещё до обеда. И золотые мы эти отработаем, честное слово!
Тут Чайревик не выдержал:
— Не отработаем, а пополним казну команды с помощью своего оружия и отваги. Потому что рыцарю-паладину зазорно быть должным даже своим товарищам. А своим оружием или артефактами долг отдавать мне совесть не позволит!
— Тогда будешь отрабатывать проценты, обучая меня после обеда простейшей магии, — тут же нашёлся я.
— И большие проценты? — замер уже на крыльце Димон.
— Ерундовые! — успокоил я его. — Тем более что для своих участников пати — скидка, льготы, преференции. Итого: всего десять в час.
Он глянул на меня, фыркнул, а потом весело захохотал, снимая нервный стресс после оружейного магазина. Так и подался в обеденный зал, будучи уверен, что я пошутил. Разочаровать я его не успел, потому что стол для нас оказался уже почти накрыт. И там красовались такие аппетитные на вид вкуснятины, что мы даже купленные вещи не стали поднимать в номера, а сложили их под стеночкой у нас за спиной. Оружие — там же примостили.
А потом наступил пир. Истинный праздник живота. И будь среди нас самые заядлые скептики, расисты или зоофобы — и они были бы вынуждены признать, что лучших поваров, чем здешние фейри, — не существует. Да плюс ко всему они ещё и официантами оказались непревзойдёнными. Без неуместного топота, быстро, ловко и умело подавали нам новые блюда, убирали пустые тарелки или подливали напитки. Любые короли, императоры или князья, имеющие вышколенных слуг из числа себе подобных, удавились бы от зависти.
К слову сказать, имелись в трактире и крепкие алкогольные напитки. Начиная от креплёных вин и заканчивая водками с большим содержанием спирта. Но за них следовало платить отдельно и самому подходить к стойке вполне приличного бара. За стойкой в оцепенении зависло два краба, как их называли остальные слуги, но как по мне, то создания, больше походящие на пауков. Потому что тоненькие и длиннющие лапки, коих насчитывалось по шестнадцати у каждого, никак не походили на крабовые.
Димон Чайревик собрался было сходить к бару и взять себе стакан ядрёного горлодёра, но я ему банально не дал денег, а свои кровные и трофейные из ямы он уже до последнего медяка потратил в магазинах. Ну и, припомнив мою последнюю ругань в его адрес за плохое поведение в оружейном магазине, рыцарь не стал настаивать. Но явно при этом обиделся, редиска.
За неполный час мы насытились настолько, что Димон выглядел пьяным без спиртного, Даниэлла заметно побледнела от неприятных ощущений, мне стало лень даже разговаривать, а Санёк, когда я «вдруг вспомнил» о письме, посмотрел на меня как на врага народа. Затем вылезал из-за стола и поднимался по лестнице на второй этаж как тяжело подраненный колобок. Куда и ловкость юношеская подевалась.
Ну а я, пока мелкий покатился делать вид, что роется в багаже, принялся готовить окружающую публику к предстоящему чтению. Тем более что в общем обеденном зале собралось большинство бессмертных, обслуживающих данное престижное заведение. В дальнем углу чинно сидели оба конюха и привратник, да такой же, как и они, Скелет-толстяк. В противоположном углу можно сказать, что таились трое гномов, выглядывая поверх стола только частью своих кукольных лиц, но готовые откликнуться на любое данное нами поручение. Два краба-паука — тоже наверняка считались, хотя за всё время нашего обеда так и не шевельнулись ни разу. Ну и все три фейри зависли возле нас с любопытством, когда услышали мою начальную фразу:
— А ведь я совсем забыл про письмо вашему хозяину, которое касается именно шеф-повара! Да, да, именно тебя, уважаемая Тьюша!
Вот после этого стало понятно, откуда считываются эмоции этих летающих существ: с их больших, словно сделанных мультипликаторами глаз. В них тут же стали просматриваться интерес, удивление и немалая толика сомнений.
Ну и пока Александр «бегал» за письмом, я попытался развивать тему в нужном направлении:
— Мы ведь должны были удостовериться, что хозяин «Буже Вайс» и в самом деле умер вместе со всеми горожанами в тот трагический день. А потому беседовали не только с вами, но и со стражниками у ворот, а также со многими и многими приказчиками, находящимися как недалеко отсюда, так и на Второй Ярмарочной. И везде получили подтверждение, что умерли все живые. Так что теперь мы должны вручить послание самому заинтересованному лицу, о котором и говорится в письме.
Сама шеф-повар молчала, а вот её коллеги засыпали меня довольно ушлыми вопросами: кто передал, откуда, как именно он знаком был с хозяином «Буже Вайс», когда письмо было написано и прочее, прочее, прочее. Еле выкрутился, больше отговариваясь тем, что ничего толком не знаю, ни во что не вмешиваюсь и сам не люблю задавать лишних вопросов. А всё остальное, мол, сами прочитаете.
Тут и Санёк письмо принёс и вручил его вполне торжественно Тьюше. Та его вынула, покрутила разными сторонами и, естественно, ни слова по-русски не поняла. И потребовала перевода от меня. Но я и от этого открестился, заявляя, что у нас в команде есть штатный писарь, вот пусть он чтением и занимается.
После чего Пятница, с заминками и хмыканьем (ведь читал, то он сиё творение в первый раз) огласил написанное. Вот тут уже шеф-повар проявила максимальную активность, заставив вначале чтеца повторить раз по пять отдельные абзацы, а потом ещё и меня засыпав вопросами о предполагаемом пути каравана, наших взаимоотношениях, планах на поселение в Осколках, да и вообще, обо всех иных мирах, о которых нам было известно.
Тут я уже не стал сам распинаться, а заставил по очереди поделиться своими воспоминаниями сияду, рыцаря и своего земляка. То есть и сам отдыхал от говорильни, и желудок свой продолжал баловать остающимися на столе разносолами.
Но сколько ни присматривался и ни прислушивался, настроение почему-то продолжало падать. Несмотря на огромный проявленный интерес к иным мирам, Тьюша пока даже словечком не обмолвилась о своём возможном согласии на путешествие с нами в одной команде. А некоторые слишком уж агрессивные и язвительные вопросы со стороны её коллег по кухне сразу показали, что те против даже самой мысли о расставании с подругой.
Поэтому я в финале стал давить очевидными фактами:
— Земли вокруг Ихреза мертвы, солнца нет, другие города также пустынны. Людей нет, и они боятся проскакивать эти страшные для них пространства даже по окраинам. Да и вообще, войти непосредственно в любой город не может ни один караван…
— Но вы же вошли! — перебила меня одна из фейри.
— Мы — особенные! — перешёл я на откровенный пафос. — Мы — избранные, отмеченные благосклонностью богов. Подобных нам нет в иных мирах, поэтому нам и подвластны чуть ли не все дороги вселенной.
Хорошо сказал. Сам себе готов был аплодировать. Жаль, никто не поддержал. Ну а дальше перешёл на скорбный тон, кивая сочувственно головой:
— Конечно, у вас тут в гостинице спокойно, ничего не грозит, можно на тысячи лет впасть в спячку, но так и не дождаться следующих постояльцев. Чуть скучно — зато никакого риска, что особая напасть или нелепая случайность не прервёт ваши бессмертные жизни. Хотя… не факт, что и здесь можно отсидеться в безопасности…
— Что же нам здесь может угрожать? — вдруг подал голос один из конюхов.
— Как мы заметили, — пошли с моей стороны охотные пояснения, — климат стал постепенно меняться, дожди становятся всё интенсивнее, и стали появляться молнии. А что такое молнии, пусть и во время обильного ливня? Если не догадываетесь, подскажу. Это — пожары! Страшные и сильные, погасить которые сложно даже специальной команде пожарных, хорошо обученной и отлично оснащённой помпами и бочками с водой. По пути к Ихрезу мы на большом перекрёстке видели постоялый двор с трактиром, выгоревший от основания. Только остались потрескавшиеся стены первого этажа. А ведь там наверняка было полно бессмертных слуг, не меньше чем здесь. И как их не пожалеть, таких бедных, несчастных и беззащитных?
Мои три товарища на каждое утверждение или риторический вопрос слаженно, утвердительно и сочувствующе кивали, так что не поверил бы мне только глухой и слепой одновременно. Тем более что я говорил истинную правду. На самом деле трактир, может, сгорел по иной причине, но я ведь и не говорил, что от молнии, просто констатировал факт: сгорел всё-таки!
Понимание, что наша задумка может сработать, появилось после вопроса обиженным тоном одной из фейри:
— Ну ладно, улетит Тьюша с вами, а нам что делать?
Мелькнула у меня мысль сказать: «А отправляйтесь вместе с нами!» — и тут же пропала, стоило мне только скользнуть взглядом по торчащим над столом лысым головам. Не хватало ещё, и эти привяжутся, вот это будет номер! Поэтому отвечал осторожно, подбирая слова и обтекаемые определения:
— Есть такое понятие, как «первая ласточка». Это прилетающая по весне первая птица с юга, как бы сообщающая о приближении лета. Так и в данном случае Тьюша окажется первым посланцем своего родного Ихреза в новые миры. Там она сама научится прокладывать дороги иным созданиям, в том числе людям, игрокам, их младшим помощникам, и тогда сюда хлынет поток гостей, у вас отбоя не станет от постояльцев, и вы вновь станете вести самую активную, насыщенную, настоящую жизнь! И тогда Ихрез станет истинной столицей ваших оторванных от родного мира земель!
После чего сам еле удержался от неуместного в данном случае смеха. Но уж слишком явственно представил себе сцену из древнего кинофильма «Двенадцать стульев», в которой Остап Бендер обещает устроить межгалактический чемпионат мира в Нью-Васюках. Уж больно там импозантно пейзане, во главе с Крамаровым, смотрелись с отвисшими челюстями.
Здесь публика собралась несколько иная. Лапше у них на ушах негде было задержаться. И тем не менее нужный успех был достигнут. А я ещё добавил, что со временем мы обязательно вернёмся и доставим письма для остальных слуг, которые тоже смогут податься в мир, немного в нём попутешествовать, а потом вернуться в родной город по проторенным дорогам, приводя за собой толпы последователей и готовых на всё переселенцев.
Как ни странно, но тщеславие имелось и в головах вот этих, явно искусственно созданных творений. В который раз я не смог определиться, кто это так расстарался: разработчики данного мира или всё-таки ВИИн? А может, наложение сразу двух вмешательств дало такие уникальные результаты? По крайней мере, эти умертвия мыслили и соображали ничуть не хуже, чем самые заумные энпээсники, дающие задания и квесты игрокам-персонажам в иных игровых локациях.
Тьюша в итоге нашего затянувшегося обеда сказала, что примет решение чуть позже, и все три фейри принялись убирать со стола. Тогда как чуть ли не задремавший Чайревик стал, покряхтывая, подниматься, потом подхватил несколько сумок со своими вещами и двинулся в сторону лестницы на второй этаж. Зато не преминул при этом решительно заявить:
— По рыцарским законам: сиеста — дело святое. Поэтому встречаемся через полтора часа, здесь же…
— Жаль, что ты с нами не поедешь, — сказал я уже в удаляющуюся спину и прикрикнул в сторону конюхов: — Тогда нам, уважаемые, оседлайте только три лошади.
Паладин замер на третьей ступеньке, очень печально вздохнул и пригрозил:
— Уйду я от вас, всё обидеть норовите… — Потом тоже крикнул уже почти ушедшим Скелетам-толстякам: — И мою лошадку оседлайте! — А для нас ехидно добавил: — Придётся вместе со всеми растрясти жирок во время конной прогулки.
Сияда со своими вещами промчалась мимо него, так что я только и успел крикнуть:
— Собираемся здесь через полчаса! — И тоже поспешил разложить покупки. Причём не столько осматривал, сколько надел на себя сразу самое нужное.
