Глава 16
Свидетели
Трудно сказать, что помогло Виль-Ройту остаться в живых. Наложение случайностей, не иначе. Но, наверное, больше всего пригодилось выработавшееся умение плавать даже в бессознательном состоянии. Потому что за двести двадцать лет чего только с отважным лоцманом не случалось на речных и прибрежных морских просторах. Где он только не глотал воду, и где его только не норовила судьба затянуть на глубины, а там и отдать на корм здоровенным крабам. Везде выплывал.
Так и сейчас, оглушенный ударом мраморного шара и потерявший при этом сознание, Виль-Ройт очнулся в ледяной воде того самого канала, где плотогоны собирали свои плоты, а лесорубы им при этом помогали. Причём очнулся, чтобы осознать: теперь уж он тонет окончательно и без шансов на спасение. Правая рука не слушалась, а всё остальное тело окоченело от холода. Магической силы в теле – ноль. Видимо, сама ушла в дело, пытаясь вытянуть хозяина из нирваны беспамятства.
Оставалось только захлебнуться и пойти на дно…
Когда донёсся явно усиленный магией голос:
– Хватайся за верёвку! – По голове пребольно хлестнул конец тонкого, ловко брошенного каната. Обижаться за такую неосторожность было неуместно. Ну разве что, уже выкарабкиваясь на сушу, беззлобно пробормотать незнакомому спасителю:
– Чуть глаза не выпали от удара…
А тот в споры вступать не собирался. Только проинформировал:
– У меня половина магической силы, четверть отдаю на твоё восстановление и согревание. Бери!
Воздействие этой помощи оказалось невероятно действенным. От прогревания лоцман подпрыгнул, чувствуя себя словно кипятком ошпаренным. Но самое положительное, что все органы заработали в идеальном режиме, если не считать основательно выбитое правое плечо.
– Здесь одни погибшие, – информировал тем временем спаситель. – Я сейчас бегу по тропе к Непреодолимому…
– Но туда ведь… – лоцман не договорил, вызвав в памяти данный участок Гайды. Если и в самом деле существует некий прямой путь по берегу сквозь скалы, то к ущелью можно добежать за считаные минуты.
– Ты со мной? – уже на ходу спросил сентег, судя по форме одежды, явный дровосек. И больше не спрашивал, потому что спасённый собрат только кивнул и молча пристроился в фарватер движения. Так что дальнейшие несколько слов рубщик деревьев прохрипел с большим интервалом: – Всех наших эти твари порешили!.. Верноприличники!.. Один из моих друзей узнал, сообщил мне перед смертью…
Они мчались на грохот выстрелов, ясно понимая, что в ведущемся сражении ничем не смогут помочь. У них ничего кроме кинжалов да по паре метательных ножей с собой не было. Но всё равно бежали, надеясь на чудо. И в какой-то момент, когда горы вздрогнули от невероятного грохота, показалось, что чудо возможно, ведь так взрывается лишь невероятный по силе и мощности огненный шар.
– Этот колдун с Севера – много чего умеет! – прохрипел лоцман в хвост своего спасителя. А тот в ответ выдохнул:
– Тот взгорок!.. Оттуда!..
Они взбежали на покатую скалу, с вершины которой было прекрасно видно всё ущелье до самого изгиба вдали. И мост отсюда смотрелся великолепно, вызвав своим видом досаду у Виль-Ройта:
«Надо было сюда вести на экскурсию, может, и обманули бы преследователей…»
Но в любом случае, вид финальных событий в водах ущелья отсюда открывался как на ладони. И оно того стоило, чтобы на пределе сил сюда домчаться и всё увидеть собственными глазами. При свете дня и ярко подсвеченной на глубинах воды зрелище получилось феерическим. А уж память Эль-Митоланов позволила им запомнить каждую подробность увиденной картины.
Маленький плавер резво нёсся прямо в сторону моста. За ним с ещё большей скоростью пёр большой корабль верноприличников. И с него велась массированная стрельба из арбалетов. В команде Кремона только один воин оставался на ногах, да и то просто стоял, явно прикрывая спину человека. А стреляла только Ягуша. Да и то, сделав подряд три выстрела, она отбросила керечесу в сторону и бросилась своему супругу на спину. Видимо, так она постаралась, в соответствии с легендой, как можно скорее соединиться объятиями с любимым. Да и до «мёртвой» воды к тому моменту оставалось всего лишь два метра. А вот до неумолимо надвигающегося плавера врагов было уже не больше тридцати метров. С такого расстояния рой арбалетных болтов становился невероятно опасен, от него уже никакие личные щиты не спасли бы.
И в следующий миг небольшой кораблик Невменяемого ворвался в зону Шанны. Именно от него по невидимой преграде во все стороны ринулись змеящиеся молнии. Некоторые впечатались в стены вздымающегося ущелья, некоторые ударили прямо по Непреодолимому, часть – ушла в воду, буквально вскипятив её огромное количество до состояния пара. Именно последнее действо спровоцировало фактический взрыв жидкости. Кипящие гейзеры пара и брызг ринулись вверх и в стороны, на долгое время скрывая пытающихся уйти от погони.
В судьбе Кремона, Ягуши и остающегося на ногах порушника сомневаться не приходилось: они выбрали смерть, предпочитая умереть так, чем от рук численно превосходящего врага.
А вот дальше начались чудеса. Пар настолько раздался в стороны, что коснулся своими космами плавера верноприличников. Тот уже почти остановился, пытаясь дать максимальный задний ход своими водомётами. И в этот момент нос корабля, находящийся метрах в десяти-двенадцати от Барьера, накрылся волной пара. Тотчас раздались жуткие вопли боли, и первые фигуры сентегов, коснувшиеся пара, стали в судорогах корчиться на палубе. Совсем, совсем непростыми оказались вскипячённые «мёртвые» воды!
Большой плавер должен был полным ходом сдавать назад, буруны и волны, вздымаемые водомётами, явно показывали, что магические двигатели в полном порядке и работают как надо. Только судно ещё какое-то время так и продолжало оставаться на месте. Катающихся по палубе подельников никто спасать или оттаскивать из тумана не стал, оставшиеся в живых верноприличники отскочили ближе к корме. А потом туман стал словно всасываться в невидимую преграду Шанны. Как будто вскипевшая вода ни в коей мере не собиралась отдавать окружающему пространству даже капельку самой себя. Но! Вместе с туманом потянуло к Барьеру и дико упирающийся, сотрясающийся от рывков плавер верноприличников!
Теперь уже заорали все, кто оставался в живых. Одни кричали, что надо прыгать в воду, другие – что следует помочь вёслами, а третьи – что не умеют плавать. Кажется, там создалась настоящая паника, а может, и лидера не осталось в живых, который смог бы чётким приказом скоординировать действия подчинённых. Тем более что одним из них был найден прекрасный выход из опасного положения. Он подхватил огромное весло, но вместо того чтобы им грести, закрепив на борту, стал попросту размахивать лопастью в цепком пару. И космы странного тумана стали рассекаться и таять! Увидев такое дело, к носу корабля точно с таким же веслом бросился и второй подельник. И в какой-то момент показалось, верноприличникам удастся вырвать своё плавсредство из лап смертельной ловушки.
Но плавер-то всё равно продолжал двигаться вперёд! И что такое десяток метров на воде? Да во время паники, криков и неуместных команд? Тем более что добрая половина оставшихся в живых всё-таки попрыгала за борт со стороны кормы. И через пару мгновений именно они посчитали, что поступили единственно правильно. Оба сентега с вёслами, пытающиеся изобразить собой мельницы, как и третий, кинувшийся к ним на помощь, вдруг загорелись диковинным, ярко-синим пламенем. А вопли из их глоток говорили о невероятных мучениях умирающих.
Далее смерть в виде ломающих тело судорог и корчей обрушилась и на остальных сентегов, которые ещё оставались на борту. Водомёты сразу перестали работать, и весь корабль, словно после сильного рывка, целиком скрылся в клубящемся пару.
И тут очнулся от созерцания грандиозного зрелища Виль-Ройт:
– Смотри! Наш берег для них ближе! – Ему даже пришлось подтолкнуть своего спасителя, выводя его из ступора. – Да очнись ты! Если эти твари выберутся на берег, мы с ними не справимся, а вот пока они в воде…
Последнее предложение он договаривал уже на бегу, слыша за спиной топот лесоруба. Так же на бегу прикидывая соотношение сил и шансы на успех. Над поверхностью воды виднелось семь вражеских голов, хотя изначально прыгало за борт гораздо больше особей. Видимо, большинство и в самом деле не умели плавать и тотчас пошли на дно. Плыть им до удобного выхода на берег оставалось всего ничего, но ведь это плыть, а не бежать! Поэтому парочка свидетелей и мстителей в одном лице как раз успевала.
Другой вопрос, что толкового оружия при себе у них не было, и справиться имеющимися ножами и кинжалами с противником, у которого могли оставаться силы Эль-Митоланов, – дело практически безнадёжное. Но бегущий сзади дровосек подсказал на выдохе замечательную идею:
– Камни!..
И уже на самом спуске не просто стал подбирать соответствующие булыжники, но сразу и метать их в приближающиеся цели. Не приходилось сомневаться, что рубщик леса, привыкший к постоянному физическому труду, чувствовал себя одинаково превосходно, орудуя топором или метая камни.
Причём оказалось, один верноприличник утонул ещё до начала столкновения. Силёнок не хватило удержаться на плаву. А далее уже сразу по два камня летело в торчащие над водой головы. Превосходно получилось! Даже если попадания не получалось или камень оказался отражён личным магическим щитом, на это уходили у врагов последние и так мизерные силы. В результате ещё трое так и не смогли коснуться лапами скалистой тверди. Из оставшихся троих одного немедля пронзили парой метательных ножей в то мгновение, как только он показался корпусом из воды. Второго безжалостно зарезал лесоруб своим кинжалом. Хотя преступник и вопил о том, что сдаётся.
Третий тоже умолял пощадить его, обещал горы сокровищ за свою жизнь и даже пытался врать, что он целый князь Пикирони. Лоцман его не убил, но не из жалости или по причине обещанного выкупа, а просто для того, чтобы узнать точно впоследствии: кто напал на Кремона Невменяемого. А потом и для показательной казни хоть одного бунтовщика.
Виль-Ройт попросту сильно оглушил последнего врага камнем по голове и тут же быстро связал пленнику руки с крыльями, лапы и клюв снятыми с него же ремнями.
– Вначале всех своих подельников выдашь перед смертью! – бормотал он со злостью. – А уж потом тебе император особую казнь придумает!
Дровосек ему в этом не помогал, а, поднявшись на ближайший камень для лучшего обозрения, просматривал воды громадного ущелья:
– Пар рассеялся… или осел на воду…
Тотчас и лоцман присоединился к своему спасителю, стараясь увидеть: что и от кого осталось на поверхности подсвеченных из глубины вод.
Большой плавер приткнулся бортом в небольшую природную выемку отвесной стены. Причём всего лишь метрах в двадцати дальше от тоннеля, в который вёл левый, если смотреть снизу, жёлоб с моста. Течение его назад не сносило, лишний раз подтверждая, что оного здесь, наверху, не существует. Только в глубинах. На палубе лежали почерневшие или страшно изогнутые, словно изломанные трупы верноприличников. Никто не шевелился, живых не могло там быть по умолчанию.
Маленький кораблик Кремона на самом малом ходу продолжал двигаться вперёд и уже почти скрылся за поворотом, за изгибом всего ущелья. Там тоже никто не шевелился.
Виль-Ройт попытался рассуждать логически, хотя после всего пережитого и увиденного это оказалось несколько сложно:
– Водомёты не могут работать, если ими не управляет Эль-Митолан. Значит, хоть кто-то, но остался в живых на малом плавере. Возможно, что и сам Кремон… И скорей всего он ранен… или в бессознательном состоянии… И Ягуша, наверное, жива… Но тогда получается, что легенда и в самом деле имеет в своей основе реальную историю… Ведь эти двое людей так сильно любят друг друга!
– Точно? – засомневался лесоруб.
– Уже поверь мне! Насмотрелся я на их ауры… Словно созданы друг для друга…
