Книга: Уникумы Вселенной – 3
Назад: Глава двадцать восьмая Единый строй
Дальше: Глава тридцатая Финал трагедии

Глава двадцать девятая
Рабочие будни

Два дня прошло в переселении и организации жизни в императорских купальнях. Пришлось раздвигать плиты, пристраивать над входом некое подобие навеса, убирать многочисленные скелеты и мумии, которые никак не способствовали своим видом отдыху или приятному аппетиту. Почистили то, что осталось от испорченных продуктов в подсобных помещениях, выбросили истлевшие и прогнившие одеяла, полотенца, банные халаты и прочее тряпье. Грязную воду из бассейнов слили, благо сточная канализация осталась в нормальном состоянии, отыскали и колодец, где на глубине сорока пяти метров была вполне пригодная для питья вода. Но вот с трубами и закачкой воды моторами пока было тяжко, и это дело отложили на ближайшее будущее. Пока хватало воды, которую доставали дедовским способом, крутя ручку барабана.
После чего еще два дня усиленно наполняли новую базу собранными по окрестностям продуктами, нужными вещами, наиболее уцелевшими вещами и кухонным оборудованием. А с помощью воздушных сил провели исследования окружающих город пространств. Наездницы прекрасно разбирались в картах, а уж с наличием наганов почувствовали себя в полной безопасности. За последние дни на них лишь два раза попытались напасть воздушные пираты, но, потеряв в своих рядах две особи убитыми и нескольких ранеными, петухи окончательно перестали реагировать на синего орла. Что, кстати, весьма и весьма удивило всех без исключения.
Лонгир еще и утверждал:
– Есть у них соображение, есть! Причем не меньше, чем у собаки. И ведь смотрите, вообще никто не нападает, а это значит, пострадавшие предупредили всех остальных. Это уже говорит о сообразительности, средстве общения и о некоей кооперации.
– Да умные они, умные, – ворчал Броди. – Я это понял еще тогда, когда пострадавший от факела «одноглазый» привел двух товарищей на разборки со мной. Подобное только особо хитрые волки устраивают.
Пернатые хищники и в самом деле перестали даже в черту города залетать и над пригородами не показывались. Котов тоже больше не было, и посчитали, что убитый в схватке монстр всего один такой был, да и тот приблуда. Два раза пытались по улицам прогуляться молодые да резвые бегемоты. Первую пару отогнали выстрелами, а вот во второй пришлось-таки одного мастодонта завалить. После чего любители воды и грязи признали территорию разумных неприкасаемой и больше туда не ломились.
– Тоже умные, – утверждал Лонгир. – Скорее еще более разумные, чем петухи. Зря мы его убили, он только пошалить хотел.
И остальные как-то к этому наущению отнеслись с должным стыдом.
Но нет худа без добра, как оказалось. Сала в бегемоте было столько, что им запаслись как минимум на два месяца. Да и мясо значительно разнообразило меню, после слегка поднадоевшей курятины. Но лучше всего шло нежное мясо нутрий, которых приноровились бить гарпунами в виде дротиков. Ко всему, и гигантская кукуруза постепенно наливалась соками и желтизной в початках и со временем обещала стать вполне приемлемой в пищу в виде перемолотой муки и пышных лепешек. Ф-фоте кукуруза тоже понравилась, и он кормился ею с удовольствием и без вреда своему желудку.
Так что голод в этом благодатном мире не грозил. Безделье тоже: только на разборку, классификацию и попытки запустить найденные на месте падения станции трофеи ушло еще три дня.
А вот печаль на сознание давила все больше и больше. Ведь уже пошел двенадцатый день, когда земляне во время обеда были вынуждены признать: их божественные предки явно задерживаются с оказанием помощи. Ведь троица хардийцев обещала наведаться в мир адельванов ровно через неделю, а значит, они уже там и наверняка должны были начать интенсивные поиски. И почему нет результатов?
На этот вопрос имелось несколько ответов-предположений. Самый худший: вся компания древних землян погибла. Не менее худший: телепортация стала невозможна между мирами по какой-либо причине. Дальше: вообще пропала вся экспедиция, и теперь боги не могут отыскать отправную точку начала катастрофы. Более оптимистичный вариант: умеющие телепортироваться куда угодно создания просто не могут отыскать след спонтанных телепортаций и мечутся по вселенной вслепую, выискивая пропавшую пятерку методом тыка. Ну и самый желательный: Пеотия, Райгд и Сакрина уже почти рядом и банально запаздывают из-за своих вселенских дел, по сравнению с которыми пропажа пяти человек – пятнышко пустоты. То есть могут появ иться либо через час, либо через несколько дней.
– Самое главное – чтобы они за нами явились! – восклицал Пузин, размахивая вилкой. – А мы выживем в любой обстановке.
– Выжить-то мы выживем. – Броди задумчиво смотрел, как его жена осторожно шевелит поврежденной недавно рукой. – Только вот хочется конкретную цифру знать. Если мы месяц здесь будем жить – это одни планы надо форсировать. Если год – совершенно иные. Три года – так вообще.
– Э-э! Стоп, дружище! – прервал его Кгорбо. – Это ты загнул! Мне кажется, что любые наши планы не должны простираться дальше чем на месяц. По крайней мере, в первый год вынужденной колонизации данной планеты. Пищи нам хватит на года, суровой зимы здесь не бывает, строительством капитальной крепости или защитной стены нам тоже головы забивать не стоит. Мы ведь не на дикой планете, и натирать мозоли нет никакого смысла. Поэтому преспокойно давайте заниматься разведкой, расшифровкой местных текстов, попутно улучшать свой быт и, самое главное, отыскивать порталы и работать над их запуском. Получится – отлично! Нет – тоже с голоду не умрем. Согласны?
Возражающих не нашлось, хотя неприятный осадок остался у каждого. Надежда в душе тоже должна чем-то питаться, хотя бы обозначенными сроками. Даже преступник, сидящий в тюрьме, знает, что срок когда-нибудь да закончится и он обязательно выйдет на свободу. А тут что ни делай, а так и будет тяготить неопределенность и неизвестность. Лучше было бы уже и в самом деле знать: все, влипли навсегда, и надо строить жизнь, отталкиваясь от этой аксиомы. Понятно, что и тогда будет тлеть уголек надежды: «А вдруг?»
Но тогда планы сразу надо строить на всю жизнь. А вот как?.. Всего лишь на неделю или на месяц?
Но делать нечего! Хочешь думай, хочешь вой, хочешь головой об стенку бейся – легче не станет. И самое лучшее лекарство от тоски и печали – постоянное, ежеминутное занятие и для рук, и для мозга.
Поэтому на ближайшие три дня назначили работы по расчистке завалов вокруг дворца и в его подвалах. Имея карту на руках, которую нашли при «отравительнице», хотелось-таки добраться до того обходного тоннеля, который вел к подземному помещению с площадкой телепорта.
Дверь, которую заклинило, тоже еще раз попытались открыть, но ничего толкового никто не придумал. Затею с созданием, а вернее уже практически созданной, взрывчатки и подрывом тоже отбросили как слишком вредительскую. Ведь от такого мощного взрыва могло рухнуть даже перекрытие пантеона. А рисковать статуей невиданного, вымышленного или мифического божества в виде кентавра четырехрукого археологи и мысли не допускали.
Понятно, что для таких грандиозных работ не помешало бы иметь гораздо больше рабочей силы, но в любом случае успех не заставил себя ждать. Имея перед собой план и четкое направление, расчистили участок с противоположной стороны дворца, сделали подкоп вниз метра на три, наткнулись на стену. Причем она относилась не к фундаменту, а именно к тем подземным сооружениям, которые стояли сверху над одним из потайных ходов. К тому времени уже имелось немного взрывчатки, которую лично буквально из мусора создала академик, так что вручную пробивать после двух маленьких взрывов пришлось мало, всего лишь сантиметров тридцать.
Ну и понятное дело, что уже потом через пробитую дыру внутрь заползли не только передовые разведчики, но и все, кто был здоров и подвижен. Кроме орла, конечно! Потому как внутри оказалось на что посмотреть! Усыпальница!
Причем в усыпальнице тысячу лет, как минимум, хоронили не только членов императорских семей, но многих знаменитых, прославленных какими-либо деяниями аборигенов. Это стало понятно по надписям, часть которых уже могли расшифровать после предварительных работ с текстами и использования ноутбука Ларисы Ярославны. Саркофаги вскрывать пока не стали, посчитав это дело не к спеху, а вот к месту ближайшего пересечения с подземным ходом заторопились.
Дальше еще больше повезло: и подрывать ничего не пришлось. Расчетливо выковырнули из пола массивную плиту, и под ней открылся желанный искомый проход. Понятное дело, что дальше в лабиринт отправились только зубры, ветераны от археологии, коими по взаимным обсуждениям признавали Броди, Пузина, Кгорбо и Лонгира. Разве что пятой в группе, в тылах, шла академик-желлатук и пыталась предостерегать от любого неосторожного шага. Кстати говоря, как дама ни надоедала, некие дельные советы и от нее тоже дошли по назначению.
Непосредственно к площадке телепортации идти с того места было слишком далеко, и этот маршрут решили отложить на день-два. Зато без раздумий отправились к пантеону, который оказался сравнительно близко. Прогулки не получилось, и хорошо, что на данном участке все четыре ловушки были обозначены. Приходилось обезвреживать их, а потом еще и окончательно выводить из строя. Потому что воспоминания о том, где погибла «отравительница», не давали расслабляться. Попавшиеся на пути три бронированные двери, наглухо заклиненные системой безопасности, удалось легко открыть с помощью ключа. Причем их подбивали клиньями после открытия и фиксировали упорами наглухо. Не хватало, чтобы они захлопнулись по собственной инициативе!
А вот три стены, а вернее, замаскированные под стены двери пришлось выбивать. В том числе и последнюю, которая вела в пантеон и через которую когда-то держали путь три раненых синезода. В главном помещении лабиринта задерживаться долго не стали, чуть ли не силой вытащив оттуда Пузина и мохнатую даму-академика. Ключом вскрыли дверь в длинной комнате и тоже зафиксировали в открытом помещении. Напоследок варварски выломали ржавые штыри последней ловушки и под приветственные крики встречающих выбрались в купальни.
То есть открыли эдакую кольцевую тропинку, по которой отныне можно было пройти в любую сторону. Разве что очень опасным, темным пятном оставался сам пантеон. Какие еще загадки может подбросить это неизвестно кем построенное помещение? И как сработает имеющаяся там система безопасности? Можно ли там ходить и как долго? Чем опасны более низкие ступени? Ну и так далее, и тому подобное.
После краткого обсуждения решили устроить провокацию. Для этого тела синезодов, утяжеленные камнями, вынесли на верхнюю ступень, а одно из тел так вообще положили на краешек да с помощью противовеса, лампады с фитилем и веревки устроили его падение минут через пять расчетного времени.
Сами убрались восвояси, затаились с анализаторами возле самой первой двери, которую выломал когда-то Броди, и стали ждать. Звуки некоторые слышались, хоть и недолгие, а вот ядовитого тумана или газа так и не дождались. Что уже посчитали благоприятным знаком. Ведь в любом случае подобные жесткие ловушки или западни никогда и никаким боком не могли противостоять крупномасштабным действиям по вторжению и освоению. В основном потайные переходы строились для шпионской деятельности, ухода с места, а также совершения преступления, ну и для банального прослушивания. А на подобные задания, как правило, ходили одиночки или малые группы. Нежелательные, посторонние личности или вездесущие грабители тоже действуют в одиночку. В основном. И для последней категории посетителей неприятных сюрпризов хватает на тысячелетия.
А вот против системы, опыта и большого коллектива никакая мертвая схема долго не выстоит. Так что уже утром пятерка самых опытных археологов преспокойно расхаживала по верхней ступени пантеона и монтировала там электрическое освещение. При этом они продолжали бревнами, палками и камнями «разминировать» коварные сюрпризы на нижних ступенях. Система обороны была просчитана, средства уничтожения ее – подобраны.
Ну а в обед каждый член смешанного коллектива отчитывался о своей работе или о работе своей группы за последние дни.
– Вечером все смогут полюбоваться на мифическую статую местного божества, – порадовал Броди остальных. – Правда, все будет без оркестра, фейерверков, цветов. Завтра начнем проходку по второй части лабиринта, к площадке телепорта.
Женская часть коллектива не поскупилась на аплодисменты, хотя делали это с сердитыми, нахмуренными лицами: ведь до сих пор никто, кроме дамы-академика, там не побывал. Ну а если кто-то требовал или капризничал, Александр Константинович свирепел на глазах, и от него старались держаться подальше даже флегматичные на вид желлатуки.
Разве что еще одна дама-мохнатик, у которой до сих пор ноги были в гипсе и которая перемещалась на костылях, была довольна.
– По коридору пронесете меня на руках! (И то верно: раз все, значит – все!) Тем более что я свою работу сделала на отлично! – Она в последние дни с достойной награды усидчивостью занималась настройкой, ремонтом и запуском приборов, найденных на месте катастрофы космической станции. – Три видеокамеры починила, настроила и приспособила антенны-переходники для совмещения с ноутбуком Ларисы. Теперь мы можем просматривать в видеозаписи каждый наш спор, диспут или кулуарную драку. Одна вон там установлена… – Все повернулись в указанную сторону. – И фиксирует каждое наше слово для истории. Вторую я беру с собой, для съемки в пантеоне, ну и третью мне с самого начала заказала наша штатная фотокорреспондент. Вот, держи!
Люссия подарку обрадовалась как ребенок, потому что теперь получила возможность хоть что-то снимать, потом монтировать и выдавать хотя бы маленькие, но подчищенные от огрехов кинофильмы. Чем она и пообещала заняться с завтрашнего дня.
Единственные неприятности, да и то сравнительные, произошли у наездниц. Воздушная разведка не только осматривала окрестности, летая уже над соседними городами и побывав вдоль реки на огромном расстоянии километров в сто, но и занималась доставкой наиболее ценных находок с еще одного места крушения космического тела, которое отыскали три дня назад. Но именно эта парочка больше всех использовала свои наганы для стрельбы на дальних околицах, где еще встречались незнакомые с людьми и с Ф-фотей стаи петухов.
Потому-то запасы патронов существенно исчерпались. А ведь иных складов с оружием и амуницией так до сих пор не отыскали. И сегодня Валия отправилась к казарме в горах за патронами. Да так и вернулась ни с чем: дизель не смогла запустить. А без электроэнергии не работал электромотор, который тросом приподнимал тяжеленную крышку арсенала. Вначале крышка была открыта, но Пузин ее закрыл по жадности, как бы «во избежание».
– И что теперь делать? – вопрошала Валия. – Вроде там система питания забилась, но ни я в ней, ни она во мне не разбираемся.
Безопасность – прежде всего. Поэтому, хотя имеющихся боезапасов хватило бы для войны на месяц, все переполошились, занервничали и дружно набросились на Карла. Тот если и обиделся, то виду не подал, отвечая со смехом, обилием одесского акцента и с фирменной бравадой:
– Ну вот, чуть что – сразу Пузин виноват! И шо ви так кипишуете, народ?! Зачем вам патроны, Шура? Вы ведь любого петуха порвете своим перочинным ножичком. Про иглы, которые валят с ног почище героина, я уже и не вспоминаю.
Но как он ни выкручивался, как ни юлил, как ни пытался перевести разговор на иную тему, воля коллектива оказалась и для него законом: «Подайте патроны, испанец такой-то!» Еще и дама-академик его устыдила:
– И чего ты противишься? Хочешь вечером тоже в пантеон попасть? Кивает он! Мало ты его уже своими штанами протер и руками перещупал? Не волнуйся, послеобеденную программу мы и без тебя завершим. Ха! Если бы не спорил, уже вылетел. И тогда запросто к праздничному ужину успеешь.
Все оказалось логично и справедливо: сам закрыл, сам и откупоривай теперь. И Пузин резво вскочил на ноги:
– Разрешите выполнять? Спасибо! Миха! Кого из своих жен ты выделяешь мне в пилоты?
Кормилец в последние дни, несмотря на отсутствие колючек с наркотиками, все равно вынужден был ночевать с Валией и Кималой в отдельной комнате. Видимо, он постепенно стал смиряться со своей участью, да и жены его окружали такой лаской, заботой и вниманием, что это служило поводом для новых шуток и дружеских подначек. Но пожалуй, Михаил был единственным членом сборного коллектива, который в душе мечтал о как можно более позднем прибытии божественной Пеотии в этот мир: «Год, конечно, много, но вот за полгода я бы уже мог оправдаться в своих грехах. Мол, ничего не оставалось делать, ты первая меня обманула… бросив на произвол судьбы». Примерно так.
Но при подобных вопросах он старался ничем не давить на наездниц, показывая, что они всегда сами выбирают. Так и сейчас ушел от прямого вопроса Карла, сделал удивленное лицо и пожал плечами.
– Зря ты так. – Наверное, он имел в виду утверждение о женах. – Вопрос не по адресу. Девочки, вы решили, кто из вас полетит?
Но формальное разрешение было получено, и его Валия особо подчеркнула:
– Как скажешь, дорогой! – И уже разворачиваясь к Кимале: – Лети ты, Ф-фотя тебя еще сегодня не катал, соскучился.
На том обсуждения, а вместе с ними и обед завершились. И только Люссия, которая всегда и везде присматривалась к своей возможной сопернице, заметила, что Аника опять не проронила во время обеда ни слова. Вела она себя тихо, спокойно, нигде не высовывалась и работала не покладая рук, как все. Даже удивительно было, что эдакая жрица, чуть ли не пуп земли в своем мире сагири, ни разу не роптала против тяжелой работы. Но что самое пикантное, на что обратила внимание опытная журналистка и фотокорреспондент, так это явная смена приоритетов жрицы. Если она в первые дни переезда в купальни вздыхала еще по Карлу и постоянно провоцировала его оголенными частями тела, то в последние дни она исподтишка, с каким-то затуманенным взглядом следила за Михаилом Степановичем Днепрянским. И это поражало Люссию с каждым часом все больше:
«Казалось бы, парень и так чувствует себя чуть ли не самым несчастным из-за такого количества жен и мстительной любовницы, а вот и сагири туда же! И чем он их так всех к себе притягивает? Медом, что ли, натирается? Или у Аники совсем иные мотивы? Странно».
Назад: Глава двадцать восьмая Единый строй
Дальше: Глава тридцатая Финал трагедии