Глава двадцать восьмая
Древние хардийцы
На Сифоне полным ходом велись восстановительные работы. Прибывшие следователи оказались не у дел: виновных в массовом побеге заключенных не было. Большинство охранников погибли, а кто выжил, тех наверняка забрали с собой на Пьедронгу. Поэтому огромная группа административного надзора, большая часть штурмового десанта и целый сонм Сияющих, которые налетели на станцию по долгу службы и уже после появления там сразу четверых Священных, покинули объект и отправились восвояси. Вместо них Сифон заполонили ремонтные бригады, специалисты по технической настройке и отладке камер считки памяти. Камеры не пострадали, но изрядную их часть бунтовщики успели размонтировать и забрать с собой вниз. Теперь на станцию сплошным потоком шло новое оборудование.
И естественно, на орбитальной станции не ждали нападения извне. Потому что рассуждали логично: «Заключенные сбежали на планету? Туда им и дорога! Назад они уж ни в коем случае не вернутся. И сообщников у них не было, иначе сразу бы погрузили хоть кого-то на космические корабли и увезли на свободу».
Вот так рассуждали на орбитальной станции все. За что и поплатились.
Во второй раз объект был захвачен за две минуты. Только и раздалось несколько выстрелов, от которых сами стреляющие большей частью и пострадали, находясь в силовых коконах для наказания преступников. С десяток охранников были тихо убиты на своих постах. Вновь прибывшие полным ходом считывали информацию и делили пленников на нужных и ненужных. То есть тех, кто ничего не знал, попросту в новеньких арестантских робах на голое тело отправляли в общие камеры. А тех, кто был опасен и знал хоть что-то, сплошным конвейером укладывали в камеры считки памяти. И правильно: чего даром таким ценным агрегатам простаивать?
При этом захватчики не гнушались и проверенными методами допросов. И в этом им со всеми своими умениями помогали перенесенные сюда сотни вышколенных, готовых и умеющих воевать цорков. Император Чинкис не воспротивился мобилизации его воинов из состава Сил Глубокого Рейда. Еще и сам очень напрашивался помочь лично. Но его оставили присматривать за археологической экспедицией землян.
Так что вскоре прибывшие узнали почти все о недавнем массовом бунте. Так же быстро стало известно и об участниках, заводилах бунта и уведшем всех за собой на Пьедронгу командире.
– Экий наш Броди молодец! – удивлялась Абелия. – И здесь успел отличиться!
– Значит, моя блокировка пригодилась, – радовался Райгд. – Сработала во время допроса, он очнулся, сумел выбраться из камеры и всех остальных освободил.
– Да и захват всей тюрьмы они произвели великолепно. Я посмотрела данные о потерях, так среди заключенных они до удивления малы.
При этих словах ситанесса послала ментальный упрек Юниусу:
«Скоро нашего прославленного археолога станут Командором называть, а не тебя…»
«Да хоть с сей минуты называйте! – не стал спорить тот. – С меня и просто имени хватит. Хотя я бы предложил ему более почетное прозвище, например, Контактер. Или – Эпохатор. Потому что только с ним и можно связывать новые эпохи нашей жизни».
«Хм! Эпохатор?.. А ведь подходит! – согласилась Абелия. – Надо будет вынести этот титул на всеобщее обсуждение…»
– Неплохо сработано, – похвалил и декерл Вителла.
Телескоп, направленный на вершину конуса, отыскали быстро, и увидели передаваемое прожектором сообщение: «Ждем помощи от хардийцев. Если вы уже там, сбрасывайте робота с подтверждением!» Выяснили у ответственных за сброс, что именно в данном месте пересечения контактов творилось. И те, пока готовили к сбросу и программировали робота, поведали о недавнем «малом» конфликте с применением напалма и киборгов.
Вниз сбросили, помимо робота связи, еще и кучу всякого добра. А когда внизу появились люди-сигнальщики, то поток сведений с планеты стал постоянным. Тогда как с орбитальной станции каждые полчаса в нарастающих масштабах пошла помощь жителям Пьедронги.
Все это так и не дало семейству Броди окончательно выспаться. И общую волну эйфории, особенно для троих землян, можно было выразить единственным словом: «Нашли!»
Примерно так же радовались и желлатуки с наездницами. А вот все остальные разумные, хорошо знакомые с таким понятием, как безраздельная власть Конструктора, вначале опасались. Они никак не могли поверить, что божественные сущности, да еще в таком количестве, не просто захватили Сифон и подтверждают, что будут удерживать его сколько угодно времени, но вообще пришли на помощь своим простым, ничем по силам не выделяющимся землякам.
И только дальнейшая невероятная помощь во всех сферах бытия заставила забыть о первоначальных сомнениях. А самой наинужнейшей в данный момент помощью оказались сброс новой аппаратуры, настройка уже имеющейся и дельные подсказки, как изнутри пробить телепортационным каналом полуживой кокон регилята.
О таких подсказках и конкретных разработках маркиз Мато фон Дивер и мечтать не мог. И, наверное, именно по этой причине уже третья проба на центрифуге чуть не завершилась успехом. Броди и Лариса теперь пытались переместиться не на Землю, не на Скелет или на Миху, а на приемную платформу орбитальной станции. Хоть попытка и оказалась неудачной, но оптимизм вселяло то, что Броди успел рассмотреть мелькнувшую на миг платформу на Сифоне.
Поэтому, когда вылез из кабины, то, несмотря на очередной приступ тошноты, первым делом сообщил об этом по рации сигнальщикам на конусе. И его сообщение вызвало восторг прибывших на Сифон хардийцев – выбранное маркизом направление оказалось верным!
К следующей раскрутке стали готовиться, уже получив уточненные параметры настройки. И помощь в этом божественных сущностей просто нельзя было переоценить.
– Если бы не их подсчеты, мы бы еще долго возились, – сказал Мато.
По предположению гениального маркиза, если телепортация супружеской пары удастся, то кокон регилята признает землян за уроженцев Пьедронги и больше не станет ни противиться их уходу с планеты, ни возвращению. Следовательно, поднакопив силы и умения, супружеская пара вскоре сможет забирать с собой что угодно и кого угодно. А там и следующих телепортонавтов можно обучить по щадящим, мягким программам.
– Потерпи, дорогая! – сказал жене Александр. – Еще чуточку, и мы прорвемся! Я надеюсь… Ну и не забывай о той важнейшей информации, которую мы обязаны вложить в сознание наших древних земляков. Мне кажется, такую новость нельзя доверить даже прожектору. Только при личном ментальном контакте. Хотя пару намеков в сообщениях я им сделал…
Лариса, хоть и вздохнула тяжело, но к мужу прижалась порывисто и с любовью.
– Я выдержу, дорогой, не сомневайся! – И прошептала ему на ухо: – А ведь я додумалась, где могут находиться готовые капсулы регилята…
– Я тоже, солнышко! Скорей всего, так и есть, другого места такой великий ученый, как Регилят, искать бы не стал. – Броди и покусывал ушко любимой, и продолжал в него шептать: – Но тогда почему наша планета не имеет защиты, как Пьедронга?
– А то ты не знаешь древней поговорки: сапожник без сапог. Ко всему, Грандар наверняка никоим образом не хотел сразу привлекать к себе внимания. Да и, скорей всего, до него либо пираты добрались и подлость устроили, либо среди соратников предатель завелся и похоронил весь проект вместе с создателем.
– Да уж… Будем надеяться, что в… ну, в том месте некие записи о событиях тех дней отыщутся.
– Если судить по найденным здесь записям, да и по сохранившейся платформе… и всему остальному, то не удивлюсь, – согласилась Лариса, расслабившись в объятиях любимого мужчины. – О-о-о… мне так хорошо, когда ты меня стискиваешь… Лучше всяких капельниц и сна восстанавливаюсь…
Тем временем на орбите древние хардийцы, отправив с последним сбросом все нужные расчеты, несколько взволновались после вывода, сделанного ситанессой:
– А ведь Броди довольно грамотно и не один раз намекнул, что мы все в огромной опасности, как и наша планета. А вот эти его три предложения, если вычленить из разных посланий, в сумме точно указывают на связь между Пьедронгой, Землей и Хардийской империей. Он явно знает нечто, о чем даже боится нам передать с помощью прожектора.
Тут же пошли предположения, но их прервал Райгд:
– Мы ничего в споре не выясним. Поэтому предлагаю еще раз обсудить план атаки на рогатых кентавров и Трехпалого Таирхета. Первое и самое важное это заключить Бельессера и его братьев в коконы силы. А уж если при этом пострадают их планеты, то значит, тому и быть суждено.
Хардийцы подождали, пока этот правовой аспект Ковели обсудит со своим учителем, но положительный ответ в любом случае предполагался. Что и огласил Судья после контакта с Патриархом расвалунгов:
– Мои коллеги возможные жертвы среди мирного населения относят к категории допустимых. Особенно при военных действиях. Так что о моральной стороне дела можете не переживать.
Решили поступить так. Первое: прыжок в систему с академиями Сияющих и уничтожение разрушительным криком Тасона всей системы сразу. Второе: прыжок в Бельессеру, заключение его в шар правосудия и ментальный удар невероятной гипнотической силы. Последующие шаги: пленение его братьев и Таирхета. Дальше предполагалось действовать по обстоятельствам, и если все будет проходить удачно, то намечалось пленение и остальных Конструкторов.
Все божественные сущности выстроились в широком коридоре станции, в том месте, откуда хорошо просматривались все три приемные площадки телепортационных устройств. Причем место было выбрано не только из-за ожидаемого прорыва с планеты супружеского дуэта землян – здесь уже несколько раз возникали груды передаваемой на Сифон техники для ремонта станции. Да и разумные существа, обязанные находиться при этой технике, устанавливать ее и настраивать, продолжали стекаться на станцию. Ведь то, что древний космический объект захвачен обитателями Млечного Пути и цорками, продолжало оставаться тайной для империи Бельессера и для самого диктатора.
Разумных, а там два раза даже несколько Сияющих попалось, заключали в арестантские коконы и сортировали. Кого в общие камеры после обыска, кого в камеры считки памяти после погружения в сон. Тех, кто мог связаться с Конструктором и поднять тревогу, так и оставляли в силовых коконах для преступников. Надежней, и голова не болит. Ну а оборудование быстренько утаскивали доставленные сюда с кораблей цорков грузовые роботы.
И хорошо, что были готовы ко всему. Ибо случайно совпало, что Александр Константинович и Лариса Ярославна появились на одной из площадок одновременно с целой группой не просто техников, а неких крупных тюремных начальников, среди которого выделялись сразу четыре Сияющих. В итоге вместо теплой дружеской встречи Броди оказался в силовом коконе и с ужасом понял: отсюда ему никогда не вырваться! И даже полное покаяние в своих грехах не принесет ему свободы. Страшная тоска и непонятное чувство вины чуть не лишили его рассудка.
Хорошо, что его и Ларису быстро отделили от других арестованных и освободили. И Ковели с виноватой улыбкой попытался оправдаться перед вздрагивающей от ужаса парочкой:
– Иначе не получалось. Сияющие могли применить свое страшное оружие самоуничтожения.
– Уф! – Броди вытер со лба обильный пот. – А что им мешает сейчас применить это оружие?
– Чувство вины! Наверняка ведь и ты его ощутил? А представь, сколько у них грехов за плечами накопилось. К тому же если применят оружие, то сами сразу же и погибнут.
– Да, уж… Никому не желаю в том шарике оказаться. Кошмарные ощущения!
Дальше последовали и объятия, и поздравления, и дружеские похлопывания по плечам, и запоздалые слезы радости Ларисы, что все осталось позади. Ее под свое крылышко взяла Розалия.
– Давайте перейдем на ментальное общение, – предложил Броди.
И стал передавать информацию.
После этого было принято решение о немедленной атаке по ранее намеченным целям.
Причем древние хардийцы все как один считали, что оставлять супружескую пару на Сифоне нельзя. Как нельзя их пытаться спрятать в каком-либо ином месте. И предоставили два варианта на выбор, которые своим ангельским детским голосом огласил Сатази:
– Или вы пока возвращаетесь на Пьедронгу и там ждете нашего возвращения, или отправляетесь с нами. Причем, оставаясь с нами, вы будете даже в большей безопасности, чем внизу.
– Тогда и разговора нет, – сразу решилась Лариса. – Только с вами!
– С вами! – кивнул Броди. – Когда еще повезет поучаствовать в сражении одних божественных сущностей с другими…
– Э-э нет, господин Эпохатор, – рассмеялась ситанесса Абелия. – Мы будем применять так называемый «боевой треугольник». Все перемещения производят трое, стоящие в его вершинах. Остальные только дают свои силы, да иногда исподтишка, если удастся, наносят удар по противнику. Аресты проводит стоящий по центру Ковели. А для вас обоих только одна почетная обязанность: наблюдать за нашими действиями. Понятно?
– Ну да… – разочарованно вздохнул археолог. – А как это ты меня только что назвала?
– Эпохатор! Но сейчас на объяснение не отвлекаемся! – Она осмотрела всех соратников и скомандовала: – Строимся! Цорков предупредили? Тогда… начинаем!
И действо началось. Вначале стоявший спиной ко всем в одной из вершин треугольника Тасон затянул атакующий клин в нужное место и нанес разрушительный удар по системе, где располагались основные силы Сияющих. Зрелище потрясло Броди своей масштабностью: превращающиеся в пыль планеты; вспухающее местное светило, потоки радужных лучей, хлынувшие во все стороны.
Второй кадр: резиденция Бельессера и на короткий миг его перекошенное от ненависти лицо, смесь лика демона и морды волка. Потом Бельессер раскрыл пасть уже за мутноватой преградой силового арестантского кокона повышенной прочности. Похоже, что Конструктор завыл от ужаса, пытаясь рогами и копытами пробить свою тюрьму. И сразу же свалился набок после ментального гипнотического удара Розалии.
Не составило труда пленить и остальных троих кентавров. Неизвестно было вначале, как поведут себя их копии, и через какое время они притянутся к основной сущности. Но судя по истерическому поведению арестованных, они сами с первого мгновения начали осознавать катастрофичность своего положения. Диктатурам во многих галактиках наступал конец.
Планета-резиденция Трехпалого Таирхета встретила атакующих вырвавшимся из недр взрывом. Видимо, сработала некая аварийная связь, и этот самый дошлый Конструктор успел либо запустить устройство самоликвидации, либо просто уничтожил все следы своего здесь пребывания. Учитывая его жизнелюбие, древние хардийцы склонялись ко второму. А значит, он сбежал!
Мало того, Таирхет успел еще и всех остальных четырнадцать Конструкторов предупредить о смертельной опасности. Правда, у тех с самоликвидацией планет-резиденций не заладилось сразу. То ли не оказалось времени, то ли еще надеялись сюда вернуться. Но, судя по оставленным примерным векторам в телепортационных тоннелях, все четырнадцать убегали так, такими максимальными несуразными прыжками, что, вполне возможно, заблудятся в бескрайних просторах Вселенной.
Во время этого беспримерного атакующего вояжа ситанесса Абелия сбрасывала в метрополии империй сообщение. В нем говорилось, что диктатуры Конструкторов свержены и каждый мир имеет полное право на независимость и самоопределение. Сияющим, в частности, указывалось, что если они не будут способствовать становлению новых реалий на местах, то будут уничтожены так же, как их покровители. Кстати, о покровителях тоже было сказано конкретно: показательная казнь – не за горами. Если «столпы» власти еще и продолжали чувствовать отдаленно своих наставников, то все равно прекрасно понимали, что те либо под арестом, либо перемещаются с невероятной скоростью все дальше и дальше. А потому со вздохами, прекрасно зная уже, кто такие расвалунги, принимались за новый для себя фронт работ.
Когда все окончилось, древние хардийцы подались на Землю, чтобы как можно скорее добраться до контейнера с капсулами регилята. Перед тем следовало отключить устройство в Глотке, лучи которого могли уничтожить даже божественные сущности. А еще раньше нужно было проверить наличие платформы и отстроить на ней пушку. А вернее, Хрустальную Пирамиду.
Ну и самое главное, тринадцати бессмертным индивидуумам следовало решить задачу собственного выживания. Потому что хрупкая связка: Глотка – контейнер с регилятом в глубинах озера, да и само существование Пирамиды могла нарушиться в одном из звеньев. И тогда, без привычного утопления в водах озера, без косвенной подпитки лучами контейнера и диковинного устройства в Глотке божественные сущности не протянут и нескольких недель.
На этом фоне даже некоторая задержка с возвращением остальных членов археологической экспедиции казалась несущественной.
Земля стояла на пороге новой, немыслимой по своей уникальности Эпохи.
