Матвей
Матвей маялся перед включенным ноутбуком, ожидая обещанные результаты экспертизы, когда зазвонил мобильный. И номер звонившего, и голос были ему знакомы.
— Парень, у меня к тебе разговор, — сипела трубка прокуренным баском следователя Васютина. — Если приедешь прямо сейчас, буду тебе премного благодарен.
— Это по поводу сегодняшнего задержания? — только и успел спросить Матвей до того, как в трубке послышались гудки отбоя.
— Старый черт! — выругался он.
Часы показывали девять вечера. Не самое подходящее время для встреч, но вдруг у Васютина что-то серьезное. Когда Матвей садился за руль своей машины, джипа Дэна не было на месте. Тоже куда-то отправился на ночь глядя? Надо бы позвонить. Ничего, он позвонит по дороге.
Телефон следователя молчал, так же как молчал и телефон Дэна, а в голову лезли всякие нехорошие мысли. Матвей уже собирался развернуть машину, чтобы ехать обратно в поместье, когда в свете фар вдруг возникла маленькая фигурка. Он ударил по тормозам, машина замерла всего в нескольких сантиметрах от мальчика.
Призрак Саши Шаповалова стоял посреди старой бетонной дороги, смотрел на Матвея исподлобья, в руках он держал что-то похожее на кожаный кисет.
— Извини, мне сейчас не до разговоров. — Матвей глянул на часы. — Уступи-ка дяде дорогу!
Мальчик не шелохнулся. Конечно, можно было проехать сквозь него — это же призрак! — но Матвей так и не смог заставить себя нажать на педаль газа. Вместо этого он с тяжелым вздохом выбрался из машины. Опыт общения с мертвыми подсказывал: если они чего-то от тебя хотят, просто так от них не отмахнешься.
— Ну, что тебе нужно, Саша? — спросил он, останавливаясь напротив мальчика.
Тот ничего не ответил, сыпанул из кисета какой-то серый порошок, взмахнул рукой, и земля у ног Матвея вспыхнула белым пламенем.
— Красиво, — сказал он, касаясь призрачного огня, прислушиваясь к слабому покалыванию в кончиках пальцев. — Все? Теперь я могу ехать?
Мальчик отрицательно мотнул головой, поманил Матвея за собой в лесную чащу. Идти в лес на ночь глядя не хотелось, в памяти еще были свежи воспоминания о волках, но что, если это важно?..
По лесу они шли пятнадцать минут, Матвей специально засек. Никакой видимой тропинки под ногами не было, приходилось с риском для здоровья пробираться через бурелом. К старой избушке мальчик вывел его, когда над лесом уже сгущались сумерки.
Просевшая дверь была не заперта. Она тихо скрипнула, впуская Матвея внутрь. В избе царило запустение, пахло сыростью и какими-то сухоцветами. Дом Лешака — вот что это за избушка! Мальчик взобрался на застеленный старыми одеялами полок, поманил Матвея за собой, привстал на цыпочки, высматривая что-то на печи.
— Там что-то есть? — догадался Матвей.
Мальчик кивнул, подбросил в воздух кисет.
Точно такой же кисет, только реальный, Матвей нашел быстро, но с ног до головы успел перепачкаться в пыли и паутине.
— И что мне с этим делать? — Он высыпал немного порошка на ладонь, понюхал. Порошок пах дымом. — Эй, парень!
Ответом ему стала тишина. Мальчик исчез. Призраки такие непредсказуемые!
Матвей думал, что без провожатого не выберется из лесу никогда, но вышел к дороге довольно быстро, еще раз безрезультатно попытался дозвониться Васютину или хоть кому-нибудь из друзей, и развернул машину обратно к поместью. Недобрые предчувствия медленно, но верно обрастали плотью…
Джип Дэна стоял на стоянке перед домом, от сердца отлегло. Хоть кто-то нашелся! Но радость оказалась преждевременной, телефон Дэна по-прежнему молчал, а самого его нигде не было. Как не было Гальяно и Тучи…
Долгожданное электронное письмо пришло, когда Матвей, сидя перед ноутбуком, обдумывал план действий. По одной из дам предварительная экспертиза уже была проведена. Результаты обескураживали — Дэн оказался прав! Вот только где он сам?!
Ему повезло, джип Дэна не был заперт, ключ торчал в замке зажигания. Матвей завел мотор, включил навигатор, изучил последний маршрут, забитый в навигаторе, удивленно приподнял брови.
Дом был старый и на первый взгляд нежилой, но из-под массивных ставней пробивалась полоска света. Матвей подкрался к окну, заглянул в щель между ставнями и вздохнул с облегчением. Дэн, злой, как сто чертей, но живой и невредимый, метался по практически лишенной мебели комнате. Матвей постучал. Дэн замер, приник к окну.
— Меня заперли, — скорее догадался, чем услышал Матвей.
— Разберемся! — пообещал он, доставая из кармана отмычки. Всего через пару минут Дэн был уже на свободе.
— Кто это тебя? — спросил Матвей, пряча отмычки в карман.
— Не знаю. Я думаю, что Ксанка, только не могу понять зачем.
— Пришли предварительные результаты экспертизы. — Матвей не стал ходить вокруг да около. — Есть совпадение.
— Кто?..
— Леся.
— Значит, Леся… — На лице Дэна не дрогнул ни один мускул. — Нужно звонить Туче и Гальяно.
— Думаешь, я не звонил?! Их мобильные не отвечают.
— Туча в театре. — Дэн глянул на часы. — Наверное, он просто отключил телефон. А Гальяно с Леной в ресторане. Ты знаешь в этом городе хоть один приличный ресторан?
— Знаю. Поехали!
Слава богу, Гальяно никуда не пропал! Он, как и предсказывал Дэн, был в ресторане. Они видели их с Леной через витринное стекло. Значит, есть надежда, что и с Тучей все в порядке. Пугать Лену не хотелось, поэтому они начали издалека.
— А мы с Дэном проезжали мимо, видим — вы с Леной! — Матвей улыбался широко и максимально искренне.
— Решили зайти, поздороваться, — поддержал его Дэн.
Не зря они были самыми лучшими друзьями, Гальяно понял их с первого слова, с первого взгляда.
— Вы нашли ее? — спросил, обнимая Лену за плечи.
— Да, — Дэн кивнул.
— Думаете, это случится сегодня?
— Мы не знаем, но лучше было бы…
— Вам нужно вернуться в поместье? — Лена обвела их встревоженным взглядом.
— Похоже на то. — Гальяно виновато улыбнулся. — И будет лучше, если этой ночью ты останешься в городе.
— А ты? — Она не хотела оставаться в городе, она хотела с ними.
— А со мной вон сколько бравых ребят! Все будет хорошо, обещаю! — Гальяно поцеловал ее в висок. — Утром я к тебе приеду.
— Может быть, я…
— Не надо, Лена. — Он не дал ей договорить. — Ты сделала то, что считала своим долгом. Теперь наша очередь. Все будет хорошо, — повторил он еще раз.
Она не стала спорить, улыбнулась с какой-то отчаянной бравадой.
— Да, все будет хорошо, — сказала едва слышно. — Вы только вернитесь, пожалуйста.
Они отвезли Лену домой, на обратном пути остановились у городского театра. Спектакль закончился полчаса назад, а мобильный Тучи по-прежнему не отвечал.
— Да что такое с вашими телефонами! — Дэн щелкнул зажигалкой, прикурил.
— С моим все в порядке. — Гальяно похлопал себя по карманам щегольского пиджака. — Кажется, — добавил растерянно.
— Нет? — спросил Дэн.
— Точно помню, что он был. — Гальяно еще раз обыскал карманы. — Ничего не понимаю. Может быть, потерял?
— Или у тебя его украли, — сказал Дэн мрачно.
— Кто?
— Тот, кто хочет, чтобы этой ночью мы оказались как можно дальше от поместья и не смогли связаться друг с другом. — Дэн посмотрел на Матвея. — Как ты меня нашел?
— Я ехал в город на встречу с Васютиным.
— На ночь глядя?
— Он мне позвонил. Вот, — Матвей показал друзьям свой мобильный. — Это же его номер! Сказал, что у него ко мне дело, не терпящее отлагательств.
— А это точно был Васютин? — Дэн придирчиво изучил номер.
— Голос точно был его. Не понимаю, что тебя смущает. Следователи часто работают сверхурочно.
— Меня смущает, что сегодня, когда забирали Ильича, я своими ушами слышал, что Васютин собирался ехать после работы с женой на дачу. Сегодня пятница, впереди два выходных.
— Считаешь, мне звонил кто-то другой с телефона Васютина?
— Не знаю. Ты ведь с ним так и не увиделся?
— Не успел. Можно сказать, меня вернули с полдороги.
— Кто вернул?
— Призрак Саши Шаповалова. Отвел меня в лес к дому Лешака, велел взять вот это. — Матвей достал кисет.
— Что там? — спросил Гальяно.
— Не знаю, смотрите сами. — Он высыпал на ладонь немного порошка.
— Похоже на пепел. — Гальяно принюхался.
— Это не пепел, это что-то другое.
— А зачем он нам?
— Не знаю. Может, пригодится. Мертвые просто так подарки не делают.
— Значит, тебя развернул мальчик, — сказал Дэн, рассматривая кисет.
— Да, я вернулся в поместье, увидел твой джип, не нашел тебя и решил покопаться в навигаторе.
— Молодец! Светлая голова! — похвалил Гальяно. — А я, кажется, догадываюсь, где можно найти Тучу. У него есть в городе дом. Может, они с Ангелиной решили остаться там на ночь.
Дэн в нетерпении глянул на часы, время близилось к полночи.
— Езжайте! — Гальяно все понял правильно. — Я найду Тучу, мы вас догоним.
— Спасибо, — Дэн улыбнулся.
— Один вопрос! — Гальяно выглядел смущенным. — Кто из них Ксанка?
— Леся.
— Леся?..
— Ты сам говорил, что она играет какую-то роль.
— Они все играют какие-то роли, — Гальяно пожал плечами. — Ну, удачи, вам! Надеюсь, мы с Тучей скоро составим вам компанию. Постарайтесь без нас не начинать. — Он заглянул в лицо Дэну, расстроенно покачал головой. — Что, ерунду сказал?
— Все нормально. — Дэн похлопал его по плечу. — Просто мне кажется, у нас остается очень мало времени. Удачи, Гальяно!
— Увидимся, братаны!
Гальяно исчез в темноте еще до того, как Дэн тронул машину с места. В сердце Матвея заворочалась тупая, тринадцать лет забытая там заноза. Они опять разделились…
Дмитрий. 1944 год
Июнь душил небывалой жарой, пугал грозами и лесными пожарами. Приближалась самая темная ночь. Этой ночью Лешак — теперь в память о деде он называл себя только так — решил остаться дома с Анюткой. Девочка, в обычные дни ласковая и тихая, в последнее время вела себя беспокойно, рвалась на гарь. Он чувствовал себя виноватым за то, что не уберег деда, за то, что из-за него Анютка стала вот такой… Как пятилетний ребенок.
Он поклялся самому себе, что не уснет, что проклятая нечисть не получит этой ночью еще одну жертву, но все равно уснул, словно кто-то невидимый опоил его гарь-травой, а когда очнулся, дочки в доме не было…
Он бежал почти в кромешной темноте, не обращая внимания на боль в раненой ноге, спотыкался о корни деревьев, едва успевая уворачиваться от колючих еловых лап. Он бежал, а медальон на его шее загорался все ярче и ярче. На краю гари он замер, прислушиваясь.
— Ну, здесь копать? Что ты молчишь, юродивая?! — Голос сиплый, знакомый, ненавистный. Голос Ефимки, сукина сына, которого все считали пропавшим без вести. Не пропал гаденыш! Вернулся за золотом. — Тебе-то он точно сказал, где золотишко. Да что ж ты лыбишься, падла?!
Анютка стояла у самого дерева, прислонясь спиной к обгорелому стволу. Она не смотрела на Ефима, она с восхищением наблюдала за поднимающимся из земли зеленым туманом, а ветви старого дерева тянулись к ней, словно живые, гладили по волосам, обвивали босые ноги…
— Анютка, иди ко мне! — Он, уже не таясь, шагнул из своего укрытия.
Дочка его не слышала, дочка улыбалась зеленому туману. Может быть, так будет даже лучше.
— Не подходи! — Ефимка направил на Анютку автомат. — Сделаешь шаг — и твоя дурочка умрет!
— Опусти автомат, — он говорил очень тихо, стараясь не напугать Анютку. — Опусти автомат и отпусти девочку.
— Отпущу, — Ефимка осклабился. — Отпущу, как только ты расскажешь мне, как добраться до золота. Все по-честному. Решай!
Все по-честному… И это говорит человек, у которого нет ни чести, ни совести, который убил деда и изгалялся над беззащитным ребенком… Это говорит человек, в руках у которого автомат…
«Я могу тебе помочь, — голос родился прямо в голове, ненавистный голос. — Я решу все проблемы, разберусь с Ефимом, спасу твою дочку, но мне нужно твое тело».
Земля под ногами заходила ходуном, как тринадцать лет назад, изрыгая на поверхность старый гроб. Ефимка вскрикнул одновременно испуганно и радостно, Анютка продолжала забавляться с туманом.
— Получилось! — Ефимка передернул затвор. — Вот оно, золотишко! Ну, зачем ты мне теперь? Зачем девка твоя? Незачем!
«Быстрее… — голос искушал, — пусти меня! Если тебе дорога ее жизнь!»
Он сдался. Ради Анютки он был готов на все, даже на сговор с нечистью.
«Мудрое решение…»
От сильного толчка в грудь Дмитрий пошатнулся, но устоял на ногах. Теперь, когда их было двое, мир вокруг изменился, заиграл красками, ускорился невероятно. Ефим еще только прицеливался в Анютку, а верный нож уже прочертил черную полосу на его шее, вырвал из глотки нечеловеческий клекот, впился в грудь.
«Хорошо-то как! — ликовал тот, второй. — Ты посмотри, как хорошо, как сладко! Давно не дышал полной грудью! Давно не жил!»
И вот уже его собственные руки тянутся к Анюткиной шее, гладят белую кожу, сжимают…
«Помнишь, как тогда, с Машей твоей? Ты тоже сопротивлялся, а потом задушил ее вот этими самыми руками. Мы с тобой ее задушили, сынок! Я бы уже тогда остался с тобой… Вместо тебя, но ты не позволил. А сейчас что же? Ну, давай же?!»
— Прочь пошел! Ненавижу!
Сопротивляться нечисти тяжело. Сопротивляться не хочется, а хочется дышать полной грудью, убивать…
— Папочка! — Слабеющий шепот сильнее голоса в голове.
— Прочь пошел! Обратно в могилу! — Руки разжимаются с огромным трудом, непослушные пальцы немеют от напряжения. — Я не позволяю!
«Пожалеешь… Кровавыми слезами умоешься… Не до тебя, так до детей твоих доберусь, у меня есть еще время. Много времени…»
Снова толчок, и вот он лежит, скрючившись, на припорошенной пеплом земле, плачет, как ребенок, а головы касаются ласковые пальчики Анютки, и в ушах колокольчиком звенит ее голосок:
— Не плачь, папочка. Смотри, какие красивые камешки. Можно я их с собой возьму?..
