ДЭН
Они просидели в ресторане до глубокой ночи, а потом всей нетрезвой и шумной командой завалились спать к Дэну. Матвей пытался было вернуться в отель, но Дэн его не пустил. Еще чего не хватало: в кои-то веки собрались все вместе, какой, к чертовой бабушке, отель!
Той душной июньской ночью его терзали самые разные, самые противоречивые чувства, от острой мальчишеской радости до смутной тревоги и ожидания чего-то неизбежного. Туча — молодец! Пусть все эти годы он и держался особняком, пусть не давал о себе знать, но ведь это именно он решил собрать их всех вместе, вернуть в прошлое. Им понадобилось напиться до чертиков, чтобы признаться друг другу и самим себе, что все эти годы самая темная ночь не отпускала никого из них, что она оставила в сердце каждого незаживающую рану, загадала вопросы, на которые до боли, до зубовного скрежета хотелось получить ответы.
Выехали утром следующего дня. Решили не откладывать дело в долгий ящик, а нагрянуть к старому товарищу вот так, нежданно-негаданно. Еще не пришедшие в себя от недавней попойки, с гудящими от похмелья головами, но полные решимости и азарта. Ехали двумя машинами: Дэновой и Матвеевой. Всю дорогу Гальяно кочевал из одного автомобиля в другой, развлекая их профессиональными байками и легким трепом. Привал решили сделать, когда до места оставалось меньше сотни километров. В трубке у ехавшего впереди Дэна раздался бодрый голос Гальяно:
— Перекур, старик!
Дэн свернул на проселок, заглушил мотор. Из запыленной «Ауди» выдрались Матвей с Гальяно.
— Эх, лепота! — Гальяно потянулся до хруста в суставах, запрокинул лицо к блеклому от полуденного зноя небу. — Раздолье!
Даже после попойки и всего нескольких часов сна выглядел словно английский денди, свежо и щеголевато: гладко выбритый, благоухающий дорогим одеколоном. Пижон!
— Я вот все думаю, — в глазах его зажегся уже знакомый Дэну азартный огонек, — Туча наш — тот еще затейник! Тихой сапой ишь чего удумал: собрать всю банду в одном месте, в том самом месте.
— В то самое время, — добавил Матвей многозначительно.
— Думаешь, он узнал что-то новое? — Сердце снова заныло, кольнуло глупой надеждой на несбыточное.
А почему, собственно, несбыточное? Туча богат, у него практически неограниченные ресурсы и, возможно, доступ к информации, до которой простому смертному не добраться никогда. Может, он знает… Может быть, расскажет, где искать Ксанку… Ксанкину могилу…
— Не исключено, — вместо Гальяно сказал Матвей. Вы же знаете Тучу, он такой… молчит-молчит, а потом как вытворит что-нибудь. Не верю, что он все забыл. Да и непохоже, что забыл, коль уж мы здесь и в карманах у нас приглашения на бал. Он что-то задумал, это факт.
— А мы готовы? — Гальяно протянул им с Матвеем полупустую пачку сигарет. — А, вепри, тряхнем стариной?!
— Мы подготовились. — Матвей приподнял рубаху, продемонстрировав кобуру с пистолетом. — Мы уже не те мальчишки, что были раньше, научились кое-чему. — Он вытащил одну сигарету, передал пачку Дэну.
— Круто! — Гальяно восхищенно присвистнул, потянулся за пистолетом, но получил по рукам и обиженно фыркнул. — Не очень-то и хотелось, мистер Шерлок Холмс.
— Это не игрушка — боевой ствол. — Матвей усмехнулся, одернул рубаху.
— Боевой ствол! Какие мы крутые! Ничего-ничего, Мотя! У меня свое собственное оружие. Может, еще и покруче твоего будет. У кого вот тут, — он постучал себя пальцем по виску, — не опилки, тому пушки не нужны.
— А ухо отстрелить за Мотю? — Матвей сделал вид, что снова тянется к кобуре.
— Боюсь я тебя, — отмахнулся Гальяно и тут же спросил: — Интересно, а что сейчас в усадьбе? Кто-нибудь узнавал?
— Ничего. — Дэн закурил. — Заброшена уже больше десяти лет. После того случая, — он затянулся и зажмурился от сжимающей сердце боли, — после того случая лагерь закрыли. Шаповалова, директора, кажется, даже пытались привлечь к уголовной ответственности за халатность, но потом все замяли.
— Шаповалов этот — хитрый жук, — кивнул Гальяно. — Неудивительно, что выкрутился. Хотя я бы лично его поприжал, порасспрашивал о том о сем.
— Усадьбу взяли в аренду год назад, отреставрировали, довели до ума, — сказал Матвей. — Угадайте кто?
— А здесь и медиумом не нужно быть. — Гальяно пожал плечами. — Кто у нас тут всемогущий?
— Туча? — уточнил Дэн, хотя уже знал ответ.
— Он самый. Я как узнал, что он вернулся в наши палестины, специально проверил по своим каналам. — Матвей кивнул. — Хотел фотографии в Интернете нарыть, но ничего не нашел. Есть только снимки почти пятнадцатилетней давности, а нового ничего.
— Шифруется наш олигарх. Интересно, с чего бы это?
— Скоро узнаем. — Дэн погасил сигарету. — Ну что, по коням?
— Все ж таки не променяю я вольную волю на вашу столичную суету! — Гальяно обвел окружающий их лес влюбленным взглядом. — По коням!
В Макеевке за минувшие тринадцать лет почти ничего не изменилось, разве что посреди деревни вырос новый продуктовый магазин с пластиковыми окнами, кондиционером и крышей из синей металлочерепицы. Жизнь в деревне текла неспешная, размеренная. Старики чинно сидели в теньке на лавочках. По дороге, поднимая столбы пыли, гоняли на великах дочерна загорелые мальчишки. Дремали на заборах разномастные коты, с возмущенным квохтаньем выпархивали прямо из-под колес бестолковые куры. Объезжая пересекающий дорогу выводок гусей, Дэн думал о том, что не отдыхал уже много лет и что запросто мог бы прожить все лето в Макеевке, гоняя наперегонки с местными пацанами, купаясь в реке, отовариваясь пивом в магазине под синей крышей. Мог бы, если бы каждая избушка, каждый изгиб дороги, каждый куст не напоминали ему о том, что произошло здесь много лет назад. Если бы впереди, за поворотом, их не ждало некогда позаброшенное, а теперь заново отреставрированное и заселенное поместье с нелепым названием «Волки и вепри».
Подъезжали, как и в юности, к центральному входу.
— А заборчик-то наш олигарх поменял, — сообщил Гальяно, умостившийся на пассажирском сиденье в Дэновой машине.
Забор и в самом деле поменяли. Он и раньше-то был не низкий, а сейчас поражал воображение своей неприступностью и понатыканными по периметру камерами наблюдения. Ворота тоже поставили новые, массивные, раздвижные.
— Да, охраняет неприкосновенность арендованного жилища Туча очень хорошо, — усмехнулся Дэн.
— Я слышал, он нынче любит уединение, — поддакнул Гальяно. — Остров прикупил, от папарацци скрывается. Может, посигналить?
— Зачем? Нас и так видят. — Он указал на камеру наблюдения.
— Неприступная крепость какая-то! — Гальяно пожал плечами, едва не по пояс высунулся из машины, заорал: — Эй, есть кто живой?! Отпирай ворота!
— Да угомонись ты! — Дэн дернул его за рукав. — Сейчас откроют.
Глаз видеокамеры изучал их довольно долго, Гальяно успел закурить и почти полностью выкурить сигарету, а потом стальные ворота бесшумно разъехались, пропуская их на территорию поместья. На крыльце переоборудованной, оснащенной пультом наблюдения сторожки стоял детина в камуфляже. Детина смотрел на них с подозрительным прищуром — того и гляди потребует показать документы. Не потребовал, лишь приветственно махнул рукой и скрылся в сторожке, а Дэн направил автомобиль в сторону дома.
Несмотря на то, что забора и будки охранника коснулись глобальные изменения, с домом и флигелями Туча обошелся максимально бережно. Если и была проведена реставрация, то очень деликатная, почти незаметная глазу. Даже цветы на клумбах, кажется, колосились те же самые. Дэн глянул на заросшую одуванчиками лужайку, и сердце снова сжалось от боли. Всего на мгновение, на какую-то долю секунды, ему показалось, что посреди лужайки он видит Ксанку. Показалось…
На территории поместья было подозрительно тихо, за все время Дэн не увидел ни единой живой души. Он, конечно, не рассчитывал, что усадьба под завязку населена жильцами, но царящая вокруг тишина давила на уши и вселяла в сердце тревогу.
— Как-то малолюдно у них тут, — сказал Гальяно и выпрыгнул из машины. — Но в целом ничего почти не изменилось. Скажи, братан!
Дэн кивнул в ответ и тоже выбрался из машины. От припаркованной рядом «Ауди» к ним уже спешил Матвей.
— Мне кажется или нам здесь не рады? — Гальяно обвел взглядом пустой двор. — Где фанфары? Где хлеб-соль?
— Мы же только завтра должны были приехать, — напомнил Матвей. — Нас просто еще не ждут.
Он ошибся — их ждали. Дверь особняка распахнулась, и на крыльцо вышла девушка в строгом, почти мужского кроя брючном костюме. Была она миниатюрная, элегантная, стильная и… холодная как айсберг. Во всяком случае, Дэну так показалось. Пока незнакомка приближалась к ним неспешным шагом, он успел ее рассмотреть и еще раз утвердиться в правильности первого впечатления. Аккуратные черты некрупного лица, карие глаза, тронутая золотистым, явно нездешним загаром кожа, прямая челка, белые волосы до плеч. Или не белые, а выбеленные, кто ж разберет этих женщин? Блондинка смотрела прямо ему в глаза, по-мужски, внимательно и чуть настороженно, на ее почти идеальном лице не было и тени улыбки.
— Добрый день. — Дэн решил, что нужно брать инициативу в свои руки. Он даже улыбнулся незнакомке. — А мы…
— Я знаю. — Она кивнула, накрашенные бледно-розовой помадой губы растянулись в напряженной и какой-то неискренней улыбке. — Вы — гости Степана. — В ее хрипловатом голосе слышался едва уловимый акцент. Дэн не мог понять, какой именно, но в том, что барышня не из здешних краев, был почти уверен.
— Мы должны были приехать только завтра, — поддержал Дэна Матвей, — но вот так получилось. — Он развел руками. — Не удержались, явились раньше. Меня зовут Матвей Плахов, — он кивнул незнакомке.
— Очень приятно. — Она протянула Матвею руку. На тонком запястье блеснули изящные часики. — Степан сказал, что вы скорее всего приедете именно сегодня, поэтому у меня все готово. Я Алекс, Алекс Книт. Это я вела с вами переписку.
Вот те раз! Дэн посмотрел на девушку с возрастающим интересом. Они-то думали, что Алекс Книт — это мужчина, а тут такая нордическая пава.
— Алекс — это Александра? — вперед выступил Гальяно. Он сиял как начищенный пятак, а своей элегантностью грозился затмить всех в радиусе ста километров. Даже вот эту паву. — Должен признать, у Тучи, то есть у Степана, хороший вкус, если в качестве секретаря он выбрал такую… — он склонился перед барышней в галантном поклоне, — такую красавицу. Я — Василий Гальянов, но для вас, Алекс, я просто Гальяно.
— Рада встрече, Гальяно. — Взгляд барышни потеплел, а улыбка сделалась не вымученно-вышколенной, а чуть более искренней. — Вы совершенно правы, мое полное имя Александра, но друзья и близкие зовут меня Алекс.
— И я могу? — Гальяно хитро сощурился. — Могу рассчитывать на то, что меня примут в эту когорту избранных?
Вот ведь жук! Дэн постарался скрыть усмешку. Похоже, сердечные раны их друг Гальяно залечит очень скоро. Вполне вероятно, что не без помощи этой иностранки с почти безупречным русским.
— Вы уже в этой когорте. — Алекс кивнула. — Друзья Степана — мои друзья. Она вопросительно посмотрела на Дэна. — Господин Киреев, я правильно понимаю?
— Рад знакомству, Алекс. — В отличие от Гальяно, Дэн не стал лобызать протянутую руку, лишь осторожно коснулся тоненьких наманикюренных пальчиков. Вопреки ожиданиям, рукопожатие у субтильной Алекс оказалось крепким, почти мужским. — Надеюсь, мы вас не слишком затрудним?
— Нисколько. — Она покачала головой. — Как я уже говорила, у меня все готово к вашему приезду. Я даже не поехала с остальными, чтобы встретить вас. — По фарфоровому личику Алекс пробежала тень.
— Позвольте спросить, а куда уехали остальные? — Матвей многозначительно посмотрел сначала на Дэна, потом на вмиг посерьезневшего Гальяно.
— В город, на поминки. — Алекс говорила сухо, точно зачитывала вырезку из газетной статьи. — Сегодня сорок дней с момента смерти давнего знакомого Степана. Они познакомились здесь, в поместье. Думаю, вы тоже должны его знать. — Она замолчала, посмотрела на них выжидающе.
— О ком вы, Алекс? — Матвей на правах частного детектива взял бразды разговора в свои руки.
— О Максиме Суворове. Степан рассказывал, что когда-то давно он был у вас воспитателем.
— Командиром, — машинально поправил ее Гальяно. — Суворов был командиром отряда вепрей, нашего отряда. Что с ним случилось? Несчастный случай? Он ведь еще молодой был. Или последствия травмы? — Теперь уже Гальяно обвел их с Матвеем встревоженным взглядом.
— Максима убили. — Алекс сказала это так спокойно и так равнодушно, точно и в самом деле цитировала им заметку из газеты. Заметку или некролог…
Дэну вдруг захотелось встряхнуть эту нордическую куклу за хрупкие плечи, заорать что-нибудь злое и грубое. Человека убили, а она стоит тут разряженная, стильная, с этим своим дурацким иностранным акцентом…
— Как убили? Кто? — в один голос спросили Матвей и Гальяно.
— Я не знаю. — Она пожала плечами. — Идет следствие. Степан тоже подключился. Наверное, он рассчитывает и на вашу помощь, господин Плахов. Вы же частный детектив.
— Зовите меня Матвеем, не нужно официоза. Если Туче… если Степану нужна наша помощь, мы поможем. Ведь так же, ребята? — Он обернулся, посмотрел на них вопросительно.
Дэн ограничился кивком. А что еще говорить, когда и так все ясно? Туча позвал их в поместье не за тем, чтобы предаваться воспоминаниям, в усадьбе произошло еще одно убийство. Или не в усадьбе?..
— Где нашли тело? — спросил он, почти с отвращением всматриваясь в вежливо-равнодушное лицо Алекс.
— Возле Чудовой гари. Если вам это о чем-нибудь говорит. — Наверное, она почувствовала его неприязнь, потому что мгновенно подобралась, как кошка, готовая к прыжку. Кошка, которой наступили на хвост, на ее белый, пушистый хвост…
— Нам говорит, — Дэн кивнул. Сказать по правде, он ожидал такой ответ.
— Самая темная ночь, — мрачно сказал Гальяно.
— Простите? — Алекс удивленно приподняла бровь.
— Скоро начнется самая темная ночь, — сказал Дэн максимально вежливо. — Степан вам ничего про нее не рассказывал?
— Нет.
— А вы полюбопытствуйте.
— У меня нет привычки задавать боссу лишние вопросы. Все, что мне нужно, я узнаю сама, — сказала Алекс со значением и тут же радушно улыбнулась: — Что же я держу вас на пороге?! Позвольте, я покажу вам ваши комнаты, а потом распоряжусь насчет обеда.
Она развернулась на каблуках и, не дожидаясь, пока они двинутся следом, пошагала в сторону флигеля. Того самого флигеля, в котором они жили тринадцать лет назад.
— Ох, чует мое сердце недоброе, — проворчал Гальяно. — Ох, и аукнется нам еще эта история.
— Аукнется, — согласился Дэн. — Тут и к бабке не ходи. Но убит Суворов, и если Туче нужна наша помощь, мы ему поможем.
— Поможем. — В голосе друга послышалось что-то такое… Странное. Не неуверенность и не страх перед неизвестностью, а какая-то прозрачная, несвойственная легкомысленному Гальяно тоска. — Интересно, кого мы тут еще встретим из старых знакомых.
Вот и причина его тоски. Неужели прекрасная Мэрилин до сих пор тревожит сердце этого отпетого ловеласа? Первая любовь… Ему ли не знать, какой крепкой, какой горькой может она быть…
Снаружи флигель казался прежним, но внутри был полностью перепланирован. Теперь в нем имелось три просторных, комфортабельных комнаты со всеми удобствами и что-то вроде гостиной в том конце здания, где раньше располагались душевые. Похоже, Туча заранее готовился к их приезду. Дэн был почти уверен, что он готовился. Еще до гибели Суворова… В таком случае позвал он их по какой-то другой причине.
— А круто тут! — Гальяно толкнул ближайшую к ним дверь, шагнул в просторную комнату. — Чур, это моя! Мы же именно здесь раньше жили, если не ошибаюсь. Вон и липа наша, — он кивнул в сторону распахнутого настежь окна.
— Наша, — согласился с ним Дэн и обернулся к застывшей за их спинами Алекс. Она наблюдала за ними со смесью удивления и интереса. Ну конечно, откуда иностранной паве понять, что они чувствуют, вернувшись в это место. Да и стоит ли ее за это винить? — Мы жили здесь когда-то давно, — пояснил он.
— Ностальгия, я понимаю. — Она вежливо улыбнулась.
— Не ностальгия, — в их разговор вмешался Матвей, — гораздо большее.
— Наверное. — Алекс не стала спорить, бросила быстрый взгляд на наручные часы. — Вы пока обустраивайтесь, осматривайтесь, а через полчаса подходите к главному корпусу, я распоряжусь, чтобы тетя Лида накрыла вам в общей столовой.
— Тетя Лида? Та самая, что ли? — просиял Гальяно.
— Не знаю, та самая или нет, — Алекс развела руками, — но работает она в поместье уже много лет.
— У нее еще сын есть, тезка мой, тоже Василием зовут.
— Значит, она самая.
— И как самочувствие тети Лиды? — поинтересовался Матвей.
— Кое-какие проблемы есть, конечно, но в целом все хорошо.
— Вот и славно, что все хорошо. Приятно слышать, что хоть у кого-то в этом доме все хорошо.
— Хоть у кого-то? — Алекс вопросительно приподняла бровь. — Смею вас заверить, все обитатели поместья довольны и счастливы.
— Особенно Суворов, — не удержался Дэн от сарказма.
— Максим не жил в поместье, — Алекс посмотрела на него строго и, кажется, с укором. — Степан нанял его охранником, он работал сутки через двое. Они с женой жили в городе.
— С женой? — спросил Гальяно, и голос его предательски дрогнул.
— С Еленой. Наверное, ее вы тоже должны помнить, Степан говорил, что когда-то она работала здесь медсестрой.
— А сейчас кем же она работает? — Гальяно задумчиво смотрел в окно.
— Врачом в городской поликлинике и пару раз в неделю приезжает в поместье по просьбе Степана.
— У Степана проблемы со здоровьем? — поинтересовался Матвей. — Вы писали, что он перенес операцию.
— Нога. Старая травма. Раньше она его не беспокоила, но последний год вернулись боли, пришлось делать операцию. Ничего серьезного, но нужна реабилитация, а Лена — реабилитолог, она очень хороший доктор. Массаж, лечебная физкультура, физиотерапия — все в ее власти. Степан рассказывал, что она выбрала такую специализацию, чтобы помочь Максиму… — Алекс осеклась. — Чтобы помочь своему мужу восстановиться после травмы. Когда с ним случилось то несчастье, Лена как раз перешла на пятый курс мединститута.
— Так она теперь, выходит, Степку на ноги ставит? — спросил Гальяно. — Приезжает два раза в неделю?
— Раньше было так, а сейчас, после этой трагедии, Степан настоял, чтобы Лена взяла отпуск и поселилась в усадьбе. Так для всех будет лучше: Степан под врачебным присмотром и Лена с близкими людьми. Вы простите, у меня еще дела. — Алекс виновато улыбнулась. — Думаю, Степан вам сам все расскажет, когда вернется из города.
Она была уже у двери, когда ее окликнул Матвей:
— Скажите, Алекс, а в этом доме есть Интернет?
— Конечно. — Казалось, ее удивил этот вопрос. — И в центральном здании, и в вашем флигеле. Если возникнет такая необходимость, я предоставлю вам самый современный компьютер.
— Спасибо, мне не нужен самый современный компьютер. — Матвей застенчиво улыбнулся. — Мне нужна лишь возможность выхода в Интернет. Моя жена сейчас в Канаде, Скайп придется очень кстати.
— Понимаю, — Алекс кивнула. — Это очень важно, чтобы у близких людей была возможность пообщаться.
— А вы сами откуда? — неожиданно для себя спросил Дэн.
— Я выросла в Бостоне. Мои родители эмигрировали в Штаты, когда я была еще ребенком. А почему вы спрашиваете, Дэн?
— У вас нездешний акцент. Он едва заметен, он все же он есть.
— Да, от некоторых вещей сложно избавиться. — Алекс пожала плечами и вышла из комнаты.
