* * *

– Здравствуй, Марина! – Тим поудобнее перехватил рукоять пистолета. На сей раз пистолет был заряжен. Игра шла по-крупному, и он не собирался выпускать ситуацию из-под контроля.

Но Марина! Честно говоря, он ожидал дядюшку. А тут такой неприятный сюрприз.

– Ты?! – Марина попятилась.

– Я бы не советовал. – Тим многозначительно кивнул на пистолет, сказал: – Липа, закрой тайник.

Липа, не сводя с Марины удивленно-настороженного взгляда, нажала на рычаг. Панель заскользила, отрезая путь к отступлению.

– И она тоже? – Накрашенные ярко-алой помадой губы – надо же, она даже на дело выходила при полном параде – скривились в презрительной улыбке.

– А баночку можешь поставить. Тяжелая, наверное, баночка? – Тим тоже улыбнулся. – Что ты на сей раз придумала?

– Не твое дело! – огрызнулась Марина, но банку с чем-то подозрительно похожим на кровь все-таки поставила.

– Да ты присаживайся, – он кивнул на диванчик. – В ногах правды нет, а разговор нам предстоит долгий.

– А с чего ты решил, что я стану с тобой разговаривать?

– Станешь.

– Думаешь, напугал меня этой игрушкой? – она кивнула на пистолет. – Я же тебя знаю, Тима. Ты не сможешь выстрелить.

– Смогу, – он улыбнулся, – ты сама говорила, что я изменился.

Марина поверила и, кажется, даже испугалась, спросила с вызовом:

– Что тебе нужно? Ты, как я погляжу, и так уже со всем разобрался. – Она метнула в Липу полный ненависти взгляд. – Спелся с этой убогой.

Липа возмущенно хмыкнула, но отвечать на провокацию не стала. Умная девочка.

– Мне хотелось подробностей. Расскажи, за что ты убила моего отца?

– А я не убивала.

– Перестань, Марина.

– Это был несчастный случай, – она упрямо вздернула подбородок, сцепила пальцы в замок.

– Марина! – ствол едва заметно дернулся. – Не шути со мной.

Она поморщилась, сказала капризно:

– Курить хочу.

Тим швырнул ей сигареты и зажигалку:

– Валяй.

– Как галантно! – она саркастически усмехнулась, прикурила. По кабинету поплыл сизый дымок, Липа чихнула. Тим посмотрел на нее виновато. Она кивнула в ответ – мол, ничего страшного.

– Я говорила, что твой папашка окончательно свихнулся? Так вот, я не врала. Разве может нормальный человек ни с того ни с сего заняться меценатством? Да если бы по мелочовке, как все. Нет, он мыслил масштабно. Если жертвовал, то не сотнями, а тысячами. Церковь новую затеял строить. Точно старых мало?! Я терпела, думала – перебесится, а он знаешь что мне однажды заявил? Что собирается уходить в монастырь! В монастырь! – Марина застонала. – И ведь ушел бы! Все к тому двигалось. Со мной он уже вообще не жил, переселился вот в эту квартиру. Говорил, что ему тут удобнее дела решать. Раньше-то так оно и было. Все серьезные переговоры только здесь, только за этим столом. Ему, видите ли, тут и стены помогали! Вот эти самые, – она кивнула на дубовые панели.

– Ты сразу знала про тайник? – спросил Тим.

– Знала. Сергей мне показал. В те времена, когда он еще не спятил. В лисьей норе обязательно должен быть запасной ход, а твой отец являлся старым лисом. Пока не свихнулся, – добавила она желчно. – Я приехала поговорить по-хорошему, напомнить старому козлу, что у него есть семья и обязательства. А он сказал, что все уже решено, что он твердо намерился сеять доброе и вечное…

– И ты его убила, – Тим до боли в пальцах сжал пистолет.

Марина пожала плечами:

– Я не планировала это заранее. Просто так получилось. Ситуация вышла из-под контроля. Я не могла допустить, чтобы он пустил все по ветру, отписал какому-нибудь монастырю все наше имущество. А он бы отписал, все к этому шло.

Тим молча покачал головой.

Марина жадно затянулась сигаретой, продолжила. Похоже, убийце и в самом деле нужны слушатели.

– Я тогда чуть с ума не сошла от страха. Думала, что это конец, что меня посадят за убийство, а денежки уйдут к Николаю.

Вот, оказывается, из-за чего она волновалась! Не из-за того, что убила человека, а боялась, что деньги уйдут. Жадная тварь…

– А потом кто-то пришел, в самый неподходящий момент. Хорошо, что я вспомнила про тайник.

– Это была Инга, – подала голос Липа.

– Вот именно! – В синих глазах Марины зажглась лютая злость. – Ты в курсе, что твоя любимая подружка воровка?

– Это неправда.

– Правда! Воровка и мародерка! Стервятница! Только стервятница станет обыскивать и обворовывать труп!

– Заткнись! – Липа подалась вперед, Тим предупреждающе поднял руку.

– Липа, иди сюда!

Она бросила на него сердитый взгляд, но послушалась. Это хорошо. У него нет времени отвлекаться.

– Стервятница, – с мрачным удовольствием повторила Марина. – А еще и предательница. Как думаешь, откуда я все про тебя знаю? Даже про твоего дружка-насильника? Вот именно – она рассказала! И про детство твое сиротское, и про Кота, и про то, что с подружкой своей ты в дурке познакомилась. Что, красавчик, – она злорадно улыбнулась Тиму, – небось не в курсе, что подружка твоя порченная, да еще и сумасшедшая вдобавок?

– Заткнись! – Тим обнял Липу за плечи.

– И это знаешь?! – Марина досадливо покачала головой. – Ну прям тебя ничем не удивишь! А откуда знаешь? Наша убогая сама покаялась или подружка раскололась?

– Не твое дело!

– Ясно. – Марина вздохнула и сказала почти будничным тоном: – Как же я вас всех ненавижу. Такой хороший план сорвали.

– Да дерьмовый у тебя план, – усмехнулся Тим.

– Это почему?

– Да потому! На что ты надеялась, когда устраивала весь этот балаган? Что Липа испугается и отдаст тебе квартиру?

– Ну, приблизительно так.

– А что помешало бы ей продать квартиру кому-нибудь другому? Например, Николаю? Если ты такой великий комбинатор, то должна была просто предложить ей деньги.

– А у меня не было денег! – заорала Марина.

– Да брось ты! Можно было продать дом.

– Нельзя!

– Почему?

– Дом заложен.

Тим присвистнул.

– Не свисти, денег не будет.

– Будут, не переживай. А ты у нас, выходит, банкрот?! И куда ушло наследство?

Марина, загасив сигарету, сказала устало:

– Быть женой богатого человека нелегко. Смертельно скучно.

– И ты нашла себе хобби? Какое?

– Казино, – она пожала плечами. – Сначала мне просто сказочно везло. Говорят, новичкам всегда везет. А потом везение закончилось.

– И появились долги, – подытожил Тим. – Отец знал, что ты заложила дом?

– Нет, дом был записан на меня.

– Ладно, у тебя не было денег, чтобы купить квартиру, но ведь у тебя должен иметься элементарный здравый смысл. Зачем Липе отдавать тебе свое имущество даром, если тот же дядюшка предлагал ей весьма приличную сумму?

– Ну, вообще-то, сначала я решила запугать ее милицией, но эта маленькая тварь не испугалась.

– В тот день, когда ты убила своего мужа, меня не было в городе. Так что у меня алиби.

– Да, этого я не учла.

– Ты много чего не учла. – Тим почувствовал, как напряглась Липа, успокаивающе погладил ее по спине.

– Поначалу, – Марина улыбнулась, – но потом я откорректировала свой план, и если бы не ты… – Ее взгляд мог бы прожечь дыру в стене, но Тим лишь удивленно приподнял брови. – Ты мне не веришь? – Кажется, она обиделась.

– Попробуй меня переубедить.

– Хорошо. – Она приняла вызов, откинулась на спинку дивана, забросила ногу за ногу. – Мой новый план был намного лучше. Вы не забыли, что у меня имелась помощница? – Она подмигнула Липе. – Твоя подружка меня боялась.

– Ты ее шантажировала!

– На войне, милочка, все средства хороши. Неважно, главное, что она крепко сидела у меня на крючке.

– Ты что-то говорила про план, – напомнил Тим.

– Да, план был таков: я своими ночными вылазками довожу эту маленькую дрянь до легкого помешательства, а подружка убеждает ее, что во всех бедах виновата квартира, что она проклята, заговорена или еще что-нибудь в том же духе, и уговаривает переоформить имущество на нее, так сказать, от греха подальше, чтобы отвадить бесов. А дальше все просто! – Марина хлопнула в ладоши.

– Ты планировала, что Инга отдаст тебе квартиру? – уточнил Тим.

– Да, ведь видеозапись до сих пор у меня. Это был бы справедливый обмен.

– А что, если бы в твою игру решил вмешаться дядюшка?

Марина пожала плечами:

– В наше время никто не застрахован от несчастных случаев.

– Ты бы его убила.

– Да, уж что-нибудь бы придумала. Ну, как тебе мой план, Тима?

– В целом хорош, только есть одно существенное «но», которое свело бы его на нет.

– Любопытно, что это за «но»?

– Липа не являлась единственной владелицей квартиры.

Марина недоверчиво улыбнулась:

– Кто еще?

– Ее бывший муж. После развода половина имущества отошла к нему.

– С ума сойти! – простонала Марина. – Идиотка! Ты прописала на своей жилплощади этого козла?!

Липа молча кивнула.

– Так что извини, Мариночка, но пропадаешь ты, похоже, ни за что, – подвел черту Тим.

– А кто сказал, что я пропадаю? – поинтересовалась Марина. – У вас нет доказательств. Так что я сейчас встану и спокойно уйду.

– Иди, – он улыбнулся.

– Секунду! – Липа встала.

…Это была даже не пощечина! Это был полноценный хук справа. Марина взвизгнула от неожиданности и боли. Тим одобрительно хмыкнул. Молодец девчонка!

– Это тебе за твой гениальный план. – Липа поморщилась, потерла кулак. – За то, что пугала меня, за кровь в кабинете, за змеиное колье. Кстати, откуда оно?

– Мой покойный муж прикупил мне эту мерзкую безделушку в одной лондонской антикварной лавке. Он считал ее забавной, а меня от нее тошнило. Тебя, как я понимаю, тоже? – Марина усмехнулась. – А идея с кровью была неплоха. Не правда ли? Ты, наверное, очень удивилась, когда на следующий день кровь исчезла? Я все убрала, пока ты торчала на работе.

– Зачем?

– Чтобы тебе веселее было! Чтобы быстрее поехала крыша!

– А платье?

– Заказала в театральной мастерской. Между прочим, двести баксов на него потратила.

– А туман и голос?

– Туман и голос? – Марина раздраженно пожала плечами. – Это, видимо, милочка, уже плод твоего больного воображения.

Тим напрягся, разговор принимал очень неприятный оборот.

– Это не было галлюцинацией, я отчетливо слышала голос! – Липа упрямо тряхнула головой.

– Зачем мне тебе врать? Я только что созналась в убийстве, а тут такая мелочь… – Марина замолчала на полуслове, перевела заинтересованный взгляд на Тима. – А ведь интересная картинка вырисовывается! – она хищно улыбнулась. – Скажи-ка мне, Тима, с чего бы это такому проходимцу, как ты, помогать этой девчонке? Только не уверяй, будто просто пожалел сиротку. Не поверю.

– Тим, о чем она? – Теперь на него смотрели две пары глаз: синие – насмешливо, черные – настороженно.

– Ни о чем. Марина, пошла вон!

– А я вот не хочу! Сейчас, похоже, начнется самое интересное, – мачеха уселась поудобнее и скрестила руки на груди.

– Если ты сейчас же не уберешься, – сказал Тим с угрозой, – я вышвырну тебя сам.

– Подожди, я хочу понять, – Липа перевела взгляд с него на Марину, – на что ты намекаешь?

– А давай сначала ты ответишь на парочку моих вопросов? – Марина подмигнула Тиму, тот заскрипел зубами в бессильной ярости.

– Хорошо, что ты хочешь узнать?

– Кому на сегодняшний день принадлежит квартира?

Липа бросила быстрый взгляд на Тима.

– Ему? Я угадала? – Марина довольно кивнула.

– Он купил долю моего бывшего мужа.

– И твою долю тоже?

– Да.

– Почему ты ее продала?

– Липа, ты не обязана отвечать на ее вопросы, – Тим решил вмешаться, хотя понимал, что уже слишком поздно.

– Я отвечу, – сказала девушка, не глядя в его сторону. – Мне надоело жить в постоянном страхе, а он был рядом и помогал.

– Помогал! – Марина расхохоталась. – Слушай, милочка, я открою тебе страшную тайну. Я не устраивала никаких мистификаций с туманом и голосом. Мне больше по душе кровавые мотивы. Тима, ну с голосом все понятно – диктофонная запись. А как ты вызывал туман? Что это было? Дымовая шашка?

Тиму захотелось ее ударить, размазать эту дрянь по стенке.

– Скажи, что это не ты, – Липа смотрела на него с мольбой.

– Это он, можешь даже не сомневаться. Ты же наверняка поведала ему о своих страхах, правда? А наш парень не промах, он сопоставил факты и мигом понял, каким способом можно тебя дожать. Решил на чужом горбу в рай въехать, Тима?

– Заткнись!

– Это правда. Все, что она сказала, – Липа не спрашивала, она утверждала. В черных цыганских глазах появилась боль.

– А ведь он тебя зацепил?! – Марина наслаждалась, Марина кайфовала от чужого страдания. – Тогда я открою тебе еще одну маленькую семейную тайну…

Тим зарычал.

– Он, конечно, не рассказывал тебе, как оказался в Африке? Молчал, потому что это слишком некрасивая история.

Тим рванул с твердым намерением вышвырнуть эту суку за дверь.

– Пусть она говорит, – сказала Липа бесцветным голосом.

– Видишь, девочка просит. Девочке интересно. Ну, я продолжаю. В Африку наш герой-любовник свалил, чтобы избежать позора. Он пытался меня изнасиловать, прямо в доме своего отца.

– Это ложь! – Тим сжал рукоять пистолета. – Я тебя не насиловал.

– Ну, может, и не насиловал, но ты ведь спал со мной. Не так ли? А я была женой твоего отца. У него страсть к чужим женщинам, – она перевела торжествующий взгляд на Липу. – Уверена, он и тобой заинтересовался по большей части из-за того, что прежде ты являлась любовницей его отца.

– Я не была ничьей любовницей!

– Да неужели?! – Марина всплеснула руками. – Да ты не стесняйся! Давай, присоединяйся к нашей теплой компании подлецов и обманщиков.

– Я не была любовницей твоего отца, – наконец-то она посмотрел в его сторону. Лучше бы не смотрела. От того, что Тим прочел в ее взгляде, захотелось выть волком.

– Я тебе верю.

– Мне не нужна твоя вера, я просто хочу, чтобы ты знал.

– Простите, что вмешиваюсь в вашу беседу, – подала голос Марина, – но, милочка, позволь усомниться в твоих словах. Если ты не была любовницей моего мужа, тогда кем ты ему приходилась? Никто не станет оставлять наследство чужому человеку… – Она запнулась, а потом ее лицо вдруг исказила гримаса удивления и понимания. – Постой-ка! Ты же сирота, росла в детском доме. А что сталось с твоими родителями?

– У меня нет родителей. Никого: ни отца, ни матери.

Марина усмехнулась:

– Ну, насчет матери не стану спорить, а вот папашка у тебя, кажется, все-таки имелся.

Тим шумно вздохнул. Ощущение было такое, словно кто-то со всей силы саданул ему под дых. Это неправда! То, о чем говорит Марина, не может быть правдой!

– А ведь все сходится, ребятки! Сергей пригрел не постороннюю девчонку, а собственную незаконнорожденную дочь. Грехи молодости – это бессонные ночи в старости. Ему всегда хотелось детей, а у меня не получалось родить. Я думала, он смирился, а он вспомнил о грехах молодости и нашел тебя… Откуда ты? Где ты жила, пока не приехала в Москву?

– В Ярославле.

– В Ярославле! Тима, ты слышал?! Помнишь, куда на протяжении десяти лет ездил в командировки твой папаша?

Все сходится… В это страшно поверить, но Марина права.

– О, как оно все вышло! Ну как, приятно узнать, что ты больше не сиротка?

– Отстань от нее! – рявкнул Тим.

– А что я такого делаю? – Марина смотрела прямо ему в лицо и улыбалась. Пистолет жег ладонь, просился в дело. – Я просто пытаюсь воссоединить вас в лоне семьи. – Она сощурилась. – Или вы уже соединились?

Женщин бить нехорошо. Тим усвоил это с детства, но перед ним была не женщина, перед ним была тварь, не поддающаяся классификации. Он сдернул Марину с дивана и уже занес руку для удара.

– Не надо! – крик прозвучал как щелчок кнута. – Тим, пусть она уходит! – Липа схватила его за запястье, но тут же отдернула руку, точно обожглась.

– Убирайся! – он тряхнул Марину так, что у той клацнули зубы. – Пошла вон из моего дома!

Марина не испугалась, провела кончиком языка по кроваво-красным губам, сказала:

– Да не переживайте вы так! Инцест – это, конечно, мерзость и страшный грех, но вы же не знали…

…Он ее ударил. Он просто не смог удержаться. Вышвырнул ее за дверь, прохрипел срывающимся от бешенства голосом:

– Ты заплатишь!

– Да ну?! – Марина потерла щеку. – Как, если не секрет, ты хочешь меня наказать? Поставишь в угол?

Он посмотрел на эту тварь долгим взглядом, помолчал, собирая волю в кулак:

– Я буду действовать твоими же методами. Я нашел в кабинете видеокамеру.

Синие глаза почернели от понимания и страха.

– И когда ты рассказывала, как убивала моего отца, она работала.

– Ты блефуешь!

– Я не блефую. – Грохот захлопнувшейся двери отсек ее истошный вопль.

Марина бесновалась еще очень долго: угрожала, упрашивала, унижалась. Тим ее не слышал, он стоял, прижавшись спиной к двери, и думал, что никогда не сможет найти в себе силы, чтобы вернуться в кабинет и взглянуть в глаза Липе.

Сестра. Она его сводная сестра. Вот так все просто и сложно одновременно. Просто оттого, что теперь совершенно ясны мотивы отца, а сложно оттого, что они с Липой переступили запретную черту. Пусть по незнанию, но они это сделали. Тим в отчаянии врезал кулаком в стену, боли не почувствовал, но на костяшках пальцев выступила кровь.

Последняя прощальная шутка отца. Или месть, теперь уже неважно. Но разве можно так играть с судьбами собственных детей?! Отец просил, чтобы он присмотрел за Липой. Он присмотрит. Только издалека, из Дакара. Может быть, расстояния в пару тысяч километров хватит, чтобы заглушить боль.

Надо поговорить с ней, попросить прощения, если получится, все объяснить. Она должна его понять, ведь она его… сестра, единственный родной человек… Тим сжал зубы, чтобы не застонать.

Липа была в кабинете и, сидя на диване, смотрела перед собой пустыми глазами. Тим хотел было сесть рядом, но передумал, отошел к столу.

– Липа, нам нужно поговорить.

– Да. – Голос безжизненный, взгляд по-прежнему пустой.

Так даже лучше, что она на него не смотрит. Так проще.

– Я должен уехать.

– Да.

– Один.

– Я понимаю.

– Но я стану тебе помогать.

– Не надо.

– Буду! Днем я переоформлю квартиру на твое имя.

Она ничего не ответила, похоже, ей было все равно.

– Ты должна знать еще кое-что. У моего… – он запнулся, – у нашего отца была коллекция старинных монет. Очень ценная коллекция.

– Это из-за нее все началось? – Липа по-прежнему не смотрела в его сторону.

– Да. Коллекция не фигурирова в завещании. Все решили, что она спрятана в квартире. Я нашел ее.

– Вчера?

– Да. Мы ее поделим. Или, если захочешь, продадим и поделим деньги.

– Мне ничего не нужно.

– Липа, речь идет о миллионах.

– Мне все равно. – Наконец-то она на него посмотрела. Теперь в ее взгляде не было пустоты – только боль и обреченность, отражение его собственных чувств. – Ты знал про меня?

– Что?! Ты с ума сошла! Ты думаешь, я бы…

– Прости.

– И ты меня прости. – Если бы она не была его сестрой, он бы обнял ее за плечи, погладил бы по волосам… Но она его сестра, и им остались только слова.

– Ты не виноват. Мы не виноваты. Правда? – В ее голосе мелькнула тень надежды.

– Никто не виноват. Нужно просто постараться забыть.

– Я не смогу.

Он тоже не сможет смириться с мыслью, что в его солнечном доме не найдется места ни этой женщине, ни ее кошке. А ему самому больше нет места в ее сердце. Кровное родство, будь оно неладно…

– А это правда был ты?

Он понял, о чем она: о тумане и пленке. Да, это он. На тот момент идея казалась простой и логичной. Девочка стояла на грани, ее нужно было только чуть-чуть подтолкнуть. Не к краю крыши, господи, конечно, нет! У него даже мысли не возникло, что все может так обернуться, что его маленькая импровизация наслоится на действие наркотиков и Липа сорвется с катушек. Просто немного бутафорского тумана, едва различимый шепот…

А она оказалась на крыше, и, опоздай он хоть на пару секунд, она бы погибла.

– Да, это я. Прости.

– Это жестоко.

– Я знаю. – Глупо оправдываться и говорить, что он не хотел. Теперь это уже неважно. После того, что они узнали, все остальное блекнет и теряет смысл.

Ночь прошла без сна. Тим лежал на диване, смотрел в потолок и думал, что Липа наверняка тоже не спит.

Утром явилась Инга. Липа сказала ей что-то, и она ушла, лишь на прощание бросила на Тима вопросительный взгляд.

Два последующих дня они почти не виделись. У Липы была ее работа, у Тима дела. В прокуратуре его встретили как родного и записи обрадовались несказанно. Еще бы не обрадовались: благодаря его предусмотрительности одним «висяком» стало меньше.

Когда Тим принимал это решение, им двигала не ненависть и даже не чувство мести. Он просто боялся, что, оставь он все как есть, Марина может вернуться. Только теперь уже не с банкой крови, а с ножом или пистолетом, чтобы убрать одного из свидетелей – Липу. Тим не мог этого допустить. Теперь он в ответе за свою… в общем, теперь ему есть кого защищать.

Потом переоформляли квартиру. Если нотариус и удивился, то виду не подал, сделал все в лучшем виде. Приятно иметь дело с профессионалом.

Их прощание оказалось коротким. Торопливое «пока», взгляды украдкой. Единственное, на что Тим отважился, – это пожать ей руку, самые кончики холодных как лед пальцев, вложить в узкую ладошку свой амулет. Не нужна ему больше удача, ему больше ничего не нужно. Он сам за себя постоит, как-нибудь разберется со смертью, своей давней подружкой. А Липа – она другая, ей требуется защита. Может, с амулетом ей не будет так… так больно.

Она не хотела принимать подарок, но он силой сжал ее руку в кулачок. Все, у амулета теперь новая хозяйка…

В самолте Тим напился. Хорошо, что в Париже его встречали Коляныч и Ассан…