* * *

Тим был уже в аэропорту, когда обнаружил пропажу амулета. Как давно его нет? Тим не помнил. Скорее всего, шнурок порвался, когда он усмирял Липу. Хорошо, если так. Если его предположение верно, то амулет до сих пор в квартире.

Надо возвращаться! Без своей удачи он никуда не полетит.

Спираль удачи… как странно. Все в его жизни по спирали: взлеты-падения, встречи-расставания, даже с амулетом он уже расставался. Только тогда, в первый раз, он своими собственными руками отдал спираль удачи процентщику. А сейчас амулет сам решил остаться с Липой. Почему? Он, Тим, был плохим хозяином или дело не в нем, а в Липе? В груди, там, где у нормальных людей сердце, непривычно заныло.

Надо возвращать, и как можно скорее.

Липа – это не удача в чистом виде, это всего лишь женщина, не самая красивая, не самая покладистая, но амулет решил остаться с ней, а значит, с ней осталась и часть его, Тимовой, судьбы…

В окнах мансарды горел свет. Липа не ушла. Как хорошо, что она еще там.

Дверь была закрыта не просто на ключ, а на засов. Тим позвонил. Никакого ответа, никто не собирался пускать его в его собственную квартиру. Вот такая строптивая у него судьба. Он врезал в дверь ногой, заорал во весь голос:

– Липа, это я!

Тим орал минут пять, но дверь так и не открыли. Обиделась…

На чердаке было темно, хоть глаз выколи. Тим щелкнул зажигалкой. Так себе освещение, но хотя бы можно рассмотреть замочную скважину. Дверь открылась бесшумно, тот, кто облюбовал тайный ход до него, позаботился, чтобы петли не скрипели.

После кромешной чердачной тьмы электрический свет в потайной комнате показался ослепительно ярким. Тим зажмурился, постоял немного, привыкая к смене освещения, шагнул на лестницу. Перед тем как привести в действие скрытый механизм, задумался. Его чудесная материализация посреди запертой на все замки квартиры может не на шутку напугать девочку. А у нее и так нервы слабые. Значит, действовать нужно осторожно. Для начала не шуметь. Он проникнет в кабинет, а там уж будет смотреть по обстоятельствам. Тим выбрался из тайника, аккуратно задвинул панель, прислушался.

Мужской голос… Теперь понятно, почему она не открыла дверь. У нее романтическое свидание. Молодец, Олимпиада Витальевна, не растерялась, быстренько нашла ему замену. А он, дурак, еще и переживал, угрызениями совести терзался. Нафантазировал себя всякое про судьбу… Рана на груди вдруг неприятно заныла, Тим поморщился. История у них получалась как в анекдоте. Возвращается муж из командировки раньше срока…

Зря он все это затеял. Надо вернуться в машину, дождаться утра. Утром ее хахаль свалит, и они смогут поговорить без свидетелей.

Из-за стены послышался женский стон. Тим скрипнул зубами, развернулся так резко, что в темноте налетел на угол стола, зашипел от боли. Стонет она, понимаешь ли! Привела какого-то козла в его квартиру и стонет…

Он уже нажал на рычаг, когда стон перешел в приглушенный крик. Тим замер – этот крик не имел ничего общего с удовольствием. Так кричат, когда страшно и… больно.

Он обошел стол, приоткрыл дверь, прислушался, достал из-за пояса пистолет…

…В дверь позвонили.

Инга! Инга поняла, что что-то стряслось, и приехала. Липа хотела закричать, но Кот зажал ей рот рукой, зашипел:

– Тихо!

От смрада его немытого тела она начала задыхаться.

– Липа, это я! Пусти меня немедленно! – Дверь задрожала под мощными ударами.

Это не Инга, это Тим. Он вернулся, а дверь заперта…

– Что он здесь делает? – В глазах Кота появился сумасшедший блеск.

Она не знала. Она тоже думала, что Тим уехал. А он вернулся и сейчас пытается разнести ее дверь. У него ничего не выйдет. Дверь железная, к тому же с засовом. Она сама его выбирала. Господи, зачем она поставила этот чертов засов?! Теперь Кот ее убьет, а Тим так близко…

Стук оборвался, наступила тишина, такая звонкая, что Липа слышала, как стучит в висках кровь.

– Ушел, – сказал Кот и ослабил хватку.

– Он вернется, – прошептала она. Ей очень хотелось в это верить.

– Вернется и найдет труп своей подружки. – В голосе Кота послышалась грусть. – Я хотел долго, всю ночь… А ты все испортила!!! Ты всегда все портишь, сука! Ну ничего, у нас еще есть время. – Грязные, похожие на пауков руки скользнули к ремню на ее брюках. – Ты думаешь, Кот ни на что не годен? Все так думают… А я вам сейчас докажу: и тебе, и волосатику твоему…

Липа закричала. Пусть он ее ударит, пусть даже забьет до смерти. Лучше так, чем чувствовать на своем теле эти руки-пауки…

Кот замахнулся, но не ударил… В стеклянных глазах появилось сначала удивление, потом испуг, из перекошенного рта потекла тонкая струйка слюны. А через мгновение он рухнул на Липу.

Она решила, что умирает. Барахталась под тяжестью вонючего тела и не могла вздохнуть. Легкие горели огнем, под закрытыми веками мелькали яркие вспышки, а она не могла заставить себя дышать.

А потом вдруг стало легко. Так легко, что захотелось плакать от счастья.

– Липа, – кто-то гладил ее по волосам. – Липа, все хорошо…

Она сделала глубокий вдох, открыла глаза и встретилась взглядом с глазами-незабудками.

Тим вернулся! Разнес в щепки ее дверь, сломал засов. Тим успел…

– Кто это? – Тим пнул носком ботинка неподвижно лежащее на полу тело.

– Ты убил его? – она с трудом села.

– Нет, только оглушил. Кто это?

– Это он.

– Кто – он?

– Кот.

– Зачем ты его впустила?

– Я думала, это Инга.

– А в глазок посмотреть?!

Что он ее допрашивает?! Если бы он не уехал, Кот бы до нее не добрался. Или добрался бы, но позже…

– Я думала, ты уехал. – Она потрогала челюсть – больно, черт возьми.

– Я вернулся.

– Зачем? – Только сейчас она заметила пистолет в его руке. По позвоночнику пробежала нервная дрожь.

– Надо было. – Он сунул пистолет за пояс, туда, где раньше висел нож.

Нож… Никоненко убили ножом, а Инга сказала, что во всем виноват Тим…

В спальню вошла кошка Машка, понюхала валяющегося без сознания Кота и, брезгливо фыркнув, запрыгнула на колени к Липе.

Тим достал из кармана телефон, набрал номер.

– Кому ты звонишь? – Липа спихнула кошку, сползла с кровати. Голова кружилась, перед глазами плавал туман – сотрясение мозга, не иначе.

– Его нужно убрать, – Тим кивнул на Кота.

– Куда?

– Какая тебе разница?

Наверное, в трубке ответили, потому что Тим нетерпеливо отмахнулся от Липиных расспросов и сказал резко:

– Я от Коляныча. Нужна помощь. Да, я знаю. Сколько? Хорошо, записывайте адрес.

– Что ты собираешься с ним делать? – повторила свой вопрос Липа, когда Тим выключил телефон.

– Сейчас приедут люди, заберут этот мешок с дерьмом.

– И что потом? Как они с ним поступят?

– А что ты хочешь, чтобы с ним сделали? – спросил Тим очень серьезно, так серьезно, что Липа поняла, от ее ответа зависит жизнь Кота.

– Он наркоман, больной человек, – сказала она шепотом.

– Он пытался тебя убить. – Глаза-незабудки смотрели выжидающе.

– Я не такая, как он. Давай вызовем милицию.

– Обойдемся без милиции, – отрезал Тим жестко.

– Тогда что?

Он покачал головой, процедил сквозь стиснутые зубы:

– Его попридержат в укромном месте, а потом я решу.

– Не убивай его.

– Я не убийца.

Да, он не убийца, только за поясом у него пистолет, а раньше был нож…

В дверь позвонили.

– Открой, – приказал Тим, не глядя в ее сторону.

Липа попятилась, вышла в прихожую.

…Дверь была закрыта на засов. Дверь заперта, а Тим внутри…

Повторный звонок вывел ее из ступора. Липа отодвинула засов, распахнула дверь.

За дверью стояла Инга, в руке она сжимала газовый баллончик.

– Я тебе звонила, – сказала подруга, всматриваясь в ее лицо. – Почему ты…

– Уходи! – Липа вытолкнула ее на лестничную площадку. Если Чернов ее увидит, им обеим конец. – Инга, быстро уходи…

– Кто там? – Тимофей Чернов не выпускал ситуацию из-под контроля, зря она надеялась. Надежда окончательно растаяла, когда ей на плечо легла тяжелая ладонь. – Здравствуйте. – Тим вежливо улыбнулся Инге, покосившись на баллончик. – Поздновато для дружеского визита, не находите?

Инга воинственно вздернула подбородок:

– Кто вы такой?

– Это он, – произнесла Липа обреченно. – Зря ты пришла.

– Ну, почему же зря? Прошу! – свободной рукой Чернов сделал приглашающий жест.

Инга презрительно фыркнула, переступила порог. За ее спиной тут же с тяжелым лязганьем захлопнулась дверь, отсекая путь к отступлению.

– Дамы, понимаю, что ситуация несколько нестандартная, – сказал Чернов со светской улыбкой и словно невзначай погладил рукоять пистолета, – но дайте мне слово, что будете вести себя хорошо.

– Скотина! – Инга не собиралась вести себя хорошо. Она с воинственным кличем набросилась на противника.

Он увернулся, не выпуская Липу, свободной рукой скрутил брыкающуюся Ингу и продолжил все тем же светским тоном:

– Дамы, мне очень приятно ваше общество, но давайте отложим разговор на более подходящее время.

Они и пикнуть не успели, как оказались в кладовке. Щелкнул замок, послышались удаляющиеся шаги.

– Ты с ума сошла! – набросилась Липа на подругу. – У него же пистолет!

– Ну и что?! Жаль, что я этому поганому шантажисту рожу не расцарапала. А что тут вообще происходит? Он догадался?

– Ты же видела, – Липа потерла челюсть.

– Это он тебя так?

– Нет, это Кот.

– Кто?! А он-то здесь при чем?

– Он пришел отомстить. – Липа поежилась, прогоняя из памяти руки-пауки.

– А Чернов?

– И Чернов пришел отомстить.

– Ничего не понимаю. Где Кот?

– В моей спальне.

– Что он там делает, Липа?

– Он там лежит, Чернов его вырубил.

– Как?

– Господи, Инга! Да не знаю я как, я не видела!

Снаружи послышался какой-то шум, мужские голоса.

– Кто это? – шепотом спросила Инга. – Может, заорем?

– Не стоит. Это за Котом. Чернов сказал, что от него нужно избавиться.

– Избавиться… – Подруга застонала.

– Прости, – Липа обняла ее за плечи. – Тебе не нужно было приходить.

– Думаешь, он и нас убьет?

– Не знаю.

Они посидели, прислушиваясь к доносящимся снаружи голосам. Хлопнула входная дверь, и все стихло.

– Может, он тоже ушел? – спросила Инга с надеждой.

Липа не успела ответить – дверь кладовки распахнулась.

– Ну как вы, дамы? – весело поинтересовался Чернов.

– Бывало и лучше. – Инга встала, отряхнула платье, спросила с вызовом: – Ты теперь нас убьешь?

– Простите? – Он выглядел удивленным и озадаченным. – С какой стати мне вас убивать?

– Мы все знаем. – Липа тоже встала и смело посмотрела прямо в глаза-незабудки.

– И что вы знаете?

– Не говори этому гаду ничего! – Инга крепко сжала ее руку. Ладонь подруги была мокрой от страха.

– Поразительная твердость духа. – Чернов недобро усмехнулся, красноречивым жестом поправил ремень с торчащим из-за него пистолетом.

– Отпусти ее, – попросила Липа. – Она ничего не знает.

– Знаю! – Инга упрямо тряхнула головой.

– В таком случае давайте поговорим, – предложил Чернов. – Выходите, кладовка не самое подходящее место для таких милых барышень.

Инга презрительно фыркнула, Липа потерла ноющую челюсть.

– Думаю, в гостиной будет удобно, – он улыбнулся. – И прошу вас, без глупостей.

– Имей в виду, нас станут искать! – заявила Инга, плюхаясь на диван.

– Нисколько в этом не сомневаюсь. Исчезновение такой красавицы не останется незамеченным.

Инга удивленно приподняла бровь, Липа нахмурилась, присела рядом с подругой. Чернов уселся в кресло напротив так, чтобы видеть их обеих. Положил пистолет на журнальный столик перед собой и сказал:

– Ну, я вас слушаю.

– Да как ты…

– Инга, – прервала ее Липа. Нельзя злить человека, у которого в руках оружие. – Что ты хотел узнать? – она посмотрела на Чернова.

– Ну, для начала, в чем меня обвиняет твоя подружка и почему ты вдруг стала меня бояться.

– Я тебя не боюсь.

– Боишься.

– Ты мерзавец.

– Приятно слышать, а что еще?

Липа сделала глубокий вдох, успокаиваясь. Он хочет узнать, что еще?! Хорошо, она ему расскажет.

– Ты убил хозяина этой квартиры. А потом шантажировал Ингу, чтобы она рассказала всю мою подноготную и тебе было бы проще меня пугать.

– Так-так, очень интересно. – Чернов откинулся на спинку кресла, скрестил руки на груди. Липа покосилась на пистолет. – Даже не думай, – предупредил он. – При любом раскладе я тебя опережу. Ты что-то говорила про шантаж? Можно подробнее?

– Ты прислал мне диск, – вмешалась в их разговор Инга.

– И что было на диске? Неужели что-нибудь непристойное? – Чернов мерзко усмехнулся.

– Ты же прекрасно знаешь, что! Там было заснято, как я обыскивала карманы мертвого Никоненко.

– Что? – От прежней расслабленности не осталось и следа, он весь подобрался, как кот перед прыжком.

– Все! Мне надоел этот фарс! – Инга встала.

– Сядь! – рявкнул Чернов и потянулся к пистолету. – Сядь и расскажи все по порядку.

Инга рассказала. А попробуй не рассказать, когда тебе в живот направлено черное пистолетное дуло…

– Я только одного не могу понять, – закончила она свой рассказ, – зачем ты вернулся?

– Вот за этим, – Липа достала из кармана медальон.

– Где ты его нашла? – Чернов улыбнулся медальону как старому другу.

– На крыше.

– Я так и думал. Дай сюда.

Она швырнула в него медальон, целилась в лицо, но промахнулась. Чернов поймал побрякушку на лету.

– Спасибо.

– Пошел к черту.

Он устало вздохнул, а потом сказал:

– Твоя подруга рассказала очень занимательную историю. Может быть, теперь выслушаете и мою версию?

Инга скептически хмыкнула, Липа предпочла промолчать. Чернов понимающе кивнул, достал из кармана паспорт, протянул его Инге.

– Там проставлены визы. Во время описанных тобою событий меня не было в России. Посмотри сама.

Инга посмотрела и, протягивая паспорт Липе, проворчала упрямо:

– Это ничего не значит. Может быть, паспорт поддельный.

– Он не поддельный. Это во-первых.

– А во-вторых?

– Я никогда не убил бы хозяина этой квартиры.

– Почему?

– Потому что Сергей Иванович Никоненко был моим отцом, – ответил Чернов после паузы. – Веришь? – Он смотрел только на Липу.

Она поверила. Может быть, оттого, что хотела поверить. Он кивнул и продолжил:

– Мне нужна была эта квартира, не скрою. Точно так же, как она оказалась нужна моему дяде и моей мачехе, – он усмехнулся.

– Мачехе?

– Да, Марина моя мачеха. А ты что подумала?

– Ничего я не подумала! С какой стати мне вообще об этом думать?

Он ухмыльнулся, и у Липы возникло острое желание врезать ему по морде.

– А зачем вам всем вдруг понадобилась квартира? – поинтересовалась Инга.

– Это семейная история, – отмахнулся Чернов. – В ней нет ничего интересного.

– Да что ты говоришь?! – Липа поморщилась. – Только почему-то из-за этой неинтересной истории кто-то едва не довел меня до самоубийства. Кстати, ты не знаешь, кто это был?

– Не знаю, – Чернов покачал головой.

– Ну конечно, – Липа горько усмехнулась.

– Но могу узнать.

– Как? – спросили девушки в один голос.

– Это просто. Никто еще не в курсе, что квартира уже моя. Значит, я позвоню дядюшке и Марине и скажу, что ты упрямая ослица. – При этих словах Липа возмущенно фыркнула, но Чернов не обратил на ее возмущение никакого внимания. – Скажу, что ты упрямая ослица, – повторил он не без удовольствия, – и наотрез отказываешься продавать квартиру.

– И что нам это даст? – спросила Липа.

– Тот, кто устроил весь этот цирк, попробует вразумить тебя еще раз. И, если я хоть что-нибудь понимаю в людях, долго ждать нам не придется.

– Нам? – уточнила Липа.

– А ты хочешь ловить злодея в одиночку?

– Я вообще никого не собираюсь ловить. Я хочу собрать свои вещи и уехать из этой чертовой квартиры. Если, конечно, – она покосилась на пистолет, – ты мне позволишь.

– Он не заряжен, – Чернов усмехнулся, – но уйти я тебе действительно не позволю.

– Не заряжен? – переспросила Инга.

– Можешь проверить.

– Не позволишь? – переспросила Липа.

– Да.

– Тогда какого хрена ты устроил весь этот спектакль?! – возмутилась Инга.

– Ты не сможешь меня остановить! – Липа решительно встала.

– Девушки, прошу вас, давайте по очереди! – Тим примирительно поднял ладони, бросил Липе: – Сядь.

Она села и посмотрела на него со смесью ненависти и надежды.

– Значит, так. – Чернов забрал со стола пистолет. – Этот спектакль потребовался, чтобы заставить вас говорить.

– Урод, – буркнула Инга себе под нос. – Разве можно так пугать?

– Нельзя, но что-то подсказывает мне, что это был самый оптимальный способ получить ответы на интересующие меня вопросы.

– Ты их получил, теперь отпусти нас, – сказала Липа устало.

– Пусть твоя подружка уходит, я ее не держу.

– А я?

– А ты останешься.

– Почему?

– Потому что я хочу реабилитироваться и предъявить тебе настоящего злодея.

– Мне это не нужно. Для меня уже все закончилось.

– Зато для меня нет.

– Вот и разбирайся сам.

– Я-то разберусь, но ты будешь продолжать считать меня подонком.

– А ты не подонок?

Он усмехнулся, сказал очень тихо:

– Если бы я не вернулся, твой приятель порезал бы тебя на лоскутки.

Это был аргумент, с этим не поспоришь. Липа посмотрела на подругу:

– Инга, езжай домой.

– Я тебя с ним одну не оставлю.

– Со мной ничего не случится.

– Кстати, – теперь Чернов обращался к Инге, – если мы найдем настоящего убийцу, тебе не придется больше бояться разоблачения. Не волнуйся, с твоей драгоценной подружкой все будет хорошо. Я за ней присмотрю.

Инга в нерешительности посмотрела на Липу. Та ободряюще улыбнулась.

– Ладно, – подруга приняла решение, – но имей в виду, если с ней…

– Я все понял, – перебил ее Чернов, – если с ней что-нибудь случится, ты меня из-под земли достанешь.

– Достану, – пообещала Инга.

– С ней ничего не случится.