Гладиаторы
В 74 году до н. э. произошло событие, которое поначалу сочли незначительным и вполне заурядным.
В городе Капуя двести рабов гладиаторской школы Гнея Лентулла Батиата составили заговор с целью получить свободу. На протяжении нескольких месяцев они готовили продукты, одежду, прятали в тайниках оружие, которое удавалось добыть, и строили планы бегства из ненавистной школы. Однако, как часто бывает в подобных случаях, нашелся человек, который пожелал добыть себе свободу подлым, но простым и надежным способом.
В тот день главные заговорщики ― Спартак, Крикс, Эномай и Геракл долго спорили о том, каким образом воплотить свои мечты. Крикс предлагал вывести подкоп за стены школы, но Спартак и его товарищи признали этот путь слишком долгим: к тому времени, когда подкоп будет готов, большинство бойцов сложит головы на арене цирка. Поэтому было решено напасть на охрану, в случае успеха захватить склад оружия и пробиваться силой из города. Кровь и смерть не пугали гладиаторов. Не все ли равно, где погибать: в цирке или на улицах Капуи.
В пылу спора Спартак не заметил, как пропал его сосед, который прежде лежал на кровати и тихонько посапывал. Заговорщики решили, что он спал, и впоследствии очень удивились, когда в открывшуюся дверь казармы вошел хитрый грек. Еще большее изумление вызвали следовавшие за ним полтора десятка стражников.
Центурион тоном, не предвещавшим ничего хорошего, произнес:
— Спартак, Крикс, Эномай и Геракл, немедленно следуйте за мной!
Могучий каппадокиец Геракл, хотя его имя произнесли последним, ничего не подозревая, подошел к стражникам.
— Где остальные? Почему не повинуются приказу?! — еще более грозно рявкнул центурион.
— Да вот же они, все трое, — услужливо указал пальцем грек.
Вожакам рабов ничего не оставалось, как подчиниться, и они медленно пошли вслед за каппадокийцем. Когда до стражников оставалось несколько шагов, Спартак молниеносно схватил скамейку и ударил центуриона в грудь. Еще через мгновение он завладел мечом поверженного врага и крикнул:
— Измена! Гладиаторы, к оружию!
В дело вступил каппадокиец, прозванный за неимоверную силу Гераклом. Он схватил двух ближайших стражников и столкнул их лбами с такой мощью, что их головы треснули, словно перезрелые арбузы. Этот подвиг стал последним для силача — сразу три меча вонзились в его могучее тело.
Повинуясь призыву Спартака, в бой вступали все новые и новые бойцы. В ход пошла нехитрая мебель казармы, доставались припрятанные ножи, мечи, дротики. Вооруженные легионеры оказались бессильны перед яростью своих подопечных. Все они бесславно пали, а предателя-грека, пытавшегося ползком пробраться к двери, растоптали сражающиеся.
Первое поле боя осталось за гладиаторами, но шум и крики в казарме привлекли внимание охраны за пределами здания. Легионеры хорошо понимали, кого они охраняли, и поэтому быстро реагировали на любое нарушение установленных Лентулом Батиатом жестоких порядков.
Когда гладиаторы вырвались из здания, им навстречу с обнаженными мечами бежали наемники Лентула. Нечего было и думать прорваться к складу с оружием. Тогда Крикс повел часть гладиаторов в находившуюся рядом с казармой кухню. Там рабы вооружились ножами, вертелами, ручками от огромных черпаков и вступили в бой. Недостаток оружия восполнялся бесстрашием обреченных и жаждой свободы, казавшейся им столь близкой.
Воинский пыл легионеров потихоньку начал остывать — ведь не так много платил им Лентул Батиат, чтобы подставлять свою грудь под вертел. Отбиваясь от рабов, стражники отступали в глубь двора и тем самым давали возможность гладиаторам покинуть школу.
Спартак, зорко следивший за происходящим, скомандовал:
— Все к южным воротам города! Эномай, задержи с кельтами легионеров, пока все бойцы покинут школу.
Полуголые, вооруженные чем попало, многие без оружия, забрызганные кровью и покрытые пылью, с победными криками и руганью гладиаторы словно смерч пронеслись по городу. Такого страшного зрелища жители Капуи не видели со времен нашествия Ганнибала. Прохожие в ужасе разбегались перед толпой презираемых ими рабов, зазевавшиеся были смяты и растоптаны.
Гладиаторы не встретили сопротивления на всем пути до южных ворот. Но здесь стояли на посту легионеры, и остановить взбунтовавшихся рабов было их прямой обязанностью и долгом чести.
Разгорелась новая битва. Стойко держалась стража южных ворот, но рабов, почувствовавших запах свободы, не могла остановить никакая сила. Устилая трупами подступы к стене, они упрямо продвигались вперед. И здесь они победили прославленных римских легионеров, но и римляне дорого продали свои жизни. Из двухсот участников заговора из Капуи удалось вырваться лишь семидесяти восьми гладиаторам; уцелели и вдохновители мятежа — Спартак, Крикс и Эномай. Вполне достаточно для разбойничьего отряда, которые с поразительным постоянством появлялись в разных уголках Италии.
Жестокое обращение с рабами, особенно на каменоломнях и рудниках, вынуждало их к отчаянным поступкам. Но римляне были готовы и к такому положению вещей — существовала целая каста бесстрашных охотников за беглыми рабами. Их труд щедро оплачивался — за каждого пойманного или убитого раба полагалось большое вознаграждение. Беглецов настигали обычно через несколько дней. Самым удачливым разбойничьим отрядам удавалось скрываться в горах и лесах по нескольку месяцев. Конец для всех искателей свободы был один: их ждала мучительная смерть на кресте или на арене цирка, где непокорных просто скармливали диким животным на потеху толпе.
На этот раз беглецам была уготована другая судьба. Вождем гладиаторов стал человек, который поставил перед собой иную цель, нежели организация обычной разбойничьей ватаги.
Спартак происходил из знатного фракийского рода, в юности получил блестящее греческое образование и достойное воспитание. Природа щедро наделила фракийца силой и смелостью, красотой и мужеством, умом и целеустремленностью. Редко все эти качества сочетаются в одном человеке. И вот личность необыкновенно одаренную принуждают служить во вспомогательном легионе римского войска.
Спартак прекрасно проявил себя в войне против военачальников Митридата, но тут меч римлян направился против его собственного народа. Благородное сердце фракийца не смогло вынести такой перемены противника. Он тайком покинул службу и вернулся к своей семье. Дезертирство (а именно так был расценен поступок Спартака) считалось у римлян одним из самых страшных преступлений. Подобное римляне простить не могли; они явились спустя месяц, чтобы навсегда лишить Спартака покоя и простого человеческого счастья. Дом фракийца был разграблен и сожжен, а сам он, его жена и все родственники проданы в рабство.
Древнегреческий историк Плутарх повествует об удивительном событии, произошедшем во время продажи Спартака.
На невольничьем рынке в Риме Спартак вдруг лег на землю и уснул (как ни странно это в таком месте и при таких обстоятельствах). В это время откуда-то выползла змея и обвила его голову. Не причинив фракийцу вреда, змея исчезла так же внезапно, как и появилась. Жена Спартака, обладавшая даром пророчества и служившая при храме Диониса, объявила, что это знак уготованной ему великой и грозной власти.
Тогда все посмеялись над бреднями женщины. Вместе со всеми смеялся и ланиста Гней Лентул Батиат. Именно он купил Спартака за огромную сумму, но деньги эти очень скоро вернулись обратно к ланисте, причем с большими процентами. Спартак стал лучшим приобретением Батиата за все время существования школы. Его выставляли на самые опасные бои, и всегда фракиец одерживал верх. Стены домов Капуи пестрели надписями, прославлявшими непобедимого гладиатора. Во время его выступлений в цирке яблоку негде было упасть, на Спартака делались самые высокие ставки. Теперь ему вручили свою жизнь и надежду рабы…
Немало помогла бежавшим гладиаторам Фортуна. По дороге они встретили несколько повозок с гладиаторским оружием. Рабы перебили небольшую охрану и сменили кухонные ножи, вертела и палки на более привычное оружие.
Теперь Спартак почувствовал себя увереннее и по пути заходил на виллы, разбросанные по всей плодородной Кампании. Почти не встречая сопротивления, гладиаторы забирали продукты, оружие, и, что самое главное, к ним присоединялись новые и новые рабы. Таким образом Спартак продвигался на юг, еще не имея четких планов на будущее.
А в это время в Капуе Лентул Батиат не находил себе места. В одночасье он лишился всех своих доходов: большая часть гладиаторов перебита, остальные в бегах. В отчаянии ланиста помчался к городским властям с просьбой помочь вернуть хоть кого-нибудь из его движимого имущества.
Претор Капуи сначала отругал Батиата за то, что тот экономил на охране и допустил мятеж. Затем представитель власти принял от ланисты взятку, пообещал снарядить погоню за гладиаторами и вернуть их по возможности живыми. Из более-менее способных носить оружие жителей Капуи собрался отряд в триста человек и через два дня после побега отправился искать мятежных гладиаторов.
Казалось, найти их не составляло труда: владельцы разоренных вилл и ограбленные путники указывали путь своих обидчиков.
Беспечные и уверенные в успехе своего предприятия, капуанцы даже не выслали вперед разведку. Они не подозревали, что люди Спартака уже несколько часов следят за каждым их шагом.
Впереди легионеров ожидал участок дороги с подступавшими к нему с обеих сторон густыми виноградниками. Утомленные долгой ходьбой по пыльному тракту, капуанцы с наслаждением вдыхали свежий запах виноградной лозы и жались поближе к обочинам, ища защиту от палящих лучей солнца.
Недолго наслаждались они приятной прохладной тенью. Виноградник с обеих сторон внезапно зашевелился и ожил. На дорогу выбежали сотни вооруженных чем попало людей и принялись избивать капуанцев. Эффект неожиданности и возросшая численность войска Спартака сделали свое дело — лишь немногим легионерам удалось спастись бегством.
В руки рабов попало огромное количество оружия, свои же гладиаторские мечи и трезубцы они выбросили как напоминание о позорном прошлом.
