18

18 Симанович описывает этот случай смены Главнокомандующего довольно обширно и подробно. По его словам, великий князь обвинял евреев в шпионаже в пользу Германии и Австрии, в дезертирстве из армии и нежелании их служить в войсках. По его приказу многие евреи были, будто бы, повешены или расстреляны. Тысячи же их были выселены из прифронтовой полосы на Восток. Еврейская организация в России поручила Симановичу устроить новую встречу Распутина с членами «еврейского совета». Распутин согласился с предложением своего секретаря. Встреча состоялась в доме адвоката Слиозберга.

«Еврейские делегаты, пожилые люди с длинными бородами, рассказывали Распутину в течение всего вечера о преследованиях евреев со стороны Николая Николаевича и других, власть имущих. Их жалобы произвели сильное впечатление на Распутина. Он был, в самом деле, глубоко тронут. Он пытался успокоить еврейских делегатов, сам едва удерживаясь от слёз. Когда общее возбуждение до некоторой степени улеглось, Распутин изъявил свою готовность помочь евреям. Он выразил всё же мнение, что невозможно произвести радикальные меры в этом вопросе в короткий срок, так как юдофобство в русских правительственных кругах пустило глубокие корни. «Правительство и знать, — сказал он, — злы как собаки. Нужно готовиться к длительной и утомительной борьбе. Это печально, но как можно сделать это иначе? Я испробую всё, что могу. Скажите мне, что должен я для вас сделать?» Еврейские делегаты долго обменивались мнениями, обвиняя великого князя в злодеяниях против евреев. При этом они горько плакали. Это подействовало на Распутина.

«Распутин поднялся и перекрестился, выражая этим своё клятвенное обещание помочь нам. С глубоким чувством он объявил, что, если с ним ничего дурного не приключится, он постарается в десять дней удалить Николая Николаевича с поста главнокомандующего русскими войсками. Тогда сам царь займёт место Главнокомандующего, и мы сможем что-нибудь сделать для евреев».

После этого Симанович предложил еврейским делегатам пожертвовать семье Распутина сто тысяч рублей, на что те очень охотно согласились.