Князь Сергей, проводив сестру до Москвы, поторопился вернуться в Каменки — его с нетерпением ждал Пётр Петрович.

— Ну, брат, заждался я тебя, — такими словами встретил полковник своего товарища.

— Что, соскучился?

— Без тебя — скучища страшная — собрался было ехать домой, да князь Владимир Иванович не отпустил.

— Ну, скажи, Пётр Петрович; видел ты Николая или нет? — спросил Сергей у Зарницкого.

— Как же, видел. Всё, брат, хорошо устроилось.

Пётр Петрович рассказал молодому князю о том, как его отец сам ездил в Кострому и хлопотал об освобождении Николая; не умолчал и о том, как мать Цыганова приходила в усадьбу и просила старого князя о своём сыне.

— Отец ещё не знает, что Николай его сын?

— Как не знает, знает. Всё знает. Марья ему сказала.

— Ну, что же отец? — меняясь в лице, спросил у приятеля князь Сергей.

— Да ничего особенного. Поволновался старик первое время, разнежился, плакал… Ну, а далее отлично устроил Николая и его мать, вполне их обеспечил.

— Молодец отец, честно поступил!

— Ну, а ты что думаешь делать? — спросил у молодого князя Пётр Петрович. — Не думаешь жениться?

— На ком? Что ты!

— А на губернаторской дочке.

— Не говори глупостей, Пётр Петрович.

— Какие глупости, любезный друг, барышня по тебе с ума сходит! Разве ты не замечаешь?

— Нет, не замечаю.

— Напрасно. Ирина Дмитриевна прекрасная девица, благовоспитанная, собой красавица.

— Да ты, Пётр Петрович, не записался ли в сваты? — с улыбкой проговорил Гарин.

— Женись, девица она примерная.

— Никак ты всерьёз советуешь мне жениться?

— Разумеется, а ты полагал, шучу?

— Ну, вот что скажу тебе, как лучшему моему другу: я никогда не женюсь на Суховой.

— Что же, она не нравится тебе? — хмуря свои брови, спросил у приятеля полковник.

— Напротив, Ирина Дмитриевна мне нравится; откровенно скажу — она мне очень, очень нравится.

— И прекрасно. Женись на ней!

— Я дал слово на могиле моей Анны не жениться и постараюсь сдержать это слово.

— Как трогательно… на могиле! Глупости, братец.

— Оставим про это говорить!

— Что же, оставим… мне всё равно, как хочешь.

Пётр Петрович обиделся на приятеля.

— Я скоро еду за границу, — после некоторого молчания проговорил князь Сергей.

— Надолго? — сквозь зубы спросил у него полковник.

— На несколько лет. Я устал, и мне необходимо отдохнуть. Смерть невесты совсем разбила моё здоровье.

— Ты, кажется, намерен о ней думать всю жизнь.

— До самой смерти буду помнить мою Анну!

Вскоре после этого и старый князь заговорил с сыном про дочь губернатора. Он так же, как Пётр Петрович, хвалил молодую девушку и предложил сыну на ней жениться.

Но Сергей заметил отцу, что про это говорить нечего и что он вовсе не думает жениться.

Наступила осень, потянулись скучные, дождливые дни. В княжеском доме шли спешные приготовления к отъезду в Москву; княжеское семейство торопилось оставить Каменки.

Накануне отъезда князь Сергей вышел в сад; несмотря на осень, день выдался хороший, ясный, не опавшие ещё, но пожелтевшие листья на деревьях теперь опадали; садовые дорожки не были прометены, и сухие листья валялись на них кучами. Некоторые редкие деревья для тепла были обшиты рогожами, статуи убраны, беседки заколочены, сад запустел. Молодой князь тихо шёл по кедровой аллее. Какая-то гнетущая дума виднелась на его похуделом, но всё ещё красивом лице. Пройдя несколько шагов, он остановился: ему навстречу шла красавица Ирина. Молодая девушка как будто ждала этой встречи, на её лице видно было удовольствие, радость; дочь губернатора всё ещё гостила в Каменках. Лидия Михайловна так полюбила Ирину, что не хотела её отпустить ранее осени.

— Я вашу Ирен полюбила как дочь, генерал, она во многом заменяет мне Софи. Вы, пожалуйста, не берите её от меня, мне просто тяжело с ней расстаться; пусть Ирен гостит до дня нашего отъезда в Москву; вы, наверное, приедете нас проведать, Дмитрий Петрович? — проговорила княгиня генералу Сухову.

— За счастие почту, княгиня, — ответил губернатор.

— Ах, Дмитрий Петрович, как бы я желала назвать вашу прелестную Ирен своею дочерью.

— А моё страстное желание, ваше сиятельство, назвать князя Сергея Владимировича затем. Но, к сожалению, в этом я отчаялся.

— Зачем отчаиваться, генерал… наши желания могут осуществиться.

— Едва ли, княгиня, — на князя Сергея Владимировича моя дочь, кажется, не произвела никакого впечатления.

— Теперь да… но Ирина в состоянии заставить всякого в себя влюбиться — и поверьте, сын непременно полюбит вашу дочь.

— Повторяю, княгиня, — это моя заветная мечта. Бедняжка Ирен так любит вашего сына…

— Знаю. Мы сделаем так что Сергей непременно будет вашим зятем.

— Дай Бог!

— Только надо выждать… Пусть он позабудет свою умершую невесту… и тогда…

— Едва ли скоро князь её забудет… Говорят, он так любил эту немку…

— Полноте, генерал, по времени всё забывается, и как ни велико горе, а оно забудется.

Разговор этот между княгинею Лидией Михайловной и губернатором Дмитрием Петровичем происходил за несколько дней до отъезда Гариных в Москву.

И встреча Ирины с князем Сергеем была не случайная — молодая девушка видела, как он пошёл в сад, Ирина тоже поспешила и незаметно, по другим садовым дорожкам, вышла ему навстречу.

— Ирина Дмитриевна, и вы вышли в сад, — проговорил молодой князь.

— Я уже давно, князь, в саду, — солгала Ирина, — неправда ли, какая сегодня хорошая погода!

— Да, но погода скоро переменится, и вместо ясных дней наступят мрачные, скучные.

— Вы, князь, едете в Москву?

— Да, завтра, в Москве пробуду я недолго… Я еду за границу, еду надолго.

— Слышала, князь, слышала… — Молодая девушка тяжело вздохнула.

Князь Сергей заметил это и сказал:

— У вас, Ирина Дмитриевна, тоже есть горе?

— Да, князь, есть большое горе, — тихо ответила красавица.

— Могу ли я узнать?

— Зачем вам?

— Вам печалиться? Вы так молоды, хороши, у вас впереди целая счастливая, хорошая жизнь.

— А между тем я, князь, скучаю — у меня есть горе.

— Полноте, Ирина Дмитриевна.

— Да, да… я… я несчастна, князь… я очень несчастна… — чуть не плача, говорила молодая девушка.

— Вы несчастны! Я этого не знал! — удивился Гарин.

— Да, да… жизнь моя разбита.

— Вы пугаете меня, Ирина Дмитриевна, кто же осмелился разбить вашу жизнь?

— Человек, которого я так горячо люблю…

— А он… тот человек вас не любит?

— Да… — чуть слышно ответила красавица.

— Кто же он? Если можно, скажите.

— Вы… — ещё тише ответила Ирина. Она вся вспыхнула и тяжело дышала.

— Я?.. — не веря своим ушам, переспросил князь, он никак не ожидал, чтобы Ирина сделала ему признание, хотя молодой князь и знал, что им интересуется дочь губернатора; но это он приписывал больше кокетству, чем любви. — Вы меня любите?

— Да, люблю… вы это, князь, знаете.

Молодая девушка быстро проговорила эти слова и так же быстро направилась из сада.

На другой день князья Гарины простились с Каменками и выехали в Москву.

На их проводы приехал губернатор и почти вся губернская знать.

Князь Сергей, прощаясь с Ириной, крепко пожал ей руки и с волнением проговорил:

— Не говорю вам прощайте, а до свидания! Надеюсь скоро с вами свидеться.

— Приезжайте скорее, — с глазами, полными слёз, проговорила князю красавица.

Старая княгиня, обнимая Ирину, плакала, она так к ней привыкла, полюбила.

— Ирен, ты приедешь к нам в Москву, приедешь? — сквозь слёзы спрашивала Лидия Михайловна молодую девушку.

— Да, да, княгиня, непременно.

— Не обмани, Ирен, — я ждать буду. Генерал, вы отпустите к нам свою дочь? — обратилась старая княгиня к губернатору.

— За счастие почту.

— Спасибо, мой родной, я так полюбила Ирен… без неё буду скучать… Не пришлось, генерал, нам породниться, — тихо проговорила Сухову Лидия Михайловна.

— К сожалению, нет, княгиня.

— Но я не теряю надежды, генерал.

Князья Гарины уехали.