На шестой неделе Великого поста князь Владимир Иванович Гарин с княгинею и дочерью отправился в Каменки. Туда же на Пасху обещал приехать жених княжны Софьи — Леонид Николаевич Прозоров. Николай Цыганов не поехал в княжескую усадьбу, несмотря на приглашение старого князя; он отговорился тем, что не может оставить Москвы по причине одного денежного предприятия.

— Я, ваше сиятельство, намерен заняться торговым делом.

— Ты? — удивился князь.

— Так точно-с, магазинчик подыскал на Никольской, хочу торговать-с.

— Но ведь на это, мой милый, нужны деньги.

— Один богатый купец хочет отпустить мне товару-с в кредит, — как-то запинаясь, ответил Цыганов.

— Деньги, пожалуй, я могу тебе дать.

— Покорнейше благодарю, ваше сиятельство, я и то вами облагодетельствован.

— Ты, братец, не стесняйся, бери.

Князь Гарин ссудил Николаю порядочную сумму на торговое предприятие, но отставному прапорщику нужны были деньги вовсе не для этого. В его душе таилась другая цель.

Николай до заставы провожал князя Гарина и его семейство. Сам князь и Лидия Михайловна с ним радушно простились. Княжна холодно, но вежливо на прощание протянула ему свою хорошенькую ручку.

Она не могла простить Цыганову его поступок с бедной Глашей.

— Ты смотри же, братец, на Пасху не успеешь к нам приехать, приезжай на свадьбу, — ведь на Красную горку у нас будет свадьба. Непременно приезжай! — прощаясь с Цыгановым, сказал Владимир Иванович.

— Если позволите, ваше сиятельство.

— Прошу, приезжай.

— За счастие почту, ваше сиятельство!

— Приезжай, братец, приезжай. Рады будем. Софи, что же ты не приглашаешь к себе на свадьбу? — с лёгким упрёком обратился князь к дочери.

— Приезжайте, — как-то нехотя промолвила княжна.

Этот зов тяжело отозвался на молодом человеке; он побледнел и от сильного волнения закусил себе губы.

Это не ускользнуло от проницательного взгляда княжны; она быстро спросила у Николая:

— Что с вами?

— Извините, раненое плечо часто даёт себя знать, ужасная боль, — немного растерявшись, ответил молодой человек.

— А ты, братец, берегись, весною в Москве плохое житьё, как раз простудишься. То ли дело у нас в Каменках! Скорее приезжай к нам.

— Несказанно благодарен вашему сиятельству.

Прозоров, жених Софьи, не провожал Гариных: его не было в Москве; Леонид Николаевич получил командировку в Тверь недели на две.