Глава XVIII
Вернёмся к молодому князю Гарину, которого мы оставили на ферме Гофмана. Припомним, что внезапное нашествие французов на ферму заставило его укрыться в подполье. Но лишь только французы ушли, старик Гофман помог князю выбраться из невольной засады. Несколько часов, проведённых в душном, холодном подвале, а также и волнение, испытанное раненым, не прошли для него даром: снова вернулась слабость и лихорадочное состояние. К вечеру он впал в беспамятство.
Бедная Анна переживала страшные минуты; исход болезни тревожил её, и она всё время проплакала, моля Бога об исцелении Гарина. В таком состоянии она провела всю долгую зимнюю ночь, ни на минуту не отходя от постели больного.
Утром отец пришёл сменить её.
— Ты не спала, Анна? — заботливо спросил он.
— Нет, отец! До сна ли! Князь так плох. О Господи! Неужели он умрёт!
Слёзы снова показались на чудных глазах девушки и старик поспешил её утешить.
— Не плачь, Анна! Я всё-таки надеюсь на благоприятный исход, молодость возьмёт своё. Князь немного простудился в подвале, но это пройдёт. Сегодня же я пойду в город и позову доктора.
— В таком случае не откладывай и поезжай сейчас.
— Я пришёл сменить тебя. Пойди усни немного, а я посижу у больного и потом пойду в город.
— Нет, отец! Обо мне не думай. Ради Бога, поезжай сию минуту за доктором!
Старик пристально посмотрел на свою дочь. Он понял её настойчивость.
— Анна, ты любишь князя? — прямо задал он ей вопрос.
— Да, отец! — вся вспыхнув, ответила Анна.
— А князь? Он тебя любит?
— Не знаю.
— Но можешь ли ты рассчитывать на взаимность? Он князь и богат, а мы с тобой, Анна, бедные люди, и кроме этого домишка, у нас ничего нет.
— Зачем нам богатство?
— Мне оно не нужно, но тебе не худо бы иметь приданое.
— Зачем мне? Я не пойду замуж.
— А князь?
— Князь мне не пара, отец! Я люблю его, но всеми силами постараюсь скрыть от него свои чувства. Ступай же, отец, за доктором. Посмотри, как он страдает.
— И ты, я вижу, Анна, страдаешь!
— Если он умрёт, я не переживу этого. Помни, что его смерть — моя смерть.
Старик не возражал дочери; он только печально опустил голову и украдкой утёр слезу, скатившуюся из глаз.
— Прости, прости, дорогой мой, мои слова тебя оскорбили. Но что же мне делать? Ведь я так люблю его! — горько плакала Анна, обнимая отца.
Гофман отправился в город и вернулся с доктором. Тот тщательно осмотрел больного, всё время сохраняя самое серьёзное выражение лица и по временам сомнительно покачивая головой.
— Доктор, что вы находите? — с замиранием сердца спросила Анна.
— Утешительного мало, — серьёзно ответил доктор.
— Как? Неужели? — Анна побледнела как смерть.
— Чего вы испугались? Болезнь не безусловно смертельна. Он может выздороветь — требуется только уход за больным, и уход самый тщательный.
— О, в этом, доктор, положитесь на меня!
— Кроме раны, у него ещё сильная нервная горячка. Болезнь продолжительная и серьёзная…
— Боже, Боже мой! — с отчаянием ломала руки молодая девушка.
— Этот русский офицер ваш жених? — спросил у неё доктор.
Она не ожидала этого вопроса и растерялась.
— Я постараюсь спасти вам жениха, — продолжал доктор, к которому вернулась уверенность.
— Спасите его, доктор, и я буду вам обязана всей своей жизнью!
Доктор уехал, дав обещание сейчас же прислать лекарство.
Почти две недели князь Гарин находился между жизнью и смертью. Молодость всё-таки взяла своё: он стал поправляться. Хороший уход и заботы опытного врача сделали своё дело. Во всё время болезни князя Анна не отходила от его постели, просиживая у его изголовья дни и ночи, молясь и веруя, что Бог совершит чудо. И чудо совершилось. Угасавшая жизнь снова зажглась в больном теле. После долгого беспамятства Сергей открыл наконец глаза; память к нему вернулась, он вспомнил все обстоятельства, предшествовавшие его болезни.
Первыми его словами была глубокая благодарность молодой девушке.
— Вы снова спасли меня! — слабым голосом проговорил он, поднося к своим пересохшим губам руку Анны. — О, как я вам благодарен! Я так много причинил вам хлопот! Но почему вы плачете, о чём?
— От радости: вы спасены.
— И спасли меня вы?
— Вас Бог спас, князь! Его благодарите!
— Но что с вами, Анна? Вы так похудели и побледнели.
В самом деле, её едва можно было узнать: пережитые волнения, бессонные ночи, проведённые около больного, страшно её изменили.
— Вы всё обо мне, князь! Берегите себя и не волнуйтесь, не говорите: вам и то, и другое вредно.
Гарин спросил есть. С какою радостью Анна подала ему чашку крепкого бульона.
После еды Сергей скоро заснул.
Приехал доктор. Молодая девушка сияла от радости. Она рассказала ему, как князь наконец пришёл в себя и попросил поесть.
— Теперь я могу вас поздравить: ваш жених спасён, — громко сказал доктор, очень обрадованный исходом болезни.
Анна только теперь вспомнила, что не разуверила тогда доктора.
— С чего вы, доктор, взяли, что князь мой жених?
— Как, разве этот русский не жених ваш?
— Нет, доктор! Только ради Бога, говорите тише: он только что уснул.
— Сон его крепок, мы его не разбудим. Так вы не невеста? Тогда скажу вам, что вы его любите. Вы удивлены, как я узнал эту тайну вашего сердца? Хотите, скажу?
— Говорите!
— Так ухаживать, как вы ходили за этим русским, может только или нежно любящая мать, или невеста, горячо любящая жениха. Эти многие ночи, которые вы провели без сна около него, ясно говорят о вашей преданной любви. Я должен ещё к этому прибавить: помните, что всякая услуга может быть оценена, но вашей — цены нет. Я ухожу теперь — мне у вас делать больше нечего.
— А лекарства, господин доктор, вы не пришлёте? — спросила Анна.
— Зачем? Больному теперь нужен безусловный покой и хорошая пища, выздоровление пойдёт своим чередом. Впрочем, завтра я у вас ещё побываю, поговорю с больным, и на этот раз уже о вас, Анна.
— Нет, нет! Ради Бога, обо мне ни слова!
— Как хотите.
— Вы даёте, доктор, слово, что не будете говорить с князем обо мне?
— Анна, вы редкая, святая девушка! — Доктор крепко пожал её руку и вышел.
Анна вышла проводить его.
Между тем Гарин не спал и слышал весь разговор, происходивший между доктором и Анной. Заинтересованный разговором, он притворился спящим и не проронил ни одного слова.
«О, милая, добрая! Да, да, ты — моя невеста! Напрасно ты разуверила, в этом доктора. С первого взгляда на тебя сердце подсказало мне, что ты будешь моей женой. Доктор прав: твоя услуга не имеет цены! Я увезу тебя далеко отсюда, и мы никогда не расстанемся…»
Князь Сергей предавался своим первым сладким мечтам.
— Вы уже проснулись, князь? — входя, спросила Анна.
— Я не спал, Анна, — с какою-то особой торжественностью ответил Сергей. — Я слышал всё, моя милая, дорогая невеста.
Анна была в сильном замешательстве. Обрадовалась и… испугалась.
— Нет, князь! — сказала она. — Вы шутите. Какая же я вам невеста?! Мы слишком далеки друг от друга. У вас есть всё — у меня ничего. Да и ваши родители никогда не согласятся на этот брак.
— Об этом не беспокойся, Анна! Отец и мать меня любят и согласятся на мой выбор. Как только я поправлюсь, мы уедем отсюда в Петербург, а оттуда в Каменки — в нашу усадьбу. Там и повенчаемся.
— Я сильно боюсь, что этот прекрасный план расстроится, — вздохнула Анна.
Вошёл старик Гофман.
— Господин Гофман, отдайте мне свою дочь, — встретил старика Гарин.
— Я вас не понимаю, князь! — удивился Гофман.
— Я хочу жениться на вашей дочери.
— Вы не шутите? — с волнением спросил старик.
— Этими вещами не шутят.
— Господь да благословит и утвердит ваш союз! — с чувством проговорил Гофман, обнимая князя и дочь.
В этот день в одиноком домике старика Гофмана царила большая радость.
