Квартира у Давыдова была просторная, с белыми стенами, огромными квадратными окнами и почти без мебели.

– Мебели у меня м-мало, – сказал Давыдов. – Я, в некотором смысле, конструктивист. Но стол и стулья у меня для вас н-найдутся.

Вся троица прошла в гостиную. Здесь белые стены были густо завешаны фотографиями – большими, маленькими, черно-белыми, цветными.

Марго подошла к стене и стала с любопытством разглядывать фотографии. Дьякон последовал ее примеру.

– Классные работы, – похвалила она. – Хотя некоторые из них я бы дома не повесила.

– Язык свой обуздай, м-молчи, несчастная! – улыбнулся Петя, подходя к гостям с бутылкой шампанского и тремя бокалами. – Д-держите, ребята. Выпьем за встречу!

Бокалы разошлись по рукам.

– Друзья, готовьтесь залп услышать! – предупредил Петя и грохнул пробкой в открытое окно.

Марго весело вскрикнула, пена полилась на паркетный пол.

– Подставляем б-бокалы, не спим!

Наполнив бокалы шампанским, Петя посмотрел на Марго, улыбнулся и сказал:

– Я страшно рад в-видеть тебя снова, сестренка. Я часто д-думал о тебе.

– Я тоже про тебя вспоминала. Как-то даже пыталась тебя разыскать, но мне говорили, что тебя нет в России.

– Да, я много п-путешествовал. Давайте, дьякон, выпьем за Марго, за самую к-красивую женщину на свете.

– Я с удовольствием, – сказал отец Андрей.

Они чокнулись и отпили из бокалов.

Марго снова повернулась к фотографиям. Показала на одну бокалом и спросила:

– Это Афганистан?

– Угу, – кивнул Давыдов.

Марго перевела взгляд на другой снимок, прищурилась.

– А это… Чечня?

– Угадала, – улыбнулся Давыдов.

– А это, наверно, Ирак? – показала Марго на третью фотографию.

– Снова в точку, – кивнул Петя.

Марго пристально на него посмотрела.

– Господи, и ты правда был во всех этих странах?

– П-пришлось покататься, – ответил Давыдов.

Марго отпила из бокала, повернулась и окинула взглядом стеллажи с книгами.

– У тебя хорошая библиотека.

– Ты находишь? Я н-начал собирать ее еще студентом. И теперь постоянно п-просматриваю новинки и заказываю книги через Интернет.

Марго показала на стол, заваленный книгами и пакетами.

– Свежая партия?

– Угу. Получил вчера.

Отец Андрей, чувствуя себя немного лишним, отошел к столу, заваленному книгами. Пока Марго и Петя предавались воспоминаниям о прошлом, дьякон, слушая их вполуха, просмотрел книги из «свежей партии». Его поразила широта кругозора Давыдова. Здесь были книги по политологии, истории, криминалистике и даже по теории и практике дайвинга.

«Быть фотографом-репортером нелегкий труд», – подумал отец Андрей.

Наконец дьякон отошел от стола и, воспользовавшись тем, что в разговоре возникла пауза, спросил:

– Петр, вы что-нибудь слышали про непроявленные негативы Родченко?

Давыдов отпил шампанского и облизнул губы.

– О них слышал к-каждый, кто интересуется фотографиями. В кругах коллекционеров и фотографов ходит одна легенда. Говорят, в двадцатых годах прошлого века Родченко случайно сфотографировал что-то, чего не должен был в-видеть. Поняв, что влип в н-неприятную ситуацию, он собрался уничтожить негативы, но что-то его остановило. Возможно, спрятав н-негативы, он хотел обезопасить себя. А может быть, ему просто стало их жаль. В любом случае, негативы он не уничтожил. Но и п-проявлять их не стал.

– И где они теперь?

– Кто знает, – задумчиво ответил Петя. – Многие коллекционеры пытались их н-найти, но безуспешно.

– Что может быть на этих негативах?

– Версии самые разные. Один мой знакомый считал, что Родченко сфотографировал, как б-большевики передавали немецкому атташе деньги. Другой утверждал, что эта история связана с п-партийной кассой большевиков.

– И все эти версии вертятся вокруг денег, – с удовлетворением констатировала Марго. – Собственно, как я и предполагала.

– Н-нет никаких оснований для подобных выводов, – возразил Петя. – Возможно, Родченко и правда оставил после себя н-непроявленные негативы. – Петя пожал плечами. – Мало ли что бывает в жизни фотографа. Может, времени не хватало проявить. Может, забыл. Кто-то просто пустил слушок – и п-пошла гулять легенда.

Давыдов отпил шампанского.

– Время от времени появляются шарлатаны, которые предъявляют коллекционерам «те самые негативы». И п-просят за них огромные деньги. Но все это фальшивка.

– Но ведь подлинность негативов легко проверить – нужно их просто проявить, – сказала Марго.

Петя усмехнулся.

– В этом-то и заключается п-парадокс. Тайные негативы Родченко только потому имеют цену, что они непроявлены. Так коллекционер вин выкладывает огромные деньги за бутылку какого-нибудь «Шато-Марго» наполеоновских времен. Но открывать т-такую бутылку нельзя, потому что вместо вина в бутылке может оказаться уксус.

– Как же тогда проверить? – грустно спросила Марго.

– Ты сама сказала – н-нужно проявить негативы, – с улыбкой ответил Петя.

– Но тогда они потеряют цену!

– Именно, – улыбнулся фотограф. – Замкнутый к-круг.

Марго подумала и проговорила:

– Чепуха. Ты же сам сказал, что на негативах – ключ к какой-то тайне. В таком случае, эти негативы не только можно, но и нужно проявить.

– А ты, я вижу, п-практик.

Марго насмешливо покачала головой:

– Петя, за негативами охотятся жестокие люди. Негативы – ключ, и кто-то хочет воспользоваться этим ключом, чтобы открыть «потайную дверцу». Шихтер, например, искал негативы именно для этого.

– Рудольф? – Петя покачал головой. – Нет, Марго. Рудольф Шихтер был коллекционером, а не искателем с-сокровищ.

– Шихтер был скуп и любил деньги, – возразила Марго. – Сначала он нашел книгу из библиотеки Родченко. Думаю, это было случайно. Пролистывая книгу, Шихтер обнаружил пометки, сделанные рукой Родченко, и догадался, что это не просто заметки, а шифр. Думаю, именно тогда он и вспомнил про легенду о «тайных негативах».

– Что за к-книга? – поинтересовался Давыдов.

– Не важно. Тем более что она все равно пропала. И мы даже не успели ее толком пролистать. Запомнили только подпись Родченко и цифры, которые он нацарапал на форзаце.

Петя молчал. Потом осторожно спросил:

– Думаешь, Шихтера убили из-за этого?

– Думаю, да, – ответила Марго. – И его, и Палтусова. Палтусов, должно быть, что-то пронюхал про находку Шихтера, ну и… Хотя все это пока на уровне догадок.

Марго посмотрела на отца Андрея, покусала губу и вдруг выпалила:

– Мы с дьяконом считаем, что пропавшие негативы Родченко как-то связаны с Маяковским и Лилей Брик.

– Вот как? – Петя посмотрел сперва на Марго, потом на дьякона и прищурился. – Видимо, у вас есть п-причины так думать. Не хотите рассказать мне о них?

– В книге Родченко были цифры 67–10, обведенные кружком. Это номер телефона Лили Брик.

– П-продолжай, – тихо сказал Петя, покручивая в пальцах бокал с остатками шампанского.

– Не буду излагать тебе всю цепочку рассуждений, но мы сделали вывод, что «таинственные негативы» появились в те два месяца, когда Маяковский писал поэму «Про это». В это время что-то произошло между Маяковским и Лилей Брик. И Родченко был свидетелем.

Петя улыбнулся.

– Слишком сложно для меня. – Он поднял руку и посмотрел на свои часы. – Ребят, может, поужинаем сегодня вместе?

– Почему бы и нет? – Марго повернулась к отцу Андрею. – Батюшка, как вы?

– Я бы рад, но сегодня не получится, – сказал дьякон, исподлобья поглядывая на фотографа.

– Жаль, – сказал Петя. Он с улыбкой смотрел на Марго. – Сестренка, я думаю, ты уже достаточно взрослая, чтобы ходить на свидания без сопровождения «батюшки». П-приглашаю тебя во французский ресторан!

Марго насмешливо захлопала в ладоши.

– Ой, как я давно не была в шикарных ресторанах! Давай часов в девять?

– Заметано, – кивнул Петя. – В полдевятого я позвоню тебе и пришлю за тобой машину.

Марго обняла Давыдова и поцеловала его в щеку, вызвав на лице отца Андрея едва заметную кривую усмешку.